Валерий Владимирович Введенский Напиши себе некролог

Пока Нева полностью не покрывалась льдом, Петр Первый плавал по ней на лодке. И подданных пытался приучить к любимому им удовольствию – обязал всех жителей каждое воскресенье совершать с ним водный променад. Пытавшихся увильнуть– штрафовал. Однако по будням горожане предпочитали ходить пешком или передвигаться на лошадях – слишком уж холодный в Петербурге климат, даже в летнюю жару на воде зябко. Даже запрет на строительство мостов на подданных не подействовал. И тогда Петр велел вместо улиц вырыть каналы. Копать их начали с Васильевского острова. Жителям очень повезло, что сумасбродный император вскоре скончался. Каналы, к облегчению горожан, сразу зарыли. От Северной Венеции остались лишь странные названия улиц на Васильевском острове: по правой стороне они четные, например, 4-я линяя, по другой – нечетные, то бишь 5-я.

Первоначально жителей Васильевского острова хоронили возле Галерной гавани. Но при наводнениях сие кладбище уходило под воду, и желающих предавать там родственников земле оказалось немного. Потому в середине XVIII века для погребений отвели другой участок – за Малым проспектом между 18-й и 23-й линиями. Его обнесли деревянным забором, а в центре воздвигли церковь в честь иконы Смоленской Божьей Матери. От нее получили названия и само кладбище, и речка, что течет вдоль его границ. В 1803 году там захоронили знаменитую петербургскую юродивую Ксению Блаженную. И неудобное для обитателей других частей города кладбище внезапно стало престижным и быстро разрослось.

4 июня 1871 года, пятница

У морга Губернского правления было многолюдно – попрощаться с Капой и Костей Гневышевыми пришли все их одноклассники, многие с родителями. Из родственников присутствовала лишь тетка Анны Сергеевны, сгорбленная старуха в старомодном черном платье, прибывшая вчера из Воронежа. Она и возглавила траурную процессию из трех катафалков.

Арсений Иванович хотел было по дороге на Смоленское кладбище опросить гимназистов и гимназисток, вдруг кто из них знает высокого бритого молодого человека в темно-синих совиных очках, но Крутилин строго-настрого ему запретил:

– Не время и не место. Нанесешь им визиты завтра. Не мешай горю.

Перед отпеванием гробы Костика и Анны Сергеевны открыли, гроб Капы оставили закрытым.

– Одни косточки от нее остались, – горестно объяснила всем Степанида и, заметив в толпе Крутилина, обратилась к нему: – Иван Дмитриевич! Заклинаю, найдите убийцу!

– Найду, клянусь.

Перед погребением у вырытых могил выступили директор Третьей гимназии и Женя Тарусов. Когда опускали гробы, никто не смог сдержать слез.

– Злодея нашего, молодого-бритого, не приметил? – спросил Иван Дмитриевич у Яблочкова, когда шли обратно.

– Увы.

– Я тоже.

– Что он здесь забыл?

– Говорят, убийцы приходят на похороны своих жертв.

– Те, кого совесть мучает.

– Ты чего озираешься?

– На всякий случай, – соврал Яблочков. – Вдруг пропустил Злодея.

«Как бы отстать? Хотя на пару минут» – размышлял он.

Леночка Корнильева, как и ее товарки, пришла на похороны в черном платье и в шляпке с черной вуалью. Даже не видя ее глаз, Арсений Иванович готов был биться об заклад, что всю церемонию она глядела исключительно на него. Но подойти, даже на секундочку, было невозможно – Леночку сопровождали родители: пышная розовощекая дама и внушительный господин в вицмундире Министерства путей сообщения с петлицами действительного статского советника. Однако после похорон Леночка примкнула к подружкам и обратную дорогу шла, разговаривая с ними, отстав и от сыщиков, и от папы с мамой. Яблочков понимал, что маневр произведен неспроста, ради разговора с ним, но оторваться от начальника не получалось.