Валерия Елисеева
Сладкая
Глава 6.
– Вот чёрт, – выругался Ковалёв, слегка притормозив. Я тоже остановилась, не понимая, что произошло. – Надо было нам ещё немного посидеть, – произнёс мужчина раздосадовано.
Только я хотела открыть рот и спросить, чего Евгений так напрягся, как увидела, что к нам быстрым шагом направлялся низкорослый, лысоватый мужчина с седой щетиной, крепко загоревший и, судя по внешности и акценту, армянин. Одет он был в широкие штаны, плетёные сандалии и кипенно-белую рубаху, чутка ему великоватую. В обеих руках у него было по пакету из продуктового магазина.
– Приветствую, Гурам Арменович, – любезно улыбнулся Женя. Мужчина поставил пакеты на асфальт и кинулся трясти руку Ковалёва. У меня это вызвало лёгкую улыбку. Судя по всему, этот незнакомый мне мужчина был на седьмом небе от счастья, что встретил Евгения, который, к слову, этому не радовался. – Как здоровье?
– Вай, да шикарно, – всё ещё улыбался счастливый армянин. – Век тебе благодарен буду за здоровье. Что за красавица рядом с тобой? Не знакомишь. Боишься, сглажу? – хитро прищурился мужчина.
– Вероника, – представилась я.
– Родственница моя, – нагло соврал Ковалёв. Я лишь удивлённо моргнула, не понимая цель этого вранья. А может, этот мужчина – знакомый бывшей жены Евгения, вот Ковалёв и не хочет светиться перед ним с другой девушкой?! Тем более, он не очень-то обрадовался, увидев этого мужика. – В отпуск приехала, город ей показываю.
– Город показываешь, а про меня забыл, да, дорогой? На что ей тут смотреть? Одни прости господи в трусах по улицам ходят, – искренне возмущался Гурам Арменович, чем вызывал непроизвольную улыбку у меня. – Ты бы ей про наше место рассказал, позвонил бы мне, сказал, что красавица хочет природу посмотреть, я бы вмиг всё сделал…
– Гурам Арменович, уважаемый, – деликатно начал Ковалёв, – мы обязательно к тебе заедем, уверен, что Веронике будет интересно у вас побывать…
– Вот и замечательно, а чем сегодня не день? Мы как раз с Беллой застолье собираемся делать, мой старший сын из города приезжает со своей невестой. Ты представляешь, как Белла обрадуется, когда тебя увидит? А Арам?
Боже, как же он много говорил. Я не успевала следить за ходом его мыслей.
– Послушай, Гурам Арменович, мы как-то не планировали сегодня, – предпринял ещё одну попытку отказаться от настойчивого приглашения Ковалёв. – Тем более, с пустыми руками, а у тебя праздник такой…
У меня вдруг промелькнула мысль о том, что если Жене сейчас всё же не удастся отказаться, то в гостях у этих людей мы можем застрять надолго. И что-то мне подсказывало, что о Милане её брат и думать забудет в такой компании.
– Какие пустые руки, дорогой, о чём говоришь? – не унимался его собеседник. У него от перевозбуждения уже лицо побагровело. – Возьми мои пакеты, будут полные. Девушка-красавица, – вдруг обратился ко мне незнакомец, – я вас лично приглашаю к себе в гости. Вы даже не представляете, какое у нас живописное место. А его история? – взмахнул руками армянин. – Да я никогда себе не прощу, если родственница дорогого Евгения не увидит этого.
Я взглянула на Ковалёва, у которого в глазах плясали смешинки. Его, оказывается, вся эта ситуация забавляла.
– Поехали, – прошептала я одними губами.
– Чего ты смотришь на этого упрямца, красавица? – натурально возмутился Гурам Арменович, чем изрядно меня смутил. – Скажи, хочу в гостях у Гурама побывать и всё.
– Ладно, Гурам Арменович, всё, уговорил, – сдался Ковалёв. – Ты на своей машине или с нами поедешь?
– Э-э, конечно, на своей, я же за продуктами поехал, – гордо произнёс мужчина. – Последний магазин был, всё остальное купил. Идите в машину и следуйте за мной. Дорогой, гаишники остановят, скажи к Гураму еду, всё простят, – развеселился мужчина. Подхватил свои пакеты и быстро пошёл на другую сторону улицы.
Только он скрылся из виду, как я взглянула на Ковалёва и задала вопрос:
– Кто это?
– Это мой благодарный пациент, – посмеялся Евгений. – Вообще, я стараюсь избегать тех мест, где он обычно бывает, если же мы всё-таки где-то случайно сталкиваемся, то такая встреча обычно заканчивается у него в гостях. Он живёт в ауле. Там, правда, красиво, туда даже экскурсии водят.
– А почему ты тогда так сопротивлялся?
– Потому что я эту красоту сто раз видел, а слушать хвалебные речи в свой адрес от всей его семьи я уже не могу, – объяснил Женя. – Но тебе стоит там побывать, уверен, тебе понравится. Поехали.
Вот так самопроизвольно и решился вопрос с нашим дальнейшим времяпрепровождением. Думаю, Милана будет счастлива. Сначала хотела ей написать, что мы явно будем не скоро, но потом передумала, чтобы она не расслаблялась.
И снова мне стало дурно, когда мы ехали по трассе, петляя вокруг гор. Перед нами постоянно маячил белый «Хендай» Гурама Арменовича, багажник которого был до отказа забит пакетами с продуктами.
– Жень, а чем ты помог Гураму Арменовичу? – решила спросить я, чтобы хоть немного отвлечь себя от однообразной тошнотворной дороги. – От чего его вылечил?
– Я его собрал буквально по кусочкам после жуткой аварии. Он столкнулся с фурой, которая на встречку выехала. Врачи реанимации, которая везла его в больницу, не давали и одного процента, что он выживет.
– Ты хирург? – искренне удивилась я.
– Да, – кивнул головой мужчина. – И весьма неплохой, как считает вот этот гражданин, – указал взглядом на впереди ехавший автомобиль.
– Я бы тоже так считала, окажись в такой ситуации. Теперь понятно, почему он и вся его семья тебе так рады.
Женя прибавил мощность у кондиционера. На улице становилось всё жарче, и в машине было душновато. Не выдержав всё же постоянных поворотов, я прикрыла глаза, так же, как и утром и, видимо, задремала, так как проснулась я от того, что до моего плеча осторожно дотронулись.
– Вероника, мы на месте, – сообщил Евгений.
Он припарковался у ворот обычного частного каменного дома с двумя этажами и несколькими пристройками внизу. Забором этот дом был огорожен только частично, видимо, шёл процесс стройки.
Когда я вышла из машины, я буквально замерла на месте, оглядывая окружающую обстановку. Мы как будто находились в каком-то ущелье между величественно раскинувшимися по обе стороны горами, укрывающими под собой небольшое селение, а ещё ниже, в долине, извилисто петляющую речку. Гурам Арменович был прав – здесь безумно красиво.
– Нравится? – спросил Женя, заметив моё восхищённое выражение лица.
– Это нереально, – кивнула головой я. – Очень красиво.
Со стороны дома донёсся шум, а потом я услышала несколько голосов, один из которых принадлежал женщине.
– Кстати, – опомнилась я, – почему я твоя родственница? – решила спросить пока ещё мы были одни. Хотела задать этот вопрос ещё в машине, но совершенно вылетело из головы.
– Если бы я сказал правду, то под конец вечера нас бы поженили, – просто ответил Ковалёв. Я удивлённо приподняла брови, но переспрашивать не стала. Если подвернётся момент, спрошу позже.
Из двора вышли четыре человека во главе с полной черноволосой женщиной, одетой в шёлковый халат золотистого цвета. На ногах у неё красовались обычные пляжные вьетнамки. Рядом с ней семенил Гурам Арменович, что-то горячо ей объясняя. Позади них был ещё один мужчина возраста примерно Гурама Арменовича и рядом с этим мужчиной пристроился молодой чернявый парень, с интересом меня разглядывающий. Мне тут вдруг пришла в голову мысль о том, что, наверное, здесь не принято расхаживать в столь коротких шортах, как у меня, но увы, переодеться мне было не во что. И Ковалёв не предупредил.
– Женечка, дорогой, – раскинула руки женщина, – как я рада тебя видеть.
Она обняла Ковалёва так, словно перед ней родной сын стоял. Я даже от Аллы Николаевны столько эмоций в отношении Жени никогда не видела.
– Беллочка, какой сегодня день, а? – не унимался Гурам Арменович.
После Евгения, женщина обняла меня, чего я никак не ожидала. Она ведь меня видела первый раз в жизни. Или, может, у них так принято? Разумеется, я ответила на объятия и заулыбалась, не столбом же мне перед ними стоять. Потом меня познакомили с родным братом Гурама Арменовича Арамом и его младшим сыном Сариком, тем самым парнем, что до сих пор поглядывал на меня с нескрываемым интересом. После этого мы все вместе отправились в дом. Зайдя внутрь, первым делом оказались в просторной кухне, которая своими размерами напоминала столовую. В ней было очень много свободного пространства, несмотря на старый массивный кухонный гарнитур, занимавший без малого две стены. Деревянный пол был полностью застлан коврами, ворс которых слегка покалывал мои босые ступни. Стол, стоявший у открытого нараспашку окна, был таких размеров, что за ним бы легко уместилось человек десять, не меньше. И запах. Здесь обалденно пахло выпечкой, какими-то травами и совсем чуть-чуть корицей.
Когда Белла заварила чай и поставила небольшой чайничек на стол, усадив за него нас с Евгением, запах трав усилился, и даже если бы я очень хотела отказаться от чая, то не смогла бы, очень уж мне его на вкус хотелось попробовать. А ещё женщина выставила на стол широкую вазу, наполненную небольшими пирожными из слоёного теста с румяной корочкой и присыпанными сверху сахарной пудрой.
– Назук у Беллы получается отменный, – поспешил разъяснить Гурам Арменович. – Вероника, я уверяю вас, что вы никогда ничего вкуснее не пробовали.
И, действительно, это пирожное просто таяло во рту.
– Белла, это правда очень вкусно, – я улыбнулась, взглянув на женщину, и получила от неё тёплую улыбку в ответ. Не знала её отчества, она представилась просто по имени, поэтому я её так и назвала, подумав, что ничего страшного не произойдёт. Так и получилось.
Закончив с чаем, Гурам Арменович подскочил со стула и галантным жестом увлёк меня за собой на улицу. Вскоре появился и Женя, задержанный перед этим Арамом. Мы втроём вышли из ворот.
– Гурам Арменович, а мы можем вниз спуститься? – спросила я у мужчины.
– Всё, что пожелаешь, красавица, – расплылся в белозубой улыбке тот. – Долина реки Шахе – очень красивое место. Вместе с этим с ним связано просто великое множество легенд. Я обязательно тебе всё расскажу, золотая, когда мы там окажемся, – размахивал руками Гурам Арменович. – Вот ты знала, что наш аул, один из немногих, где до сих пор проживают адыги?
Я покачала головой. Естественно, ничего этого я не знала. Я никогда не изучала историю этих мест, никогда не ездила на экскурсии, на которых могли всё это рассказать. Я была в этом городе один единственный раз, когда мне было девять лет. И всё, что меня в том возрасте интересовало – это аквапарки, дельфинарии и аттракционы.
Мы спустились по покатой дороге вниз, откуда начиналась долина. Чуть поодаль на импровизированной стоянке в ряд выстроились несколько экскурсионных автобусов, ещё чуть дальше друг напротив друга стояли машины – ГАЗы с вместительными кузовами, в которых были оборудованы сиденья.
– Эти машины возят туристов до ущелья ручья Джегош, – пояснил наш новоявленный экскурсовод, заметив, куда я смотрю, – иначе оно ещё называется «Тридцать три водопада». Вероника, я очень рекомендую тебе взять своего родственничка в оборот, – Гурам Арменович глянул на Евгения, шедшего рядом со мной. – Ты должна увидеть ту красоту. Я готов лично провести тебе экскурсию, только не сегодня, сегодня застолье, мы не успеем, – вздохнул мужчина. – А вот завтра или на следующей неделе…
Я посмотрела на Женю, который на это лишь легко улыбался. Он явно не воспринимал всерьёз слова своего пациента, да и я, собственно, не собиралась эксплуатировать брата подруги. Обижать Гурама Арменовича не хотелось пустыми обещаниями, а приехать сюда я вполне смогу самостоятельно или с Миланой. Думаю, если я её попрошу об этом, она точно не откажет.
Мы вышли в сухое русло реки, состоявшее из огромных булыжников перемежающихся с мелкой галькой.
– Давайте сразу перейдём реку, чтобы оказаться на правой стороне, – предложил Женин пациент. – Сейчас здесь поедут машины, повезут туристов, не будем мешать движению и сами подвергаться опасности.
Река была широкой, и пройти предстояло немаленькое расстояние. По большим острым камням было идти особенно неудобно, так как ноги частенько либо съезжали, либо слегка подворачивались.
– Давай-ка руку. – Женя обхватил мою ладонь и повёл меня вслед за собой. Впереди нас вышагивал Гурам Арменович, причём делал это настолько уверенно, будто он не по камням шёл, а по асфальту. У него ноги даже не подгибались.
Дойдя до нужного места, которое было, о наконец-то, хоть немного в тени, мы чуть сбавили шаг и медленно пошли вдоль русла совсем рядом с водой. Течение реки было не сильным, вода прозрачной настолько, что в ней было видно даже самые мелкие камешки, и от неё ощутимо веяло прохладой.
– Эта река у нас самая мощная и полноводная, – заговорил Гурам Арменович, – и всегда такой была, поэтому народ здесь и селился с древних времён. А сколько легенд с этой долиной связано да с великаном Ахыном, который поселился в этих местах…
Гурама Арменовича можно было заслушаться. Несмотря на его акцент, я понимала каждое его слово, и если честно, это добавляло рассказу какой-то живости и колоритности.
– … так вот одна из легенд повествует, что этот великан злым был, разорял дома, чинил беспорядки, в общем, не давал мира народу из аулов. Тогда-то адыги и шапсуги решили убить этого великана, чтобы дальше спокойно жить. Собрали самых сильных и бесстрашных воинов и кинули между ними жребий. Выпал он на Гуча – сына местного кузнеца. Он, конечно сильный был, но мало этого было, чтобы великана победить, хитрость нужна была. И помог этому воину дед покойный, который пришёл Гучу во сне и подсказал, как одолеть великана.
Как и советовал дед, Гуч наутро расставил бочки с мёдом в тех местах, где часто бывал великан и принялся ждать. Великан, увидев мёд, конечно, накинулся на него и не заметил, как на запах слетелись пчёлы и начали жалить злодея. Мучаясь от боли и спасаясь от пчёл, бежал великан в горы. Он успел сделать тридцать три шага, а на вершине его поджидал отважный Гуч, который и убил великана точным ударом меча. Рухнул великан на скалу, а та раскололась пополам, и из трещины вырвалась струя чистой воды, которая и стала ручьём Джегош.
А потом Гурам Арменович рассказал ещё одну легенду, где великан вовсе не вредил местным жителям, а наоборот, помогал, только вот всё равно умер в схватке с огромным крылатым змеем.
Когда мы развернулись и пошли обратно, так как вперёд было не пройти из-за разлившейся реки, то заметили впереди несколько тех самых ГАЗов, которые повезли туристов на экскурсию к водопадам. Первые два автомобиля пронеслись мимо нас, а вот третий чуть притормозил, и водитель начал махать рукой Гураму Арменовичу. Женин пациент замахал ему в ответ и засеменил к машине, которая и вовсе остановилась.
Воспользовавшись паузой, я нагнулась, развязала свои кеды и, вышагнув из них, осторожно вступила в воду. Она была гораздо теплее, чем в том горном озере, у которого мы останавливались с утра, правда вот острые камешки больно втыкались в стопы.
– Вероник, давай аккуратнее, – попросил Женя, наблюдая за моими действиями, – не ходи дальше, там глубоко.
– Ну, я умею плавать, если что, – посмеялась я, ощущая, как мои ноги по щиколотку приятно охлаждала вода. Я бы сейчас с удовольствием искупалась, так как терпеть жару было уже невмоготу. К вечеру, конечно, стало немного прохладнее, но кардинально ситуации это не меняло.
Наклонилась и, зачерпнув полные ладони воды, полила её на шею. Как же хорошо! Проделала ту же процедуру с ногами до середины бедра и с руками почти что до плеч. Повернулась и ощутила приятную телу прохладу от дуновения ветра. Кайф. Захотелось пройти чуть дальше, сделала несколько небольших шажков и почувствовала, как резко под ногами исчезли камни и стало гораздо глубже. Провалилась почти по колено, встав на какой-то широкий скользкий камень. Осторожно на нём развернулась в сторону берега, шагнула одной ногой вперёд, а вторую потянула за собой. Правда, не заметила другой торчащий камень и проехалась по нему лодыжкой. От неожиданности другая нога подогнулась, и я раскорячилась посреди реки, громко засмеявшись.
– Вероника-а, – простонал Женя. Подошёл поближе и протянул свою руку, чтобы я за неё ухватилась. Я так и сделала. Вышла на сушу, посмотрела на ногу, заметив на лодыжке, чуть повыше косточки царапину, из которой бежала кровь. – Я же предупреждал, – вздохнул Ковалёв и присел на корточки, взглянув на мою рану.
– Да ладно тебе, – отмахнулась я и чуть поморщилась из-за саднящей боли. – Так реагируешь, как будто у меня полноги порезано.
– Заразу можно занести и в незначительную царапину.
– А можно и не занести.
Ковалёв покачал головой, после чего встал на ноги.
Пока мы спорили, к нам вернулся Гурам Арменович.
– Мой друг Гаспар, – махнул рукой он на водителя машины, которая уже завелась и продолжила свой путь. – Пригласил его на наше сегодняшнее застолье со всей его семьёй.
Вопреки недовольным взглядам Евгения, из воды я не вышла. Взяла в левую руку кеды и пошла по самому краю речушки, разглядывая свои ступни под водой. Ноги до сих пор не привыкли к неровным, а иногда и острым камням, и я порой непроизвольно оступалась, чуть покачиваясь. Сначала Женя на меня просто косился, а потом, не выдержав, крепко взял меня за руку. Стало приятно, причём непонятно, от чего. Ясно ведь, что он сделал это для того, чтобы если я в очередной раз раскорячусь посреди реки, то хотя бы он меня удержит, и я не упаду в воду. Но всё равно, это было как-то… заботливо, что ли. Если бы не одно «но», вспомнив о котором, я аккуратно высвободила свою ладонь из его. Он повернулся, явно не понимая, что меня не устроило, а я тихо сказала, чтобы услышал меня только он:
– Родственники.
Он недовольно сощурился, но всё же снова за руку меня не взял. Ибо не подобает родственникам за ручку ходить.
Глава 7.
Вскоре вода закончилась, а мне пришлось обуться. Снова прошли по булыжникам и вышли к дороге. На улице вечерело. Солнце уже не было таким агрессивно палящим. Направились к дому Гурама Арменовича, где он пообещал мне устроить экскурсию по своему винограднику. Я очень хотела посмотреть, но прежде хотелось немного посидеть. Я дико устала за сегодняшний день, ноги у меня уже непривычно гудели, а силы как-то стремительно покидали.
– Пойдём к машине, – позвал меня Женя, как только мы оказались у дома. Предупредил своего приятеля, что мы вернёмся через несколько минут. Открыл с брелока автомобиль, затем подошёл к передней пассажирской дверце и, открыв её, указал мне рукой, чтобы я села.
– Что такое? – спросила я, не понимая, что мужчина собирается делать.
– Про ногу ещё помнишь?
Если честно, то нет. Боль прошла, и я о ней благополучно забыла. Ковалёв открыл бардачок и достал оттуда какой-то пластиковый пузырёк с насадкой-распылителем и влажные салфетки.
– Ставь ногу на порог.
Согнула свою правую ногу, поставив туда, куда было сказано. Мужчина снова присел на корточки, открыл пузырёк и разбрызгал мне на рану что-то, что в нём находилось, после чего аккуратно вытер влажной салфеткой подсохшую кровь.
– А это что? – поинтересовалась я, не почувствовав никого запаха.
– Антисептик, – ответил Женя, ещё раз проведя по моей лодыжке салфеткой.
– Евгений, а тебе не кажется, что если и была какая-то зараза, то она уже давно в меня проникла, и ты явно опоздал с мерами предосторожности. – Не знаю, почему, но мне стало весело.
– Поговори мне ещё, – пробубнил мужчина, а затем поднялся на ноги. – Вот теперь можешь идти и смотреть виноградники.
– Спасибо, – искренне улыбнулась я. Спрыгнула с сиденья и встала рядом с Женей. – А ты пойдёшь?
– Пожалуйста. И я их уже видел. – Он убрал салфетки и пузырёк обратно, после чего захлопнул бардачок, а затем и дверцу машины.
– Реку ты тоже видел.
– Иди, я приду попозже. Зайду в дом, узнаю, не нужно ли помочь с мясом.
– Может, я тоже могла бы помочь?
Это точно я сейчас не хочу никуда идти без Ковалёва? Он мне, помнится, до сегодняшнего дня вообще до одного места был.
– Вероника, не могла бы, – гораздо резче, чем обычно ответил он. – Здесь мясом занимаются только мужчины. Иди. – И столько напряжения в его голосе.
Я кивнула головой, развернулась и пошла к воротам. Наверное, я сказала чего-то лишнего, иначе что он так отреагировал? Кажется, за прошедший день я его прилично так достала, что сейчас он просто хоть на какое-то время решил от меня избавиться. Блин, можно было раньше догадаться и не приставать к нему с лишними вопросами.
Гурам Арменович презентовал мне виноградник с такой гордостью, что у меня не осталось сомнений – это его детище. Конечно, это не плантация, но как заверил меня мужчина, в таких количествах ему виноград и не нужен. Растил он его для души и для напитков к застольям. Кстати, пообещал мне, что я обязательно попробую сегодня его домашнее вино, к которому точно не останусь равнодушна.
Пока мы с мужчиной прохаживались по саду, во дворе дома велись приготовления к празднеству. Выйдя оттуда, я увидела, как прямо посреди двора уже был поставлен длинный широкий стол из тёмного дерева, над которым от самого дома тянулся навес. Деревянные скамейки к столу подносили молодые парни, которых я сегодня ещё не видела. Впрочем, они меня тоже, и как только заметили, сразу же приклеились ко мне заинтересованными взглядами. Один из них, кстати, тот что повыше ростом и пошире в теле, был без футболки или майки, в одних истёртых джинсах грязно-серого цвета. Его торс не вызвал у меня абсолютно никакой заинтересованности. Тело, как тело, хотя и с кубиками, которые видно было гораздо чётче, нежели у Ковалёва. Покачала головой, тяжело вздохнув. Дурость какая-то.
– Идите сюда, – махнул рукой Гурам Арменович этим парням. – Вероника, – обратился он ко мне, когда те подошли, – это мои младшие сыновья, Вараздат и Амир. А это Вероника, – посмотрел он на парней, – наша дорогая гостья, приехала вместе с Евгением.
Узнав, кто я такая, эти парни кивнули головами, словно болванчики, перекинулись с отцом парочкой фраз и ушли, продолжив дальше заниматься своими делами. Кстати, по-русски они говорили заметно хуже Гурама Арменовича, но, в принципе, понять можно было.
Постепенно двор заполнился людьми, а когда солнце уже почти село, появились те, ради кого и затевалось данное застолье. Этот сын Гурама Арменовича был заметно старше тех двух, с которыми меня не так давно познакомили. Такой же чернявый, смуглый, с мягкими чертами лица и тёмными глазами. Невеста его совершенно точно тоже армянка: черноволосая, стройная с выразительным взглядом и заразительной улыбкой. Меня с ними познакомил всё тот же Гурам Арменович, который абсолютно каждому вновь приходящему гордо рассказывал, кто я такая и с кем сюда приехала. И что меня больше всего поражало, так это то, что меня многие здесь обнимали, улыбались мне вполне искренне и интересовались, как мне здесь нравится. А мне нравилось. Я никогда раньше не видела подобного и не присутствовала при подобном, но та душевность и гостеприимность, с которой ко мне здесь все относились, поражала в хорошем смысле. Я даже на некоторое время и думать забыла про Женю, которого, кстати, не видела с того момента, как ушла от машины. Правда, я и в дом не заходила, наверное, он был там.
Когда гости начали рассаживаться за стол, я слегка напряглась. Куда мне садиться, я понятия не имела, ещё и Гурам Арменович куда-то запропастился, он бы мне подсказал. Бросала нервные взгляды по сторонам в поисках Евгения, но и его нигде не было видно. Я, надеюсь, он от отчаяния домой не уехал, оставив меня здесь одну на радость хозяев. Я уже хотела пойти в дом и отыскать Беллу, но тут вдруг на мои плечи легла чья-то рука. Я резко повернула голову и чуть ли не нос к носу столкнулась с Ковалёвым. Тут же от него отошла, поведя плечами, чтобы он убрал руку.
– Идём за стол, – сказал он и вышел вперёд меня. Я пошла за ним.
Я на него не злилась, нет, прекрасно понимала, что он мучается сегодня со мной не по доброй воле. Решила, что буду вести себя максимально отстранённо, чтобы ему не докучать, и уж тем более, не буду к нему лезть ни с какими вопросами. Ошибку, как говорится, осознала, исправилась.
Усевшись за стол, начала оглядывать то, что на нём было. Впрочем, большинство блюд я видела в первый раз и даже не представляла, что это такое. Из знакомого здесь, пожалуй, был шашлык, рулетики из баклажанов, варёный картофель с зеленью и назук. Кстати, неподалёку от нас на блюде лежало то, что бы я назвала долмой, но решила для себя, что пробовать это не буду. Дело в том, что я с осторожностью относилась к любому мясу, которым могли быть начинены виноградные листья, кроме курицы и есть его могла только с недюжинным количеством приправы, чтобы та перебивала запах. Если здесь мне попадётся что-то такое, что я съесть не смогу, то это будет некультурно, поэтому лучше не рисковать.
Вечер за столом потёк на удивление быстро. Тосты сыпались один за другим, бокалы не успевали наполняться креплёными напитками, а с языка Гурама Арменовича постоянно слетали имена своего сына, который приехал с невестой и Евгения. Он без устали благодарил своего врача за то, что тот подарил ему вторую жизнь, а третье июля, тот день, в который произошла авария, мужчина провозгласил своим вторым днём рождения. И благодарные взгляды всех здесь присутствующих неоднократно за вечер обращались в Женину сторону, отчего лично у меня по телу пробегали мурашки. И Милкин брат смущался, я это замечала. Это странно, наверное, но в такие моменты меня распирала такая гордость за него, что я не могла сдерживать восхищённой улыбки.
Когда на аул опустилась густая темнота, свет во дворе стал чуть ярче, чем был до этого. Многие стали расходиться и та скамейка, на которой мы сидели с Женей почти полностью опустела.
– Вероник, что-то случилось? – спросил вдруг меня Женя.
– Почему? – переспросила у него я, хотя, примерно понимала, о чём он спрашивает.
– Ты не разговариваешь со мной совсем.
– Да просто за столом не до разговоров как-то, – я пожала плечами. Взяла в руку колечко огурца и откусила от него немного. – И я, – начала говорить, но потом задумалась, а стоит ли? Хотя, почему нет? Пусть он знает, что я всё поняла, вот и не достаю его. – Я, в общем, понимаю, что за день я тебе надоела, возишься со мной по Милкиной просьбе…
– Евгений, – раздался излишне довольный женский голос откуда-то сбоку. Мы с мужчиной повернули головы в левую сторону. К нам подходила женщина, широко улыбаясь и томно прищуривая глаза. На вид ей было лет тридцать, может чуть меньше. Одета в какое-то цветастое вычурное платье. Каштановые волосы заплетены в толстую косу, закрученную на затылке в широкую шишку. Кстати, с армянкой она не имела ничего общего, да и говорила на уверенном русском языке. Села прямо напротив Жени, не обращая на меня ни малейшего внимания. – А я думаю, чего весь аул у Гурама Арменовича, так здесь помимо его сына с невестой ещё и хирург из города. – Женщина сладко улыбнулась. – Как дела, Евгений? Я вот скучала по тебе долгих четыре месяца.
И тут до меня дошло, что я здесь лишняя, причём настолько лишняя, что эта дама меня в упор не замечала. Я встала со скамейки, намереваясь пойти куда-нибудь подальше отсюда, но вдруг почувствовала на своём запястье Женину ладонь, которая в какой-то момент съехала, и мужчина переплёл наши с ним пальцы на руке, потянув меня назад, чтобы я села. Я на него непонимающе взглянула. Он ненормальный, что ли? Что он делает?
– Вероник, сядь, пожалуйста, – спокойно попросил он. Пришлось сесть, не вырываться же мне, в конце концов. – Нормально, Насть, – обратился он уже к женщине, сидевшей напротив. – Извини, не до тебя сейчас.
Наши с ним руки всё ещё лежали на его колене. Я предприняла вяленькую попытку высвободить свою ладонь, но хватка мужчины оказалось крепкой.
– Ну ладно, – с лёгкостью согласилась Настя, – как будет до меня, приходи, знаешь, где меня найти, – улыбнулась она и встала из-за стола, направившись к дому Жениного пациента.
Да, я весьма красочно представила то, что эта мадам имела в виду. И признаюсь честно, меня из-за этого передёрнуло.
– Может, отпустишь? – я кивнула на наши с ним до сих пор переплетённые пальцы. – Я не побегу никуда.
Женя разжал ладонь, и я поспешила убрать руку. Продолжать дальше разговор не хотелось, эта Настя всё испортила. До неё у меня был настрой, а сейчас.… Хотя, что она, по сути, изменила? Ну, увидела я воочию, как выглядит женщина, с которой брат моей подруги спал, ну и что? Наверняка она не одна такая. Взяла в руки свой бокал с вином, из которого за весь вечер сделала всего несколько глотков, пару раз из него отхлебнула, а затем поставила обратно. И Ковалёв ничего не говорил. Какая-то отвратительно-тягучая тишина между нами повисла.
– Дорогие мои гости, – перед нами, с той стороны стола, где только что сидела Настя, возник Гурам Арменович в компании своей жены Беллы, – вижу, заскучали вы – непорядок. Вероника, а ну-ка расскажи, как тебе здесь? Не пожалела, что упрямый дядя Гурам почти что насильно вас сюда притащил?
Нет, это просто бесподобный человек. Он настолько заряжал своей энергетикой, что я тут же обо всём забыла и пустилась в объяснение того, насколько я была счастлива побывать у него в гостях. На середине моей пламенной речи весёлый армянин подлил в мой бокал ещё вина, чуть ли не до слёз растрогавшись моим рассказом о том, какая вся их семья замечательная.
Я не знаю, сколько мы с ними вместе сидели за столом, но когда они встали и двинулись в сторону дома, я вдруг почувствовала в теле какую-то дикую расслабленность. Голова, вроде, соображала, я не была пьяной, но вот тело будто бы в вату превратилось.
– Гурам Арменович мне что, второй раз водку в бокал добавил? – спросила я у Жени, повернувшись к нему лицом. Он ухмыльнулся, а мне вдруг не жить не быть, захотелось опустить голову. Ему на плечо. Что я и сделала. Прикрыла глаза и блаженно улыбнулась.
– Его вино надо пить очень аккуратно, – объяснил Евгений, проведя своей ладонью сначала по моей спине, а затем осторожно положил её на шею. – Особенно тому, кто, судя по всему, не пьёт вообще.
– А раньше чего не предупредил?
– К слову не пришлось.
Зараза.
– С чего ты вообще взяла, что ты мне за сегодня надоела?
Я не могла говорить на серьёзные темы, находясь в… его объятиях? Или как это назвать? Хотя, он и не обнимал меня особо. Но как от него пахло, боже. Туалетная вода вперемешку с потом. Это же невероятно. Поистине мужской запах.
Всё же нашла в себе силы и приподняла голову.
