Валентина Дмитриевна Гутчина
Кофе по-венски
Повод для смерти
Вместо предисловия
–… Добрый день, Ален, вы не представляете, как я рад нашей встрече! Скажите, могу я попросить вас об одном одолжении?
Более галантно произнести банальнейшую просьбу трудно, и в этом – весь Стефан Лукер, душа и организатор кофейного фестиваля в Вене. Мягкий приятный голос, светлые брюки и белоснежная рубаха с бледно-голубым галстуком, шелковые кудри с проседью, аккуратные усики – в то утро он весь был в своем репертуаре, хотя с просьбой ко мне обратился первый раз, неожиданно поймав за руку в холле гостиницы «Лотос».
Разумеется, я немедленно выразил готовность оказать этому милейшему человеку любую услугу. Выслушав мой бодрый ответ, Стефан улыбнулся неожиданно несчастной улыбкой, огляделся вокруг, словно набираясь сил для некой тяжкой миссии, и молча сделал жест «Прошу следовать за мной!».
Дальше все происходило, как в некой детской игре. Больше мы не произнесли ни слова; молча поднялись в лифте на третий этаж (где, кстати, располагался и мой номер), молча прошествовали в самый конец коридора – прямиком к номеру Моники Левоно. Здесь я едва не поперхнулся от удивления, но вовремя прикусил язык, потому что Стефан без стука толкнул дверь и без малейшей паузы прошел внутрь, так что и мне пришлось без комментариев проследовать за ним.
Первое слово за этот не слишком длинный отрезок времени прозвучало, когда мы неожиданно оказались в залитом солнцем номере – прямо перед обнаженной Моникой, уснувшей, вальяжно развалившись в кресле перед распахнутым окном.
– Видите?
Стефан произнес это слегка дрожащим от волнения голосом.
Естественно, я видел. Согласитесь, трудно не заметить обнаженное женское тело с пышными формами, что называется, перед собственным носом. Но, впрочем, тут же стало ясно, что конкретно имел в виду Стефан, не без патетики задавая свой вопрос: увы, красотка Моника была стопроцентно мертва – слишком неподвижно замерло ее тело в кресле под ослепительными лучами солнца.
– Клянусь, я ее не убивал!
Произнося это взволнованное продолжение, бедняга Стефан отчаянно прижал обе руки к груди, а его лицо так сморщилось, точно он вот-вот расплачется.
– Сегодня утром Моника неожиданно позвонила мне и приказала немедленно явиться к ней в номер. И хотя я всегда старался держаться подальше от этой скандальной особы, в данном случае был вынужден согласиться и прийти. Потому что она клятвенно пообещала вернуть одну старую, очень дорогую для меня вещь. И я, старый дурак, поверил и поспешил явиться…
Вновь повисла пауза. Мы стояли и молча пялились на спящую вечным сном искусительницу, которая, казалось, и с того света пыталась навлечь неприятности на наши головы. Сами подумайте: раз имеется труп, значит, нужно вызвать полицию, которой, в свою очередь, придется дать более-менее связное объяснение того, каким образом двое вполне зрелых мужчин с утра пораньше вдруг оказались в номере с женским обнаженным телом. Мертвым телом…
В свою очередь глубоко вздохнув, я обернулся к Стефану, чтобы задать пару вопросов; одновременно раздался легкий шлепок и передо мной нарисовался труп №2 – Стефан Лукер, не перенеся всех эмоций и волнений, благополучно упал в обморок. Впору было кричать «Караул!».
Шел третий день Венского фестиваля «Кофемания» с участием представителей всевозможных кофейных фирм, корпораций, магазинов, плантаций, кафетериев и целой армии знатоков и просто поклонников кофе со всего мира. И вот с утра пораньше у нас объявился труп Моники Левоно – на редкость скандальной особы, с первого же дня обеспечившей себе море недоброжелателей, готовых придушить ее при первой же возможности. По всему выходило, в конце концов, кто-то поддался на искус. Оставалось только ответить на простой вопрос: кто?
Я, стараясь сохранить бодрость духа, бросил взгляд на часы: время подходило в девяти. Необходимо было срочно приводить в себя Стефана и вызывать полицию.
Глава 1. История приглашения
Между тем все начиналось на редкость славно и прекрасно. Примерно месяц назад мне позвонил добрый знакомый по интернет-общению Стефан Лукер, сообщив о том, что в его родной Вене в первый день августа его стараниями и хлопотами откроется кофейный фестиваль под названием «Кофемания», на который в числе других «кофейных» личностей со всего света он приглашает меня (как знатока и великого любителя чудесного напитка), а также мою маму Маргариту Петрухину с ее гражданским мужем Томасом Шнайлером – владельцами кофейной плантации в Танзании и главными поставщиками кофе для его кафетерия «Магия кофе» в центре старой Вены.
Попытайтесь представить себе всю волну нахлынувших и едва не утопивших меня восторженных чувств! Если с моим отцом, Жюлем Муаром, парижанином по прописке, я вижусь довольно часто, потому как тружусь в его косметической фирме «Сады Семирамиды» и частенько летаю из Москвы в Париж и обратно, то вот с мамой мы видимся очень редко.
Дело в том, что без малого сто лет тому назад мама, оставив на меня отстроенный ей отцом при расставании домик в зеленой зоне Москвы, улетела в далекую Африку – трудиться в национальном парке Серенгети, где и повстречала своего ненаглядного Томаса, навеки поселившись неподалеку от города Аруша на тихой-мирной кофейной ферме под тем же названием – «Аруша». Само собой, у дружной пары не получается регулярно посещать старушку-Европу, да и мне до Африки – не рукой подать, а потому видимся мы, как правило, все больше по скайпу, а не в реальности.
И вот славный Стефан объявил мне чудесную новость: меня ожидали не просто чудесные пять дней отпуска в славной Вене под кофейный аккомпанемент, жирным плюсом ко всему будет встреча с самым родным и дорогим человеком – мамой! В предвкушении фестиваля я заранее ощущал великий подъем, все оставшиеся до встречи дни засыпая и просыпаясь с улыбкой абсолютно счастливого человека.
Разумеется, до встречи в Вене мы с мамой бурно обсуждали подготовку к «Кофемании» в сети интернет. Как и многие участники, для оформления своего лотка на фестивале мама с Томасом заранее отправили в Вену солидный груз своей продукции – кофе различных видов и сортов, обжаренный и нет, в том числе упаковки молотого, потрясающе ароматного сорта арабики «Кент» по 150 и 250 граммов.
Со всей серьезностью и ответственностью мама занялась чисто внешним оформлением представительства их кофейной плантации «Аруша» на фестивале, регулярно давая подробнейшие инструкции венской дизайнерской фирме, которая должна была все оформить, как надо, к их прибытию.
Само собой, и я ехал на фестиваль не только как рядовой любитель. Стефан специально оговорил со мной вопрос моего представительства – быть может, не совсем обычного, но зато, на взгляд Стефана, очень любопытного. Дело в том, что, познакомившись с ним благодаря маме и Томасу, я как главный спец по рекламе косметической фирмы отца «Сады Семирамиды» через наш венский магазин-салон организовал для него симпатичный подарок: набор мужской косметики под названием «Кофейный соблазн». Во всех составляющих этого набора ощущается четкая кофейная «нотка», потому как состав всех кремов, лосьонов и одеколонов был разработан специалистом «Садов» при моем скромном участии.
Стефан пришел в восторг от данной серии, немедленно закупил себе солидный запас кофейной косметики «Садов», и пригласил меня на кофейный фестиваль при одном симпатичном условии: я должен был организовать домик-представительство своей фирмы с кофейной серией косметики и соответствующим дизайном.
Разумеется, я согласился – кроме всего прочего это позволяло мне не только отдохнуть, но и славно поработать на отцовский бизнес. Разумеется, и отца данная новость очень даже порадовала, так что он обеспечил прибытие на фестиваль целого вагона продукции «Садов» и лично дал мне все инструкции и указания по поводу презентации кофейной серии.
Итак, фестиваль «Кофемания» открывался вечером первого августа на Цветочной площади Вены: к 20.00 вся она должна была заполниться множеством симпатичных деревянных домиков, представляющих различные мировые кофейные фирмы и бренды; открытие планировалось провести под аккомпанемент Венского симфонического оркестра, в котором и сам Стефан намеревался сыграть соло на скрипке.
Отдельно стоит отметить, что помимо собственно кофейной темы фестиваль предлагал чудесную культурную программу: в течение всех пяти дней на гигантском помосте Цветочной площади планировалось выступление певцов, оркестров и музыкальных групп со всего мира, непринужденно чередующихся с презентациями фирм и корпораций. Кроме того, заранее было оговорено, что все пять дней фестиваля все его участники будут угощать посетителей площади своим чудесным ароматным кофе – само собой, абсолютно бесплатно.
Не знаю, кто как, а я – человек основательный, ко всему предпочитаю готовиться заранее и приезжать на место как минимум за пятнадцать минут до назначенного времени, чтобы успеть более-менее освоиться. Вот почему вечером тридцать первого июля я уже находился в Вене; заселился в свой номер (надо отметить, Стефан забронировал для всех участников целых три этажа комфортабельного отеля «Лотос») и первым делом направился на крошечную улицу, название которой с помощью словаря перевел как Шелковичная. Именно на этой улочке, в самом ее начале, находился магазин-кафетерий Стефана под названием «Магия кофе» с собственным кондитерским цехом на втором этаже.
Есть люди, которых легко узнать, один раз увидев на снимке, а есть другие – те, чей облик на фотографии разительно отличается от реального. Стефан Лукер относился к последним. Общаясь с ним на Фейсбуке, я представлял себе самого обычного мужчину, что называется, среднестатистической европейской внешности: светлолицый и светловолосый, с самыми обычными чертами лица, ничего примечательного или необычного – разве что аккуратные усики и волнистые, с сединой, волосы до плеч. Вот почему, когда я вошел в кафетерий «Магия кофе», и мне навстречу кинулся невысокий полноватый мужчина, румяный и голубоглазый, я не сразу понял, кто это и откуда меня знает.
– Ален, это вы, я вас узнал! – звонким голосом проговорил мужчина, радостно улыбаясь, горячо пожимая мою руку. – А вот вы, вижу, меня не признали? Я – Стефан Лукер, прошу любить и жаловать!
Горячо пожимая его руку, я пришел к выводу, что, в общем и целом, у этого жизнерадостного человека действительно черты лица знакомого мне только лишь по Интернет-общению господина Лукера, я просто не ожидал, что в реальности он – столь невысокий и полный мужчина.
Разумеется, я не меньше Стефана был рад нашей встрече. Он тут же усадил меня за столик и лично принес поднос с угощением, ловко расставив на столике кофейник, из-под крышечки которого шел потрясающий аромат кофе, крошечные чашечки и блюдца с квадратиками шоколадных пирожных, посыпанных сверху грецкими орешками и кокосовой стружкой.
– Спешу похвалить пирожное Мокко, испеченное по моему собственному рецепту, – усаживаясь в кресло напротив меня, радостно хлопнул в ладоши Стефан. – Тесто замешано на кокосовом молочке с добавкой свежесмолотых зерен сорта Мокко, сверху – шоколадное покрытие. Уверяю вас, вкус – изумительный!
Он с милой улыбкой разлил из кофейника ароматный горячий кофе в наши миниатюрные чашечки.
– Что касается кофе, здесь его готовят по желанию клиента, в нашем меню – более сорока самых необычных рецептов от классического кофе по-венски до кофейных коктейлей из нескольких составляющих. Ну а сейчас я попросил приготовить для нас кофейник обычного крепкого кофе из свежеобжаренных и свежесмолотых зерен, которые, как вам известно, поставляют мне с фермы моего давнего друга Томаса и вашей мамы – фрау Петрухиной, красавицы Марго. Предлагаю его немедленно распить – за нашу с вами прекрасную встречу!
Под дивный кофе мы совершенно не заметили, как пролетел час; все это время Стефан увлекательно рассказывал мне обо всех своих планах и задумках по фестивалю, о венской кулинарии и истории первых венских кафе, а я слушал, что называется, разинув рот. При том при всем к концу нашего общения я был уверен, что знаю Стефана едва ли не всю свою сознательную жизнь.
Именно он преподнес мне карту Вены и лично отметил на ней красным фломастером самые интересные маршруты, а Цветочную площадь, расположенную в северной части Старого города, обвел в круг.
– Цветочная площадь на пять дней станет для нас вторым домом, – откидываясь на спинку кресла, произнес Стефан со своей фирменной, на редкость приятной улыбкой. – В настоящий момент там уже расставлены симпатичные деревянные домики, в которых будет располагаться продукция участников нашего фестиваля.
Тут он лукаво улыбнулся.
– Между прочим, домик под названием «Сады Семирамиды» я расположил по соседству с домиком вашей мамы и Томми – «Кофейная ферма «Аруша». Я ведь понимаю, как редко вам приходится видеться и какой радостью будет эта встреча! Поэтому, думаю, вам нелишне будет не расставаться все дни фестиваля.
Я от души поблагодарил милого человека за внимание, а Стефан в ответ только замахал руками, принявшись петь мадригалы танзанийским сортам арабики, что поставляла ему ферма «Аруша».
– И, между прочим, партия арабики чудесного сорта Французская миссия, которую мы с вами только что распили, пришла от Томаса в начале лета – после необходимой выдержки в течение полугода на ферме, под жарким африканским солнышком, – Стефан улыбнулся почти блаженной улыбкой и потер руки. – Ну а здесь, прямо в моем кафе мы сами обжариваем небольшие партии кофе на день. Как правило, это происходит утром и перед обедом, и все желающие могут наблюдать за процессом обжарки, удобно расположившись здесь же, за столиками кафе. Разумеется, у нас есть свои завсегдатаи, которые приходят каждый день, а среди них и те, кто непременно появляется как раз ко времени обжарки. К примеру, один старичок с мопсом приходит, наблюдает, наслаждается ароматом и… И уходит! Потому что бедняге нельзя пить кофе из-за болезни сердца, но ему достаточно и волшебного запаха…
Еще договаривая последнюю фразу, Стефан внезапно изменился – добродушное улыбчивое лицо вдруг вспыхнуло румянцем, и он поспешил опустить глаза, а я с удивлением отметил: Стефан кого-то увидел через окно кафе, и этот кто-то заставил его разволноваться. Естественно, когда я в свою очередь обернулся, за окном ничего такого не было – только уютная улочка старой Вены со спешащими мимо прохожими и домами из потемневшего от времени камня.
К этому моменту наш кофе был благополучно допит, все темы обсуждены, так что Стефан, широко мне улыбнувшись, поспешил распрощаться.
– До встречи, мой дорогой Ален! – с чувством пожал он мою руку. – Возможно, не смотря на занятость в последние часы перед открытием фестиваля, завтра я все-таки найду время встретить моих дорогих друзей если не в аэропорту, то в отеле. Хочу лично показать вам и Томасу с дорогой Марго ваши домики, которые уже сегодня начали оформлять представители дизайнерской фирмы – под моим личным контролем! Итак, мой дорогой друг, до завтра! Желаю вам чудесной прогулки по Вене!
Так мы расстались. Покинув симпатичное кафе, я отправился в неторопливую прогулку по старому городу.
Глава 2. Прогулки по Вене
В Вене я очутился первый раз, а потому прогулка стала волнующим и романтическим знакомством с городом. Я неторопливо бродил по улочкам, сверкающим витринами магазинчиков и кафе, и пусть за всю мою молодую жизнь мне так и не удалось освоить немецкий язык, длинные сложно произносимые названия улиц вносили в прогулку свою нотку немецкой чинности и неторопливости. Безуспешно попытавшись прочесть и перевести несколько названий, я наконец-то вернулся к своим мыслям, первым делом принявшись размышлять о скорой встрече с мамой.
Полагаю, я – счастливейший из смертных, потому что мама для меня, в первую очередь, лучший друг. Когда-то в детстве именно она была для нас с сестрой Ольгой главным арбитром, каждый раз с улыбкой разнимая наши бесконечные детские драчки и глупейшие ссоры, неторопливо и с юмором разъясняя простые истины: мы – родные люди, а стало быть, должны не ссориться и драться, но всегда и во всем помогать друг другу, поддерживая взаимное чудесное настроение.
«Любите друг друга, мои дорогие, – говорила она, одной рукой гладя меня, прижавшегося к ней с правой стороны, другой – надувшуюся по левому боку Ольгу. – Вы оба должны твердо знать: вы – семья, а семья – это маленькая армия, которая мирно воюет за радость и улыбки, за чудесные прогулки, взявшись за руки, и за милые подарки друг другу без особого повода. Если вы будете твердо знать, что есть на свете родной вам человек, который всегда поможет и утешит в трудную минуту, ваша жизнь станет просто замечательной!»
Разумеется, мы далеко не сразу поняли мамину правоту – до подросткового возраста упорно дрались из-за каждого пустяка и мелочи. Но мама не сдавалась, не уставая, повторяла нам свои постулаты, и однажды я сам вдруг ощутил это самое светло чувство радости оттого, что у меня есть сестра, которая, конечно, несносная особа, но зато она уж точно никогда меня не предаст и как минимум всегда напоит чашечкой ароматного кофе…
От светлых воспоминаний детства я перешел ко дню сегодняшнему. Итак, завтра в 11.10 я встречу в аэропорту и первым делом крепко обниму мою дорогую маму. Помнится, это также она учила нас с Ольгой обниматься каждый день столько раз, сколько нам лет, а когда мы стали постарше, и у каждого из нас началась своя собственная жизнь со своими собственными друзьями и сокурсниками, по маминым ЦУ обниматься нам следовало столько раз, сколько дней мы не виделись. И вот теперь, вышагивая по венским мостовым, я с улыбкой подумал: потому как мы с мамой на сегодняшний день не виделись ровно сто лет, то и обниматься будем сто раз – то есть до полуобморочного состояния. Затем я крепко пожму руку Томасу и отвезу моих дорогих родных в отель «Лотос».
Следующий этап: после того, как пара заселится в номер, обоснуется и приведет себя в порядок, я поведу их в какой-нибудь симпатичный ресторанчик на совместный обед с обсуждением новостей последних ста лет нашей разлуки. Стало быть, оставшееся часы моей первой венской прогулки лучше всего посвятить поиску подходящего «чисто венского» ресторанчика. Чем я и занялся, крутя головой направо и налево.
Когда, в конце концов, незаметно для самого себя сделав круг, я вдруг вновь оказался перед отелем «Лотос», одновременно по левую руку от него нарисовался дивно подходящий для нас ресторанчик: сверкающая стеклянная витрина, широкая деревянная терраса с множеством столиков; ну а самое главное – фасад ресторанчика украшала золотистая вывеска «Маргарита». Ресторан с именем моей мамы – лучшее место для совместного обеда. Выбор был сделан.
До отправки на боковую оставалась пара-тройка часов; я ощущал приятную усталость и умиротворение, а потому решил немного посидеть в баре отеля. Заказав себе пол-литровый кругель светлого венского пива, я устроился у окна и, достав из кармана рекламный проспект фестиваля с длиннющим списком участников, начал неторопливо его изучать, время от времени бросая взгляд в окно на вечернюю улицу, сверкающую зажигающимися фонарями и фарами проносившихся мимо автомобилей.
Удачный день завершился на редкость эффектно: как только я прочитал имя первого участника – «Курт Кеннел, кофейная ферма «Арабика», Кения» – и передо мною, словно по заказу, развернулось красочное шоу прибытия в отель всей экзотической делегации фермы этого самого Курта Кеннела.
Первым делом к отелю подрулил белоснежный автобус, из которого немедленно выскочил черный, как уголь, парень в пестрой рубашке, тут же направившись к дверям отеля. За ним, как горох, посыпались другие черные ребята с огромным чемоданами и ослепительными улыбками, в один миг заполнив холл, который я также мог отлично видеть со своего места.
Когда вопрос с расселением был решен, парень в пестрой рубашке дал отмашку, и его собратья повалили к лифтам. Между тем на сцене объявились главные герои кенийской делегации, и вот тут все вокруг языки проглотили от восторга.
Первыми на площадке перед отелем появились черные барабанщики – одетые в банальные джинсы и майки ребята, едва выпрыгнув из автобуса, принялись выстукивать на высоченных барабанах завораживающий ритм, под который в центр их круга выплыли черные красавицы с хитро заплетенными жгутами косиц и белоснежными улыбками. Вся эта компания в мгновение ока перекрыла движение на тротуаре, устроив потрясающее мини-шоу, посмотреть которое поспешил выскочивший из отеля и всех ближайших магазинчиков и кафе народ. Само собой, и я, махом допив свой бокал пива, присоединился к оживленной публике.
Ритмичное движение черных красавиц поистине завораживало: случайные зрители мгновенно позабыли обо всех своих делах-проблемах и, разинув рот, пялились на волнующее действо, в такт которому стучали их сердца. Но самым эффектным моментом всех этих барабанных плясок стало неожиданное появление в центре главного героя – владельца кофейной фермы Курта Кеннела.
То, что это и есть Курт, догадаться было несложно: он был единственным белым во всей черной компании. Дочерна загорелый детинушка с ярко-голубыми глазами и рыжеватой шевелюрой, держа под руку чернокожую красавицу со всеми признаками беременности, он неторопливо спустился по ступенькам из нутра автобуса и, очутившись в самом центре круга, лихо станцевал свою партию, улыбаясь при этом поистине царской снисходительной улыбкой.
Раскланявшись на дружные аплодисменты публики, он покрепче прихватил свою подругу и направился в холл отеля. За ним потянулись и все остальные, продолжая приплясывать под барабанный ритм. И тут, в холле отеля, шоу дополнилось вольной импровизацией – «в кадре» неожиданно появилась явно никем до тех пор не запланированная белая танцовщица.
Судя по всему, эта длинноногая грудастая дива как раз вышла из лифта, молниеносно сориентировавшись и пустившись в пляс. В идеально обтягивавших ее длинные ножки джинсах, в мини-топе, из которого едва не вываливался монументальный бюст, она без труда вошла в единый ритм с черными барабанщиками, сногсшибательно выписывая танец бедрами, без труда оттеснив в сторону чернокожих танцовщиц. Сами понимаете, какой это имело эффект: все мужское население холла дружно выдохнуло с привкусом стона.
Между тем красавица явно работала на единственного на тот момент мужчину: роскошно скалившего зубки Курта Кеннела, чья беззвучная подруга столь мрачно уставилась на дерзкую танцовщицу белками своих глаз чернее черной ночи, что впору было поперхнуться.
Но танцовщица ничуть не обращала внимания на подобную мелочь; напротив, приблизившись к Курту, она дерзко цапнула его под руку, пытаясь увлечь за собой в танец. И вот тут черная подруга прекратила безобразие, решительным жестом руки остановив бой барабанов.
В одно мгновение в холле наступила потрясающая тишина, тут же сменившаяся веселым смехом, аплодисментами в разброд и репликами на разных языках. Африканская делегация мирно потянулась к лифтам, а красавица, небрежным жестом оправив свои длинные блестящие волосы, взглянула на часы и поцокла на выход.
То было мое первое, пока что чисто визуальное «знакомство» с главной склочницей и интриганкой кофейного фестиваля по имени Моника Левоно – красоткой, которую с первого взгляда мечтал отправить на небеса едва ли не каждый второй участник «Аромотерапии», начиная с черной подруги Курта Кеннела.
Глава 3. Обнять маму
Я приехал в аэропорт за час до прибытия самолета и, не в силах усидеть на одном месте, в волнении бродил, нарезая круги, то вспоминая отдельные моменты своей единственной поездки в Танзанию, то улыбаясь сентиментальным эпизодам своего детства.
Надо сказать, единой полной семьей, с мамой и отцом, мы пожили совсем недолго: моей младшей сестре Ольге исполнилось три года, когда мама решительно собрала все наши пожитки и покинула Париж, а вместе с ним и отца, вернувшись в родную Московию. При том у меня есть сильные подозрения, что причиной скорого развода стало то, что моя мама – настоящая командирша, а отец – чрезвычайно независимая личность, и он терпеть не может, когда кто-то пытается им руководить. Вот почему мирная семейная жизнь у Марго и Жюля не заладилась с самого начала.
За пять лет битв и споров мама начала понемногу подминать под себя уверенного в собственной гениальности и непогрешимости Жюля Муара, а потому когда они все-таки расстались, на радостях от вновь обретенной свободы он даже отстроил маме дом в зеленой зоне Москвы – с оранжереей и садом, чтобы мама там проявляла свои таланты и командовала исключительно травами-цветочками.
А вот мы с сестрой просто обожали маму с самых первых шагов жизни. В детстве мы оба легко слушались и беспрекословно исполняли все ее просьбы, потому как всегда всеми фибрами душами ощущали: мама нас любит! Она всегда и все знала, к ней можно было обратиться с любым вопросом, моментально получив на него ответ. Единственным человеком, перед которым мама отступала в тень, была ее мама – наша дорогая бабуля Варвара, у которой мы проводили наши летние каникулы. «Перед мамой я пасую!» – со смехом говорила мама. И вот…
… – Кого я вижу! Никак Ален?..
Эти слова, произнесенные самым родным голосом, и веселый смех вместе с крепкими объятьями чуть не сделали из меня заику. Погрузившись в свои размышления, я совершенно не заметил, как пролетело время, пропустив мимо ушей объявление о посадке самолета, а потому мама с Томасом, выкатив свой багаж в зал прилета, сами наткнулись на меня. Как позже рассказывала мама, я стоял, глубокомысленно рассматривая гигантское табло прилетов и отлетов прямо передо мной.
Сами понимаете, тут же начались взаимные объятия, поцелуи и смех; мы обменивались бессвязными репликами и хлопали друг друга по плечам, пока мама решительно не подняла обе руки вверх.
– Стоп-стоп-стоп! Мы все друг друга любим и обожаем, но хватит обжиманий! Предлагаю немедленно отправиться в гостиницу и первым делом принять душ – наше путешествие кажется мне просто бесконечным, Алешка, а потому я страстно мечтаю побыстрее смыть с себя весь пот дороги! Ну а уж потом мы прогуляемся по чудесной Вене и дружно обговорим все наши новости. Кто «за» – поднимите руки.
Все было решено в считанные минуты, и вскоре мы уже мчались в такси по направлению к нашему отелю в черте старого города, а я делился с дорогими гостями последними новостями.
– Я приехал заранее, а потому успел душевно познакомиться со Стефаном, – это было мое первое сообщение. – Очень рад, что и в реальной жизни Стефан оказался милейшим человеком – интеллигент старой закалки, как говорила бабуля Варвавра, «сейчас таких не делают».
Томас весело расхохотался, а мама строго погрозила мне пальцем:
– Не отвлекайся! Итак, вы посидели со Стефаном – надеюсь, это было в его знаменитом кафе?
Я кивнул.
– Конечно! Очень симпатичное кафе, тут же и магазинчик, а мне было особенно приятно слышать, что кофе, который там продается, регулярно прибывает с африканской фермы, где я однажды побывал…
Томас с широченной улыбкой на круглом лице растроганно закивал, а мама лирически вздохнула.
– Уж да, что ни говори, а то был визит века: мой сын Ален – в Африке! Нечто невероятное. Ты улетел, а я еще целый месяц не могла поверить, что ты реально побывал у нас в гостях. Помнишь, Томас, как я тебя постоянно переспрашивала: мне это не приснилось, Ален действительно был у нас?
– Все именно так и было, – с улыбкой кивнул Томас, мягко положив руку маме на плечо. – А я отвечал твоей маме: «Да, моя дорогая, тебе ничего не приснилось: Ален действительно гостил у нас!»
В этот момент мы въехали в город, и Томас вздохнул, бросив взгляд за окно, на пролетающие картинки домов и улиц Вены.
– Ах, до чего все-таки приятно, когда в жизни случаются неожиданные вещи, – проговорил он с немного сентиментальной улыбкой. – Наша жизнь на ферме – отлаженная, мирная, в ней множество приятного и милого, так что ничего не хочется менять. Но когда Стефан вдруг неожиданно пригласил нас на этот фестиваль, и я только представил себе, что спустя столько лет вдруг вновь окажусь в доброй старой Европе, в родной Вене…
Он усмехнулся, покачав головой.
– Представляешь, Ален, последний раз я был в Вене почти тридцать три года назад! В другой жизни…
Мама тут же постаралась перевести сентиментальность в жизнеутверждающий оптимизм. Она бодро улыбнулась, крепко сжала слегка дрожащую руку Томаса своей и проговорила энергичным голосом:
– Ребята, держим нос по ветру! Предлагаю по поводу встречи с доброй старой Европой сразу после душа отправиться в кабак и напиться там по полной программе – в лучших традициях России и Германии. Как ты на это смотришь, Томми?
Томми смотрел на это положительно, и даже попытался улыбнуться с ноткой бодрости, хотя сентиментальное настроение еще окончательно его не покинуло.
– Все будет, как ты скажешь, милая, – он мягко кивнул. – Я бы с удовольствием напился пивом, но, боюсь, завтра у меня будет болеть голова…
В этот момент наше такси притормозило перед отелем. Пора было выгружать багаж и вести маму с Томасом в их номер, который располагался прямо напротив моего.
Глава 3. Обед в «Маргарите»
Все выходило так, как я запланировал. Чуть больше получаса у мамы и Томаса ушло на заселение в номер, принятие душа и приведения себя в полный порядок, после чего они спустились в холл отеля, где я их ждал, чтобы всем вместе направиться в ресторан «Маргарита» для совместного обеда. Здесь было лишь одно отступление от моего плана: с нами в компании неожиданно оказался Стефан.
Я встретил его в холле, ожидая своих африканцев: Стефан деловито прошел к стойке и, побеседовав пару минут с дежурным администратором, уже собирался было направиться к лифтам, но увидел меня и поспешил подойти.
Разумеется, он был в курсе времени прибытия своего старого приятеля Томаса, и сумел выкроить время, чтобы лично пожать ему руку. Ну, а когда я сообщил ему, что жду маму и Томаса для совместной отправки на обед в «Маргариту», Стефан немного смущенно спросил, не будет ли бестактностью с его стороны попросить разрешения пообедать вместе с нами.
Само собой, никакой неловкости тут не было, о чем я и сообщил, выразив свою собственную радость провести время в компании столь милого человека, от которого можно услышать много интересного.
И вот все хлопоты, охи – ахи и горячие объятия встречи Стефана-Томаса-мамы оказались позади, и наша теплая компания благополучно сидела за столиком на террасе ресторана, великолепно отобедав и отдыхая душой и телом под кофе по-венски с легким венским десертом.
