Дверь ноября – Валентина Осколкова

"Дверь ноября" это хороший пример книги, одним из важнейших элементов которой является штука, которую назовём «командность»"Командность" – это когда герои образуют из себя, собственно, команду – иногда команда образуется намеренно чтобы что-то сделать, а иногда естественным образом получается из компании друзей.Это несколько отличается от просто-дружбы в книгах – командность подразумевает как бы более тесное взаимодействие; дополнительным плюсом к командности (говорю о литературе в целом) будет если герои и сами оценивают себя чем-то большим, чем просто компанией друзей – как, например, в «Томе Сойере», когда герои образовали шайку пиратов; или в «Лето Ночи» и «Оно», где у персонажей было своё «общество» – и они потом дополнительно объединялись для борьбы со зломДополнительным известным примером командности может служить «Гарри Поттер», где трио образовывало команду – а доводится это до максимума в «Дарах смерти», когда они ищут крестражи.И вот в «Двери ноября» герои тоже ноябрязуют команду – сначала они просто дружат, а потом они собираются и для конкретнойабренной цели.Ближке к книжке: о сюжете говорить сложно – думаю, достаточно знать то, что уже сказано в аннотации – она в меру подробна, в меру неподробна – и какие-то дополнения будут лишними. Такие аннотации, кстати, нечасты, но очень приятны – не люблю, когда аннотация это пересказ первых Х страниц – эфемерное и туманное околообъяснение лучше.Ощущения от погружения в книгу аннотации соответствуют: перед 1-й главой идёт четыре как-бы-пролога: некоторые из них начинает историю, некоторые – дают зацепки для будущих действий. Я, честно, прологи не люблю – лучше когда начинается всё с начала, а какие-то дополнительные штуки идут уже потом; так что – вход в книгу был непростой, но чем дальше – тем понятнее; первая глава уже достаточно понятная, а странице к 75-й проблем не испытываешьТак что, да, поначалу книжка может не идти – но я б рекомендовал почитать подольше и подальше; это того стоит. Могут так же отпугнуть танки, появляющиеся в начале в самых разных контекстах (книга в целом имеет несколько, скажем так, хаки-цветность) – но и к этому привыкаешь, так что в итоге воспринимаешь спокойно – что да, танки, и да, среди них есть говорящий (а говорящий – есть)Повествование будет многослойным и дальше – обычное течение сюжета (в Главах) перемежаются «Мгновениями» – «Мгновениями прошлого», «Мгновениями сна», «Мгновениями света» – в них идёт перемещение на что-то другое, и это «другое» – соответствуя названиям Мгновений – разноябрязно. Многие мгновений подкидывают зацепки, которые потом соединятся; и проработано это замечательно: и сама проработка, т.е. сами детали оставляемые на будущее; то, какую роль они сыграют; то, во что это в итоге сложится – и то, что детали сделаны так, что можно некоторые повороты предугадать – а вспомните как зацепки соединяются в, например, «Убийстве в восточном экспрессе»Ноябрь как мир неуютен – в то время как книга уютностью напротив, особенно выделяется – влияет на это главным образом взаимодействие между персонажами. Так, мир книги (весь – и местный реальный мир, и Ноябрь) становится тем местом, куда захочется вернуться – он очень индивидуален своей атмосферойОтдельно замечателен язык книги: первое приметно – это разноябрязие того, как им передаются события-мысли: у героини иногда пробивается «внутренний голос» – более интересный приём, чем просто мысли персонажа. Ещё есть, например, «Мгновение писем», когда кусок повествования идёт (что логично) через письмо.Встречаются и фразы, что отдельно примечательны по язы-ку:

Снаряд вспорол ничто, и оно уползло прочь, стягивая разрывы, – безобразная, без-óбразная чёрная амёба.

Только через сотни дорог, потерь расставаний и встреч, через собирание себя и мира по осколкам, на двусторонний скотч или на шотландский, или хотя бы на недопитый кем-то портвейн поздней ночью в одиночестве на чужой кухне…

Чёрная дыра, пустота, не-живое, не-существующее, не-сущее.

Это проявление того, что я бы назвал особой, более тесной формой взаимодействия с языком; когда используется как можно больше возможностей языка, а не только возможность передать действие или описание – и, конечно, используемые возможности передачу действий и описаний – усиляют.Сочетание всех описанных элементов: атмосферы – с её уютноябренностью – героев, сюжета, способов передачи сюжета, языка, – в «Ноябре» замечательное – будет вторая часть, и, думаю, к её выходу, нужно будет вернуться в Ноябрь ещё раз

Это книга из тех, о которых мне очень хочется всем вокруг рассказать, и при этом я не понимаю – как.

Потому что вот оно живое и светится… А вот ты начинаешь что-то про него бла-бла – и это бла-бла никак не передает того, какое оно живое и как светится.

Но я все-таки попробую хотя бы каких-то условно-пригодных букв тут накидать, а дальше вы уж сами потрогаете и посмотрите, если захотите.

Во-первых, там есть тот самый Ноябрь, который архитектор изящных руин и губернатор слепого пятна. Только это и не человек, и не месяц, а место. Или, точнее, пространство. Но оно абсолютно точно совпадает с моим ощущением того, что может называться ноябрем.

Хотя, нет… Ноябрь, конечно, тот самый, но это все-таки должно быть во-вторых.

А во-первых – люди. Люди для меня всегда во-первых. И мне в этой истории всех без исключения хотелось переобнимать. Причем всех – по-разному. Кудрявую, насквозь прошитую сквозняками птичку-змейку Яну – быстренько, как будто бы невзначай, но с чувством: «Держись, пожалуйста». Об Тота хотелось погреться… и даже через слова это мне как-то удалось. И об Тэшку хотелось погреться тоже, а в идеале – хоть пару искорок его мальчишеского задора поймать и присвоить. Лену и Сергея хотелось обнять осторожненько, пока они спят, а то мало ли что… Кима – основательно, до хруста – ну, вдруг заодно там позвонок-какой на место встанет, а то возраст, образ жизни, все такое. Ну а Майк – он вообще там, кажется, специально для меня, со своим позерством, и надломом, и чем-то еще, тревожащим, смущающим и оттого особенно интересным.

В общем, это такая компания, в которой никто не оставил меня равнодушной. Вообще никто.

Но это вроде как просто мое счастливое мурчание, а про книжку, про книжку-то где?

Ну вот, наверное, здесь.

Что есть в «Двери Ноября», помимо компании, с которой я бы очень хотела посидеть у костра, запечь картоху и поговорить о всяком разном?

Приключения есть. Причем в таких местах, где вы еще точно не бывали.

А еще – вещи-зомби.

И живой говорящий танк (иногда каким-то невероятно милым мальчишеским апломбом и непафосным героизмом напоминавший мне Тилли-Вилли из «Желтого тумана» Волкова).

И семейные проблемы есть. Но как-то… без перегибов и насильственного выдавливания слезы (а я такие штуки недолюбливаю, поэтому хорошо, что без них).

И чувство одиночества есть, от которого может совсем не метафорически разбиться сердце.

И свет, который иногда можно получить только тогда, когда твое сердце вот так разбилось.

И тайны, и старинные дневники, и крапивинский дух, и железные когти, и моменты нечаянной нежности, и моменты отчаянной неловкости, и сражения танков, и… Ладно, всего не перечислишь. Да и надо ли?

"Дверь Ноября" – это очень моя история. Местами почти невыносимо пронзительная, как ноябрьский ветер. Но и вызывающая совершенно отчетливое ощущение близости чуда. Как ноябрьское солнце.

Фэнтезийная история с красивым языком, яркими персонажами и закрученным сюжетом! Сильно, слёзно и… светло.

Понравился язык повествования. Во-первых, не чувствовалось, что авторов – двое. Не было резких переходов со стиля на стиль. Зато были выдержанные по всей книги военные метафоры (и военные персонажи). Аналогии с игрой в танчики, предложения разбить сердце, предварительно его заморозив… И вообще много стилистически выверенных и «вкусных» языковых сравнений!

Сюжет тянул за собой то неспешно, то кубарем. И так до самого конца!

Я сразу поняла, что архэ напоминают мне искорку из Крапивинской «Голубятни на жёлтой поляне», и только потом встретила прямую отсылку к станции «Мост».

Персонажей немало, но каждый – с изюминкой! Все разные и все живые. Не все изюминки сыграли, но, может, ещё сыграют. Не все повороты получилось предугадать, но какие-то – получилось (с Кимом, например), и для меня это плюс.

Единственное, что мне не очень понравилось – это Морра. Она появилась ни с того ни с сего, немного повисела над героями и как-то не слишком выразительно (зато быстро) исчезла. И осталось впечатление, что без неё существенно ничего бы не изменилось.

Конец классный и такой, как надо: вроде финализирующий историю, но при этом оставляющий Дверь Ноября приоткрытой.