Валентина Николаевна Петрова
Формула счастья и везения
Глава 6. На погребальных носилках
Не придавай важности сегодняшним огорчениям. Завтра у тебя будут новые.
Из дневника Альки
Жизнь в лесу всем пошла на пользу: виконт Ренельи почти оправился от ран, Алангиз вернулся к тренировкам, посвящая им большую часть дня и всю ночь, Умка вновь стал весёлым и игривым зверьком. Флора до обеда метала ножи, а когда попадала в цель, получала несказанное удовольствие; днём собирала растения, пополняя запас лекарственных трав. Вечерами они засиживались у костра: беседовали, до хрипоты спорили, сочиняя девушке биографию. Через несколько дней собрались в путь. Девушка с удивлением озиралась: ничто не могло сказать о том, что на этом месте жили люди, так искусно Алангиз скрыл следы их пребывания.
До столицы добрались без приключений. Заплатив пошлину, проехали ворота и остановились у старого массивного строения с выцветшей вывеской «Сломанная подкова».
Войдя внутрь, она подумала: «Побывал в одном кабачке, побывал во всех. Опять придётся забыть о столовых приборах, есть руками, а вместо травяного чая пить разбавленное вино».
Заняли места вокруг грубо сколоченного стола; Умка обосновался у ног девушки. Алангиз свистом и взмахом руки привлёк внимание трактирного служки. Флору удивило, что вместо улыбки и вежливых слов, человек в серой застиранной мешковатой рубахе и широких штанах, бросил гортанное:
– Што жрать будите?
Видимо, так принято обращаться к простым людям. Вот что значит столица! В отличие от постоялого двора, в котором пела, здесь навязчиво и недвусмысленно предлагая свои услуги, от стола к столу, бродили представительницы древнейшей профессии; большинство подвыпивших мужчин играли в кости.
Алангиз заказал три порции мясной похлёбки и кувшин вина с пряностями, рейтару – миску требухи.
Виконт Ренельи спросил:
– Есть свободные комнаты?
– Господа, золотая монета и лучшие комнаты ваши, – нагло ухмыльнулся хозяин заведения.
Девушка попросила принести ушат горячей воды, о котором давно мечтала. Поднялись в апартаменты, состоящие из двух крошечных смежных клетушек.
– Нельзя сложа руки сидеть! Нужна информация! – горячо сказала Флора.
– Не понял. Что нам нужно?
– Сведения о положении дел.
– Так ведь Фемиарса нет.
– Поедем в замок Шатор, сами выясним.
– Я с ней согласен! Очень хочется домой.
– Никто не должен вас узнать.
– Что же делать?
– Переоденемся в бродячих актеров, карету и харлугов украсим лентами. Я умею жонглировать, петь и танцевать. Буду с Алангизом метать ножи!
– Есть что-то, что ты не умеешь? – с улыбкой спросил виконт Ренельи.
– Я не умею предавать, – серьёзным тоном ответила Флора, зная, что к её словам не отнесутся с сарказмом и иронией.
– А что буду делать я?
– Держать Умку, чтобы не шалил, а ещё бубном отбивать нам ритм.
– Хорошо. Выезжаем на рассвете, – распорядился виконт Ренельи.
У девушки разыгралось воображение: «Как романтично! Башни, подъёмные мосты, зубчатые стены. Рыцари, турниры. Даже не верится, что всё происходит наяву».
Солнце было высоко, когда на горизонте показались силуэты Замка Шатор. Каменные зубцы стен опоясывали верхушку скалы лёгкой ажурной пряжей. Флора улыбнулась: «Разве это крепость? Где мрачные бастионы? Где крепостные валы? Где непреодолимые рвы?»
Когда подъехали ближе, путь преградили мощные стены. Казалось, вот-вот из узких бойниц полетят стрелы, выпущенные бдительными воинами, натянувшими до подбородка тугую тетиву. Замок окружал глубокий ров, попасть внутрь можно лишь через ворота по подъёмному мосту. Рядом с Замком небольшое поселение.
– Кто там живёт?
– Мои вассалы: замковый люд, ремесленники, крестьяне и наёмные воины. Они охраняют, следят за дорогой, привозят продукты. Я разрешаю селиться рядом с Замком только тем, кому доверяю. Алангиз, я рад, что мой приказ выполнен: Замок хорошо защищён от нападения.
– Всё можно взять хитростью или долгой осадой, – буркнул воин.
– Как красиво! – воскликнула Флора. – А мост-то поднят.
– Отец, ты говорил, что в Замке есть подземный ход.
– Спустившись по винтовой лестнице, можно пройти под стеной и выйти к противоположному берегу речки.
– Пройдём в Замок через ход?
– Нет. Нас обнаружат!
Девушка обратила внимание на то, что дорога проложена так, что все, кто подъезжал, обращены к Замку правым боком.
– Ты обладаешь острыми глазами, – улыбнулся Алангиз. – Это для того, чтобы нападающие не смогли закрыться щитами.
Замок стоял на возвышении. Плато перед крепостью шло под уклон, а по сторонам от дороги ровно подрезанный невысокий кустарник.
Неожиданно бородатый воин преградил дорогу копьём:
– Куды прёте? Этто дорога к Замку виконта Ренельи, не на торжище!
– Господин, мы странствующие музыканты, радуем своим искусством благородных людей, – с улыбкой вкрадчиво произнесла Флора.
– У нас кручина великая: везут тело господина. Пшли прочь!
Флора с почтительным выражением лица зачастила:
– Какое несчастье! Мы слышали, что виконт Ренельи великий воин, добрый хозяин. Приехали почтить его. А когда привезут тело?
– Вона, за ым отряд Касара Доблестного ладится! Проваливайте подобру-поздорову, – проворчал охранник, скрываясь в кустах.
– Алангиз, подай парадный камзол, помоги переодеться. Едем в Замок!
– Какой Замок! Какой парадный костюм?!
– Флора, я жив! Едем навстречу Касару.
– И тогда раскроется наш обман, Фемиарса и его сына убьют.
– Что ты задумала?
– Вы доверяете этому… Касару?
– Конечно, он верный вассал.
– Позовите его.
– Алангиз, скачи к Касару, покажи ему перстень. Пусть один приедет.
– Он согласится?
– Касар беспрекословно послушает того, кто покажет этот перстень.
Алангиз вскочил на харлуга и исчез. Флора едва успела сорвать с кареты яркие ленты, когда появились два всадника. Начальник охраны старше Алангиза, но моложе виконта Ренельи; его чёрные волосы коротко обрезаны, на висках седина. Простую добротную одежду дополняли висевшие на поясе ножны, в которых покоился меч.
Касар торопливо спешился и, преклонив колено, с волнением произнёс:
– Господин! Вы живы! Какое счастье, что известие о Вашей смерти ложное! Мы сейчас же едем в Замок! Устроим праздник в Вашу честь!
– Торопиться надо при ловле блох!
– Господин, кто эта девушка, которая вмешивается в разговор мужчин?
– Касар – это Флора! Я обязан ей жизнью. Флора – это Касар Доблестный, начальник охраны Замка Шатор и мой добрый друг.
– Госпожа, простите мою неучтивость. Касар Ваш верный слуга, – встав перед девушкой на колено и прижав правую руку к сердцу, молвил тот.
– Флора, что ты придумала?
– Виконт Ренельи должен присутствовать на церемонии своих похорон.
– Каким образом? Зачем?! Я же жив!!
– У нас говорят, если человек видел свои похороны или свою могилу, это хороший знак, он будет долго жить!
– Мне нравится примета, но я ничего не понимаю. Что ты задумала?
– Заменить тело лжевиконта Вашим телом.
– Что?! – хором воскликнули мужчины.
– Ну, как вы не понимаете?! Господин виконт займёт место тела, которое везут в Замок люди Урмиды.
– Зачем?
– Вы хотите оставить людей Урмиды в дураках?
– Хочу! Но не понимаю, почему должен занимать место на погребальных носилках, – обиделся виконт Ренельи.
– Вы же охотник. Не так ли?
– Причём здесь охота?
– Вы сидели в засаде, когда хотели добыть дичь? Повторим этот трюк. Ваше пребывание на погребальных носилках временное. Вы… оживёте!
Аристократ с недоумением смотрел на девушку, а затем рассмеялся:
– Я представил лица моих врагов, когда они увидят, что я воскрес. И не только их! Что надо делать?
– Когда вассалы и слуги Замка соберутся проводить Вас в мир иной, Алангиз окропит носилки волшебным составом, Вы оживёте.
– Знаешь, Флора, с тех пор, как я с тобой встретился, кем я только не был: слугой знатной дамы, лесным жителем, бродячим музыкантом, теперь вот… покойником, – задумчиво произнёс виконт Ренельи. – С тобой не соскучишься!
– Господин, Вы согласны? – озадаченно спросил Алангиз.
– Да. Побуду живым мертвецом. Ведь другого выхода нет.
– Но как мы произведём замену? – почёсывая голову, хриплым голосом спросил сбитый с толку начальник охраны.
– Касар, ты встретишься со слугами Урмиды и опознаешь в трупе своего господина. Тело положишь в шатёр, выставишь охрану и будешь ждать.
– Кого?
– Нас. Мы приедем обмыть и обрядить господина в камзол, украсить носилки цветами. Вот тогда и произведём замену, труп спрячем в экипаже.
– Хорошо придумано, – согласился виконт Ренельи. Ты понял, Касар?
– Я всё понял. Могу ехать?
Дождавшись разрешения, начальник охраны вскочил на харлуга и ускакал.
– Возвращаемся в столицу, – сказала Флора.
– Зачем?
– Купим в Ритархе цветы.
Через несколько часов карета остановилась возле леса, Касар быстро приблизился, его лицо было и печальным, и торжественным, и недоумённым.
– Ты всё выполнил?
– Конечно, госпожа Флора! Я приказал разбить шатёр. Только…
– Что только?
– Мне неловко об этом говорить благородной Даме, но…
– Касар, у нас мало времени, не тяни.
– Тело пролежало слишком долго, оно смердит.
– Понятно. Вокруг шатра есть охрана?
– Разумеется.
– Где люди, которые привезли тело?
– Их костёр на опушке. Госпожа хочет кого-нибудь из них видеть?
– Нет. Слуги Урмиды и люди из твоего отряда ничего не заподозрили?
– Я приложил к этому всё старание.
– Хорошо.
– Чем я могу помочь?
– Не знаю. Надо посмотреть, – Флора зашла внутрь и опешила.
Зажимая нос, подумала: «Теперь понятно, почему люди Урмиды подальше разбили свой лагерь. Что делать? Предстоит очень неприятная грязная работа. И делать её придётся мне! Алангиз охраняет виконта, он мне не помощник. К копанию могилы можно привлечь только Касара».
Флора вышла из шатра. Начальник охраны терпеливо ждал приказаний.
– Распорядись принести много горячей воды, кирку или лопату.
– В котлах есть кипяток, а зачем кирка? – озадаченно спросил он.
– Принесёшь, узнаешь! Всё делаем тихо, незаметно, быстро.
Пока Касар копал внутри шатра яму, девушка готовила дезинфицирующий настой из растений, собранных в лесу, потом до глубокой ночи скоблила ящик, в котором лежал труп.
Касар опустил мёртвое тело в яму и засыпал землей. На их счастье луна скрылась, заговорщикам удалось на носилках под ворохом цветов перенести в шатёр виконта Ренельи.
Остаток ночи Алангиз и начальник охраны маскировали могилу тайком срезанным слоем дёрна, а уставшая Флора отсыпалась в карете. Ящик, в котором лежал виконт Ренельи, усыпали цветами, привезёнными из города. Теперь он походил на цветочную клумбу и источал приятный запах свежести.
Утром Флора инструктировала лежащего под цветами аристократа:
– Господин виконт, ни при каких обстоятельствах не шевелитесь, не открывайте глаз, храните молчание, дышите незаметно.
– Флора, когда доберёмся до Замка, пусть меня не беспокоят.
«Какой стеснительный покойник», – усмехнулась девушка и заверила:
– Конечно, господин виконт, только лежите спокойно.
Алангиз фыркнул, еле сдерживая смех.
– Госпожа, готово! Можно выезжать? – спросил Касар.
– Да. Командуйте!
Все были довольны: отвратительный запах из мрачного ящика, в котором покоилось тело, исчез. Воины с уважением смотрели на маленькую девушку в залатанном сарафане, суетящуюся у траурных носилок.
Шесть всадников во главе с Касаром медленно двигались к Замку, за ними телега, на ней ящик, в котором лежал виконт Ренельи, почти полностью скрытый ворохом цветов.
Из окошка кареты, которой правил Алангиз, выглядывала любопытная мордочка рейтара. Замыкали похоронную процессию пешие воины. На почтительном расстоянии верхом на харлугах несколько человек, в одном из них девушка узнала Фемиарса. Стараясь не смотреть в его сторону, порадовалась: «Он жив! Наш план удался».
Телегу сильно трясло, и Флора пошла рядом. Когда в очередной раз, поправляя цветы, взглянула на виконта Ренельи, увидела, что он морщится. Хотя девушка обильно обсыпала его лицо мукой, щёки мнимого покойника порозовели. «Только этого не хватало», – мелькнуло в голове.
Она склонилась, поправила сползшие цветы и тихо сказала:
– Не шевелитесь!
– Почеши нос, – стиснув зубы, прошептал аристократ.
– Вот, наказание, – проворчала девушка, исполняя просьбу.
Когда показался Замок, к траурному кортежу присоединились крестьяне. И вот уже множество плачущих людей отделяло виконта Ренельи от слуг Урмиды.
Замок окружён двойным рядом стен и рвом, через который перекидывался подъёмный мост, работающий по принципу качелей. Флора с восхищением разглядывала шедевр местного зодчества. А посмотреть было на что! Одна половина моста находилась внутри Замка и лежала на земле под воротами, другая – тянулась через глубокий ров. Когда внутренняя часть моста поднималась, то закрывала вход в Замок, а внешняя, если бы на ней оказались враги, опустилась бы в ров с «волчьими ямами» – острыми кольями, врытыми в землю и незаметными, когда мост опущен. «Гостеприимные тут живут люди», – подумалось ей.
Ящик с виконтом Ренельи поместили в небольшой каменной часовенке за крепостными стенами Замка. Церемонию погребения назначили на утро. Теперь Флора могла всё рассмотреть:
– Здорово! Это и крепость, в которой сражаются, и дом, который украшают. Вон, на башенках, стенах и окнах орнамент какой-то выложен.
– Башня в центре Замка – самое безопасное место, в ней библиотека, много красивых комнат, одна из них твоя, – с удовольствием пояснил Алангиз, видя восхищение Флоры, никогда не предполагавшей, что будет жить в средневековом Замке: – Башня усиливает оборону главного входа в крепость. Смотри, против ворот – фонтан, от верхней части горы вода идёт вниз по желобам.
Толщина каменных стен – метра два. Перед воротами предмостное укрепление – барбакан – полукруглая оградная стена, опирающаяся на правую и левую привратные башни. В стене, соединяющей две привратные башни, выходные створчатые ворота, овальный проём в них закрывался цельным полотном из дерева, обитого железом. Поэтому-то ворота не распахивались, а поднимались и опускались при помощи подъёмного механизма.
Полотно ворот с грохотом скользнуло по пазам. Во внутреннем дворе, окружённом зубчатыми стенами, она увидела дома прислуги, хозяйственные постройки и сад: «Будет, где развернуться», – подумала Флора.
Оставив Касара охранять виконта Ренельи, Флора и Алангиз поехали в «Сломанную подкову», где за богато накрытым столом их поджидали Фемиарс и светловолосый худенький мальчик, лет десяти. Наёмника не узнать: он казался моложе, выше ростом, а улыбка не соответствовала трагическому повествованию о погребении Урмиды, Старшей Дамы рода Торбьерри.
– Я очень испугался, когда Фадд – управляющий и доверенное лицо Урмиды – сказал, что я с сыном буду сопровождать отряд, который доставит тело виконта Ренельи в Замок. Он лично хотел видеть, как слуги опознают своего господина, и пожелал присутствовать на похоронах. Я решил, что обман раскроется. Как же я молился Ксертесу – покровителю тех, кому есть, что скрывать, – возбуждённо рассказывал Фемиарс, предварительно отправив сына следить, чтобы их не подслушали.
– Представляю, как ты удивился, когда Касар признал в трупе своего господина, – усмехнулся Алангиз, наливая Флоре пенящийся шареш.
– Ещё бы! Я тогда решил, что Ксертес услышал мольбы и помог, сведя с ума начальника охраны. Только увидев Флору, успокоился.
– Скажи, Фемиарс, если последний прямой наследник рода Торбьерри умер, кому будет принадлежать Замок?
– Королю.
– А Фадд в Замке останется?
– Нет. Я слышал, он приказывал слугам собрать вещи. Флора, я твой преданный раб, я в долгу перед тобой!
– Несмотря на твоё обещание, данное на постоялом дворе, ты не раб. Мне не нужны рабы, мне нужны друзья.
– Что-то не верится, что он уедет из страны, не будут мстить, когда узнает, что виконт Ренельи жив, – задумчиво произнёс Алангиз.
– Я тоже так думаю. Пожалуйста, Фемиарс, последи за ним.
– А не лучше ли убить Фадда? И дело с концом!
– Убив Фадда, мы не узнаем, кому он служит.
– Ты умеешь охранять живых и воскрешать мёртвых. Ты спасла от смерти моего сына! – восторженно произнёс Фемиарс. – Твоя просьба – приказ для меня! Я и мой сын будем следить за Фаддом и его людьми.
– Спасибо! Как только что-нибудь узнаешь, пришли известие мне, Алангизу или виконту Ренельи. Если не сможешь сам, пусть посыльный скажет «компьютер», мы поймем, что информация… что эти сведения от тебя.
– Компутор! Это имя бога, которому ты поклоняешься?
– Да, – усмехнувшись, ответила Флора.
– Никогда о таком не слышал.
– Это могущественный бог, он позволяет узнать всё, что тебе нужно.
– Тогда почему не спросишь Великого Компутора, что затеял Фадд?
– Я не знаю адреса электронной почты управляющего Урмиды, – с горькой усмешкой произнесла она.
Мужчины переглянулись и уважительно посмотрели на Флору.
– Фемиарс, у меня к тебе ещё одна просьба.
– Внимательно слушаю!
– Хочу знать, как Фадд воспримет воскрешение виконта Ренельи.
– Хорошо, госпожа! Хозяин заведения мой человек, я у него оставлю для Вас … ифор… ма… цию.
– Алангиз, дай Фемиарсу на расходы.
– Госпожа! Мне не нужны деньги.
– Если останутся, вернёшь, – Алангиз протянул ему тугой мешочек.
– Спасибо. А теперь мы с сыном уходим. Пусть Ксертес и Компутор помогут нам! – сказал Фемиарс, низко поклонился девушке и быстро вышел.
Глава 7. Воскрешение виконта Ренельи
Я решил воскреснуть.
к/ф «Тот самый Мюнхгаузен»
– Теперь виконт Ренельи сможет представить королю сына? – наклонившись к Алангизу, спросила Флора.
– Не знаю. У отца нет своих людей во Дворце короля.
– Что же делать? – поморщилась девушка. – Ладно, если Магомет не идёт к горе, гора пойдёт к Магомету.
– Кто такой Магомет и зачем ему идти к горе? – спросил Алангиз.
– Это поговорка. Если к королю не пустят, то король приедет сюда.
– Зачем?
– Что сделает государь, когда узнает, что один из его вассалов воскрес?
– Ты хочешь сказать, что толпы любопытных будут осаждать Замок Шатор, чтобы узнать, как ожил отец?
– Разумеется!
– Что же делать? – ужаснулся Алангиз.
– Ничего! Будет трудно, а потом…
– А потом?
– Привыкнем. Король обязательно захочет посмотреть на воскресшего вассала, это нам на руку, – отозвалась она. – Едем в Замок. Завтра тяжёлый день.
– Останемся в трактире. У нас оплачены две комнаты.
– Нет.
– Я давно хотел… – воин внезапно поднялся со скамьи и, подойдя к Флоре, опустился перед ней на одно колено.
– Не поняла…
Алангиз взял её руку и торжественно произнёс:
– Благородная и прекрасная Дама Флора из Великого рода Корсаков, соблаговолите оказать честь славному роду Таунбер и согласитесь принять предложение Алангиза Таунбер, Достойного Брата Ордена Теней, Старшего Сына рода Таунбер, стать Вашим мужем и защитником!
Флора была озадачена. К Алангизу она хорошо относилась, доверяла, но испытывала исключительно дружеские чувства, никогда не представляла его в качестве мужа. Подбирая слова, которые не показались бы обидными, но исключали двойное толкование, сказала:
– Это так неожиданно! У нас столько дел… А твой отец знает?
– Виконт Ренельи Сальве, Старший Кавалер рода Таунбер, Кавалер Ордена Орста нижайше просит тебя, досточтимая Дама, оказать честь нашему роду.
– Алангиз, ты слишком торопишься. Мы мало знаем друг друга. Ты долго вёл уединённую жизнь, мало видел женщин, а тут на твоем пути случайно оказалась я. Вспомни, я из другого мира, я самостоятельная, не люблю, когда ограничивают свободу, указывают, что подобает делать. Зачем тебе жена, у которой нет титула? Тебе возрождать великий род Таунбер. Женись на богатой и знатной девушке и займи достойное твоего происхождения и доблести место…
Алангиз не перебивал, а потом с грустью сказал:
– Отец прав! Ты не хозяйка своему сердцу. Как я завидую твоему избраннику!
– Он не стоит твоей зависти. Алангиз, я люблю тебя, но как брата. Если бы не так, с радостью приняла предложение, – торопливо говорила Флора.
Он поднялся с колени хриплым голосом тихо сказал:
– Девиз рода Таунбер: Amat victoria curam! Победа любит страдание! Я не сдамся! Я готов всю жизнь доказывать тебе свою преданность. Я совершу в твою честь множество подвигов, о которых сложат прекрасные песни. Я буду жить надеждой. Пусть не скоро, но ты примешь мою любовь!
– Per aspera ad astra! Через тернии к звёздам! Так говорил мой отец! Я не буду давать обещания. Жизнь штука непредсказуемая. Никогда не знаешь, что она тебе приготовит. Давай, всё оставим как есть. Я уверена, встретишь достойную тебя девушку и поймёшь, что твои чувства ко мне братские.
– Флора, у наших родов даже девизы схожие, мы предназначены друг для друга! Я никогда не начал бы этот разговор, если не был уверен в своей любви. Никогда и ни к кому я не чувствовал того, что чувствую к тебе. Благодарю тебя, Флора, за это чудесное и изумительное чувство! Я не отступлюсь. Я буду ждать, когда и ты почувствуешь… Боги! За что вы меня наказываете? Почему я не могу облечь в слова то, что кипит в моём сердце? Тогда бы ты поняла…
– Не печалься, Алангиз! Был такой мудрец – Петрарка, он говорил, что тот, кто в состоянии выразить, как пылает, охвачен слабым огнём. Ты испытываешь ко мне сильные чувства, но нам нужно довериться мудрости времени, оно всё расставит по своим местам, а пока останемся друзьями.
– Тяжело дружить, когда хочется… целовать. Хорошо. Я буду ждать! А сейчас останься на ночь в трактире, ты устала. Утром я вернусь за тобой.
– Нет. Всё должно быть под контролем. Едем в Замок.
Поздно ночью они вошли в замковую часовню и замерли от неожиданности. Обнявшись и свесив ноги, начальник охраны и виконт Ренельи сидели на краю катафалка. Касар глупо захихикал и из кувшина щедро плеснул в кружку виконта Ренельи. На полу стоял пустой кувшин. Встреча старых друзей в полном разгаре!
– Вы с ума сошли! Немедленно прекратите! Рано праздновать!
– Флора, девочка моя! Алангиз! Здесь так холодно, давайте выпьем! – заплетающимся языком предложил виконт Ренельи.
Взбешённая Флора грубо вырвала кружку и швырнула на пол. Она разбилась, а остатки вина разлились по каменным плитам часовни. Алангиз помог Касару слезть с погребальных носилок, усадил на скамью, предварительно отняв кувшин с остатками вина.
Виконт Ренельи лёг и неожиданно трезвым голосом приказал:
– Хочу колыбельную!
Какая песня сможет усыпить пьяного мужчину? Пока размышляла, донёсся громкий храп виконта Ренельи, ему вторил заснувший на лавке Касар.
– Колыбельная отменяется. Я останусь здесь! А ты снаружи часовни отгоняй любопытных, если появятся. И вино забери.
– Ты права, такой храп неправильно истолкуют, – улыбнулся Алангиз.
Оставшись одна, Флора присела на лавку и задумалась о том, какое бы применить отвлекающее действие. Когда-то на семинаре по органической химии непонятно откуда появились клубы дыма. Как оказалось, сокурсник не подготовился и нахимичил.
– Попробовать, что ли сделать горение без пламени?
Повертела в руках баночку с зелёной краской для маркировки пробирок, скорее всего, туда входил оксид хрома три. Подняла с пола осколок разбитой кружки, накапала от горящей свечи воска, сверху горкой краску насыпала так, чтобы расплавленный воск только снизу пропитал порошок.
– Жаль, реактива мало, – прошептала Флора.
Светало. Закутавшись в плащ, остаток ночи провела в раздумьях: «Когда жила в избушке Хитара, один день походил на другой. Теперь каждый день непредсказуем и напоминает безумную свистопляску; нельзя предугадать, что будет дальше. Слепой случай в корне меняет жизнь. Вот Алангиз. Я ему доверяю. Если бы не Хитар, лучше и не надо. Бывают же счастливые браки по расчёту. Ну и что, что я его не люблю.
Приму предложение и стану виконтессой Флорой, Старшей Дамой рода Таунбер. А что? Звучит! Буду жить в Замке не на птичьих правах сеглера. Буду бывать при Дворе. Нет. Нечестно это. Алангиз достоин любви.
Говорят, если один любит, другой позволяет себя любить. Если бы Хитар сказал, что женится на мне без любви, согласилась бы я? Вынуждена признать, согласилась. Любить, зная, что к тебе хорошо относятся, совсем неплохо. Я почему-то уверена, что со временем Хитар искренне ответил бы на мои чувства. А пока не полюбишь меня в ответ, я буду любить тебя в долг. До чего додумалась! Надо забыть вероломного оборотня. Плохо быть однолюбкой».
Флора достала из рюкзака подарок оборотня, вдохнула чарующий аромат, исходивший от бус, и вздрогнула: в часовню вошёл Алангиз.
– Всё тихо?– она спрятала бусы и смахнула слёзы.
– Никого не видел.
– Алангиз, когда усопшего везут на кладбище, в его руках горит свеча?
– Зачем? За телом несут факелы.
– Подойдёт. Разбуди Касара. У него главная роль.
– Какая роль? – удивлённо спросил начальник охраны, с трудом раскрывая опухшие от ночной пирушки глаза.
– Ох, ну и видок у тебя! Ладно, пусть думают, что всю ночь плакал. Ты будешь человеком, который воскресит нашего господина.
– Я не Маг! Я не умею!
– Зачем нам Маг? У нас есть вот это, – она показала на обломок кружки.
– Вот это… это что? И что с этим я должен делать?
– Всё просто. Я положу черепок у ног господина виконта и замаскирую свежими цветами. Ты будешь громко призывать богов свершить чудо, чтобы они оживили виконта Ренельи.
– Я не жрец! Разве они меня послушают? – возмутился Касар.
– Не думаю, что после вчерашнего боги тебя услышат. Мы будем отвлекать внимание толпы, а ты подожжёшь то, что насыпано в черепке. Постарайся, чтобы никто не увидел. Понял?
– А разве можно вот так, если не было божественного знака?
Флора поняла, что смущает Касара. Она выросла в семье атеистов, была уверена, что она демиург своей судьбы, а здесь не только поклоняются богам, но и искренне верят в их существование. Мудрецы не советовали смеяться над религиозными чувствами.
– Касар, это тебе не было никакого знака. Пока ты спал, я молилась, спрашивала богов…
– Госпожа, тебе явился сам Орст? – уважительно посмотрел на хрупкую девушку начальник стражи.
Алангиз и Касар ждали ответа.
Поколебавшись, Флора сказала:
– Великий Орст внял молитвам и вразумил, как сделать, чтобы наш великодушный… – она посмотрела на погребальные носилки, откуда доносился громкий храп виконта Ренельи, и торжественно произнесла: – Великий и Могущественный Орст донёс до меня благую весть, что с виконтом Ренельи обошлись несправедливо. Нельзя смелого и честного воина травить, как крысу, как ширшу. Виконт Ренельи был бы убит, если бы Всезнающий и Великодушный Орст не послал ему меня. Нам надо всё сделать, как велел Орст, ведь виконт Ренельи смелый воин, добрый хозяин.
Флора замолчала, перевела дыхание, отметив, что Касар и Алангиз внимательно слушают, и продолжила:
– Поэтому Божественный Орст вернул нам к жизни, не дал убить нашего господина. Утром на церемонии погребения все должны поверить, что воскрешение их господина настоящее. Поэтому Великодушный Орст и послал этот волшебный порошок, чтобы ты донёс его волю людям. Иначе вассалы виконта Ренельи не поверят, что их господин… вследствие божественного вмешательства и по божественной воле ожил, то есть не умирал…
Она остановилась, боясь вконец запутаться, и закончила экспромт понятной для начальника стражи сентенцией:
– Великий Орст поведал, если человек хороший вассал и верный слуга своего господина, он всегда будет его защищать и оберегать.
– Госпожа, я исполню волю Великого Орста, но что будет с господином? Ему не повредит этот волшебный состав? И что делать потом?
– Виконту Ренельи ничто не грозит. Я не поняла, когда потом?
– Госпожа, если люди увидят, что я умею воскрешать, мне прохода не дадут. Будут требовать воскресить их родственников и друзей.
«Ого, не подумаешь, что всю ночь пьянствовал. Профессионал! Сразу зрит в корень, – уважительно посмотрела на него девушка. – Действительно, за Касаром будут ходить толпы: одни – чтобы оживить близких, другие – чтобы ещё раз увидеть чудо. Этим феноменом, пожалуй, заинтересуются жрецы. Замок превратится в проходной двор».
– После оживления господина виконта, беги в храм Орста и несколько дней воздавай благодарственные молитвы. Только не пей! На вопросы отвечай, что Великий Орст передал повеление через Посланника, когда ты молился, потому что виконт Ренельи доблестный и храбрый воин. Только никому не говори, что я тебе рассказала, скажи, что раньше не встречал Посланника богов.
– Меня спросят, каков из себя Посланник Великого Орста. Что скажу?
– Отвернитесь.
Когда мужчины повернулись спиной, Флора достала из рюкзака подаренный фрайями золотой плащ, набросила на себя невесомую золотистую ткань, встала на лавку, закрыв капюшоном лицо, и властно приказала:
– Повернитесь!
Перед высокой фигурой в золотом облачении Касар и Алангиз опустились на колени и склонили головы. Когда несколько мгновений спустя подняли глаза, увидели на скамье Флору в выцветшем сарафане.
– Теперь сможешь описать Посланца Орста?
– Да, Светлейшая Вестница богов! Сколько дней мне молиться?
– Дня три достаточно. В Замке проведём благодарственную церемонию Орсту, если этого не хватит, придумаю что-нибудь ещё.
Касар вышел из часовни, чтобы подготовиться к церемонии.
– Флора, ты Посланница самого Орста? – шёпотом спросил Алангиз.
– Я человек. Только Касару не говори, а то он что-нибудь напутает.
– Я рад, что полюбил человека, а не…
– Нет, Алангиз, я не Вестник богов.
– А золотое облачение?
– Это подарок за дружескую услугу.
Воин Теней удивлённо покачал головой, но ничего не сказал.
Воскрешение виконта Ренельи прошло как по нотам. Слуги Замка, жители окрестных деревень и вассалы ранним утром собрались перед часовней, чтобы с почестями проводить в последний путь своего господина к усыпальнице. В расшитой золотыми узорами мантии шёл священнослужитель Орста, за ним в парадных одеждах четверо охранников несли носилки с телом виконта Ренельи.
Со всех сторон раздавались громкие возгласы, прославляющие доброту, великодушие и мужество усопшего. Люди плакали, но громче всех начальник стражи. Он тёр опухшие глаза и красный нос, шатался из стороны в сторону, рыдал, не дойдя до носилок, споткнулся и упал. Алангиз помог ему подняться.
Цепляясь за носилки, на которых лежал виконт Ренельи, Касар схватил факел и размахивал им так, что полетели искры. Удивлённые непонятным поведением люди, перестав причитать, не сводили глаз с начальника стражи. Опасаясь обжечься, никто не подходил.
А Касар громко причитал:
– Очнись, мой господин! О, Всемогущий Орст, услышь меня, верни нашего добрейшего господина! Спаси! Прояви своё могущество, справедливость и великодушие! Оживи виконта Ренельи Сальве! Оживи!
Слушая громогласные вопли, Флора отметила, что воин очень убедителен, даже плакальщицы пристыжено замолчали. Только голос Касара Доблестного нарушал тишину. Он был или великим актёром, хорошо отрепетировавшим роль, или, что больше походило на правду, хмель из головы не выветрился.
