Валерий Бузовкин
Хороший, плохой
Крокодил
Июльская жара, не собираясь спадать, не спеша поджаривала оставшихся в городе жителей. Город находился в южных широтах относительно недавно открытой планеты Самори. Как и во времена Колумба, сюда довольно быстро съехалось огромное количество переселенцев с ближайших созвездий. Не знаю, с какого созвездия был я, но с планеты Земля – точно. На моём полицейском жетоне красовалась эмблема «ZEML». Мой контракт подходил к концу, 5 месяцев пролетели незаметно. Работа патрульного в составе Межпланетных Полицейских Сил (сокращённо МПС) престижна, и я уже подумывал перейти на оперативную службу, но неожиданно развернувшиеся события несколько изменили мои планы. Началось всё сегодня. Мы с напарником-водителем девушкой-полицейским Марси патрулировали Центральный район, где через два дня должна открыться выставка безопасности.
Патрулировать – не значит ездить по району на небольшой скорости. Мы стояли на месте, точнее, сидели в своей машине, «спрятавшись» за рекламный щит с надписью «Домашний робот Паракушит. Вы не останетесь голодным!». Жуя бутерброд, я объяснял напарнице метод поиска преступников под названием «Крокодил».
– Недавно смотрел интервью со звездой криминального сериала «Полицейские волны» Алексом Утюговым. На вопрос, как ему удаётся играть разноплановые роли, он ответил, что просто как-то сходил в зоопарк, посмотрел на манеры поведения животных и стал их копировать в кино.
– Не понимаю, как это связано с нашей работой? – спросила Марси.
– Так вот. В нашей службе это тоже можно использовать.
– Пойдём в зоопарк?
– Потом как-нибудь. А сейчас представь, как охотится крокодил. Он скрывается под водой, из которой торчат только его глаза. Он видит всех и всё, а его – никто. Завидев жертву, он медленно начинает шевелить лапами и подплывает к ней незаметно.
– Потом широко открывает пасть и…
– Точно. Так же и мы сейчас. Мы затаились. Хоть наш флаер и разрисован полицейскими надписями, но прохожие и водители флаеров на нас не обращают внимания.
– А мы всех видим. Наша аппаратура всех сканирует и пеленгует. Если в радиусе километра появится человек в розыске или угнанный флаер, то техника сработает и оповестит нас об этом.
– На технику надейся, а сам головой крути! Давай вон за тем тёмно-зелёным флаером прокатимся.
– Наша аппаратура ничего противоправного не заметила. Чем тебе не понравился тот флаер? – поинтересовалась Марси, выехав в поток машин.
– В нём пятеро сумрачных личностей. Они ведут себя подозрительно.
– Как кролики, укравшие кость у тигра?
– Скорее, как койоты, похитившие ключ от зоопарка.
Неожиданно Марси резко затормозила.
– У вас что, там, на Марсе, права покупают? – произнёс я, поправляя съехавшую на глаза каску.
В ответ Марси указала взглядом на подрезавший нас красный флаер марки «Пайсер». Оттуда никто не выходил. Подождав пару минут, я решил сам пойти выяснить, чего же всё-таки хочет водитель «Пайсера». Напарница тоже вышла, достав из кобуры блестящий бластер. Рывком открыв дверь красного флаера, я замер на месте. Видя моё замешательство, Марси подошла ко мне и, обведя весь салон своими темно-красными глазами, тихо произнесла:
– Это что за инопланетные штучки? Где водитель?
– Вот он, – ответил я, доставая из-под торпеды чёрный ящик дистанционного управления с кучей проводов. Пойди проверь по компьютеру, чьё это авто, а я салон досмотрю.
Проигнорировав указание старшего, моя напарница забралась на переднее сиденье и стала копаться в бардачке.
– Ты хоть нашу машину закрыла? – поинтересовался я.
– Да конечно! Двери заблокировала… М-м…
Мимо нас, включив мигалки, проехал наш патрульный флаер.
Напарница выскочила из злополучного «Пайсера» быстрее, чем вылетает пробка из бутылки с шампанским. В критических ситуациях она мгновенно соображает, а действует ещё быстрее. За это её качество я и согласился с ней работать в паре. Выбежав на середину дороги, она остановила ярко-малиновый флаер с торчащей из окна бритой головой. Ситуацию не пришлось долго объяснять, и через пару секунд мы уже летели за красно-синими огнями сбежавшей от нас авиамашины. Взявшийся нам помочь бритоголовый парень не разделял нашего панического настроения, наоборот, громко смеялся:
