bannerbannerbanner
полная версияШиари выбирает первой

Валерия Чернованова
Шиари выбирает первой

Полная версия

Я проследила за его взглядом и увидела, что за нами наблюдают. Двое старшекурсников за одним из дальних столов пристально следили за мной и Брианом. Наверное, так смотрит удав на мышь, которую собирается проглотить.

Ощущать себя мышью оказалось не очень приятно. Отвернувшись, я первой направилась к разобиженной троице.

Письмо о дезертирстве, напуганный мальчишка…

Что здесь, джары побери, творится?

Глава 11

Завтрак прошёл в мрачном молчании. По крайней мере, это с нашего краю мрачно молчали, а остальные кадеты, не догадывавшиеся о попытке дезертирства одного из своих, что-то весело обсуждали, уплетая за обе щеки. Я тоже честно старалась поесть, но, во-первых, аппетита не было, а во-вторых, мясо оказалось жёстким, овощи пересолеными, а травяной отвар слишком горьким.

И уже почти холодным.

Спасибо хоть булочки не разочаровали. Одну я и съела – больше не полагалось.

«Вас всегда здесь так кормят?» – подмывало спросить у кадетов. Разумеется, я сдержалась. Только с горечью подумала, что брат любил много и вкусно поесть, а Фенна с радостью исполняла любую его просьбу.

Сомневаюсь, что здешних поваров можно о чём-то попросить.

Нейл с Ронаном закончили завтракать первыми. Поднимаясь, Сандер бросил:

– Ты с нами больше не живёшь. Собирай вещи и ищи себе другую комнату.

Это что же получается, Рифер сбежал без вещей?

Спорить с кадетом я не стала, не до того сейчас было.

Только попросила:

– Отдай письмо.

Ронан презрительно скривился:

– Уже выбросил.

– Куда? – Я вся внутренне напряглась.

Надо было сразу его забрать, убедиться, что оно написано рукой Рифа. Своими глазами увидеть, что он действительно решился на побег. Но я растерялась, а Ронан поспешил от него избавиться.

Темноволосый кадет было двинулся в сторону выхода, решив проигнорировать мой вопрос, но я подскочила с лавки и преградила ему дорогу.

– Куда ты его выбросил? – повторила, стараясь сдержать раздражение.

Разочаровываете вы меня, шейр. Очень сильно разочаровываете.

Может, судьба у меня такая – разочаровываться в мужчинах? Сначала Эскорн – самое большое разочарование в моей жизни, потом Риф – разочарование номер два.

А теперь ещё и этот!

– Туда же, куда отправится твой хлам, если к вечеру его не заберёшь. А сейчас отойди, пока я не почесал о твою рожу кулаки.

Бросив по сторонам взгляд, заметила, что добрая половина кадетов косится в нашу сторону. Пришлось отступить, хоть у меня у самой уже руки чесались.

Нет, я не умею драться и никогда ничем таким не занималась. В конце концов, я шиари, хоть часто об этом забываю. Но сейчас с удовольствием бы влепила Сандеру пощёчину.

Представив, как это будет выглядеть со стороны: один кадет отвешивает пощёчину другому, поспешила к выходу. Подальше от цепкого внимания десятков взглядов.

Уже в галерее меня нагнал Бриан.

– Риф, постой, ты куда?

– За вещами, – буркнула я, пристраиваясь возле серо-жёлтого витража.

Дождь, с утра несмело накрапывавший, усилился, и теперь снаружи меланхолично шелестело. Витражная галерея наполнилась тенями, а отблески от цветных стёкол на полу и стенах померкли.

– Ты же знаешь, они не имеют права тебя выгнать. Можно пожаловаться Клерту. Но это потом, а сейчас урок у Дермонта.

– На который я не могу явиться без формы, – резонно заметила я.

Интересно, как у них обстоят дела с запасными мундирами?

– Джары, тебе ведь и правда надо переодеться, – оглядывая меня, пробормотал Бриан и схватил за руку: – Побежали!

Парень сорвался с места, быстро переходя с шага на бег. Всё-таки повезло мне с ним. Без Бриана меня бы уже наверняка раскрыли.

– У нас ведь сейчас…

– Стихийная магия. Будем учиться подчинять пламя, – с готовностью напомнил склерозному другу кадет.

А я почувствовала, как по телу бегут мурашки и сердце, дурное, начинает стучать быстрее от предвкушения неизведанного. Занятия по магии у лучших преподавателей Эргандара? Я или сплю, или совсем спятила.

Ну, или просто основательно вляпалась.

Дорогу до комнаты брата я не запомнила. Бриан лавировал по коридорам точно заяц, я едва за ним поспевала. Только и отложилось в памяти, что спальни кадетов располагались на одном из верхних этажей – кажется, предпоследнем, – но найти самостоятельно нужную вряд ли бы сумела.

– Если не хочешь жаловаться Клерту, перебирайся ко мне, – предложил золотоволосый кадет. – У меня места хоть и немного, зато тебя никто не побеспокоит. Ну, кроме меня, конечно же.

Наверное, это должна была быть шутка, но он почему-то улыбнулся кисло и даже немного грустно. Разбираться, в чём дело, времени не было – передо мной предстала другая проблема: как попасть внутрь? Несколько раз дёрнув за ручку, пришла к неутешительному для себя выводу: дверь была заперта и поддаваться не собиралась.

– Только не говори, что ты потерял ключ, – простонал мой провожатый.

– Прости, я последние дни сам не свой, – оправдалась я.

И, к слову, сказала почти правду.

– Некогда искать коменданта, – нервно бросил Бриан, и его голос разлетелся по пустынному коридору, смешавшись с шумом дождя за окнами. – А к парням лучше не соваться, пока они в таком состоянии.

– Согласна. – Поняв, что только что ляпнула, попыталась выкрутиться: – Согласно уставу академии…

К счастью, кадет меня перебил, потому что я сама не знала, что вообще говорю.

– Дам тебе свою форму. Ты, конечно, повыше ростом, но ничего, пару уроков как-нибудь высидишь.

– Ты мой спаситель!

Комната Бриана находилась в конце бесконечно длинного коридора с одинаковыми дверями без каких-либо опознавательных табличек, номеров или знаков. Понятия не имею, как кадеты не путаются и не ломятся друг к другу по ошибке.

– На всё про всё у нас от силы две минуты, – предупредил Бриан, отпирая дверь в свою комнату.

Та оказалась небольшой, но достаточно светлой даже в такой пасмурный день. Кровать, письменный стол, платяной шкаф на толстых ножках. Всё простое, без излишеств: никаких инкрустаций и резьбы по дереву. Если сюда добавить ещё одно спальное место, будет уже тесно. Но лучше с этим мальчишкой, чем с теми напыщенными гордецами.

Духи, я действительно всерьёз думаю о том, чтобы сюда перебраться?

– Ты не мог бы подождать в коридоре?

Кадет рассмеялся:

– Ты что, стесняешься?

И это тоже.

– Бриан, живее. Сам же сказал – нет времени!

Негромко фыркнув, парень скрылся за дверью. Бросив на пол сумку, я с наслаждением повела затёкшими плечами и позвала одними губами:

– Эшвар, ты тут?

Ответом мне было молчание. Может, фамильяр решил, что не желает становиться свидетелем моего фиаско, и отправился восвояси? Вряд ли. Он же у меня любопытнее джара. Дома просто не высидит. Скорее всего, затаился и наблюдает.

– Ладно, потом поговорим.

Не теряя времени, начала раздеваться. Мы с Рифом почти одного роста, а потому и штаны, и рукава чужого мундира оказались действительно немного короткими. И если штанины я спрятала в сапоги, то на подстреленные рукава решила просто не обращать внимания.

Главное, чтобы и преподаватели не обращали, а то опять накажут.

– Ну что, готов? – В проёме приоткрытой двери показалась золотокудрая голова кадета.

– Пойдём.

Я бегло осмотрела себя в зеркале – иллюзия была на месте, хоть, признаться, я бы с удовольствием её уже сбросила. Всё-таки это очень выматывает – носить чужую личину. Не будь мы с Рифом близнецами, одной плотью и кровью, я бы точно не справилась.

Очередной забег по Кальдероку закончился возле створчатых дверей, из-за которых доносился приятный баритон, явно принадлежавший преподавателю по стихийной магии.

– Джары, опоздали. Дермонт будет недоволен, – прошипел Бриан и, постучав, первый шагнул в классную комнату. – Разрешите войти, шейр!

Пожелав себе удачи, я последовала за кадетом и почувствовала на себе пристальный взгляд молодого темноволосого мужчины.

– Разрешаю, – неожиданно спокойно ответил тот, продолжая меня оглядывать.

Духи, неужели что-то не так с моей маскировкой?!

Наверное, прошла вечность, прежде чем он перевёл взгляд с меня на Бриана.

– Только больше не опаздывайте, Торнвил. Вас, Ноэро, это тоже касается. Я не люблю наказывать, но когда кадеты сами напрашиваются, приходится учить вас уму-разуму.

– Не будем! – в один голос заверили мы и, отдав военному честь, заняли места за последним столом.

А этот Дермонт, кажется, неплохой. Удивительно, что такой молодой, точно не больше тридцати, а уже преподаёт в Кальдероке.

– Ну что ж, продолжим, – когда мы расселись, проговорил шейр. – Сначала повторим теорию, а после перерыва пойдём на полигон пытаться призывать огонь. – Он немного помедлил, после чего с усмешкой добавил: – Уверен, будет весело.

Призывать огонь… Я возбуждённо сглотнула и стала с жадностью ловить каждое слово военного.

То, что для отряда было пройденным материалом, для меня звучало впервые. Дермонт бегло объяснял азы, выводя на доске магические формулы. В теории всё звучало просто: концентрация, точно произнесённые слова призыва и верно выведенный чаровой узор равнялись сгустку пламени, который должен был появиться меж сведённых воедино рук стихийника.

Всё это профессор продемонстрировал нам наглядно, и, если честно, я не заметила, чтобы он сильно напрягался. Пальцы военного плавно скользили по воздуху, голос звучал уверенно и спокойно, и в целом он выглядел таким расслабленным, словно просто жестикулировал, а не призывал пламя – самую опасную и сокрушительную стихию. Я даже моргнуть не успела, как меж ладоней военного ярко полыхнул огонь.

Духи, это…

Это потрясающее!

Я с восторгом наблюдала за действиями молодого профессора и не сразу сообразила, что машинально повторяю за ним, нашёптывая заветные слова и пытаясь вывести в воздухе нужный узор. Спасибо, Бриан остановил.

 

– Ты что? Не здесь! Хочешь сжечь к джарам классную комнату?

– Извини, – опомнилась я и поспешила спрятать руки под стол.

– Опытные огневики призывают стихию в считанные мгновения, – разводя руки и позволяя сфере набухнуть, сказал Дермонт. – В бою важна не только сила, но и скорость. Чем ты быстрее и ловчее, тем больше у тебя шансов встретить новый день. – Хлопок, и огонь погас, оставив после себя лишь дымный завиток.

– Боюсь, это не про меня, – шепнул Торнвил и с тоскливым вздохом посмотрел на свои руки. – Сейчас на полигоне буду позориться.

«Сначала я», – усмехнулась про себя.

Бриан хотя бы знал теорию – на это у него было почти два месяца, а я за какой-то несчастный час ничего толком не запомнила. И вот профессор уже стирает с доски формулы, приказывая:

– Через десять минут жду вас внизу. Не опаздывайте. Не портьте ни мне, ни себе настроение напрасным промедлением.

– Пойдём, – совсем скиснув, пробормотал Бриан.

Было видно, парень волнуется перед практическим занятием, а я… Я ног под собой от страха не чувствовала!

Стихийной магией обладали все универсалы. В той или иной мере. Кто-то лучше ладил с огнём, кому-то было проще подчинить воздух, подружиться с землёй или укротить воду. В чём я была сильна? Сложно сказать. За свою недолгую жизнь я неплохо развила иллюзорный дар, в остальном же мало что понимала. Не хватало знаний, не было наставников. И сейчас я со смешанным чувством страха и предвкушения спускалась в подземелье. Полумрак, сырость и прохлада, заточённый под закопченным стеклом светильников огонь – всё это создавало обстановку более чем зловещую, добавляя волнения и вызывая дрожь в теле.

– А помнишь Вирда со второго курса? – спросил Бриан, почему-то шёпотом.

Я неуверенно кивнула, потому что ни с каким Вирдом знакома не была, а кадет с готовностью продолжил:

– Им уже третий день занимаются животворцы. Кто-то из старшекурсников, тренируясь метать сферы, сделал его живой мишенью. Говорят, полностью ожоги залечить не удастся – останутся шрамы.

Я даже запнулась от такой сплетни и только благодаря Торнвилу, в рукав которого успела вцепиться, не покатилась с лестницы.

Это вообще нормально? Что у них здесь за варварские порядки?!

– Надеюсь, живодёров наказали?

Кадет чуть слышно фыркнул:

– Как бы не так! Вирд молчит, будто ему язык отрезали. Боится. Я совсем не удивлюсь, если над ним поиздевались те же уроды, что и…

Окончание фразы потонуло в нетерпеливом окрике Дермонта:

– Шевелите ногами! Ведёте себя как шейлы на прогулке в парке!

Замечание относилось ко всему отряду. Ещё в классе я заметила среди первокурсников Нейла и Ронана, а вот Лоунарда на занятии не было. Не пришёл он и на полигон. Спрашивать, куда подевался, поостереглась. Лишние вопросы – лишний риск быть раскрытой.

Прежде чем мы вошли в зал, нас провели в тесную комнатушку, где каждому кадету выдали из тонкой кожи, явно чем-то пропитанной, перчатки и огнеупорную маску, полностью скрывавшую лицо. Мундиры велели повесить на крюки, мрачно торчащие из щербатых стен и один за другим выходить на полигон.

Чувствуя, как леденеют ладони, от страха и холода, я одной из последних зашла в зал и почувствовала, что дрожь усиливается.

Полигон впечатлял. Просторный, если не сказать огромный зал под высокими каменными сводами. Пламя над древками факелов здесь светило неестественно ярко, отчего каждый кадет был как на ладони. Хорошо, на мне была маска, иначе бы все увидели, как сильно мне страшно. Глядя на обожжённые пламенем мишени, массивное оружие на стенах и странные, совершенно непонятные приспособления, я успела сто раз пожалеть, что всё это затеяла.

И вот надо было Эскорну именно сейчас, когда он так нужен, уехать из Леонсии!

Втянул нас с Рифом в неприятности и смылся.

Мысленно отругав генерала, пристроилась позади кадетов и стала с волнением ждать приказов Дермонта.

– Вызывать буду по двое, – удостоверившись, что весь отряд готов к подвигам (или к позорному фиаско – не буду показывать на себя пальцем), сказал военный. – Концентрируемся, призываем стихию, после чего отпускаем её, заставляя огонь погаснуть. Всё как я учил. Ничего сложного. Не разочаруйте меня.

Зря он это сказал.

После его слов стало совсем тоскливо. Вот сейчас как разочарую Дермонта, как опозорю Рифа. Вряд ли брат скажет мне спасибо, когда вернётся.

А он ведь вернётся?

Должен!

Запретив себе думать о Рифере, иначе совсем раскисну, сосредоточилась на происходящем в зале.

– Бэрк и Киернан – вы первые!

От отряда отделились двое парней. Первый заметно нервничал и старательно избегал встречаться с военным взглядом – глаза в прорезях маски так и бегали. Второй, Нейл, двигался спокойно, расслабленно и явно был уверен в том, что со всем справится. Его я узнала по мелко вьющимся волосам и слишком смуглой для здешних краёв коже.

Заняв места, отмеченные на полу рунами древнего адарийского языка, кадеты расправили плечи и замерли в ожидании следующих распоряжений. Дермонт что-то прошептал, и руны, замерцав, накрыли парней мерцающими куполами.

– В дальнейшем обойдёмся без подстраховки, но на первых порах она необходима, – объяснил военный, после чего кивнул кадетам, предлагая не терять время, а действовать.

Я больше не чувствовала холода. Наоборот, успела вся взмокнуть от напряжения и искренне желала одногруппникам брата справиться. Даже Нейлу, который поддержал Ронана и выставил меня из комнаты. Пусть всё у всех получится! И у меня, в идеале, тоже.

Нейл действительно не разочаровал, успешно создал пусть и небольшой, но аккуратный огненный сгусток, очень похожий на пламенные сферы, что в мгновение ока создавали бывалые стихийники. А вот у другого парня долго не получалось. Даже под перчатками было видно, как сильно дрожат его пальцы, а лицо под маской наверняка всё покрылось испариной.

Сочувствую и понимаю.

Наконец ему удалось изобрести бесформенное нечто очень, очень скромных размеров. Огонь меж ладоней кадета погас почти мгновенно, и по залу разнёсся голос профессора:

– Киернан молодец! Бэрк, есть над чем поработать.

Защитные купола над кадетами стали меркнуть, пока окончательно не исчезли, и места первой двойки заняла вторая. Ноэро пока не вызывали, чему я была несказанно рада. Может, пронесёт? Во сколько заканчивается урок? Я смутно представляла, сколько времени уже прошло. Если судить по собственным ощущениям, так целая вечность!

Когда преподаватель вызвал Бриана, я даже дыхание затаила. И, кажется, не дышала всё то время, что парень пытался подружиться со своенравной стихией. Замерцавший было огонёк тут же погас, не оставив после себя даже струйки дыма.

– Плохо, Торнвил. Пока что плохо, – хмуро проговорил Дермонт, и парень вернулся к отряду с поникшей головой и понуро опущенными плечами.

Проклятье!

– Сандер, Ноэро, давайте выходите, иначе мы и к ночи тут не закончим. Покажите, на что способны.

Может, не стоит?

На негнущихся ногах я проследовала за Ронаном к центру полигона. Дрожь вернулась, а с ней и стойкое ощущение, что ничего не получится. Вот совсем ничего! Пока стояла, в мыслях повторяла заветные слова и следила за движениями рук кадетов, а оказавшись за мерцающим пологом, вдруг разом всё забыла.

Джары, Лайра, соберись же!

– Ноэро, тебе нужно особое приглашение? – донёсся до меня, словно из другого мира, нетерпеливый окрик военного. – Бери пример с Ронана – вот из кого получится достойный офицер. Ну а ты у нас…

Дермонт выразительно замолчал. Кадеты, успешно отстрелявшиеся, разбавили повисшее молчание тихими, но такими раздражающими смешками. Ронан ухмыльнулся и в одну секунду заставил схлопнуться почти идеальную сферу. Пусть и небольших размеров, но такую красивую, что мне бы на его месте было жалко с ней расстаться.

– Ноэро, мы всё ещё ждём…

Встряхнув руками и переступив с ноги на ногу, постаралась абстрагироваться от внешнего мира. И внешних противно ухмыляющихся раздражителей.

Отец был бесстрашным воином и сильным чаровиком. Дедушка тоже. И многие поколения до него тоже. А я что, получается, хуже? Слабее? Нет! Они же как-то справлялись, вот и я справлюсь!

Потому что Ноэро.

Глубоко вдохнув, зашевелила губами. Слова были тихими, но звучали ровно и чётко, а пальцы уже сплетали только что выученный чаровой узор. Я чуть с ума не сошла от радости, когда в воздухе робко блеснула крошечная искра, после чего, словно осмелев, стала маленьким огненным сгустком. Бесформенным и некрасивым, но в тот момент самым для меня любимым.

Мой первый призыв огненной стихии.

Непередаваемое чувство!

Я не собиралась геройствовать и уже хотела погасить заточённое между ладоней пламя, но то вдруг как будто зажило своей собственной жизнью. Дикое, непокорное, опасное. Мгновение, и огненный сгусток, яростно полыхнув, стал быстро увеличиваться в размерах. Я задохнулась от ударившего в лицо жара, зажмурилась, боясь ослепнуть и уже представляя, как меня, всю обожжённую, отправляют к животворцам, а спустя секунду почувствовала, как земля под ногами дрогнула, и одуряющую тишину прорезал громкий голос Дермонта.

Послушный ему, огонь погас, оставив после себя клубы удушающего дыма. Прикрыв лицо рукавом, чтобы не задохнуться, рванулась было к кадетам, но поняла, что теряю контроль над иллюзией. Слишком много сил ушло на призыв, слишком много было потрясений. Вот сейчас дым рассеется, и перед кадетами, перед военным предстанет не Рифер, а Лайра Ноэро.

Резко поменяв траекторию движения, бросилась к выходу, услышав за спиной окрик профессора:

– Ноэро!

Возможно, он ещё что-то кричал, но я уже не слышала. Пулей взлетела по лестнице, торопясь оказаться как можно дальше от кадетов.

Скорее!

Пока не настал мой личный конец света.

Глава 12

Вейнанд Эскорн

Должно быть, заключённый был действительно важен для императора, потому что сопровождали его целым отрядом. Вооружённые до зубов всадники мчались впереди кареты, и точно такая же кавалькада неслась следом. Светло-серые мундиры солдат казались выгоревшими, поблекшими по сравнению с красными, богато расшитыми золотой нитью кафтанами личной стражи Великого. Превосходные защитники, безжалостные убийцы – вот кем они были. Только самые сильные чаровики и бесстрашные воины удостаивались чести быть приближенными к Адальгеру III.

Вейнанд всё ещё втайне досадовал из-за того, что именно его отправили сопровождать пленника. Или, скорее, пленницу. Под мешковатой одеждой легко угадывалась тонкая девичья фигура, а из прорезей остроконечного колпака, скрывавшего лицо узницы, на него смотрели по-кошачьи яркие зелёные глаза, и губы тоже были не по-мужски пухлые.

Всё это генерал отметил ещё в первые мгновения встречи, когда незнакомку усаживали в карету. За весь день девушка не издала ни звука, а у него не было привычки заводить знакомства с эргандарскими заключёнными. Около полуночи отряду пришлось остановиться. Лошадям нужен был отдых, солдаты нуждались в еде, а пленницу необходимо было ослабить.

«Ведьма», – утвердился в своих подозрениях Вейнанд, когда один из императорских стражников, отведя девушку в сторону и приподняв колпак, заставил её выпить настойку из цветков даргонны.

В Эргандаре женщин, не отрёкшихся от дара, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и все они сохранили силу с позволения императора. История помнила и непокорных, самовольно взращивавших в себе магию, но ни одна из них не жила ни долго, ни счастливо.

Магия сводит женщин с ума. Истина, известная каждому. И тем не менее в королевствах вроде Креоры или Флаоса к ведьмам относились терпимо.

«Креорка», – безошибочно определил Вейнанд, продолжая исподлобья наблюдать за девушкой. Среди этого народа часто встречались люди с золотистой кожей и неестественно яркими глазами.

– Кто же ты? – пробормотал мужчина. – Шпионка? Наёмная убийца? Почему Адальгер сразу не казнил тебя?

Обычно именно так он и поступал с врагами, а уж женщин с даром, если они не находились под его покровительством, уничтожал без жалости и малейших раздумий.

Редкая магия? Возможно. Возможно, Великий надеется перевоспитать её, выдрессировать для себя, потому и не убил немедленно, а отправил в Гротвер – неприступную крепость, из которой ей уже точно не вырваться.

Там креорку научат покорности.

Кем была эта девушка, Вейнанд не знал, да и его мысли больше занимала другая. Рыжеволосая и кареглазая, которая в последнее время слишком часто стала задерживаться в его сознании.

Практически его не покидала.

– Интересно, что она обо мне думает? – задавался вопросом генерал. – Чуть ли не силой притащил в столицу, а сам так внезапно уехал. Надеюсь, Риферу хватит ума скрасить сестре выходные, а не напиваться вместо этого в столичных трактирах.

 

Придорожную таверну, в которой отряд остановился на ночлег, пришлось покинуть ещё на рассвете. За всю ночь Эскорн не сомкнул глаз, оставался с пленницей и двумя дозорными. В отличие от простых солдат он мог не спать по несколько суток – долгие годы тренировок и медитаций приучили его разум оставаться ясным, а тело крепким и полным силы.

Чего нельзя было сказать о незнакомой девушке. Утром в карету её пришлось чуть ли не усаживать – незнакомка едва на ногах держалась. А может, всё дело в действии настойки. Слишком сильным был для такого хрупкого тела наркотик.

«Зато не выкинет никаких фокусов», – подумал Вейнанд, занимая место напротив апатичной пленницы.

И снова долгие часы молчания, нескончаемой тряски и… мыслей о Лайре. В глубине души Эскорн уже начал злиться и ругать себя. Не стоит так за неё переживать. Она ведь всего лишь дочь его покойного наставника, а не…

– Ты настолько слепо предан своему императору, что даже не спросишь, как он заполучил меня? – смешался с мыслями о Ноэро тихий голос незнакомой девушки.

В первые мгновения Вейнанд решил, что бредит. А может, сну всё же удалось затуманить его разум… Но нет, он не спал, и звонкий чистый голос ему не почудился. Пленнице явно стало лучше. Теперь она сидела прямо, дерзко расправив плечи, и внимательно смотрела на Эскорна.

Стащив с головы колпак, отчего звякнули цепи кандалов у неё на руках, с лёгким певучим акцентом поинтересовалась:

– Что же ты молчишь, солдат? Неужели настолько очерствел за годы службы, что совсем стал ко всему безразличен? Хотя какой же ты солдат, когда на тебе другая одежда. Не серая – значит, не простой военный. Не красная – значит, не принадлежишь к ублюдкам Великого. Или ты всё-таки один из них? Такой же, как они?

– Надень, – холодно сказал Вейнанд.

Вырвав из рук креорки колпак, собирался уже водрузить его обратно ей на голову, но пленница дёрнула подбородком, пытаясь увернуться, и тихо попросила:

– Дай подышать несколько минут. Мне в нём становится дурно.

– Тогда сиди молча, иначе его к тебе пришьют, – пригрозил он, бросив колпак в угол кареты.

Узница умолкла, и какое-то время тишину экипажа нарушали лишь звуки извне. Скрип колёс, дребезжащих на неровной лесной дороге; дождь, монотонно барабанящий по крыше кареты, шелест приминаемой лошадьми пожухлой листвы.

Почти идиллия.

«Надо бы остановиться, дать девчонке наркотик. Уж слишком кажется бодрой», – мелькнула мысль, но Вейнанд лишь от неё отмахнулся. До Гротвера оставалось всего несколько миль, и напрасное промедление вызывало в мужчине раздражение.

Уже совсем скоро он сдаст императорский трофей в руки коменданта крепости и помчится обратно. Если поспешит, уже завтра к вечеру вернётся в Леонсию. Не то чтобы он рвался в академию. Но мысль о том, что перед тем, как снова запрёт себя в ней, наконец увидится с Лайрой, заставляла торопиться скорее выполнить поручение императора.

Да, первым делом он отправится к Ноэро. Убедится, что хорошо устроилась, извинится за внезапный отъезд… и наверняка получит очередную порцию претензий и недовольства. Но – Вейнанд мысленно улыбнулся – в иные момент пикироваться с девчонкой было даже интересно.

– О чём задумался, офицер? Задаёшься вопросом, насколько я безумна? А может, спрашиваешь себя, на что способна? – Пухлые губы креорки изогнулись в улыбке, пальцы, скользя, погладили крупные звенья цепи. – Уверяю тебя, мой ум не менее ясный, чем твой.

– Мне всё равно, – холодно ответил оборотник.

– Моего тела ещё не касался ни один мужчина, – соблазнительно улыбаясь, мягко продолжала девушка. – Я сделала выбор и посвятила свою жизнь магии. Но раз уж от моей жизни скоро ничего не останется, я хочу узнать, что это такое: быть в руках мужчины. А ты, эргандарец, кажешься вполне симпатичным.

Даже в мешковатой одежде, скованная, она, как и всякая креорка, выглядела чувственно и порочно. В вечерних сумерках, только начавших проникать в карету, её глаза напоминали два солнца, на которые смотришь сквозь призму изумрудов.

– Постараюсь громко не стонать. – Закусив губу, девушка игриво добавила: – Но тут всё будет зависеть от тебя.

Наверное, ему следовало бы рассмеяться на эту внезапную попытку соблазнения, но Вейнанд вдруг поймал себя на том, что не сводит взгляда с пальцев пленницы, ослабляющих тесьму у горла, и с затаённым дыханием ждёт, когда она приспустит рубаху с плеч.

А может, он сам её сорвёт.

Мужчина почувствовал, как его охватывает желание, удовлетворить которое было так просто. Достаточно пересадить ведьму себе на колени и овладеть ею, раз уж она сама того захотела.

Она потянулась к нему, раскрыв губы в призывной улыбке. Осторожно скользнула по его колену тонкой ладошкой, вырисовывая подушечками пальцев на грубой ткани штанов невесомые узоры. Вейнанд поморщился от очередного противного звяканья – джаровы оковы уже раздражали. Куда лучше им было бы без них.

И да, одежду тоже снять не помешало бы.

– Забери мою невинность, эргандарец. Я хочу подарить её тебе. Хочу вместе с тобой почувствовать, что это такое – сходить с ума от удовольствия.

Глубокий взгляд зелёных колдовских глаз, ещё одно движение ему навстречу, и оборотнику открылась совершенной красоты грудь с тёмными ореолами сосков. Как же приятно будет ласкать их губами…

– Иди ко мне, – охрипшим от возбуждения голосом потребовал мужчина и потянул пленницу за руку, устраивая её у себя на коленях.

Та времени не теряла. Сразу взялась за пуговицы на штанах, дразня генерала прикосновениями пальцев, игриво поглаживая, разжигая в нём почти неконтролируемое желание.

– Уверена, ты умеешь доставить женщине наслаждение. Покажи, на что способен, солдат. Я готова тебя принять.

Эскорн напряжённо вздохнул и, обхватив её затылок ладонью, впился в пухлые, такие манящие губы жадным поцелуем. Невозможно сладким и пьянящим. Он знал немало женщин, но ни одна не вызывала в нём такого сильного, почти животного возбуждения. Действительно ведьма. Настоящая колдунья с чувственным, будто созданным для ласк телом и слишком сладкими губами, чтобы можно было от них оторваться…

Ведьма…

Где-то на краю гаснущего создания эхом зазвучало слово-предупреждение, а следом послышался дерзкий голос Ноэро, к которой он собирался вернуться с извинениями, а вместо этого уже готов взять джарову колдунью, разрушить свою карьеру и уничтожить своё будущее.

– Ведьма! – зарычал оборотник, грубо отталкивая от себя девушку.

Врезавшись в мягкую спинку, креорка расхохоталась:

– Надо же, сопротивляешься! И кто же овладел твоим разумом, эргандарец, раз ты закрылся от моих чар?

Ответа она так и не получила. В то самое мгновение монотонные, уже привычные звуки окружающего мира заглушил выстрел. Экипаж дёрнулся и резко остановился. Испуганное ржание лошадей смешалось с новыми грохочущими хлопками, криками боли и ярости.

– Впрочем, хорошо, что мы прервались, – оставаясь спокойной, промурлыкала креорка. – Кажется, это за мной.

Она хотела выглянуть в окно, но Вейнанд коротким чаровым узором заставил её тело онеметь.

– Хотя бы недолго не будет доставлять проблем, – пробормотал мужчина. Толкнув дверцу экипажа, приказал одному из стражников: – Охраняй!

«Джарова внушающая!» – Эскорн ненавидяще сплюнул себе под ноги, бросил по сторонам взгляд, быстро оценивая обстановку.

Им устроили засаду. Наёмники поджидали именно их отряд. В первые же секунды схватки они потеряли несколько солдат. Кучер сидел с поникшей головой, продырявленной кем-то из стрелков.

Имперская стража сражалась яростно, не давая напавшим подступиться к экипажу, но тех было слишком много. Головорезы с ружьями и боевыми топорами всё выходили из чащи, беря их в кольцо. Разбойники – не чаровики, но легче от этого не становилось.

«Что-то с ними не так», – с тревогой подумал Вейнанд, заметив, что магические атаки эргандарцев на них не действуют.

Не теряя времени и сцепив зубы, чтобы не закричать, Эскорн стал перевоплощаться. Затрещала, разрываясь, одежда. Спина выгнулась, вмиг покрывшимся короткой жёсткой шерстью, ногти на руках заострились, превращаясь в когти, а в жёлтых, рассечённых нитями зрачков глазах отразилась звериная ярость. Слух стал ещё острее, поэтому Вейнанд, даже не оборачиваясь, понял, что на него сейчас обрушится смертоносное оружие. Схватив наёмника, уже успевшего замахнуться, сжал на его шее когти, разрывая тонкую человеческую плоть, и швырнул на землю вместе секирой, которая тому так и не пригодилась.

Рейтинг@Mail.ru