Валера Нематрос
Трое из офиса. Бал лучших людей
Гундяев дал газу, двигатель взвыл, машина тронулась, но тут же заглохла, не проехав и двух метров. Гундяев завел ее еще раз, но история повторилась.
– Слышишь, – прокомментировал он, повторяя алгоритм в третий раз, – интеркулеру пизда. Турбина орет, и по перегреву вырубается. Никуда мы нахуй не уедем.
Говорил он это весьма оптимистично, чего Валера не разделял.
– Тут недалеко, – подвел итог Гундяев, – дойдем пешком, а как закончим – вызову эвакуатор. Хватай рюкзак с инвентарем.
Гундяев вылез из минивэна, и, насвистывая, зашагал по дороге. Валерий Робертович, как сотрудник более низкой квалификации и в табели о рангах организации занимающий положение амебы, схватил рюкзак и поплелся следом.
***
– Ахуеть! – воскликнула Олеся.
– Где ахуеть? – завертел головой Антон Сергеевич. При первом рассмотрении никакого ахуетя не наблюдалось.
– Да вот же! – Олеся обвела рукой парковку, отель, скалу, будто презентуя.
Антон пожал плечами. Олесю оказалось не так сложно удивить.
Отель выглядел старой монументальной громадой, пережитком прошлых веков, невесть как законсервированным в этой глуши на долгие годы.
– Ебать мой хуй! – поддержал разговор он, но сделал это как-то с ленцой и изрядной долей равнодушия, что не укрылось от внимания Олеси.
– Вот из-за таких мелочей рушатся семьи, – промежду прочим сказала она, – разные люди, разные взгляды, порой противоположные. Простое равнодушие может убить годы работы. Ты слышишь – работы! Да, над отношениями нужно работать, нужно отдавать всего себя, подстраиваться, договариваться…
Антон уже не слушал, он вышел и достал из багажника чемодан. «Бал лучших людей» – что за дурацкое название для торжества? Кому вообще такое могло прийти в голову? «Ебал лучших людей» – другое дело. Всего одна буква, а как заиграл смысл – целая человеческая судьба в одном предложении. Непростая, противоречивая, но все же полная ярких событий судьба.
– … тебя даже не заботит, получила ли я оргазм! – закончила Олеся.
– Что правда, то правда, – согласился он и отвернулся, чувствуя затылком ее гневный сверлящий взгляд.
Машин на парковке было предостаточно, причем парковали их как водители, так и пидарасы, занимающие два места, пешеходные дорожки и просто диагональщики. Антон был гибким и подвижным, чемодан – нет, поэтому некоторые машины приобретали характерные потертости. Наконец слалом вывел Антона Сергеевича к парадному входу. За ним, выдерживая соответствующее расстояние, шла надувшая губы Олеся. Причем не сейчас от обиды, а в прошлом году за двести тысяч.
Холл гудел, но гудел вяло. Народу было предостаточно, но все передвигались чинно, хоть и плотно. Что-то в этом насторожило Антона Сергеевича. Он сообразил не сразу, но тем не менее понял – здесь совсем не было детей. Это выглядело в целом естественным, ибо на бал извращенцев детей с собой брать ни к чему, но уж один-два ребенка есть всегда и везде, в любой компании и в любых обстоятельствах. Здесь их не было. Это и хорошо, Олеся не будет намекать, что ей хоть и мало лет, но вроде как и дохуя, и пора бы беременеть.
– Здравствуйте! – мило улыбнулась девушка на ресепшене.
Не успел Антон Сергеевич произнести дежурное «хуявствуйте», как из-за его спины выдвинулась Олеся:
– Мы на бал. Милославские Жорж и Алессия.
«Хуессия» – опять промолчал Антон.
– Вот вы какие, Милославские! – Всплеснула руками девушка. – А мне любопытно было на вас посмотреть, когда я изучала бронирования.
«Зачем ей на нас смотреть?» – опять спросил себя Антон. А вслух произнес:
– Да, мы такие. Особенно я такой. – И подмигнул девушке пока Олеся копалась в поисках паспорта, в котором была совсем другая фамилия.
Девушка покорно приняла подмигивание, а в ответ показала большой палец. Причем не просто показала, а засунула его в рот и ткнула во внутреннюю сторону щеки.
Этот отель начинал нравиться Антону.
***
Виктор Андреевич проспал. Он вскочил на кровати, рывком сел и шальным взглядом начал рекогносцировку.
Реальность входила в него фактами. Никуда он не проспал, ничего ему не угрожает, никакой он не победитель по жизни.
Хотя номер был богатым, и все эти вензеля окончательно вернули его в себя. Виктор хотел быстро одеться, но вспомнил что перед сном даже ботинок не снял, и еще раз похвалил себя за предусмотрительность.
Спал он не сказать, чтоб дохуя, но никак не меньше десяти часов. По крайней мере со световым днем он сегодня разминулся.
«Не посрать ли в раковину?» – промелькнула шальная мысль. Но сделала это столь стремительно, что Витя за ней не успел. Да и срать не хотелось, потому что сегодня он ничего не ел. В отличие от вчера. Ему вдруг стало интересно – хозяин обосранных им накануне санок – он мальчик или девочка?
Виктор Андреевич понимал, что тратит драгоценное время не на то, но никак не мог остановиться. Нихуя не делать и проебывать жизнь было прекрасно.
Высморкавшись в подушку, он выглянул из номера. В коридоре никого, а значит, можно не рассчитываться с портье. Откуда-то доносились звуки приятной музыки и голоса. Много голосов. Витя понимал, что ставить целью нужно «съебаться», а это подразумевает держаться подальше от кого бы то ни было, и пошел в обратную сторону.
Из-за угла вынырнул портье. Эта сволочь была в приподнятом настроении.
– Месье уже проснулся? – поинтересовался тот.
– Нет блядь! – буркнул Витя и хотел идти дальше, не вступая в дальнейшие дебаты.
– Вам в другую сторону, – скромно добавил портье.
– Сам разберусь! – парировал Витя.
– Но там мясной цех! – все так же улыбался портье. Он был за спиной Виктора, но тот готов был поклясться, что эта рыжая морда улыбается.
– Ладно, – развернулся Витя, – допустим, в мясном мне и вправду делать нечего. А где у вас рыбный?
Портье на мгновение задумался.
– Месье шутит! – наконец догадался он.
– Месье шутит, – согласился Витя, – но если вы сейчас не сопроводите меня к выходу из отеля и к моему автомобилю, то месье перестанет шутить и начнет бить ебала.
– Вообще-то у нас сегодня праздник. Банкет, фуршет, бал-маскарад и прочие непотребства, – пожал плечами портье, – и вы приглашены.
– Схуяли такие почести? – удивился Виктор Андреевич. В последний раз он наряжался в костюм лет пять назад, когда почти месяц встречался с профдеформированной воспитательницей детского сада, которая вынуждала его наряжаться в реквизит, в противном случае не допуская до интима. Он побывал Д,Артаньяном, роботом, зайчиком и черт еще знает кем. Она всегда была Красной шапочкой. И вот эту красную шапку выебало такое количество сказочных и не только персонажей, что хватило бы не на одну сотню поломанных детских психик.
– Ваша машина, месье. Она до сих пор не на ходу. А время позднее. Номер остается за вами на целые сутки. А в качестве комплимента от отеля за причиненные неудобства вы приглашены на бал. Вся еда и закуски, все спиртное, а при определенной доле везения и женщины, – подмигнул портье, – в вашем распоряжении…
– Хм, – задумался Витя, – и часто у вас такое блядство? Э-э, то есть торжество?
– Нечасто, – пожал плечами портье, – даже редко. Тем ценнее предложение.
– Ладно, ведите на бал, – вздохнул Витя. – Какая у вас тематика? Мне нужно наряжаться?
– Нет, у вас вполне подходящий костюм дегенерата.
И бесстрашный портье, повернувшись спиной к Вите, направился прочь по коридору, приглашающе махнув рукой. Виктору Андреевичу безудержно захотелось разбежаться и задорно уебать в сутулую спину этого недомерка двумя ногами, может быть даже велосипедом, как Лю Кэн в далеком морталкомбатовском детстве.
Но это означало бы остаться без фуршета и скорее всего без номера на ночь.
– Ладно, сука, – негромко сказал он, – но утром тебе пиздец.
***
– Я бы ему дала, – Олеся указала фужером в сторону седого пожилого господина во фраке. Фужер был пуст, как черепная коробка Олеси, и так же звенел, если приложиться к нему ногтем.
– У него на тебя не встанет, – пожал плечами Антон.
Бал-маскарад был в самом разгаре. Суетливые официанты подливали шампанское и подносили тарталетки всем страждущим. За роялем бесновался пианист, гости щебетали друг с другом, сидя за столами, стоя по кучкам, неторопливо снуя вдоль зала.
– Как ты вообще узнала об этом мероприятии? – спросил вдруг Антон.
– Я узнала?! – прищурилась Олеся. – Да это ты меня сюда притащил. Вчера вечером на показе к тебе подошла какая-то профурсетка, дала пригласительные, она на тебя так вешалась, что я подумала, что нас ждет тройничок.
– Да? – уточнил Антон. – Я не очень помню. Был пьян-с. А она была брюнеткой или блондинкой?
– Лысая. Но красотка. Я б с ней порезвилась. Если бы ты, как мой муж, мне разрешил, разумеется.
– Но я тебе не муж.
– Но будешь?
Антон хорошо осознал, что план по убытию нужно осуществлять практически прямо сейчас. Его яйца словно бы оказались в чьей-то прохладной руке.
– Это угроза? – отшутился он.
– Предложение, – ответила Олеся. – Раз ты сам меня не зовешь, что ж, я сделаю это за тебя. В наше время женщине приходится брать инициативу на себя.
Антон вдруг стал серьезным.
– Ты мне вчера сама рассказывала, что отсосала целому оркестру.
– Не симфоническому.
– Но все еще оркестру.
– Военному духовому. У некоторых не встал.
– Оркестру блядь, Олесь! Ты должна понимать, что в нашей постели, если мы поженимся, между мной и тобой будут лежать еще тридцать мужиков в форме.
– Ты меня не любишь? – спросила вдруг она.
– Нет! – уцепился за призрачный шанс Антон.
– Но в браке это и неважно, – легко махнула рукой Олеся. – Я буду в белом, мы выпустим голубей, а танец новобрачных пусть будет румба.
– Хуюмба, Олесь! – Антон терял терпение.
В это время к ним подошла неопределенного вида и возраста женщина, издалека напоминавшая графиню, а вблизи – мумию.
– Позвольте поинтересоваться, как вам?
– Охуительно, – искренне ответил Антон.
– А он мне предложение сделал! – выдала вдруг Олеся и прослезилась.
«Предложение пройти нахуй», – отчего-то подумалось Антону.
– Это замечательно, – рассмеялась старуха каркающим смехом. Антон Сергеевич вздрогнул, до того это было неожиданно и страшно. – Вы еще нашу кровавую Мэри не пробовали!
И она, все так же смеясь, удалилась.
– Что это блядь вообще было? – развел руками Антон.
***
Валерий Робертович немного устал. Сначала по гористой местности тащить за Гундяевым огромный вещмешок со снаряжением, потом размещаться на позиции, а затем остаток дня провести в ожидании.
В роскошном зале отеля люди веселились, жрали и пили в тепле. Наверняка там в сортирах кто-то кому-то даже отсосал. А они с Гундяевым сидели в кустах на склоне, укрытые разве что каплями дождя.
