Валентина Николаевна Петрова
Формула счастья и везения
Примечание
Алька Солнцева – студентка, героиня романа «Страгглеры», попаданка, пишет истории о Флоре-травнице
Флора Фёдоровна Корсакова – студентка, Флора-травница, попаданка
Страгглеры – Алька Солнцева, Андрей, Пашка, Света, Нина и Галя – попаданцы
Бортук и Эйо – Правители племени маоров
Флор Валерианович – дедушка Флоры по материнской линии, травник, Маг
Мария Николаевна – бабушка Флоры по отцовской линии
Хитар – шер-оборотень (волк), принц, Старший Сын клана Ар Аккома Фурр-оби Верроус
Лайрина – невеста Хитара
Йолис Третий – король Зерании
Ансельмус Аркуз – Главный Маг, Повелитель Элементалей и Старший Брат короля
Беррерьи – принц, Старший Сын короля, некромаг, Посланник Владык
Касар Доблестный – начальник охраны Замка Шатор
Виконт Ренельи Сальве, Старший Кавалер рода Таунбер – названный отец Флоры
Алангиз – воин Братства Теней, телохранитель, сын виконта Ренельи
Фелаг – слуга виконта Ренельи, лекарь, волхв
Гельвеяр Альбутти – Мастер «Ия Кер», друг виконта Ренельи
Филис – бер-оборотень (пантера), Старший Кавалер рода Сиодег
Аритана– Старшая Дама рода Сиоде, мать Филиса
Лиссандр, Старший Кавалер рода Алсарра – придворный
Шисар – повар виконта Ренельи, ширша-оборотень (крыса)
Шулетта и Шадир – ширши-оборотни (крысы)
Герцог Нарвей – Главнокомандующий войск Зерании
Альях Нарвей – племянник
Маур – пленник герцога Нарвея, наёмник
Фермиас – слуга двух господ
Фадд – сын Урмиды, Старшей Дамы рода Торбьерри
Идана, Марсана, Цакилия, Мисария – служанки
харлуг – лошадь
Умка – рейтар (медвежонок)
Глава 1. Ветер перемен
В основе обучения магии лежит
изменение взгляда на мир.
Верить в то, что мир вокруг нас такой,
как ты думаешь – глупо.
Мир это загадочное место.
К. Кастанеда
Совет Трёх Правителей племени решил, что Посвящение в маоры Алька пройдёт в Пещере Молчания. Что девушка знала о Пещере? Знала, что без вреда для психического и физического здоровья из Пещеры вышло несколько человек; большинство людей не выбрались, были и такие, которые выбрались, но поселились на острове и перестали разговаривать.
Впереди утомительные часы ожидания спуска в Пещеру Молчания. Невольно ей вспоминались события, которые пережила со страгглерами в Подмосковной пещере, куда они спустились за сокровищами, а через пять дней экстремальных испытаний шагнули в неизвестность. Параллельная, перпендикулярная или ещё какая-то реальность – важно лишь то, что теперь это её реальность. Здесь она встретила Таора, воина племени маоров, спасшего ей жизнь, здесь родятся и вырастут дети, их с Таором дети, если, конечно, за отведённые сутки она пройдёт Пещеру Молчания.
Альке вспомнилось событие трёхлетней давности, случившееся на второй день путешествия страгглеров по пещере. Андрей, обвязавшись верёвкой, вползал в лаз на животе, за ним в узкую скользкую щель втиснулась она и, упираясь головой в ботинки Андрея, с усилием продвигалась вперед. Вскоре почувствовала нарастающее давление сужающихся стенок лаза на голову и туловище. Запелёнутая обволакивающей липкой глиной, она с трудом дышала. Андрей уполз вперёд. Хотела вернуться, но куртка задралась, под неё тут же затекла жидкая глина. Подавив панику, извиваясь, как змея, она с трудом поползла. Вскоре, чтобы снизить скорость движения, тормозила протянутыми вперёд руками. Несмотря на предупреждение Андрея, выскочила из лаза и въехала головой в холодный подземный ручей. И вдруг раздался истошный вопль Светки.
Алька оглянулась, то, что увидела, заставило её похолодеть от страха. Огромная масса каменей пришла в движение. Вадим полз последним. Ошеломлённые происходящим, беспомощные перед лицом катастрофы, они смотрели на сжимающееся отверстие, из которого вот-вот вылезет их товарищ. Когда из лаза показалась вымазанная глиной рука, ребята ухватились за неё – самостоятельно Вадим выбраться не мог.
И тут со страшным грохотом тронулась лавина. Большие глыбы стремительно покатились вниз. Охваченные страхом парни выдернули Вадима из лаза и в панике бросились бежать, а на них нещадно сыпался каменный дождь.
Кто-то из страгглеров полз из зоны камнепада на четвереньках, кто-то мчался вперёд, не разбирая дороги. Из-за неимоверного шума каменных глыб никто не услышал Альку, оказавшуюся в ловушке: её правая нога запуталась в верёвке, связывавшей рюкзаки. Дергаясь из стороны в сторону в попытке освободиться из западни, девушка звала на помощь и плакала, но её громкие крики заглушал грохот падающих камней.
Охрипшая и совершенно обессиленная, лёжа на куче рюкзаков, стуча от страха зубами и дрожа всем телом, Алька вспомнила о том, что у бывалых людей в момент гибели мелькали события их жизни. Но никаких видений у неё не было, наоборот, мозг работал ясно и, если бы не бившая нервная дрожь, можно считать, что ничего особенного она не чувствует; только время замедлилось.
Когда рядом с головой со свистом упала большая глыба, Алька закричала и медленно поползла вперед. Желание выбраться столь велико, что девушка удивлялась только тому, что не может ползти быстрее. Вдруг на голову обрушилось что-то тяжёлое, она потеряла сознание, а очнулась от прикосновения к голове чего-то прохладного.
Приоткрыв глаза, увидела склонившуюся над ней Нину, которая прикладывала к её лбу мокрый платок и говорила, что все живы и здоровы, отделались царапинами и ушибами, что самая большая шишка досталась её. Пашка сказал: «Радуйся, героиня, если голова болит, значит, она есть». Андрей, глядя на хрупкую девушку, удивлялся тому, как она смогла вытащить из-под обвала все рюкзаки.
Боялась ли тогда Алька погибнуть в пещере? Нет. Она верила в то, что всё будет хорошо. Но теперь, вспоминая экстрим в подземелье, у неё увеличился накал страха. Таор успокаивал, безгранично веря в успех любимой. Значит, всё будет хорошо.
Девушка улыбнулась и сказала себе:
– Не знаю, что будет завтра, но уверена, что в Пещере Молчания меня ждут необыкновенные приключения. А сейчас последую совету Шекспира: «И пусть рассказы о чужих печалях, научат нас забыть свою печаль».
Алька склонилась над тетрадью и написала: Формула счастья и везения. Глава первая. Ветер перемен.
***
Ярко светило солнце, Флора сидела на поваленном дереве, наслаждаясь звонкими птичьими трелями, и размышляла. Чего скрывать, ей хорошо в этом волшебном мире, здесь она встретила шера-оборотня и влюбилась. Когда Хитар был рядом, её мысли путались, она опускала счастливые глаза, опасаясь, что он поймёт, какую власть над ней обрёл.
Вот бы поговорить с мамой, посоветоваться с отцом! На глаза навернулись слёзы – перед мысленным взором предстали родные лица, вспомнилась незабываемая атмосфера, царившая в доме, которым мудро правила бабушка по отцовской линии. Казалось, время не властно над очаровательной и в свои семьдесят лет Марией Николаевной, с мужем она много путешествовала, о чём красочно рассказывала внучке.
Бабушка использовала необычную систему образования Флоры, разыгрывая в лицах сказки, незаметно переходила с русского на английский, французский и итальянский языки. Чем старше становилась Флора, тем познавательней и задушевней были их беседы. Сколько она себя помнила, дружная семья каждый вечер собиралась у зелёной лампы в гостиной. Говорили о литературе и музыке, о жизни и взаимоотношениях людей. Когда заканчивалась одна тема, выбирали другую тему. Тщательно готовились к дискуссии, а потому все домочадцы были лаконичны, самобытны, остроумны и тактичны.
Теперь-то Флора понимала, что родные мудро подошли к её воспитанию, к формированию и развитию её мировоззрения. Словно по сценарию, раз за разом, близкие люди мастерски разыгрывали домашний спектакль, ненавязчиво прививая хороший вкус к литературе, музыке, учили жить в гармонии с собой.
Сегодня ей вспомнился вечер, когда беседовали о гражданском браке. Будучи в восторге от своего кумира физика Ландау, Флора упрямо твердила, что хорошую вещь браком не назовут, что однокурсникам и без свадьбы хорошо живётся.
– Ошибаются, – возразила мама, – в гражданском браке женщина думает, что замужем и не ищет спутника жизни, а мужчина уверен, что холостяк.
– Женатые мужчины живут дольше тех, кто проявляет благосклонность к нескольким дамам, – с улыбкой глядя на жену, добавил отец Флоры.
– Верочка, моя подруга, пять лет встречалась с женатым мужчиной.
– Он от этого умер? Или тете Вере нравится соперничать с его женой? – с иронией спросила Флора.
– Нет. Когда Верочка поняла, что его устраивает союз с двумя женщинами, рассталась, а вскоре влюбилась и удачно вышла замуж.
– И правильно сделала. Женщине нужно движение отношений: от романтических свиданий к сексу, браку или, наоборот, браку, сексу, воспитанию детей. Нет динамики в отношениях – ищи, внучка, другого кавалера.
– Значит, гражданский брак пустая трата времени?– уточнила Флора.
– Для кого как. Мужчина в выигрыше, женщина – нет. Женщине не так важна карьера, ей нужны семья, дети, уверенность в завтрашнем дне, стабильность отношений, – бабушка помолчала и добавила: – в отличие от мужчины ей не нужно сразу всё; она уважает и любит того, кого долго добивалась.
– Если муж владеет искусством «оживлять» супружеские отношения, жена чувствует себя любимой и единственной, – лукаво добавил отец.
– Даже если это не так? – со смехом спросила Флора.
– Особенно, если это не так, – серьезно ответила Мария Николаевна.
– Папа, а ты как считаешь?
– Мне повезло: я счастливый сын, отец и муж. Мне не нужен адюльтер.
– Дипломат! Весь в отца, – рассмеялась бабушка и уже серьёзно добавила: – муж ценит жену, если гордится ею; ему приятны завистливые взгляды, бросаемые другими, а если у супругов схожие взгляды на жизнь, воспитание детей, но разный характер, то их брак не брак, а счастье.
– И как добиться такого счастья? В чём секрет женского очарования?
– К сожалению, сборник женских секретов не издан, он передаётся от матери к дочери. Вот послушай! Будь интересной и для мужа и для себя; люби, а не повелевай; помни: равноправие – миф в мире, где правят мужчины; жена была и есть тень мужа, но не бессловесная, – неторопливо перечисляла бабушка.
– А для меня Флор Валерьянович идеал мужчины, – перебила мама. – Добрый и любящий отец, великий путешественник, талантливый учёный, остроумный собеседник. Когда просила совет, он рассказывал мне притчу или сказку. Только много позже поняла, это мой мудрый отец подготовил нашу с Фёдором встречу так, что мы влюбились с первого взгляда.
– Дочь, поклянись на священной Красной Книге редких и исчезающих растений, когда влюбишься, посоветуешься с мудрым папой, а то попадёшь в сети морального урода и окажешься у разбитого корыта.
– Кому попаду в сети? – со смехом переспросила Флора.
– Моральный урод хорошо разбирается в психологии женщин, он их использует, имитируя стабильность отношений, ловко манипулируя стремлением к созданию семьи,– растолковал отец…
Очнувшись от воспоминаний, Флора вздохнула: «Понятно, меня беспокоит отсутствие динамики в отношениях с Хитаром. Почему он не сделает их близкими? Может, считает меня маленькой? Может, не нравлюсь? Может, он моральный урод, о котором предупреждал отец? Нет. Хитар не такой! Может, у него есть девушка? Может, оборотню запрещено жениться на человечке? Сколько вопросов! И ни одного ответа. Не буду торопиться. "Вдруг любовь пройдёт, ни сердца не затронув, ни ума. А если это юности забава?"
Флора внезапно почувствовала тревогу. Показалось, что когда-то она видела этот небольшой овражек: узкий и извилистый, окружённый густой порослью орешника. За тёмным ельником сквозь полумрак дремучего леса светились ранее здесь не попадавшиеся стройные берёзки. В овраге ничего примечательного не было, кроме клубов плотного зеленоватого тумана.
Потемнело. Небо затянули тяжёлые низкие облака. Подул холодный ветер. Флора поёжилась. Гроза собирается, а она так далеко от избушки! Яростный ветер раскачивал верхушки деревьев, они надсадно скрипели. Под весом крупных капель начинающегося дождя шелестели листья, словно переговариваясь старческими голосами.
И тут Флора узнала и овраг и зеленоватый туман. Она его так долго искала, желая вернуться домой! А теперь достаточно спуститься на дно овражка и она обнимет маму, папу, бабушку, но уже никогда не увидит Хитара, Хлиса, Умку, не поговорит с Апоне.
Девушка качнулась и с надрывом закричала:
– Мамочка, прости. Отец, пойми! Я не могу вернуться! Я люблю Хитара!
Яркая вспышка молнии осветила зелёный туман, уползающий в овраг, могучие деревья, сцепившиеся ветвями, листья, срываемые вихрем.
Глухо рыдая, девушка упала на мокрую землю. И вдруг сильные руки обвили её, подняли и бережно понесли.
Она услышала ласковый голос шера-оборотня:
– Флора, зачем ты так далеко ушла? Кто тебя обидел? Это Лесной Хозяин разбушевался. Ты и испугалась.
Уткнувшись в плечо Хитара, Флора понемногу приходила в себя.
Хитар хриплым взволнованным голосом говорил:
– Не плачь! Вон Хлис и Умка бегут. Мы пришли, а тебя нет. Ты не уйдёшь?! Обещай мне, что ты больше никогда не уйдёшь!
– Я уже никогда… не уйду… туда, – вытирая слёзы, с трудом промолвила Флора, с болью в сердце она смотрела на уже неприметный овраг.
Все вернулись к привычной жизни. Только теперь на охоту Хитар уходил один, а молодой шер-оборотень Хлис и похожий на маленького медвежонка детёныш рейтара Умка с пользой и весело проводили время с Флорой.
После завтрака они шли в лес, где девушка собирала лекарственные растения, чтобы приготовить снадобье, обещанное фрайям-оборотням. Днём учила Хлиса составлять лекарственные препараты и рассказывала сказки.
Мальчик показывал Флоре как добыть и приготовить пищу, как укрыться от непогоды, как читать и запутывать следы, как уйти от погони; научил ходить по лесу бесшумно. Для этого следовало ставить ногу на ступню, а не на пятку. Девушка гордилась, что ходит как оборотни, а вот бесшумно передвигаться так и не научилась.
Хлис рано лишился семьи, будучи альбиносом, предпочитал одиночество. Флора заботилась о нём, убеждала, что в жизни горестей, невзгод и печали намного меньше, чем радости и счастья. После того. как по её просьбе волшебник-фрай изменил цвет шерсти оборотня, в образе человека Хлис неизменно привлекал внимание золотистыми волосами, глазами, в которых, когда смеялся, вспыхивали ярко-золотые искорки.
Перестав дичиться, мальчик часто ходил в город, где обменивал пойманную рыбу на продукты и подарки для Флоры. Когда девушка случайно находила то красивую ленту, то лакомство и благодарила, он опускал глаза и смущённо улыбался.
Они часто играли в нечто среднее между прятками, салками и борьбой. Рейтар – неизменный участник всех забав – напоминал шаловливого ребёнка. С улыбкой понаблюдав за их вознёй, Хитар не выдерживал и присоединялся.
Вечерами долго разговаривали на крылечке, если прохладно, то у тёплой печки. Обитателям избушки нравилось общество друг друга. Время пролетало быстро.
Наступила осень. Лес стоял торжественно-нарядный и таинственно-прекрасный. Однажды Хитар сообщил, что на несколько дней уйдёт к родичам, живущим довольно далеко. Прошёл месяц, а он не возвращался.
То печальное утро началось как обычно.
– Кто разлил настойку соцветий харазана? – возмущалась Флора.
Ей никто не ответил: рейтар нагуливал аппетит, гоняясь за яркими бабочками, Хлис на крылечке потрошил ктароса, пойманного ночью. Он делал это так сосредоточенно и настолько был поглощён работой, казалось, не слышал вопроса. Поняв, кто виновен в том, что готовое снадобье пропало, она подкралась к мальчику, но не поймала – юркий шер был уже во дворе.
– Ах, так! Ну, погоди! – закричала Флора, пускаясь за Хлисом в погоню.
Когда она схватила шера-оборотня за шиворот, Умка обхватил её ногу. Потеряв равновесие, девушка со смехом на них упала.
Внезапно раздался мелодичный девичий голосок:
– Видел бы Хитар, как вы без него проводите время.
У крыльца стояла незнакомка: большие карие глаза, чёрные волосы и густые сросшиеся тёмные брови придавали очаровательную пикантность миловидному личику.
Девушки стояли друг против друга, представляя яркий контраст. Опрятно одетая в добротный тёмно-коричневый замшевый брючный костюмчик, с расчёсанными распущенными волосами незнакомка и раскрасневшаяся от бега в выцветшем мешковатом зелёном сарафане Флора.
– В жизни много неприятностей, уважаемая. Почему не радоваться, если представляется возможность? Был бы Хитар здесь, он с удовольствием поиграл с нами, – говорила Флора, пытаясь понять, что нужно нарядной девице.
– Делом надо заниматься, а не глупостями!
– Ты кто? И откуда знаешь Хитара?
– Лайрина, его невеста! Разве он тебе не говорил?
– Нет, – растерялась Флора.
– А мне о тебе рассказывал. Говорил, живёт у него человечка, по дому помогает, стирает, убирает, готовит.
– Вот как?!
– Это неправда!!! Флора, не слушай её!
– А ты, щенок, молчи! Тебя приютили из милости, – шипела Лайрина.
– Флора, не верь! А ты не ври!!! Флора добрая, умная и красивая!
– Не добрая, а глупая. Кто ещё, кроме дурочки, будет готовить и убирать за оравой бездельников? А вот умная и красивая – это вряд ли, – скептически посмотрев на Флору, фыркнула шера-оборотень.
– Пусть я не слишком умна, но знаю, Лайрина, зачем ты сюда пожаловала. Ты пришла напомнить о себе Хитару, который настолько забыл о своей красивой и умной невесте, что никогда не упоминал о ней.
– Скоро Ночь Большой Охоты! Он обещал, что на празднике мы предстанем перед Стаей. Нас поженят! Наши родичи давно договорились.
– Хитар тебе обещал?
– Конечно, глупенькая! А ты думала, опоила его зельем и он твой? Не всё так просто… Ведьма!
– Я ведьма?! Я опоила Хитара?! – изумилась Флора.
– Достаточно посмотреть на эти горшочки, крынки и бадейки. Во всех что-то колдовское плещется. Вон, какая-то дрянь разлита! В этом доме и есть-то страшно, того и гляди отравят. Бедный Хитарчик совсем потерял голову от твоего колдовства!
– А почему сам мне не сказал? Почему тебя подослал?
– Так ведь он же добрый! Говорит, что не хочет тебя обижать! Куда ты пойдёшь? Кому ты нужна? Пропадёшь. Вот я и решила помочь, а заодно тебе, человечка, глаза открыть. Шла бы ты… к людям. Что тебе в лесу делать?
– Флора, она врёт! Не уходи! Я вернусь с Хитаром и… – гневно крикнул Хлис, погрозив кулаком молодой оборотнихе, быстро побежал в чащу.
– Я дождусь Хитара. Пусть сам скажет, что любит тебя.
– Скажи мне, человечка, когда он обещал вернуться?
– Давно должен был. Сказал, родич пригласил на охоту, надо помочь…
– Так вот, человечка, знай! Он не вернётся, пока я не дам знать, что ты ушла! Это я посоветовала так сделать, чтобы твои чародейские травы выветрились, чтобы смог сопротивляться привороту.
Флора огляделась. Хлис убежал. От их дружной компании остались только она и Умка. Ей вдруг стало трудно дышать. Слова незваной гостьи, как удар в солнечное сплетение. Чтобы ответить, собрала все силы.
– Если Хитар считает, что я… опоила и здесь не нужна… Умка, уходим искать наше место под солнцем, – и Флора медленно пошла к дому.
Собралась быстро. Вещей немного: рюкзак, плащ, подаренный фрайями, небольшая шкура сила, комбез, ботинки, пластиковая бутылочка с волшебной водой, аптечка, косметичка да свёрток с едой.
Когда вышла из избушки, Лайрина спросила:
– Надеюсь, не прихватила чужого.
– А ты посмотри, – издевательски усмехнулась Флора, бросая ей под ноги рюкзак и поднимая руки вверх, как при обыске.
– Стану я колдовские пожитки трогать. Иди уж! Если что и взяла без спросу, пусть Лесной Хозяин тебя накажет, – сквозь зубы процедила Лайрина.
– Хитару передай низкий поклон и большую признательность за то, что так долго терпел меня, – с иронией произнесла Флора и пошла с гордо поднятой головой к навесу, где размещалась лаборатория.
Взяла дедушкину тетрадь, бережно завернула в полиэтиленовый пакет, положила в рюкзак.
Тяжело вздохнула и, не оглядываясь, срывающимся голосом крикнула:
– Умка, за мной.
Стремительно мчащейся девушке горечь утраты и обида застилали глаза. Дышала тяжело – не хватало воздуха. Широко открытые глаза ничего не видели. Мир сузился до маленькой болезненной точки, пылающей внутри. Только потеряв Хитара, поняла, как много шер-оборотень значил в её жизни.
Глава 2. Если в тебя верят, не всё потеряно
Никто тебе не друг,
никто тебе не враг,
а каждый человек – Учитель.
Из дневника Альки
Солнце клонилось к горизонту, а Флора не замечала ни усталых ног, ни тяжести рюкзака за плечами, ни боли от ударов веток, не чувствовала как рейтар хватает за подол. Казалось, что она попала в другое пространство, где энергия не расходуется, а время не движется.
Девушка не выбирала дорогу и остановилась лишь тогда, когда путь преградила река. Темнело. Она осмотрелась и поняла, что идёт в направлении столицы, откуда не так давно вернулась в обществе Хитара, который был таким добрым, предупредительным и весёлым. Не хотелось верить, что притворялся, что считал ведьмой, что втайне встречался с Лайриной.
– Вот почему так часто уходил. Бегал на свидания к своей невесте!
Почувствовав, как сжимается горло, девушка упала на колени. Сил идти не было. Рывком сбросила рюкзак, ничком упала на землю, захлёбываясь слезами. Испуганный рейтар прижался к ней, положил лапы на вздрагивающую спину, желая успокоить. Флора не обращала внимания ни на дождь, ни на холод, ни на боль в стёртых до кровавых пузырей ногах, ни на усталость, свинцом залившую тело.
Очнулась глубокой ночью. Дождь кончился, оставив многочисленные лужи. Лёжа на мокрой холодной траве, отрешённо смотрела на звёздное небо. Она никуда не хотела идти. Не хотела ничего делать. Не хотела жить.
Глянув на скулящего рейтара, почувствовала жалость к голодному малышу. Здравый смысл диктовал: переоденься и устройся на ночлег. Флора встала, отжала платье, достала свёрток и отдала еду радостно взвизгнувшему Умке. С печальной улыбкой девушка смотрела, как маленький рейтар ужинает.
Сворачивая холщовую тряпицу, обнаружила зацепившиеся за грубую ткань бусы, выточенные из трёх пород дерева. Бусинки почти чёрного, светло-коричневого и белого цветов источали приятный нежный аромат. Глядя на единственный подарок шера-оборотня, Флора вновь почувствовала ярость. Сжав деревянные бусы, размахнулась, чтобы бросить в реку, но в последнее мгновение передумала: слишком приятный запах, слишком тёплые на ощупь: «Ладно, оставлю как напоминание, что нельзя дарить сердце кому попало», – завернув бусы в тряпицу, спрятала в потайной кармашек рюкзака.
Поёжилась. Холодно. Здесь времена года напоминали климат средней полосы России. Дни ещё довольно тёплые, но вот холодные ночи не давали забыть, что она человек, а не лесной житель. Согреться не удалось даже у костра.
В сухой пещерке, вымытой в высоком береговом склоне, легла на белую гальку, завернулась в шкуру и положила голову на свернувшегося клубком Умку. Несмотря на усталость, не спала, но не из-за камешков, что больно впивались в спину.
Верила ли она в любовь? Конечно, да. Был пример взаимоотношений родителей. Флора оптимистка и не сомневалась, что обязательно найдёт свою половинку.
С горькой улыбкой девушка припомнила первую встречу с Хитаром. Не так уж много времени прошло с тех пор, как она – московская студентка – бегала на работу в зоопарк, а сейчас в пещерке коротает ночь с маленьким рейтаром. Всё зыбко и нереально! А мысли, как белки, крутят колесо воспоминаний о вероломном шере-оборотне.
Как же ей нравилось смотреть в выразительные глаза Хитара, слышать его хрипловатый голос, хранить в памяти случайные соприкосновения их рук! Пребывая в сладостных мечтах, наслаждаясь его голосом, она не расслышала притворства, глядя в глаза, не разглядела предательства. Увы, когда любишь, не вникаешь, что говорят, а лишь с восторгом и упоением слушаешь, с обожанием смотришь.
Флоре казалось странным, что он, будучи таким внимательным, почему-то не замечает её чувства к нему. Теперь этому нашлось простое и логичное объяснение: Хитар всё видел, но не хотел развития их отношений из-за Лайрины, своей невесты.
Если бы не Хитар, она воспользовалась предложением Апоне – Хранительницы Рек и Озёр – и вернулась к родителям. Лишь теперь с болью в сердце осознала: Хитар не стоил этой жертвы. Она должна освободиться от горьких мыслей об утраченной любви, от воспоминаний о нём.
Обиды нет. Никаких чувств. Есть боль. Боль от предательского бегства шера-оборотня, прячущегося в лесу, не желающего сказать, что она ему не нужна.
Флора завидовала Лайрине, а потом подумала, что надо завидовать достойному, тогда придёшь к мудрости, а завидовать оборотнихе глупо.
Девушка подумала: «Никто сразу не получает, что хочет. Но как больно и трудно возвращаться с небес на землю, когда пребываешь в уверенности, что всё чудесно, что так будет всегда. Увы! Не зря говорят, что чем значимее отношения, тем больше искажений. А Хитар не достоин ни доверия, ни уважения, ни любви. Он мне даже не друг. Друзья так не поступают! Надо забыть его. Вырвать из сердца».
Воспоминания о шере-оборотне причиняли невыразимую душевную боль. Глядя на звёзды, Флора медленно возвращалась к безрадостной действительности.
Когда взошло солнце, девушка немного успокоилась и произнесла:
– Всё к лучшему! Такова моя судьба! Не нужна оборотню – примут люди. Начну с чистого листа. Не секрет, когда заводишь новых знакомых, тут же объявляются старые друзья, – с усмешкой вспомнила избитую истину.
Флора шла в столицу. Почему туда? Хотела спрятаться и залечить душевные раны. Добрые друзья будут ей рады, но нельзя идти с разбитым сердцем туда, где всё напоминает Хитара, а потому не пойдёт ни к Дайялу, ни к Сите.
По дороге проскакали одинокие всадники. Громыхая, ехала карета, Умка испуганно заскулил и спрятался за Флору. Пожилая дама выглянула в окошко, скользнула взглядом по бедно одетой девушке, рейтару и брезгливо поджала губы. Флора задумчиво смотрела вслед удаляющейся карете: «Надо было попросить взять с собой», – мелькнуло в голове. Голодный Умка вернул к действительности, схватив подол сарафана зубами, он требовал еду.
– Думаешь, я не хочу? Вот сейчас пойду и попрошу еду в долг.
Гладя мохнатую морду рейтара, Флора смотрела на каменное строение с красной черепичной крышей. Над дверью красовалась криво приколоченная вывеска, на которой кто-то неумелой рукой изобразил кружку с большой шапкой белоснежной пены. На высокое и широкое крыльцо вышел толстый мужчина в белом переднике.
Вытащив из пасти рейтара замусоленный подол сарафана, Флора робко спросила:
– Есть ли работа, господин?
– Проходи. Ничего нет, – жуя аппетитный калач, буркнул повар, тараща на рейтара глубоко посаженные на заплывшем лице глазки.
Флора обернулась на скрип. Ветер приоткрыл дверь в небольшой деревянный сарай. Приятный запах свежего сена пробудил грустные воспоминания, вновь захотелось плакать. Сев на охапку травы, девушка закрыла лицо руками и всхлипнула, но ворча и рыча, Умка требовал еду.
Девушка горько усмехнулась: «Если в тебя верят, не всё потеряно. Ещё мама предупреждала, что не надо делать из мира мирок. Спасибо, мамуль! То что нужно! Помнится, ты советовала, когда будет трудно, вздохнуть, посмотреть сквозь пальцы, пожать плечами, всё и уладится. Что я зациклилась на Хитаре? Авось не маленькая, не впервые разбиваются иллюзии. Сделаем выводы и пойдём дальше.
Итак, что имеем? Миры параллельные или перпендикулярные, но существа, живущие в них, одинаковые! А что? Вполне приличный афоризм получился. Какое самомнение у этого оборотня! Думает, что пропаду. А вот назло ему окажусь на коне, вернее, как здесь говорят на харлуге! Вот!»
Флора улыбнулась, села и бодрым голосом произнесла:
– Мир, я готова к уроку. Давай задание. Я справлюсь!
Мир сразу откликнулся: из дальнего угла сарая послышалось глухое ворчание и неразборчивые слова. Девушка приблизилась к источнику непонятных звуков. На сене, раскинувшись во весь рост, спал длинноволосый мужчина, его чёрные спутанные волосы полностью закрывали лицо. Рубашка расстёгнута и наполовину снята, один сапог под головой, второй – нежно прижат к груди, рядом с ним на сене нечто среднее между гитарой и лютней.
«Похоже, местный диджей «зажигал» всю ночь. Теперь отдыхает. Кажется, ещё долго будет спать», – поморщившись, предположила она, но ближе не подошла. Запах вина, исходивший от мужчины, настолько силён, что на глаза навернулись слёзы.
Флора закашлялась и с горечью сказала:
– Судьба, ты предлагаешь мне плакать под музыку?
Девушка взяла на пробу несколько аккордов. Звучание инструмента понравилось. Оглянулась на Умку. Большие карие глаза рейтара выражали одобрение всех действий, приводящих к полной миске. Флора задумалась о репертуаре и концертном платье: «Надену комбез! В таких местах у мужчин меньше проблем».
***
Алька открыла глаза и увидела сидящего у изголовья Таора. Покосившись на свои забинтованные тонкой белой тканью руки, лежащие поверх одеяла, девушка улыбнулась и сказала:
– Тебе пора сменить плащ воина на одеяние лекаря, ты всё время выхаживаешь больных.
Таор погладил её щеку.
– А тебе надо набраться сил. Спи, а я посижу рядом с тобой.
– Мне кажется, что я выспалась на всю оставшуюся жизнь. Давай поговорим.
Таор хотел возразить, но в комнату вошёл Правитель маоров Бортук.
Поднявшись, Таор поклонился ему. Один из Совета Трёх сделал знак рукой, маор ещё раз поклонился и вышел, оставляя его наедине с Алькой.
Бортук присел у изголовья девушки и, глядя в глаза, спросил:
– Ты видела Голубой Колодец? Какой он?
– Это невозможно описать словами. Это так красиво, – мечтательно закрыв глаза, девушка рассказала о том, как заглянула в Колодец, заполненный кипящей лавой голубоватого цвета, где тысячи голубовато-прозрачных язычков пламени трепетно плясали над тонкой корочкой, покрывавшей расплав.
Затем она рассказала, что села так, чтобы глаза оказались на уровне края Колодца, о стенки которого бил голубоватый прибой. Пыталась рассказать о том, что ощутила скрытую энергию, прячущуюся внутри Колодца. Лава тяжело вздымалась и опускалась в каких-то десятках метрах от неё, жгучее дыхание вулкана опаляло лицо, но картина была такой волшебной, что она не могла оторвать глаз. Долго смотрела на фантастическое зрелище, забыв о том, что её ждёт Таор, что у неё мало времени.
Бортук внимательно слушал девушку, а потом спросил:
– Было ли страшно?
– Мне было хорошо. Я не только отдохнула и согрелась, но и ощутила приток сил. Усталость прошла, голова перестала болеть. Бросив последний взгляд на чарующую красоту дремлющего вулкана, я легко поднялась и пошла по голубой стрелке к выходу.
Правитель племени маоров долго молчал, а потом сказал:
