Валерия Лисичко
Самокаты-убийцы
КОШАЧИЙ ГЛАЗ
Мы с Леной сидели на лавочке, недалеко от парковки самокатов. На этой прогулке ей проехались по ноге, а у меня ручкой самоката задели сумку так, что меня аж закрутило.
Я обратила внимание на беспризорного кота. Он шел по бордюру, но заметив самокатную стоянку, обошёл, заложив приличный диаметр, как будто шёл границе невидимого круга. На пол пути кот сел и стал вылизывать лапки. Тогда-то я и заметила, что пешеходы, которые не попадают в радиус невидимого круга продолжают следовать своей дорогой. А вот те, что попадают в очерченное котом невидимое поле, вдруг замечают самокаты, откладывают дела и решают прокатиться. Девчонка-подросток, на пути к самокату задела кота, он покачнулся и упал в сторону самокатов, несколько секунд пролежал в растерянности, медленно поднялся, проследовал к свободному самокату, устроился на нем и продолжил вылизываться.
От этой сцены я потеряла дар речи.
Было около 18:30 вечера, мы с Леной проходили ж/д станцию, мимо нас текли самокатчики в костюмах и джинсах – работяги закончили трудовой день и спешили вернуться домой. И я решила поделиться своими догадками – вдруг, дело не в людях, а в каком-то особом влиянии самих самокатов.
– Ты о чем! Глупости какие! – громко возмутилась Лена и взмахнула руками.
Мы остановились у входа на станцию.
Я попыталась сбивчиво рассказать ей про кота, но Лена не слушала, возмущалась и требовала сменить тему. Я только усиливала напор. А потом заметила, что по лбу Лены течет пот. А в глазах подруге вовсе не раздражение, а страх.
Я умолкла и осмотрелась. Мы были окружены самокатами. Они словно подбирались к нам сквозь движущуюся ко входу на станцию толпу людей. Люди мелькали и за их спинами вырастали новые и новые самокаты.
– Ты права, – пропищала я. – Просто показалось, накручиваю себя по пустякам…
Я нервно засмеялась. Обсудили мы все уже дома. Лена тоже догадывалась.
ПОСЛЕДНИЙ ЭФИР ЭМБЕР
Эмбер добилась встречи с мэром нашего городка. Власти уже не могли игнорировать мать-активистку. Она вела прямой эфир по пути к его офису, заряжала своих подписчиков и единомышленников уверенностью, когда на заднем плане мужчина в костюме, шлеме, с портфелем на руле подъехал к зданию на самокате. Припарковал самокат, снял шлем и все мы узнали мэра. Эмбер потеряла дар речи. А я прижала ладонь к губам.
– Слишком поздно, они уже захватили власть, – прокомментировала Лена.
Всю встречу с мэром Эмбер вела эфир. Оказалось, что мэр – приверженец здорового образа жизни, большой любитель самокатов, при этом за безопасность и комфорт всех жителей города – особенно детей, стариков, ну и прочих пешеходов. Обещался ввести строгие меры и ограничения, чтобы хулиганы не порочили самокатный транспорт.
Но мы то с Леной уже понимали, что не люди порочат самокаты. В самих самокатах есть что-то глубоко порочное и жестокое.
Через пару недель мэр объявил городское мероприятие, посвященное безопасности на улицах города и регулированию самокатной политики. Там то они и сломали Эмбер. Мэр сам помог ей встать на самокат, под прицелами камер и журналистов. Слегка подтолкнул Эмбер в спину в небезопасный радиус.
– Вы же взрослая женщина, что может случиться? Одна безопасная прогулка на самокате. В конце концов, пусть все самокатчики видят в Вашем лице друга, а не врага, – мягко стелил мэр.
На лице Эмбер протест сменился сомнением, растерянностью, а потом глаза стали рыбьими. И она безвольно встала на самокат.
Ещё через несколько дней Эмбер вела эфир прямо с самоката. Она неслась по парковым дорожкам, смеялась и кричала, что самокат – это свобода, передвижение на самокате экономит ей, многодетной матери по пару часов в день. Но самое главное, самокат – это свобода – ты летишь над землёй, как на крыльях. Она призывала всех сомневающихся просто попробовать – встать разок на самокат и больше вы уже не сможете жить без самокатов.
