Валентина Георгиевна Панина
Наречённый для ведьмы
– Послушай меня, старого человека, глупый инок! Ты же знаешь, что отсюда убежать невозможно! Даже, если у тебя получится, тебя обязательно найдут и тогда я ничем не смогу помочь! Не злись, Светозарушка, розги – это для твоего же блага! Мы должны чувствовать, как ничтожны, и каждую минуту благодарить Бога, за его любовь к нам.
– Я что, только через розги могу почувствовать Его любовь ко мне? Я только через боль и унижение могу быть благодарным, что Он проявил ко мне свою любовь?
– Светозар! Не богохульствуй…, прошу тебя! – Бажен не смотрел ему в глаза.
Он был согласен с этим мятежным послушником, жалел его, но ему трудно было думать, что его-то жизнь прошла именно здесь и он, в своё время, тоже через всё это прошёл. По молодости ему тоже хотелось взбунтоваться, но он не был решительным, и силы воли у него не хватило изменить свою жизнь. Да и ничего не умел делать, чтобы начать новую жизнь там, за монастырским забором.
Однажды утром, сразу после раннего завтрака всех иноков вывели на площадь за церковью, где обычно наказывали послушников. Там, привязанный к скамье лежал знакомый послушник из кельи Светозара, и его хлестали розгами. Светозар схватился за рукав рясы Бажена, и прошептал:
– Бажен! Это бесчеловечно! За что?! – он закрыл глаза.
Светозар не мог спокойно смотреть на эту жестокость, во время которой двое монахов, избивающие послушника весело переглядывались, похоже, получали от этого удовольствие.
– Светозар! Молчи, а то будешь следующим! – прошептал монах.
Светозар открыл глаза, увидел, что спина послушника вся в крови, и он уже даже не кричит, у него закружилась голова, и он стал падать. Бажен подхватил его. Они достояли до конца экзекуции, и Бажен привёл Светозара в свою келью.
– И вот это избиение человека ты называешь очищением?! Желание превратить человека в скота, заставить извиваться и визжать от боли – это, по-твоему, очищение?! – возмущённым шёпотом выговаривал Светозар наставнику.
– Телесные муки возвышают человека и приближают к Богу! – печально ответил Бажен.
– Это, каким же чудовищем должен быть Бог, если к нему можно приблизиться только таким способом? – возмущался Светозар, схватившись за голову. Его густые длинные волосы были забраны в пучок и перевязаны верёвочкой. Над ухом выбилась из пучка прядка волос и закрутилась колечками, опускаясь по щеке до кучерявой бороды пшеничного цвета. Бажен подошёл к своему ученику, убрал выбившуюся прядь ему за ухо и тяжело вздохнул.
– Путь в царствие небесное лежит через покаяние! – заверил старый монах своего подопечного.
– Мне не нужно царствие небесное, в которое нужно ползти на четвереньках в корчах и визге от рвущих кожу розог, очищающих меня от грехов, которых я ещё не успел совершить!
– Светозар не богохульствуй! Грех так говорить! Грех может быть не только содеянный, но и в помыслах! А того инока застали у забора, подглядывающим через щель за проходящими мимо женщинами и занимающимся рукоблудством. Он заслужил это наказание.
***
Светозар за годы пребывания в монастыре достоверно знал, что некоторые из монахов, не только злоупотребляли возлиянием медового пива в трактирах, но и девок по углам тискали. За стенами монастыря монахи предавались грубым страстям, которым давался полный разгул. Многие содержали любовниц, имели даже детей. Тайно посещали развратных женщин. Они совсем не гнушались обмана. Старый монах Бажен все эти годы был рядом со Светозаром, а, когда совершеннолетие наступило, игумен просто не отпустил Светозара из монастыря и стал готовить его к постригу. В Уставе сказано, что это дело добровольное, но в его случае было добровольно-принудительное.
Светозар сидел в келье и изучал Устав монастыря. В Уставе пункт семь "Об отношении игумена к братии" гласит: "…игумену иметь всю братию в любви…" Светозар, прочитав эту фразу, долго и громко хохотал, дверь кельи открылась, вошёл монах, сделал ему замечание за недостойное поведение, а, когда узнал, по какому поводу он веселится, доложил игумену, и Светозара посадили на хлеб и воду на целую седмицу. Светозар хоть и жил в монастыре, но до четырнадцати лет находился дома с родителями и общался со сверстниками, так что вырос он не на одних молитвах и чувством юмора не был обделён. Светозар перед самым постригом решил сбежать из монастыря. Он долго готовился, очень сложно было запастись едой. Он несколько дней не ел хлеба, а свою пайку прятал. Ему пришлось ночью, крадучись, пробраться на кухню и взять кресало. И вот, наконец, наступила ночь, когда Бажен подал своему подопечному заплечный мешок с бутылкой воды и меч, который, взяв грех на душу, снял с пьяного монаха. Светозар сложил в мешок свои пайки хлеба и надел его на плечи. Среди ночи послушник со своим наставником тихо выскользнули из кельи Бажена и молча, как две тени пробрались к забору.
Обнявшись со своим учеником, старый монах наклонился, подставив Светозару свою спину. Послушник, аккуратно встал на неё, дотянулся до верха плотного забора, подтянулся и спрыгнул на другой стороне. Приникнув к забору, Светозар шёпотом сказал:
– Бажен! Спасибо тебе за всё! Да хранит тебя Господь! Будь здрав и не поминай лихом!
– И ты будь здрав, Светозарушка, я буду скучать!
– Прощай, Бажен!
– Прощай Светозар! Храни тебя Господь! – и Светозар услышал, как его наставник всхлипнул.
Бажен вытер мокрые от слёз щёки, повернулся и пошёл в свою келью. Ему сейчас не хотелось никого видеть, в церковь тоже не стал заходить, решив, что грех, взятый на душу за своего послушника отмолит позже. Пришёл в келью, сел к небольшому столику и задумался о своей никчемной жизни. Старческие тягучие мысли о своей немощи скользили мимо, отстранённо, как будто они были не о нём, а о совершенно постороннем человеке. Он посмотрел на свои руки, перевитые склеротичными узлами вен. Жизнь прошла… в служении Богу… а в результате счастливее не стал, родных потерял, добра и наследников не нажил. Он сидел и его мысли равнодушно, не задевая души и не волнуя сердце, текли медленно, переходя с одного события на другое, и оказалось, что в его жизни ничего такого не было, что могло взволновать или согреть душу. Он подумал о своём послушнике с большим теплом и завистью, вот ему бы так в молодости, сорваться в побег, и тогда бы его жизнь сложилась совсем по-другому.
***
Бабушка Таисии была сильной ведуньей, а у Таисии очень рано обнаружились магические способности, и бабушка решила передать внучке знания травницы, магические и колдовские секреты и премудрости. Таисия схватывала всё на лету, благо, что её врождённые способности помогали быстро освоить, то, что передавала ей бабушка. Вскоре, когда бабушка была на смертном одре, Таисия, чтобы не расстраивать старушку опрометчиво пообещала, когда её не станет, она будет жить в её избушке и помогать деревенским жителям по мере сил.
Таисия приехала жить в бабушкину избушку, как и обещала. Домовой, живший на чердаке, увидев подошедшую к избушке Таисию слез с чердака и вышел ей навстречу. Ему было лет триста, и он был ещё бодрячком и помирать не собирался. Ещё чего? С какой стати? Внешне Домовой выглядел, как и сто лет назад. Лохматая шевелюра, лишь по большим праздникам, видевшая старый деревянный гребень, была рыжая и торчала в разные стороны. Косолапые ноги шустро носили его по дому, исправно стаптывая лапти, которые ему плёл Леший по старой дружбе. Домовой был Таисии по колено. Он очень гордился своей внешностью и как любой мужчина был самовлюблённым. Домовой считал свой рост нормальным, для мужчины в самом расцвете сил и был уверен, что главное не рост, а размер. Он умел проходить через стены, дымовую трубу, заходить в закрытые двери, оберегать дом от злых людей, непрошеных гостей, и отгонять от дома беду. Много чего умел Домовой, но за его почти три сотни лет жизни, Таисия уже четвёртая хозяйка и он очень сокрушался, что уходящих хозяев удержать не смог. Когда внезапно, перед Таисией появился маленький, не более полуметра, мужичок, с растрепанными волосами и носом картошкой, новая хозяйка избушки едва не приложила его убойным заклинанием. Но решив, что с этим успеется, остановилась. Домовой задумчиво поскрёб затылок, наклонил лохматую голову набок и спросил, прищурив глаз:
– Девочка! Ты, правда, ведьма? Мне, как здешнему Домовому очень важно это знать, потому что я здесь живу очень давно и мне не всё равно с кем жить!
– Здравствуй, Домовой! Мы же с тобой уже, кажется, встречались! Ты не узнал меня?
– Узнал, но в прошлые приезды мне тебя никто не представил!
– Меня Таисия зовут, и бабушка говорила, что у меня есть способности. Надеюсь, мы подружимся!
– Здрава будь, сильномогучая Колдунья!
– С чего ты, Домовой, взял, что я сильномогучая?
– Мы, Домовые, обязаны знать, с кем имеем дело, в смысле, в чьём доме живём и о чьём благополучии заботу проявляем!
– Как тебя звать, заботливый?
– Гриня я, уже почти три сотни лет!
– Ты, Гриня, меня встречать вышел?
– Я, на данный момент, как единственный представитель этой недвижимости обязан был тебя встретить!
Тут на крыльце появился чёрный блестящий огромный кот, потянулся, сел и посмотрел на Таисию и Домового огромными зелёными глазищами.
– Ты, Гриня, много на себя не бери! Мля, мля, мля! Ты не единственный представитель здешней недвижимости, есть ещё я и, если ты не забыл, я могу превратить тебя в мышь и удавить в один миг! – сказал кот и стал вылизывать свою и без того блестящую шёрстку.
– Ладно, Виконт, не сердись! Ты же не вышел встречать новую хозяйку, мне пришлось одному отдуваться, вот поэтому я так и отрекомендовался! – покаялся Домовой.
Таисия посмотрела на Домового, потом на кота и улыбнулась.
– Я думаю, мы с вами поладим, Гриня и Виконт!
Таисия повернулась и пошла в избушку. Домовой вслед ей крикнул:
– Чтобы в доме был порядок!
Таисия повернулась и, усмехнувшись, поинтересовалась:
– А то что?
– Понимаешь, девочка! В жизни, всё складывается, таким образом, который мы заслужили! Если ты вдруг не будешь придерживаться общепринятых правил общежития…
Таисия, не дослушав Домового, сказала:
– Ты не Домовой! Ты философ!
– Это ещё кто такой? Ты меня, Домового, обидеть хочешь? – изумился он.
– Это я тебе комплимент сделала, а чтобы тебе было понятнее – похвалила.
– Йолыпалы… так меня ещё никто не хвалил!
– Мы, Гриня, потом с тобой всё обсудим, и ты мне поведаешь, какие у вас тут правила. А пока у меня дел, море!
Таисия, устроившись в бабушкином доме, в первую очередь решила сделать генеральную уборку, потом просмотреть бабушкины рецепты, запасы трав и порошков. Просмотрев рецепты, она отобрала некоторые и начала варить по ним зелье. Через некоторое время ей стало скучно использовать опробованные рецепты и Таисия начала в бабушкины рецепты и заклинания вносить свои коррективы. Деревенские одинокие женщины и девушки на выданье, узнав, что у них появилась молодая ведьма, валом повалили не столько за приворотным зельем, сколько посмотреть на неё. Таисия зажила безбедно и ни в чём нужды не знала. Женщины рассчитывались продуктами, мужчин она просила заготовить ей дрова на зиму. Таисия была озабочена защитой своего дома и себя лично, долго искала нужное заклинание о защите дома от недобрых людей, и от проникновения злых сил, в бабушкиных рецептах и магических книгах. Теперь вокруг её дома стояла надёжная защита, которая не пропускала людей с затаённой злостью, с плохими мыслями и злыми намерениями.
Некоторое время Таисия искренне надеялась, что на деревню нападет какая-никакая нечисть или, скажем, нежить, учинит в округе какое-нибудь непотребство, и она сможет показать, что её дело не только раздавать зелье для увеличения народонаселения, но и мочить всякую пакость. Но её чаяниям сбыться было не суждено. Повинуясь чувству самосохранения, издалека чувствуя силу этой молодой ведьмы, нечисть обходила деревню стороной, а к её дому вообще носа не казала.
Глядя на дом Таисии, возникало ощущение, что он не просто старый, а построен лет триста назад. Почерневший от времени и обросший мхом, казалось, что он уже не боялся ни морозов, ни жары, ни дождя, ни снега. Крыша настолько обросла плотным слоем мха, что ни одна капелька дождя не проникала сквозь него в дом. Таисия, получив его в наследство от бабушки, нашла в деревне мужичка столяра, и он отремонтировал и расширил окна, стало чуть светлее в доме. Ступени крыльца истёрты многими поколениями ведьм, живших в этом доме, расположенном на небольшой полянке возле озера, столяр тоже подправил.
***
Таисия неожиданно получила приглашение явиться на шабаш, которое принёс ворон, чёрный, как ночь с такими же чёрными глазами. Появившись на ветке дерева, растущего рядом с избушкой молодой ведьмы, которая совсем недавно здесь поселилась. Ворон похлопал крыльями, увидев Таисию, вышедшую из дома. Она с интересом посмотрела на него.
– До чего ж ты, всё-таки, жуткая птица! – изрекла Таисия, покачав головой, – чё хотел-то?
– Карррр! – послышалось, и прямоугольный кусочек картона спланировал с дерева и лёг у ног Таисии. Она посмотрела на белеющий на земле прямоугольник, подняла глаза вверх, посмотрела на ворона и тяжело вздохнула.
– Ты, птица, совсем тёмная! Про басню Крылова «Ворона и лисица» никогда не слышал? Та тоже каркнула и осталась без сыра. Ладно, давай посмотрим, что ты мне принёс!
Этот ворон у Таисии появился неожиданно. В одно раннее утро, выходя в лес за травами, она увидела большого чёрного ворона, который лежал под кустом раненый. У него крыло было почти оторвано, он тяжело дышал. Пройти мимо Таисия не могла, она подошла к ворону, он приоткрыл чёрный глаз, покосился на неё и трепыхнулся, силясь взлететь. Таисия аккуратно взяла его на руки и вернулась домой. Дома достала с полки коробку из-под продуктов, постелила туда тряпицу, положила ворона и стала лечить его крыло мазями. Когда он выздоровел и снова смог летать, то поселился недалеко от её дома и всячески помогал ей.
Таисия подняла бумажку и, прочитав приглашение на шабаш, посмотрела на ворона.
– Курьером подрабатываешь, птица неблагодарная? Я тебя плохо кормлю?
– Каррррр! – услышала в ответ на свои упрёки, ворон снялся с ветки и быстро скрылся за деревьями.
Таисия тут же занялась сборами. Ей предстояло путешествие на Лысую гору. Отказаться было нельзя, потому что после получения от бабушки в наследство знаний Рода, которые передавались по женской линии, артефакты и гримуары с колдовскими заклинаниями на все случаи жизни, она должна была пройти посвящение. Ей совсем было не по нраву, что у неё есть Дар, но это то, что она умеет делать лучше всего. Она помогает людям, чем может: вылечить, изгнать нечисть, уничтожить нежить, снять заговор, лишающий здоровья или жизни. До сих пор она была просто травницей, после посвящения она получит разрешение на колдовство и магию. Сейчас Таисия этим занималась только в целях самосохранения. Сегодня она должна предстать перед Ведьминским Ковеном. Великий Ковен существует много столетий, и в нём состоят могущественные ведьмы. Он властвует над всеми ведьмами и санкционирует их в использовании магии. Ковен собирался, как обычно, на Лысой горе. Мало кому известно, что Лысых гор несколько и ей предстояло лететь на ближайшую.
Таисия взяла метлу, оставленную в наследство бабушкой, осмотрела её и осталась довольна её состоянием. Она не знала, как всё это происходит, и очень волновалась перед встречей с Владыкой Люцифером. На этом сборище она должна пройти посвящение в Ведьмы. Отказаться от посещения шабаша никак нельзя было, иначе Владыка может наложить серьёзное наказание.
Она очень волновалась, потому что на шабаше ей предстояло появиться первый раз, и представить обществу её было некому. Добравшись до заветной горы, она увидела огромную поляну на самой вершине, вокруг поляны были заросли кустарника, а за ним сосны и ели спускались вниз по склонам.
В ожидании Владыки Ведьмы гуляли парами. Пожилые Ведьмы, пришедшие с молодыми, стояли в сторонке в ожидании, когда их пригласят подойти к Владыке для представления. Молодая красивая Ведьма, которой предстоит стать королевой шабаша, тоже стоит в сторонке под присмотром опытной пожилой Ведьмы и видно, очень волнуется, потому что беспрерывно теребит руками кружевной платочек.
Таисия, глядя на других, взяла кружку, налила себе из ковша медовухи и выпила, чтобы успокоиться, расслабиться и получить удовольствие от шабаша. Ей всё было ново и интересно. После нескольких глотков медовухи она успокоилась, все заботы и тревоги отпустили, и ей захотелось веселиться, но видимо, пока ещё не совсем потеряла голову и вовремя одёрнула себя. Её посвящение прошло спокойно, на все вопросы она ответила, получила статус Ведьмы и разрешение Владыки на занятие колдовством. Потом было веселье: пили, танцевали, расходились парами на время, возвращались и снова пили. Под утро всё закончилось, и начали разлетаться по домам. Таисия села на метлу, свистнула и полетела к озеру, которое приметила, когда летела на шабаш. Приземлилась на берегу, медовуха всё ещё играла в крови. Таисия разделась, побегала по росной траве нагишом, потом нырнула в холодную воду, поплавала, освежилась, вышла на берег, улыбнулась и, подняв голову вверх, увидев бледнеющую предутреннюю луну, подмигнула ей. Посвежевшая после купания Таисия прыгнула на метлу и взлетела. Озеро рванулось вниз, а небо – навстречу, наполняя душу восторгом. Она летела над лесом, ветер разметал её волосы, ей хотелось петь, но вдруг, что-то пошло не так.
Хорошо начавшийся день вдруг дал трещину, причём трещину на метле и Таисия ощутила, что она с жуткой скорость падает и несётся к земле, головой вниз. Полёт закончился быстро, а приземление произошло довольно удачно: сначала она повисла на одной толстой ветке, потом соскользнув с неё и пролетев немного вниз, повисла на другой ветке и в результате упала на мягкий мох под деревом, лежала и не могла пошевелиться. Голова кружилась, как после карусели или после не в меру принятой медовухи. Отлежавшись, Таисия проверила все ли конечности в порядке и заставила себя встать, что далось ей с большим трудом. Осмотревшись, она поняла, что сверзлась с небес в свой родной лес, порадовалась такому везению и отправилась искать свою сумку и метлу. Метла лежала в кустах совсем недалеко от того места, где приземлилась Таисия, обе половинки были рядышком, а сумка висела на кусте шиповника недалеко от метлы. Собрав свои вещи, она не спеша отправилась домой, думая о том, чтобы не встретить какую-нибудь нечисть по пути, бороться с ней не было сил. Хотя местная нечисть чувствовала её силу и старалась лишний раз не попадаться ей на глаза, кому же жить-то неохота, а Ведьма скора на руку, может и молнией подпалить. А не окружайте, подходите по одному. Иногда бывало, сначала превратит в пепел, а потом думает, надо было спросить, может они к ней за помощью.
***
Сильный ветер гнул деревья и нёс с собой крупные капли дождя. Лес шумел под сильными порывами, сорванные сучья с шумом падали на землю. Чёрные тучи неслись по небу подгоняемые ветром, наползая друг на друга и проливаясь на землю сильным дождём. Иногда между ними на мгновение показывалась луна, но тучи тут же её закрывали, и в лесу наступала зловещая темнота, в которой раздавались со всех сторон крики, рычание, конский топот и ржание коней.
Светозар, тяжело ступая, шёл по лесу всю ночь. Ноги от усталости были тяжёлыми и он уже с трудом их переставлял. На рассвете стало холодно, от его дыхания шёл пар. Вокруг стоял молчаливый сонный лес. Птицы тоже спали, ни одна пичужка ещё не проснулась, чтобы известить лесных жителей о наступлении нового дня. Светозара сначала била дрожь, которую ничем нельзя было остановить, но поняв, что у него получилось убежать из монастыря, он улыбнулся. Не задумываясь о том, сколько ему придётся пройти без продуктов, он быстро шагал по лесу, стараясь не выходить на большие открытые поляны. В заплечном мешке, который ему дал Бажен, несколько кусочков хлеба и бутылка с водой. Ночь была холодной, подрясник и скуфья не защищали от холода и от ветра, а теперь ещё и намокли под дождём. В монастыре, наверное, уже обнаружили его исчезновение и игумен Алексий, скорее всего, снарядил за ним погоню. Скоро монахи, как муравьи расползутся по лесу, искать беглеца. Дождь прекратился, но ветер продолжал гнуть деревья, и его порывы подгоняли Светозара в спину. Ноги гудели, от усталости. Его окружала сплошная тьма под вековыми деревьями. Местами ветки елей переплетались с ветками лиственницы, берёзы, осины, мелкого кедровника так густо, что приходилось под ними проползать на четвереньках. Ноги в башмаках увязали во мху. На пути встречались огромные буреломы, пробираясь через которые Светозар старался быть особенно осторожным, чтобы не переломать себе ноги. Мошкара и комары заедали, все открытые места зудели.
Светозар знал, что воины-монахи были хорошо вооружены и на конях, поэтому могут быстро догнать его и вернуть в монастырь, а могут забить плетьми, чтобы другим неповадно было. Он пока не знал, куда пойдёт, сейчас ему надо было как можно дальше уйти от монастыря. В мокрых башмаках хлюпала вода. Он шёл, не разбирая дороги, ноги несли его сами через высокую траву, сквозь заросли кустарника. Он продолжал идти, пока, обессиленный, не упал на землю, ожидая приближения монахов, посланных в погоню за ним. Казалось, что он на минуточку прикрыл глаза, шум ветра становился тише, по мере того, как его слух утрачивал способность воспринимать звуки внешнего мира. Единственное, что он ещё слышал, было биение собственного сердца. У него ломило все тело. Он с отчаянием думал, что вообще не сможет сделать больше ни шагу, так болела каждая косточка, каждый мускул. С тех пор, как среди ночи ему удалось сбежать из монастыря, он без отдыха шёл быстрым шагом несколько часов, всматривался во тьму, стараясь разглядеть или услышать своих преследователей, но ничего подозрительного не обнаружил. Когда очнулся от дрёмы, в лесу в предрассветной мгле уже прорисовывались деревья и кое-где начинали посвистывать, ранние птички, пробуя голос.
