Валера Нематрос
Трое из офиса. Бал лучших людей
Вообще-то Валерий Робертович лежал под маскировочной накидкой и наблюдал за отелем в снайперский прицел.
– Не пора еще? – почти обреченно спросил он. Голод медленно подступал, да и руки с ногами затекли.
– Н-н-н-нет! – почти рыкнул Гундяев.
Валера удивился – чего он такой вспыльчивый? Голос шефа был напряженным, будто тот перетягивал канат.
– А сейчас? – решил пошутить Валерий Робертович.
– Н-н-н-нет блядь! – все с тем же напряжением ответил Гундяев.
Валера выглянул из-под накидки и посмотрел на шефа.
По крайней мере многое прояснилось. Гундяев, ухватившись за скрюченный можжевельник, вцепившийся корнями за скалу, свесил жопу над обрывом, и срал с этого нависшего над дорогой камня вниз, на потрескавшийся от времени асфальт.
Это было опрометчивым поступком. Так он мог выдать группу. И красным лицом, и практически львиным рыком, и говном, чуть сдуваемым ветром, по причудливой траектории ложащимся на потрескавшийся асфальт внизу.
– Ебучая настойка! – Процедил сквозь зубы Гундяев. – Плесень «переиграла».
«Шах и мат, – подумал Валера, – переиграла и уничтожила».
– Ничего! – натужно тявкнул Гундяев, – время еще есть, они обычно в девять вечера начинают…
Валере захотелось спросить, с какого хуя они тогда шестой час напряженно наблюдают, перенося тяготы и лишения? Ему даже подумалось – а не впиться ли зубами в запястья этого дебила, в чье подчинение его угораздило попасть? Ему ярко представилось, как Гундяев, разжав руки, летит вниз, повторяя сцену из Крепкого орешка. Летит быстро, наверное, даже обгоняя собственное говно. Может быть даже успеет повторить другую культовую сцену с большим пальцем и смачным «Я еще просрусь».
Тем не менее, у Гундяева были свои планы на остаток вечера. Досрав, он попробовал подтянуться обратно, но его руки задеревенели.
– Помоги! Ну же! – Он все так же отклячил жопу, крепко уцепившись двумя руками за дерево.
– Дай руку! – крикнул Валера, но хитрый Гундяев понимал, что, дав одну руку, второй он нихуя не удержится.
– Ы-ы-ы! – крепился он что есть сил.
– Не понимаю! – пожал плечами Валера. Втягивать Гундяева обратно означало измазаться в говне, а как выпускник РАГС, Валера понимал, что без существенного профита ввязываться в такие авантюры нецелесообразно.
– Втяни меня, сука, обратно! – орал Гундяев.
– А у вас место заместителя свободно? – Валера начал торги издалека.
***
Витя твердо решил нашампаниться, он то и дело выхватывал с подноса очередного пробегающего мимо официанта один-два бокала. Вечер уже не казался ему томным, и старые сморщенные гости выглядели достаточно милыми, а вовсе не доживающими свой век богатыми уебанами. И самое главное – они выглядели вполне безобидными на предмет сдачи, ведь Виктор Андреевич если уж напивался, то обязательно разворачивал бурную деятельность против общественного порядка.
Он ненароком пихал локтями то одного, то другого старичка, которые в ответ только улыбались или пожимали плечами. Какой-то старухе наступил на подол шикарного викторианского платья, а другой рыгнул в декольте.
И тут он заметил ее. Она была юна и прелестна, и зубы у нее все были на месте, и когда она улыбалась, они ровными белыми рядами манили его. А улыбалась она часто, почти все время. Щеки ее раскраснелись, порой она хохотала во весь голос над шутками какого-то престарелого стендапера. Кажется, Витя нашел здесь родственную душу. Они встретились глазами, и это стало сигналом. Виктор Андреевич преодолел разделяющее их расстояние по прямой, и галантно поцеловал ручку. Кожа оказалась нежной ну просто пиздец. Вите захотелось прижать ее к лицу и елозить, елозить, елозить по ней щекой.
– Бонжур, мадам! – куртуазно раскланялся он.
– Чего? – весело спросила юная прелестница.
– Я говорю, что сражен вашей красотой, вы пленили мое сердце с первого мгновения и, кажется, навсегда. Позвольте представиться – Виктор Андреевич, преуспевающий предприниматель, владелец серьезного бизнеса и намерений.
– Машка! – смеясь представилась в ответ девушка.
– О, Машка. Чудесное имя! – обрадовался Витя. – А вы случайно не давалка?
– Хи-хи, – покраснела Машка. – Здесь все такие учтивые и обходительные, а вы такое хуйло. Но это меня заводит, – добавила она.
Виктор Андреевич уже давно никого не заводил, оттого ему было вдвойне приятно.
– Здесь все какие-то морщинистые, – скуксилась Машка, – а вы на общем фоне еще ничего. Вы здесь случайно?
– Еще минуту назад я был уверен, что да, – попер в атаку Витя, – но увидев вас, я понял, что провидение вело меня сюда.
– А вы напористый, – покраснела Машка. – Жду вас в полночь у себя. Хотя нет, у меня не выйдет, – помрачнела она, – я живу в номере с дядей. Вы представляете, всю жизнь прожила и не знала, что у меня есть дядя, да еще и румын. Да еще и аристократ. Но он такой нудный. И я думаю, ему не понравится, если вы будете меня жахать, когда он спит рядом, ведь я громко кричу, а у него очень чуткий сон.
– Вы спите в одной кровати? – уточнил Виктор Андреевич.
– Ну да, – ответила Машка, – он же мой дядя.
– Но вы не?.. – смутился Виктор Андреевич.
– Фу, нет, конечно, он же мой дядя, – скорчила рожицу Машка.
– Тогда давайте жахаться у меня? – предложил выход из сложившейся ситуации Виктор Андреевич, – я живу один.
В глазах Машки был неописуемый восторг. Видимо ей нечасто встречались мужчины, способные решать возникающие проблемы, быть крепкой опорой и надежным плечом. Настоящие, в общем, мужчины.
А еще Виктор Андреевич заметил, что под платьем у Машки ничего не было.
– А давайте может быть, прямо сейчас сходим ко мне, я вас один разочек жахну, а потом встретимся снова, как договаривались, в полночь, а?
– Вы шалун, – закокетничала Машка, и на ее щеках появились ямочки.
Витя, занимавшийся раньше кузовным ремонтом, представил, как он легко выправляет эти ямочки членом с внутренней стороны щеки.
– Но сейчас я не могу. Дядя сказал, что меня выбрали королевой вечера, и мне нужно будет поучаствовать в одном ритуале. Но после него я вся ваша.
В это время трое официантов, кряхтя и тужась, ввозили в центр зала огромный хрустальный чан, в котором плескалась какая-то прозрачная жидкость. Стоявшая рядом парочка пенсионеров переглянулась, и дедок вытащил карманные часы на цепочке.
– Почти девять, – скрипуче произнес он, – сейчас начнется.
Его старая спутница явно этому обрадовалась, ее глаза загорелись, и она весьма хищно улыбнулась, обнажив непропорционально большие зубы. Вите второй раз за вечер вспомнилась красношапочная воспитательница с ее «А откуда у тебя такие большие зубы?» и неизменным Витиным «Это ты еще хуй не видела!»
– Я побежала, – Машка поцеловала Виктора Андреевича в щеку и бросилась к центру зала, где весьма высокий седой господин в черном фраке осматривался по сторонам, по всей видимости ища глазами племянницу. Этот румын сразу не понравился Вите, но ведь не его же он собирался ебать всю ночь напролет.
Рядом с румыном стоял дядя Миша, тоже во фраке, и Витя отметил, что дяде Мише определенно шло такое одеяние.
***
– Дамы и господа! – громко произнес представительный старикан во фраке. Он был весьма высок, около двух метров, и очень худ.
– Это он нам, – обрадовалась Олеся. – Наконец-то официальная часть!
– Я покурить, – попытался ретироваться Антон, – все эти речи такие нудные и безмерно меня напрягают.
Но Олеся крепко держала его за рукав.
– Давай послушаем, что он скажет, и потом вместе покурим.
План Антона трещал по швам.
– Ты же не куришь. – Удивился он. – Сама же сказала – «я не курю и не готовлю, только сосу».
– Про курение я соврала, – пожала плечами Олеся.
– Тогда я поссать, – вновь попытался Антон.
– Стоять! – крепко держала его Олеся. – Мы не так часто выходим в свет, чтобы ты меня бросил на растерзание этим степенным пенсионерам с унылыми лицами.
В это время высокий румын начал вещать.
– Я рад представить вам королеву сегодняшнего вечера, мою племянницу, которую по традиции зовут Мария!
Разрумянившаяся Машка вышла в середину, к безымянному дяде и дяде Мише.
Дядя Миша торжественно потянул за бретельки на платье Машки, и оно соскочило вниз. Машка была голая. Она на секунду смутилась, но увидев, что всем в целом похуй на ее наготу, и дядя тоже ведет себя так, словно все идет по плану, успокоилась.
Официант принес маленькую лесенку, и дядя показал Машке, что ей нужно забраться по ней и окунуться в хрустальный чан с прозрачной жидкостью.
Антон не заметил, как рядом с ним опять оказалась каркающая старуха.
– Там, в чаше – водка. Сейчас будет кровавая Мэри!
И она вновь закаркала. Антон увидел, что зубы у нее вроде как выросли с прошлого разговора. Особенно клыки.
– А у меня сиськи больше! – внимательно изучив Машку, удовлетворенно сказала Олеся.
– Ну так ты и старше, – логично пояснил Антон Сергеевич.
В это время Машка уже почти залезла в чан с водкой. Дядя стоял у нее за спиной. За правую руку ее поддерживал Мориц Казимир Бентхайм-Текленбург фон Гюттерсвик, он же дядя Миша, а за левую еще один ряженый мужик со столь же снобистским выражением лица.
Счастливая Машка улыбалась во весь рот. В водке она еще не купалась. По телу пошел приятный холод, сменившийся теплом. Потом дядя надавил ей на макушку и окунул в водку с головой. Машка нахлебалась, ясен хуй, но виду не подала.
– Ну же, – в предвкушении старуха, что стояла рядом с Антоном и Олесей, уже кусала ногти. – Ну же блядь!
Дальше началось что-то совсем уж невообразимое, и Антону особенно сильно захотелось покурить, но желательно где-нибудь на берегу океана в трех-пяти тысячах километров отсюда.
Машка с растопыренным в стороны руками продолжала светить сиськами из чана с водкой, и вдруг, как по команде, все трое ее сопровождающих, прильнули к ней. Дядя Миша и второй сноб – к запястьям, а Машкин двухметровый седой дядя – к шее. Это длилось несколько секунд, и они отпрянули. А из Машки натурально полилась кровь. Красные струйки текли по шее, сиськам и животу, по рукам, образуя на ней карту красных рек, впадающих в океан водки.
– Гхы, гхы! – произнесла каркающая старуха. И все остальное старичье тоже принялось издавать нечленораздельные звуки. Теперь Антон видел, что он не ошибся – их клыки реально выросли и торчали изо рта.
– Ну нахуй! – произнес он и высвободил руку.
Сейчас было все еще подходящее время, чтоб съебаться, хотя и не такое идеальное, как пять минут назад.
– Вот это шоу, – произнесла сияющая Олеся, – тематическое, про вампиров видимо. И спецэффекты ахуенские.
Вампирское сборище, уже не скрывая личин медленно, но уверенно приближалось к чану. Антон видел, вкрапления обычных людей, но их было не больше десяти процентов, и, кажется, это была закуска для вампиров, такая же, как он сам. Нет, нужно было найти способ ретироваться. Единственные двери в зал оказались закрыты снаружи. Оставались окна.
