Валерий Белов
Лучше всех, или Завоевание Палестины. Часть 2. Исход. Поэтическое прочтение
Глава 20. Заповеди в вольном изложении
Очень важная глава
Говорю я без усмешки.
В ней ценнейшие слова
Без натяжки и издержки
Были людям вменены
К исполнению жрецами
Или Богом племенным
С высоты – судите сами.
Десять заповедей те,
Что мы с детских лет впитали,
В подсознанья темноте
Путь в подкорку пробивали.
Чтобы мы вели себя
Впредь достойно и красиво,
Заповеди в тексте я
Ниже выделил курсивом.
Мудрость высшая жрецов
Собрала их воедино.
Простота великих слов
Извинит им Палестину
Ту, которую их Бог
Обещал отдать евреям,
Когда дали им пинок
Из Двуречия халдеи.
Может, даже потому
Из Эдема их прогнали,
Что евреи в том дому
Заповедей тех не знали.
Всё, что Голос нашептал,
Моисей тогда озвучил
Грозно, точно Левитан,
И, как Патриарх, певуче.
Возникали у людей
Мысли всякие побочно,
Но на то он и еврей,
Чтобы всё усвоить точно.
Чётко, словно по слогам,
Моисей сквозь гвалт и говор
Слово Бога излагал,
Говорил: "Я – Иегова,
Бог, который вывел вас
Из Египта, с дома рабства,
Дабы слышала Мой глас
Мною избранная паства.
Как бы ни был путь суров,
Где бы вам ни очутиться,
Никого пусть из богов
Пред Моё не будет лице!
Даже там, где звёздный кров
Чёрные поглотят дыры,
Из властителей миров,
Сын, не сотвори кумира!
Ни вверху, ни на земле
Никаких изображений
Не воображай во мгле
Своих вечных заблуждений.
Даже там, где под землёй
Воды тёмные струятся,
И в обители иной
Никому не поклоняйся.
Ненавидящих Меня
Не оставлю Я в покое:
С их наследственных семян
Выращу одно плохое.
За отцовские грехи
До четвёртого аж рода
Накажу, от всех стихий
Им страдать, плодить уродов.
Иеговы во все дни
Гнев покуда не иссякнет,
Будут мучиться сынки
За отцовское проклятье,
На ногах своих больных
Крест потащат на Голгофу
Лишь за то, что прадед их
Ненавидел Иегову».
(Неоправданно прослыл
Сталин мягким, что печально,
Говорил когда, что сын
За отца не отвечает.
За отца ответит сын,
Внучек повисит на дыбе,
Над страной поднимет дрын
Не Дыбенко**, так Шандыбин***.
Вывернут земную ось.
С кармой у страны не чисто,
Потому что развелось
Слишком много атеистов.
В спину Боженьке плюют
Из бомонда лицемеры
И на крест поклоны бьют
По заданью Люцифера.
Переполнят города
Развращённые младенцы -
Не помогут здесь тогда
Ни врачи, ни экстрасенсы).
"Бог Ревнитель, с высоты
К любящим благотворящий
Обращу свои персты
К людям, истинно скорбящим.
Их до тысячи родов
Любящих Меня, любящих
Огражу от всех котлов
И козлов в смоле кипящей.
Через воды Леты вброд
Я переведу немногих
И спасу любимых от
Притязаний козлоногих,
Затащить не дам их в ад.
Я за них замолвлю слово,
Как начнут сортировать
За пределами земного
Всех и собирать в стада
По покорности овечьей.
От любви кто пострадал,
Тех особенно отмечу.
Дабы двигаться вперёд,
In God trust**** для вас как знамя.
А чем кончится поход
Толком даже Я не знаю.
На пути из тёмных мест
К Логосу, к вершине знанья
Интересен сам процесс
Энтропии возрастанья.
Соблюдающим Мои
Заповеди путь отмерен:
До краёв дойдём земли
И в другое измеренье
Мы нырнём в единый миг
Во главе со Мною вместе,
Облапошив всех других
Представителей конфессий.
Циолковский чудаком
Проживёт в Калуге век свой.
Лично с ним Я не знаком,
Но достойный человек он,
Если вывезти с Земли
В космос всех задумал гоев,
В лучший мир переселить…
Я ж сегодня про другое,
Про земное. Великан,
Путь прогрессу пролагаю.
На грядущие века
Вот вам заповедь другая.
В суете произносить
Имя Господа не смейте!
Чем о хлебе голосить -
Аппетиты поумерьте.
Не откинуться – изволь.
Даждь вам днесь – вот весь ваш ужин.
Мне ж, Бессмертному, ваш вопль
Про желудки – смерти хуже
Слышать. Если на успех
Ты особенно заточен,
В алчных думах, человек,
Уповай на Бога молча.
Омрачить Мой тонкий слух
Просьбой даже не помысли!
Чем живёт ваш скудный дух
И к чему душа стремиться
Ведает про то Господь.
Вам не скрыть дурные гены,
А чем дышит ваша плоть
Сверху видно без рентгена.
С бедами наедине
Вас не бросит Попечитель.
Всё про вас известно Мне,
Вы же лучше помолчите.
Пока ангел, мол, каюк,
Дулю вам не рисует,
Моё Имя как сюртук
Не занашивайте всуе.
День субботний – чтоб святить
Этот день! Что может проще
Быть – аперитивы пить
И чаи гонять у тёщи.
Пусть мышей не ловит кот,
Пчёлы прячутся по сотам,
В стойлах отдыхает скот
Тоже с думой о высоком.
Седьмый день (для нас седьмой) -
Иеговы то суббота,
От работы выходной.
В этот день простые боты
Ты натягивать ленись.
А в галошах к Люциферу,
Не желаешь съехать вниз -
Так не промахнись с размером.
Больше валенка когда,
При ходьбе они спадают,
Но влезают без труда
И суббот не нарушают.
В выходной не рви пупок,
В буче не варись в кипучей,
Не гоняйся со всех ног
По издательствам, а лучше
К Богу обрати стопы,
Сын, во укрепленье веры
И с безбожников тупых
Не бери плохих примеров".
(В буче, помню, в боевой
Маяковский, наше знамя,
Что не делал головой
Отрабатывал локтями.
«Облако в штанах» читал
Я, дойдя до середины,
Понял, что не почитал
Бога он, Отца и Сына,
Праведником к Ним в чертог
Сын Владимир не стремился,
Сифилисом занемог,
Нервы сдали, застрелился.
Слишком преданно служил
Власти, чёртовой невесте,
Те стихи, что не сложил,
Выплеснул с мозгами вместе
Без записки на столе.
Сгинуть Вове безвозвратно
Помогли, а пистолет
Подложили аккуратно
Люди из НКВД -
Стал мешать им до зарезу…
Я же в тех времён биде
По брезгливости не лезу).
"Сын, уймись и запрети
Суетиться домочадцам.
Пришлецов в свой дом впусти,
Нечего без дела шляться,
Пилигримами брести,
Ноги утруждать в субботу.
По миру с сумой идти
Тоже тяжкая работа".
(Нет сегодня ходаков,
Или их совсем не видно.
Пусть не к месту, пару слов
Я скажу за инвалидов.
Почитаю их и чту
За заслуги и медали.
Вид несчастных за версту
Вызывает состраданье.
Пусть дала природа сбой
Или просто изувечен -
Персональною судьбой
Человек любой отмечен.
Даже если индивид
Перекроен и заштопан,
Богу не товарный вид
Нужен, а наш личный опыт.
Не хотел бы я при том
Некомплектным быть хоть в чём-то,
Даже если я потом
Гостем сделаюсь почётным
В небесах или в иных
Высших или низших сферах
И в масштабах всей страны
Буду всем служить примером.
Не случилось мне прослыть
Ни сердечным, ни жестоким.
В голос я не стану выть,
Но сочувствую глубоко
Инвалидам всех мастей,
Место уступлю любезно
Им в подворьях у церквей
И в очередях Собеса.
Те, кто плачется в метро,
В электричках и в трамваях,
Денег просят на ситро -
Чувств во мне не вызывают,
Сердце жалостью не рвут.
Если горе и уродство
Превратить в наёмный труд -
Это, мягко выражаясь, скотство.
Тех, кто на чужой беде
Наживаются безбожно,
Утопить таких в биде
И в субботний день возможно.
У мерзавцев под пятой,
Под защитой у милиций
Подаянием герой
Должен с ними поделиться.
От такого дележа
Остаётся лишь на фляжку.
Мы ж, как жертве грабежа,
Посочувствуем бедняжке.
Даже если свой протез
Получил он от Собеса,
В бой с культёй наперевес
Он выходит без протеза.
У народа выходной,
Он же нищим в переходе
В позе скрюченной одной
Мёрзнет при любой погоде.
В церковь некогда сходить,
Уж, какая тут суббота,
Ведь, известно, в эти дни
Нищим самая работа.
Сострадания слеза
Мелочью стекает в тазик…
Но вернёмся мы назад
К тем, кто соблюдает праздник).
Маму было б навестить
В этот день старушку славно.
Сверх рабочих дней шести
День субботы самый главный.
Ибо в шесть Творенья дней
Создал Иегова небо,
Землю, море, всех зверей
И другую непотребу.
С ней особенно устал,
Притомился и в субботу
Иегова отдыхал,
Как положено по КЗоТу*****.
На седьмой Господь почил,
В день Творения последний,
Посему благословил
Свой народ ходить к обедне.
В церковь завещал ходить
(Извините, в синагогу),
С благочестием в груди
Славить племенного Бога.
(Здесь позвольте отступить
От прямого изложенья.
Мысль одну хочу развить
Мудрецам не в осужденье.
Бог един, с ним Дух святой,
Акт Творения бесспорен.
Мир хороший иль плохой
В совершенстве бесподобен.
Множество миров создал
Бог задолго до субботы
И кого-то привлекал
На подсобные работы.
Ангел падший, Люцифер,
Ад отстраивал с размахом.
Иегова-инженер
С человеком не дал маха,
В подсознание его
Сваи вбил монотеизма
И обет дал – хляби вод
Не использовать как клизму.
В пантеоне всех богов
Иегова – главный самый.
Там, где много Иегов -
Все они у Бога в Замах.
Если это высший пост,
Выше только Бога место,
То какой служебный рост
В канцелярии небесной?
Иегова, Саваоф
Аж до Сущего взлетели
И, по версии жрецов,
Даже Бога подсидели.
Благодарностей не счесть
Им за то, какие все мы…
Извините, Ваша Честь,
Но отвлёкся я от темы).
С Иеговой процветать
Будем долго и счастливо,
Если нам не отступать
От Его императива.
А отпустишь тот канат -
Жизнь, считай, промчалась мимо.
Заповедь представить рад,
Что особенно любима.
С думою простой о ней
Внутренне я холодею,
Потому что всех сильней
У меня проколы с нею.
"Почитай отца и мать,
Чтобы дни твои продлились…"
Как бы нам судьбу ломать
Наши предки ни стремились -
Богом посланы они,
Свет в окне и наша кара,
Потому их не вини
За свою дурную карму.
Слогом не хочу пугать
Никого высокопарным,
Но ушли отец и мать -
Ты на очереди, старый.
Сколько дал им теплоты,
Как был добр и озабочен,
Столько можешь ждать и ты
От своих сынов и дочек.
Не дождался от ребят
Ты любви – печаль Бог снимет:
Твои внуки за тебя
Отыграются над ними.
"Не убий!" Такой запрет
Бог дал всем императивом,
Не желая видеть смерть
Даже мерой превентивной.
Никого не убивай
Ни со зла, ни по влеченью!
(В этих правильных словах
Интересны исключенья.
За бумажные рубли
Скольких перемолотило…
В своей крытке****** – Не убий -
Призывает Чикатило.
При запрете убивать
Разорвать бывает мало,
Но камнями забивать
Нам блудницу не пристало).
Речь зашла сама собой
Здесь о прелюбодеяньях.
Блуд, чтоб скрыться с глаз долой
К нам пролез в пододеяльник.
Про очередной запрет
Господа здесь говорится.
"Сын, не выпускай на свет
Блуд, как вора из темницы.
Взглядом похоти косым
Не оценивай прохожих,
Не прелюбодействуй, сын!"
(Правило из самых сложных
Прозвучало для меня,
Самых трудновыполнимых
И, признаться должен я,
Не особенно любимых.
Блуд пресечь – мартышкин труд.
В рамках заданных приличий
Не удерживает люд
Наказаний специфичность.
Для застигнутых мужей,
Можно ждать исход летальный.
Не случайно с этажей
Холодильники летают,
В беспилотных кораблях
Каются прелюбодеи,
Отрекаются любя,
В морге холодея – где я?
На асфальт, где Арлекин
Отползает от балкона,
Вниз цветочные горшки
Низвергает муж законный.
Кадкой муж-ревнивец дни
Оборвал прелюбодея.
Без цветов хоть хорони,
Он и так весь в орхидеях.
Там, где похоть госпожа,
Как одно из наказаний
Вам предложат твёрдый шанкр
Или секс в противогазе.
Интернет всю молодёжь
Развращает по картинке -
Суррогат и выпендрёшь.
Уж грешить, так по старинке).
"Не кради! Бишь, не воруй.
Не пойдёшь вторую ходку,
В глубине сибирских руд
Не получишь, сын, чахотку.
Кто за Господа спиной
Прошмыгнуть спешит к Клондайку,
Тот получит геморрой
Или лагерную пайку".
(Не кради! А как не красть? -
Вопрошает в меру пьющий -
Не даёт работать власть,
Проживающая в кущах
Райских, где висят сады,
Бабы – сплошь Семириады…
Им сады, а нам суды…
Не дают работать гады.
Деньги – это чей-то труд,
Энергетика воздействий.
Абрамовичи крадут
Миллиарды без последствий.
Пролоббировать закон
Нужный – ничего не значит
Тем, чьё имя – легион,
А народ на них батрачит,
Но не век ему терпеть -
Ходорковский будет в тему…
Срок пришёл перетереть
За судебную систему).
"Лжесвидетелем не будь,
Не неси, чего не знаешь!
Ты же сам свою судьбу
Об колено поломаешь,
Два условно по УК
В лучшем случае схлопочешь,
В худшем – те же два годка,
Но условия не очень".
Это в наши времена…
А взять сталинские чистки,
Накатить могли сполна
И без права переписки
Посадить и расстрелять…
В Книге с самого начала
Быть свидетелем и врать
Рать жрецов не поощряла.
Говоря о тех вещах,
Уточнить совсем не лишне -
Голос свыше запрещал
Лжесвидетельство на ближних.
(А на дальнего скажи,
Застучи беднягу смело,
Свой особый индпошив
Привнеси в благое дело.
По фигуре дело шьют
Без задержки и примерки.
В рудниках, куда сошлют,
Со строптивых снимут мерки.
Не болит оно, не жжёт,
Совесть за чужих не сгложет.
Тем, кто подлостью живёт -
Выбор небогат предложен:
Либо ты, либо тебя.
Анекдот прослушав вместе,
Важно первым из ребят
Оказаться в нужном месте.
Не успеешь друга сдать -
Сам поплатишься, приятель…
Ведь внештатным был тогда
Из конторы каждый пятый.
Так, наверное, стуча
Друг на друга, думал каждый,
Когда брали по ночам,
А за что уже не важно.
Одинаково хвосты
Крутит каждая эпоха.
Лжесвидетели, менты
И сейчас живут неплохо).
"Ближнего не возжелай
Ты квартиры или дачи,
Даже если свой сарай
Слать готов к чертям собачьим.
(Как заметил в Варьете
Воланд про великороссов,
Портят в вечной суете
Их квартирные вопросы).
Неостывшую кровать
Не спеши занять, сердешный,
На чужой, брат, каравай
Рот не разевай поспешно" -
Жрец так говорил тогда,
Сам же рот меж тем разинул
На чужие города…
Ну, да Бог с ней с Палестиной.
"Не желай иметь жены
Ближнего, его ослицы,
Ни соседской бороны,
Ни сестры его блудницы!
С мыслью обобрать кого
Не вышагивай пижоном.
Одним словом ничего
Не желай иметь чужого!
Заповеди соблюдай,
Жить тебе они помогут,
В искушенья не впадай,
Помни, что живёшь под Богом,
И продлятся твои дни…"
Свод законов дал Всевышний.
Правда, действуют они
Лишь для избранных и ближних.
А неближнего, как тать,
Можно обокрасть и кинуть,
С мест насиженных прогнать…
Я опять про Палестину.
Много мудрости вложил
Иегова в нас бесспорно,
Лишь способных научил
Отделить от плевел зёрна -
Я пытаюсь. Шелуху
С жита сдуть не в силах, каюсь,
К Богу в спешке на бегу
Об вопросы спотыкаюсь.
Кто вам ближний, кто в друзьях,
А кто дверь мелком пометит?
С точностью сказать нельзя
Предают и те, и эти.
А с соседом у межи
Разобраться очень просто -
Обзови его чужим
И строчи свои доносы.
Блудодейство – это грех,
Понимают люди наши,
Эту заповедь под смех
Нарушая не однажды.
Но всему приходит крах,
Наступает время плача.
Там, где торжествует враг,
Заповеди мало значат.
Миром править – что украсть,
Невозможно без обмана
И тем более попасть
В край святой, обетованный.
Крестоносцев ветер нёс
Вдаль без страха и упрёка…
И не мучил их вопрос
Ближний кто, а кто далёкий.
Кто потом их упрекнёт
В том, что грабить некрасиво?
Ведь они искали грот,
Гроб Господень, веры символ.
Это средние века…
Почти два тысячелетья,
Как глубокая река,
Разделило тех от этих.
Если наши господа
С жира бесятся, балдеют,
Что тогда прикажешь ждать
Нам от Древней Иудеи?
Уважаю их жрецов,
Даже если осуждаю
Я захватчиков-богов,
Но вопросов не снимаю.
Буду Новый ждать Завет,
Там на всё найду ответы,
Ветхий же, как амулет,
Буду почитать при этом.
***
Трубный глас слыша, громы и молнии,
Весь народ видел гору в пыли
И в дыму. Тогда люди всё поняли,
Отступили и встали вдали,
Говорят Моисею: "Послушаем
Мы тебя. Коль не лыком ты шит,
Стань для нашего страха отдушиной,
Встань меж нами и Богом как щит.
Мы ж солдаты. Негоже в казармы к нам
Генеральского чина впускать.
Неразумными быть нам хазарами -
Встречи с Богом при жизни искать.
Не покажется мало при встрече с Ним.
Прикоснуться? – Господь упаси.
Наше дело – отары овечьи,
А Его – охранять нас, пасти,
Не столкнуть вниз с обрыва по случаю…"
Так ответствовал им Моисей:
"Дорогие мои вы, дремучие,
Бог пришёл к вам по первой росе,
Снизошёл к вам походкой решительной
Испытать, при каких кто делах.
Для того, чтобы впредь не грешили вы,
Ему важно увидеть ваш страх".
(Ведь ничто так не давит на психику,
В лучшем смысле, как кнут и кулак.
Австралийцы учили баллистику
По тому, как летит бумеранг.
Равно действие противодействию
Лишь в системе метрических мер,
А какое от неба ждать бедствие,
Понял Ной ещё, древний шумер.
Люди первые, дети свободные
Без опеки, вниманья, любви
Оказались к развитью не годными,
Я сказал бы про них – первый блин.
Вырастали они исполинами,
Бог в дела их особо не лез,
Сделал их над землёй властелинами,
Но неправильным вышел замес.
Без пригляда росли, мама родная,
Что творила Творения плоть…
Вырастали лишь богоугодными
Те, кого направлял сам Господь.
Остальные росли без учебников…
После Ноя Бог начал с нуля -
Появились жрецы и священники.
Слова Божьего учителя
Наставляли, как жить нам и здравствовать
В мире падшем порочных страстей.
Из всех тех, кто боролся за нравственность,
Самый первый для нас Моисей).
Не оставил свой род обездоленным,
Иеговой был лично храним.
Чтоб узнать, что народу дозволено,
Сам пошёл на свидание с Ним.
Дабы рангу вождя соответствовать,
Поступить по иному не мог,
На себя тогда взял всю ответственность
И вступил Моисей в мрак, где Бог.
Софистической инсинуации
Заявляю решительно нет -
Мрак и Бог здесь не в общей субстанции,
А напротив – от Господа свет
Ограждает нас от мракобесия,
Поповщины, дьячков подшофе.
Мрак и Бог в тексте вставлены вместе здесь,
Чтобы вызвать желанный эффект.
Объясненьем всему наше зрение
И устройство его у людей -
Чем приметней природы явление,
Тем в глазах у народа темней,
Тем креститься готов он отчаянней,
Откреститься, вернее, в тот час.
Недвусмысленное замечание,
В чём то, может, оно и про нас.
Моисей на себя взял ответственность
И исчез на горе в темноте.
Жириновский его поприветствовал
И сказал где-то там в высоте:
"Передай богоизбранным лодырям,
Разъясни им посланье Моё,
Как в стране богатейшей до одури
Обустроить бытьё-житиё.
Предо Мною богов ни серебряных
Вы не делайте, ни золотых,
А что скрали себе на варение,
Не храните в оффшорах чужих.
Чай гонять ночью под одеялами -
Гениталии можно обжечь.
Не любуйтесь заморскими далями,
Вам на родине щит Я и меч.
Капиталы свои вы умножите
У завещанных Господом вод,
В них отмыть миллионы вы сможете
За тринадцать процентов всего.
Связь с коррупцией, с блудной девицею,
Бесполезно скрывать от властей…
Теневые в страну инвестиции
Помоги возвратить, Моисей.
Возносясь трёхэтажно над озером,
Ты гектарами лес не вали,
На участке своём без бульдозера
Сделай жертвенник мне из земли.
Как начнёшь землю рыть, мой стахановец,
Огради водоёмы от бань,
Зону Божью и водоохранную
Нуворишами Мне не погань.
Пригони сюда для всесожжения
Ты барашков своих и волов
И повсюду служи Мне служения,
Где тебе нарисуюсь из снов.
Психиатром в крутые объятия
Крепко душу твою уловлю.
Дабы жить тебе впредь по понятиям,
Я во всём тебя благословлю.
Небеса, свои ноздри отверзшие,
Усладят Мой божественный нюх.
Не дай Бог консервантами мерзкими
Осквернять всесожжения дух.
Если вздумаешь сделать мне жертвенник
Из камней, как кладёт дачу жлоб
Где-то в Жаворонках, сам из Жмеринки -
Зря не трать трудовое бабло.
Стол мне сооружай из нетёсаных,
Теслом камень Мне не оскверни.
Чуть не ровен ковчег, да и пёс бы с ним,
Строго к солнцу его разверни.
Не всходи по ступеням вальяжно ты
Слишком к жертвеннику Моему,
Не терплю атрибутику пляжную,
Без штанов никого не приму.
формирует ко Мне уважение
Из обрядовых действий народ.
Нагота же в моменты служения
Уважения не придаёт.
Богомольцы – не голоколенные
Пионеры явились на слёт.
Всем священникам при исполнении
Офицерское выдам бельё".
Не настолько уж в голову ранен я.
Все читали б подобный кошмар,
Если б в ЛДПР лидер партии
Моисею бы делал ПИАР.
* Пользовать – (устар). лечить
** Революционный матрос (1917)
*** Депутат Госдумы (наше время, ныне покойный)
**** In God we trust (англ). – мы верим в Бога (написано на американских долларах)
***** Кодекс законов о труде (в настоящее время – Трудовой кодекс РФ)
******Камера-одиночка (жарг).
Глава 21. Моисей и Жириновский
Как не плюхнуться Рассее
Голой попой на ежа -
Жириновский с Моисеем
Монолог свой продолжал:
"Вот законы, что предложишь
Ты народу моему,
Дабы слушался он вожжи,
А не то – на Колыму.
Если купит кто еврея,
Обращённого в раба,
Пусть несчастный пейсы бреет,
Такова его судьба.
Непокорного объездят,
Как бы ни был парень крут,
Оприходуют в подъезде
И в кутузку сволокут.
Хочет он того, не хочет,
Пусть работает шесть лет
От зари до поздней ночи
С перерывом на обед.
Языком пусть зря не мелит,
Где викэнды* проводить -
Сорок два часа в неделю
Ещё надо заслужить".
(Всё, что мог рабу позволить
Первый Кодекс трудовой -
Лишь ходить на богомолье
И в субботу выходной.
Это после атеисты
Сделают наоборот -
На субботник коммунисты
Собирать начнут народ,
Новый мир с киркой, с лопатой
Поднимая из руин…
Либералы-демократы
Не простят такое им.
От союза Моисея
С Жириновским я торчу.
Без ПИАРа про Рассею
Пару слов сказать хочу.
Там, где ягодой в компоте
Времена переплелись,
Отрыгнётся на излёте
Брошенный социализм.
Диссидент с благою мыслью
Родовой разрушить строй
С думой о капитализме
В рабство въедет со страной.
Все мы вышли из шинели
Гоголя, почти ни в чём,
Ждём, как девки на панели,
Кто нас снимет и почём.
Нам бы всем, упившись бражки,
Глубже на печи залечь,
Мы ж теперь в одной упряжке
В гору тянем эту печь.
Вырожденческого зелья
Не иссякнет водоём.
Пили раньше от безделья,
От обиды нынче пьём).
Как не плюхнуться Рассее
Голой попой на ежа -
Жириновский с Моисеем
Монолог свой продолжал,
Разговор Он вёл про личность,
Соблюдать её права
Призывал всех энергично.
Передам его слова.
"Рабства срок отмерен точно,
Он имеет свой предел.
Ни условно, ни досрочно,
Вам не выйти по УД**.
Но еврей-раб в чёрном теле
Как невольник не сгниёт.
Исполнительной системе
Указание Моё:
Выйдет пусть тот раб на волю
Без задержки в год седьмой
И свободной голью-молью
Возвращается домой
Со своими разбираться,
Продал кто его за грош…
Наше родовое рабство
Крепостным не назовёшь.
Если в рабстве оголтело
Без жены он был весь срок,
Бобылём осиротелым
В дом отца придёт сынок.
Если он – мужчина жёнин,
И при нём его жена -
От ярма освобождённой
Выйти женщина должна".
В рабство с ним жена сходила
Иль рабом он взял её -
Разница имеет силу,
То чужое иль своё.
Пребывать еврею в рабстве -
Несмываемый позор.
Но заставить брак распасться
Был не в силах кредитор
У евреев. Неликвиден
Был товар? – Гадать не нам…
Как бы ни было обидно,
Но за мужем вслед жена,
В узелок связав все вещи,
В рабство шла со всем тряпьём.
А у скифов ещё хлеще -
Хоронили там живьём
Женщин при усопшем муже.
Нам ли их за то винить?
Гендерный подход здесь нужен,
Гуманизм чтоб оценить.
В обществе иных древнее
Впереди планеты всей
Был матриархат евреев,
По сей день он всех сильней.
Статус правовой и брачный
Выдаёт их с головой.
В нём поможет разобраться
Кодекс рабски-трудовой,
Занесённый на скрижали.
Тот закон по мере сил
Нам жрецы переписали,
Жириновский огласил:
"Может верную подругу
В жёны за ударный труд
Выдать господин супругу,
Словно лошади хомут
Или сбрую дорогую.
Отслужил своё – лети
На свободу, но без сбруи,
А за сбрую заплати.
В воздухе вопрос витает -
Как из рабства выходить?
Гамлета напоминает,
Мол, платить иль не платить?
Взять с собой жену из рабства
Или сбросить как балласт,
Одному домой податься?
Без оплаты кто ж отдаст
Бывшую свою рабыню?
От хозяина тайком
Ведь не краденой кобылой
Уводить жену домой
Подобает… А вдруг в рабство
Сын подался за женой,
На работе надорвался
И лежит теперь больной?
И такое может статься.
К неимущим строг закон:
За жену не рассчитался -
Уходи из рабства вон
Без семьи бесправным гоем…
Загоняет мать в ушат
Мыть чумазых, что в итоге
Не отцу принадлежат,
А владельцу-господину.
На свободу белым днём
Телом выйдет муж единым,
В дом вернётся бобылём.
Вдруг захочет раб остаться,
Скажет: "Барина люблю
И с женой мне любо, братцы,
По детишкам я скорблю.
Кто их там накормит хлебом,
Им попульки подотрёт?…
Хорошо под чистым небом,
Где позёмка не метёт.
Каково жить на свободе -
Вы спросите у бомжей.
Мысль одна с ума их сводит:
Как избавиться от вшей..
О какой земле сакральной
С неба ждут благую весть? -
О стране теплоцентральной,
Где любому место есть.
Скольких нищих обманули,
Отобрав последний кров…
Долю променять на дулю? -
Поищите дураков.
Без узды во чистом поле
На свободе пропаду
И добром на вашу волю,
Хоть убейте, не пойду".
Ущемлять раба не надо
Пусть и в рабских, но в правах.
Высшая ему награда -
Не остаться на бобах.
Господин раба проверит
И подвергнет пустяку:
Приведёт, поставит к двери
Иль к дверному косяку.
Чтоб не дёргался вражина,
Двух к нему приставит слуг
И проколет ухо шилом,
Сохранив при этом слух.
Так останется раб вечно
В услужении при нём".
(Очень даже человечно,
По понятьям тех времён.
Серьги в уши – не несчастье,
Даже если с номерком.
Номер ставить на запястья
Господа начнут потом.
Тоже, между прочим, наци,
Обособленная мразь.
Им, скотам, затвором клацать,
Что жрецам поклоны класть.
Либералы будут позже
Нищим парить простатит.
Хакамада им поможет
Демократию спасти,
На прокладках в чём клянётся,
Как на Библии иной…
Мы ж от месячных вернёмся
К женской доле вековой).
"Если кто продаст дочь в рабство,
Через шесть недолгих лет
Из того самоуправства
Ей на волю хода нет" -
Иегова завещает
Нам из глубины веков,
Чем невольно поощряет
К произволу мужиков.
(Хай поднимут феминистки
Про неравные права.
Спорить с ними, право ж, низко,
Здесь Арбатова права.
Представительниц их пола
Защитить бы я хотел,
Оградить от произвола,
Рабству положить предел.
Слово баба запретил бы
Я совсем произносить.
Пол их слабый, инфантильный…
Но случись вам разозлить
Несравненную Мальвину,
Вызвать гнев в её очах -
Оторвёт нос Буратино,
И растопит им очаг,
За ключом пошлёт к Тартилле -
Это будет в самый раз.
Видите ли, им противно
От манер плохих у нас.
А ноктюрн сыграть на нервах
Без скрипичного ключа -
То хорошие манеры,
От которых все торчат.
Вы спросите тётю Хаю
Про пруды, где уток прут…
Иегова отдыхает
Там, где зреет бабский бунт.
Бунт бессмысленный, семиту
Его сущность не понять.
Не случайно для пиитов
Русь то женщина, то мать,
То сестра, а то блудница,
Но уж точно не мужик…
Кто над Родиной глумится -
Отрубить ему язык.
Женщины, я вместе с вами,
Заявляю без бравад:
Заслужили вы с рабами
Очень равные права.
феминист с меня не очень.
Но за наших милых дам,
За свободу жить с кем хочешь
Я последнее отдам).
Как не плюхнуться Рассее
Голой попой на ежа -
Иегова с Моисеем
Монолог свой продолжал:
"Если дева неугодна
Вдруг окажется в ночи
Господину под попоной -
Он её не обручит,
Замуж выдать не изволит,
Полномочий таких нет.
Зато выкупам с неволи
Он дурнушкам не запрет.
Крепенькую их породу
Держит барин на развод,
Но продать чужим народам
Он не властен – генофонд.
Пользуй лишь своим народом,
Моисей карт-бланш даёт.
В деле сохраненья рода
Иегова – патриот.
Как бы ни была противна,
Оглядеть с любых сторон,
С носом как у Буратино -
Не продаст. Таков закон".
(Встал вопрос здесь не еврейский,
Что наскоком не решить -
Лучше с дурой жить под Ейском,
Иль в Европу отпустить?
Чтоб путана, made in Russia
Не сбежала за рубеж,
Депутат, ума параша,
В Думе не смыкает вежд:
Чем пускать по заграницам
Завоёвывать призы,
Всех собрать срамных девиц нам
И конкретно дать "Мизим" -
Быстренько остепенятся…
Пока девочки в соку,
Нам самим они сгодятся -
Так решили наверху.
Как навар с одномандатных
Сохранить в родной стране,
Хай подняли депутаты,
Тёти Хаи на них нет.
Двух таких на всякий случай
В Думе следует держать.
Пусть избранников научат,
Как законы принимать,
А не мериться пиписькой
Средь других достойных дел…
А Арбатовой в мужицкой
Заседать сам Бог велел.
Умной Машей в славной битве
Божий соблазнён гонец..).
Здесь у древнего семита
Крыша съехала вконец:
Лишь ни кожи и ни рожи
Обручит с сынком едва,
Ей как дочери он должен
Предоставить все права.
От сословных заморочек
Кругом голова идёт -
В браке жить сынок не хочет,
А приходится, живёт.
С нежеланной жить лохундрой
Не желаю я врагу.
Правда, можно взять другую
За сынка. Свою сноху
Обеспечить свёкор должен,
Будь хоть сущая змея,
Ни еды лишать, ни кожи,
Ни с супругом жития,
Примитивного соитья
В смысле. Ведь когда припрёт -
Парня всемером держите,
Всё равно своё возьмёт.
Если свёкр не обеспечит
Деве хлеба и любви -
Враз сноха платок на плечи,
И, поди, её лови,
А ушла на волю даром -
Муж с тоски белугой взвыл,
И отец лежит с ударом -
Выкуп за сноху уплыл.
(Словно чашки семьи бьются
Образуются едва,
Если женщине даются
С мужем равные права.
Умная, бесспорно, Маша,
Как такую не любить?
Лучше бы варила кашу
Думских пацанов кормить.
Тот Марии не попутчик,
Кому гендер не указ).
А послушаем мы лучше
Иеговы Божий глас:
"Зашибить кого случится
Так, что он умрёт тотчас,
Смертью наказать убийцу…"
(Это точно не про нас.
Чтоб ошибки в изобилье
Не случались день за днём,
Мы убийц своих дебилов,
На леченье отдаём.
В полнолунии старушку
Расчленит иной шалун.
В том, что он попал в психушку,
Виноваты фазы лун).
С судомедпсихиатрией
Моисей был не знаком.
С либеральной эйфорией
Разбирался кулаком.
Сам когда-то, если вспомнить,
Египтянина убил,
Труп припрятал в чистом поле,
От дознанья схоронил.
Люд толпился на пригорке
И друг другу чистил клюв.
Если бы не их разборки,
Как пророк бывает лют,
Мы б поныне не узнали,
Жили б с верою в людей,
Но от этого едва ли
Мир бы сделался добрей.
Впрочем, кто не замышляет
Зла, а врежет не шутя,
По любви накостыляет -
Тем особая статья.
Дал возможность Иегова
Самосуд всем избежать,
Обойтись без мести кровной.
Это надо уважать.
Как не плюхнуться Рассее
Голой попой на ежа -
Иегова с Моисеем
Монолог свой продолжал:
"Кто с намереньем коварно
Ближнего решил убить,
Тех не ладаном, а варом
Должно будет окропить!
Ты на смерть таких хоть с церкви
Забирай от алтаря.
Отпущу сей грех, Мне верьте,
Иегова – это Я!
Кто отца огреет плетью
Иль ударит свою мать,
Подлеца без промедленья
Смерти следует предать!
Тех, кто мать с отцом злословит,
Нет, чтоб холить и любить -
Даже высшего сословья
Полагается убить!"
Жрец плохому не научит.
Вот такие чертежи
И намётки жизни лучшей
Иегова предложил.
(Кабы не были мы тупы,
Чтоб умом своим прожить,
То замучались бы трупы
Из подъездов вывозить.
Вот сынок привёл до хаты
Двух порядочных девиц,
А отец его поддатый
Возлежит хлебалом вниз.
Не сдержался сын, папашу
Обругал и оскорбил,
Повторить дословно страшно,
Что дебил наговорил.
А потом пинком из ванны
Выставил прочь за порог
Сын папашу, на диване
Сам с девицами залёг.
Ближе к тексту, сын злословил,
Преступил святой закон
И, согласно Иегове,
Должен быть убитым он,
А ведь жив, с отцом при этом
Водку пьют они вдвоём…
Хорошо, что все запреты
Не буквально мы блюдём.
Папка мамку обижает
И сгоняет прочь с печи,
С хаты гонит, унижает,
А сынок сиди, молчи.
Свёкор девку-полукровку
Мучает исподтишка,
Тискает тайком свекровку…
Да и тёща хороша:
Ей зятёк, что конь педальный,
К молодым суёт свой нос,
А что мамой не назвали,
