Валентина Савенко
Сестра тролля
ГЛАВА 1
Мост пел. Переливчатый перезвон наполнял ночной воздух, летел к сияющим на темном небе звездам. Вспыхивали голубыми всполохами высокие перила, украшенные хрустальной лозой с кленовыми листьями. Зарницы, точно светляки, проносились под прозрачной поверхностью мостовой, высвечивая камни. Магия моста звала тролля: кто-то решил прошмыгнуть, не заплатив за проход.
Вот только тролля нет – старик радует дальнюю родню внезапным визитом «Я на минуту – пару месяцев поживу, да?», и видения мелькали перед моими глазами.
– Нас грабят! – прозвучал в голове до безобразия знакомый голос, и магическая надпись перекрыла калейдоскоп картинок и издевательски заморгала, точно вывеска экономного хозяина.
Мало мне моста. Еще и подарочек от личного кошмара присоединился!
Полгода назад Йен, тот, кто мог заставить сбежать даже каменную статую, уехал вслед за младшим братом, бросив мост на престарелого отца и меня, ни разу не тролля, а я все получаю от него сюрпризы. И сбегать мне категорически нельзя!
– Иделиса, хватит прохлаждаться! На выход! – скомандовала магическая запись.
Вот мраков Йен!
Я потрясла головой, мысленно отмахнулась от видений, которые радостно показывал мне мост. Дескать, хватай, лови нарушителя!
Управлять ими могут только тролли. А я человек, хоть и живу на мосту в хрустальном цветке. В общем, мне нужны подручные средства, чтобы нормально рассмотреть мост.
Внутреннее убранство моего дома как нельзя кстати подходит для этих целей. Серебряные грани окружают меня со всех сторон. Кажется, я сижу в зеркальной клетке. Снаружи мое жилище выглядит куда лучше: сияющий хрустальный цветок на перилах моста.
– Отсидеться не выйдет. Это особый случай, – ехидно заметила запись.
– Ты-то откуда знаешь? Ты всего лишь надиктованная заранее магическая последовательность! – пробурчала я, откладывая лютню.
Потом закончу ее настраивать, если закончу: инструмент Йена. Бальд, тот самый старик-тролль, хозяин моста, почему-то решил, что блудный… заблудший… блуждающий неизвестно где сын скоро вернется, и нужно отдать его любимую «балалайку» настройщику. А я в прошлой жизни неплохо умела настраивать инструменты. Но теперь что-то не очень хочется радовать Йена. И огорчать его отца тоже. Потом разберусь.
А пока, чего бы там ни требовали истерические надписи, надо вначале посмотреть, где нарушитель. Возможно, хватит магии моста, чтобы он проникся.
Ведь зайти, залететь, запрыгнуть на хрустальный мост без оплаты можно, а вот выйти или выползти проблематично. Вернет обратно. После пары сотен возвратов к исходной точке даже самые убежденные скряги решают расстаться с драгоценной мелочью.
Вытянув руку, я коснулась одной из серебряных граней.
В отражении появился мост. Хрустальная арка нависала над сизой дымкой тумана, струящейся над землями Перепутья.
Именно из-за него появились мосты троллей.
Сто лет назад Перепутье в одну ночь превратило Ларанику в лоскутное одеяло. Все приграничные земли оказались в безраздельной власти Тисового короля и его слуг-теней. Пересечь эти земли и не отправиться к предкам было проблематично. Редкие везунчики оставались без памяти. С перелетом тоже была проблемка. Крылатые народы пытались: честно и неоднократно. Но с магией что-то происходило. И они превращались в падающие народы. А дальше по схеме: привет, предки!
В общем, Перепутье оказалось тем еще местечком. И когда троллям мостов удалось создать хрустальные, собственно говоря, мосты, радость прокатилась волной по всей Ларанике. А мосты коромыслами перекинулись от королевства к королевству по всему миру, нависли над Перепутьем.
Плата за возможность путешествовать из одного королевства в другое была скромной. Мелкая монета или дорогой вам небольшой предмет. Но для кого-то и это слишком много…
И кто тут самый бережливый?
– Хватит грани полировать, вылезай из цветка! – продолжила командовать запись.
В этот раз обошлось без надписей. И на том спасибо!
Я провела кончиками пальцев по отражению, приближая сияющий в темноте мост.
На мосту было пусто. Совсем. Кроме стайки светляков, которых летом тут полно, ничего необычного. А значит, кто-то особо умный решил закрыть себя чарами. Авось проскочу!
Похоже, у Йена проснулся дар предвидения.
Случай особый.
Придется вдохновлять невидимку появлением тролля. К моему счастью, тролли мостов, в отличие от обычных собратьев (тех, что высокие громадины с рублеными чертами лица, длинными руками и серой кожей), очень похожи на людей.
У них заостренные уши. Крупноватый нос. То, что у меня все это вполне обычное, никто не увидит. К путешественникам я выхожу в дневном плаще.
Последнее отличие тролля моста от человека: высокий рост.
С ним вышла незадача. Он у меня обычный, средний, женский, человеческий. Головы на две ниже, чем надо. Но плащ поможет отвлечь и от этого недостатка. Заодно придаст внушительности.
Да, внешность у меня невнушительная.
Волосы светлые, пшеничные. Этот цвет видят окружающие. Настоящий, белый, надежно скрыт. Так вот, волосы длиной до лопаток. Бледная кожа, голубые глаза. Овальное лицо, небольшой нос, губы бантиком. Брови с ресницами после попадания на мост потемнели из-за постоянного сидения в цветке, солнце туда попросту не доставало, но ситуацию это ничуть не исправило. Старше восемнадцати я выглядеть не стала.
Это выяснила, когда Бальд умудрился вывихнуть колено, и я отправилась встречать путников. Это был первый и последний раз, когда я вышла к путешественникам без плаща.
Список того, что услышала в свой адрес, оказался весьма впечатляющим.
«Деточка, отойди, а то копытом зашибу, немощь мелкая», – от фавна ростом мне по плечо.
«Сдвинься! Нашла место, где свиданки назначать, малявка!» – от пожилой травницы, весьма прытко раскидавшей стаю вервольфов.
«Давай мы тебе одного из наших оставим? Для охраны, а то без слез не взглянешь, кроха!» – от, собственно, вожака веров.
Тогда-то Бальд и посоветовал взять из запасов его прадедушки плащ.
В эти плащи с глубоким капюшоном, полностью закрывающие фигуру, тролли носили днем, когда солнце легко могло превратить их в камень. Иногда ночью, чтобы их с обычными путниками не перепутали. Правда, это было давно. До изобретения первых артефактов. Но пока никто на старомодность моего наряда не пенял.
Нечто в громоздком темно-синем плаще, сипло-хрипящее дурным голосом, производило неизгладимое впечатление!
– Натягивай свой личный шатер и выходи! – ожила запись.
Вздрогнув всем телом от неожиданности, я легко коснулась прохладной грани, убирая вид на мост. Просто любопытно, сколько еще фраз записал Йен?
Так и подмывало остаться в цветке и проверить. Но я обещала, что буду вести себя как примерный… тролль, временно выполняющий обязанности… тролля.
И потому да здравствуют поиски экономных умников!
Быстро поправив у запястий рукава серо-голубой туники, я запахнула полы фиолетового кафтана. Его удобство я оценила по достоинству. Длинные, до середины бедра, полы были впереди короче и ничуть не мешали движению. Короткие рукава, напоминающие свернутый лист дерева, прикрывали плечи. Невысокий воротник-стойка и кожаный пояс добавляли колорита.
Затянув последний, я подцепила лежащий рядом на случай чрезвычайного маскировочного происшествия плащ. Встав на ноги, порадовалась, что традиционный наряд для женщин у троллей мостов обходится без юбок, платьев и неудобных, но страшно модных туфель на каблуках-ходулях. Светло-коричневые замшевые брюки и высокие мягкие сапоги, перехваченные ремешками, – просто и функционально.
Накинув плащ и опустив капюшон, я посмотрел через зачарованную ткань на отражение в грани. Плащ скрыл фигуру, превратив меня в темно-синюю тучку… или не самого крупного (да что там – мелкого!) тролля.
Закрыв глаза, я представила, что перешагиваю через невысокий порог. По-другому выбраться из хрустального цветка не выходило.
Серебряные грани остались позади, каблуки сапог звонко стукнули о мостовую, подсвеченную радужными бликами магии. Налетевший ветер принес аромат согретых за день солнцем трав, всколыхнул ткань плаща. Нежная мелодия заполнила уши, заставила удивленно замереть.
Флейта? Здесь? Откуда?
Я закрутила головой: где же ты?
В паре шагов от меня в воздухе висела флейта. Я хотела подойти ближе, но ноги будто приросли к мостовой.
Заклинание! Меня заколдовали!
Дернула руками, однако достать до инструмента не вышло. Еще раз. И еще. Я словно пыталась сплясать танец русалок на камне. В том плане, что у них хвост, а у меня ноги на замке′. Капюшон свалился с головы, полы плаща разошлись.
Мелодия все лилась. Флейта подлетела выше, крутанулась на месте.
В воздухе вспыхнули медные искры. У перил, рядом с местом, где среди кленовых листьев светилась серебром кисть хрустальных цветов, появился парень лет девятнадцати, одетый в ярко-красную куртку, украшенную ремнями. Длинные, до плеч, рыжие волосы на макушке приминала шляпа с узкими полями того же победно-ядреного цвета. Карие глаза смотрели приветливо, ресницы и брови были темнее шевелюры. Аристократическая физиономия сияла довольной улыбкой. Треклятая флейта парила над его раскрытой ладонью.
– Ты именно такая, как я себе представлял! – разглядывая меня, выдал этот маньяк.
– А я вот не представляю, с каких пор крысоловам разрешено зачаровывать разумных существ? – хмуро отозвалась я.
Честно говоря, я вообще не подозревала, что каста безобидных почтальонов способна на такое! Магия крысоловов просыпается у некоторых людей. Они зачаровывают грызунов игрой на флейте. С помощью этой же флейты ими и управляют. Гильдия Крысоловов доставляет письма по всей Ларанике. Говорят, даже к Тисовому королю в Перепутье могут отправить.
Но не в этом суть. Их магия считается слабой. И точно неспособной контролировать разумных существ. И либо я незаметно перешла в категорию безмозглых, либо с этим аристократом не все так просто!
Флейта поперхнулась. Крысолов тут же подправил мелодию, слегка шевельнув пальцами. Проигнорировав ответ, он присел у хрустальной кисти цветов.
Эта кисть появилась на мосту вместе со мной. Мой цветок мерцал в самой середине. Заостренные листья в несколько кругов, собранные у усыпанной острыми тычинками сердцевины, вспыхивали и гасли в такт всей кисти. Остальные двенадцать раскрывшихся бутонов были его точными копиями.
– Подскажешь, какой из цветов твой? – на полном серьезе спросил крысолов.
– Ага, бегу… То есть стою и спотыкаюсь! – огрызнулась я, прикидывая, как бы достать до «дуделки».
У магии крысолова имелось слабое место: флейта. Предмет, через который они направляли силы. Если его сбить, разрушить, ликвидировать до того, как владелец инструмента закончит мелодию, чары исчезнут.
Этим иногда пользовались особо сообразительные грызуны. Завидев крысолова, сигали на флейту и грызли. Из меня вышел грызун-тугодум.
Чем бы достать? Подергала плащ. Полы основательно прикипели к ногам. Предусмотрительный!
– Я ведь помочь хочу! – оскорбился крысолов, не услышав радостных воплей. – Только так можно снять заклятие.
– Чье заклятие?
– Твое. Я же обещал отблагодарить.
Я удивленно оглядела крысолова, пытаясь вспомнить, за какие заслуги меня настигла внезапная благодарность. Но полгода и две недели, что я обитала на мосту, аристократический профиль освободителя точно не видела. Не профиль тоже. Такую яркую птичку я бы точно запомнила! Раньше, до появления на мосту, я его тоже не встречала…
– А ты уверен, что обещал именно мне? – переспросила я.
Мало ли, мода на всевозможные турниры бодро катилась по миру, перетекая земли Перепутья по мостам троллей, как туман весной, захватывая королевства. Турниры магические, обычные, смешанные… На любых турнирах крепко бьют так, что потом прекрасные озерные леди вместо старух мерещатся.
– Тебе точно нужен именно этот мост? Может, другой? Может, там тебя девушка ждет? Вся истомилась в желании быть освобожденной? А ты тут свой героический настрой попусту растрачиваешь? – медленно, по слогам, переспросила я, вспомнив, как однажды пришлось брать плату за проезд у отряда бывших участников турнира.
Тогда меня поняли раза с пятого. Когда сообразила, что быстрая речь не воспринимается головами победителей.
Нежданный спасатель крысоловьей специализации усмехнулся:
– Точнее некуда, Иделиса! Именно тебе нужна помощь. Все же так явно! Ты живешь на мосту тролля, хотя ты не из скрытых народов. Ты не нелюдь, ты человек. Ты пленница моста.
Я отрицательно покачала головой:
– Ты ошибаешься.
Я сама пришла на мост, добровольно. И если уж исходить из его формулировки, это тролля Бальда надо освобождать от меня, а не меня от него. Потому что именно я стала тем бодрящим снегом летом или призраком, внезапно обнаруженным на чердаке родного и любимого дома, который неожиданно валится на макушку.
– Все пленники так говорят! – поморщился крысолов. – Особенно если их тюремщики весьма смазливы и умеют заговаривать зубы.
От удивления я даже дергаться перестала. Кто смазлив? Вспомнился высокий, кряжистый, седовласый и длиннобородый Бальд. Нет, конечно, старик-тролль еще очень крепкий. Но… этого спасителя точно шутливые лесные духи с дерева уронили. Раз десять минимум!
– Вот! Молчишь! – обрадовался крысолов, осторожно трогая один цветок за другим. Делать это ему приходилось одной рукой, вторая была занята флейтой. Общий подвох любой магии: нельзя колдовать и делать еще что-то одной и той же конечностью. – Братцы совсем тебе голову задурили!
Так это он Йене и его брате! Ну у него и воображение, однако! Младшего брата Йена я видела один раз, издалека. Он стоял на дороге, ведущей к мосту, сонно ежился под дождем, кутался в плащ, пытаясь натянуть широкополую шляпу до подбородка. Шляпа, надо сказать, не натягивалась, но он старался. А я ни разу не зоркий сокол. К тому же у меня не настолько буйная (то есть бурная) фантазия, чтобы увлечься шляпой и плащом! А Йен… За неделю, что я имела сомнительную честь с ним общаться, он успел довести меня до белого каления, зеленого свечения и прочих оттенков, не имеющих никакого отношения к романтике!
– С чего ты вообще взял, что мне нужна помощь? Почему так уверен, что я не сестра хозяина моста? – А что? У нелюдей очень часто появляются очень поздние дети, и от людей в том числе. – Или его дочь?
– А откуда тогда взялась твоя магия? – насмешливо спросил спасатель. – У троллей мостов, как у всех скрытых народов, магия серебряная. Все, что они могут делать с ее помощью, – управлять мостами. У тебя же, как у всех людей, чистая медь! И мостом ты не управляешь.
Как он это узнал? За полгода и две недели я всего раз воспользовалась своей магией. И делала это осторожно, чтобы никто не заметил засиявшего над моей ладонью компаса из медных искр. Маленькая девочка-хульдра с симпатичным бантиком на коровьем хвосте потеряла сережку. Украшение грошовое, но малышка была уверена, что без сережки ни за что не получит хорошую оценку в школе. К счастью, ее потеряшка была довольно мелкой. И у меня вышло ее найти. Девочка обещала никому не рассказывать, что хрипящий тролль моста в плаще на самом деле маг поиска. Но, видимо, крысолов нашел к ней подход…
– Не беспокойся, я никому не скажу, это будет нашей тайной, – заверил крысолов, изучая цветы и подбираясь все ближе к моему. – Я умею быть благодарным.
Да неужели? Взял бы и ушел из благодарности!
– Ты мне помогла, и теперь я помогу тебе, – напыщенно добавил крысолов.
– Я бы запомнила. И в календаре отметила!
– Я тогда был несколько в ином облике.
– Насколько ином? – уточнила я: люди не умеют менять облик.
По крайней мере, самостоятельно. Проклятия никто не отменял: принца в лягушку, королеву в лебедя, короля в пекаря… Хотя в последнем случае без магии обошлось, государственные перевороты – они такие внезапные…
Скосившись на меня, крысолов негромко фыркнул:
– Забыла, как обещала мне хвост оторвать? А потом еще и на диету посадить?
На чужой хвост я покушалась один раз…
Ну, здравствуй, серый волк! Тебя я точно не ждала! Недели две или три назад на рассвете тощий волк забрел на мост. Я как раз вышла из цветка. А тут трагедия трагическая творится: волк с заунывным подвыванием тащит сам себя через перила. В том плане, что лапы идут сами, а он пытается направить их назад. Зверь был, судя по всему, под заклинанием какого-то живодера. Для которого съеденная курица, гуляющая безо всякого присмотра в соседнем лесу, равно смерть неминучая для любой живности, на глупую птицу покусившуюся.
Я чудом успела вцепиться в заднюю лапу и хвост волчка. Но так как он фактически выполнил приказ заклятия и спрыгнул, магия рассеялась. И он начал дергаться, пытаясь помочь. В итоге мы оба чуть не свалились с моста в Перепутье.
Естественно, во мне проснулся гений красноречия. Но я никак не думала, что на животине висит еще одно заклинание. И вот вам сюрприз! Волк оказался человеком! Благодарность привалила! Так и хочется вернуть ее обратно, с процентами.
– Ты, случайно, не принц? – с подозрением уточнила я.
Ну а что? Минус наряд крысолова: высок, аристократичен, волосы рыжие блестят, как у девицы, цель, опять же, спасать всех и вся, как бы они ни пытались отбиться от спасателя… Прямо как из старинных баллад явился.
Крысолов странно покосился на меня и ничего не ответил.
Я снова дернулась, пытаясь освободиться, но заклинание держало крепко.
Крысолов, не обращая внимания на мое слишком громкое для радости сопение, сунул руку в карман и выудил темный флакон, оплетенный крохотным плющом из малахита. Внутри колыхались крупинки: сияли то золотом, то серебром, то медью…
Звездные искры!
У богов магия золотая, у скрытых народов – серебряная, у людей – медная. И только в звездных искрах она смешивается…
Мосты троллей нельзя разрушить. Иначе Тисовый король давно бы их снес! Но есть то, что может на них повлиять. На мост и на любое заклинание. Это искры, в которые превратилась упавшая звезда. Но они редкость.
Однако мой упертый гость, видимо, везунчик. А я еще больше везучая, потому что вижу их во второй раз. Честно говоря, в третий. Но предыдущие два идут за один.
Я привычно отгородилась от появившейся внутри тоски и уставилась на пузырек в руке нежданного освободителя. Когда-то я тоже пришла на мост со звездными искрами. У меня их была целая шкатулка. С их помощью я создала заклинание, привязавшее меня к мосту. И именно его решил во имя моего спасения, о котором никто не просил, разрушить крысолов!
Вот только заклятие, связавшее меня с хрустальным цветком, нельзя снимать! Ни в коем случае! Я не просто так сижу в цветке, не имея возможности покинуть мост. Пока я тут, мой враг жив! Заклинание, запихнувшее меня в цветок, спасет его жизнь. Да, я спасаю врага. И буду спасать.
– Давай так, хвостатый: ты ничего не трогаешь. Прячешь флакон и уходишь. Будем считать, что это и есть твоя благодарность. – И спасатели довольны, и я на мосту. – Иначе, клянусь, я сама тебя заколдую!
Ну и что, что моя магия такого не может? Артефакты и амулеты никто не отменял! Ими прекрасно пользуются те, у кого вообще нет магии, чем я хуже? На злодейском пути благодарности все средства хороши!
Но доморощенный спасатель всея крысолов не удостоил меня ответом, лишь дернул плечом. Хлопнула пробка, повисла сбоку на цепочке. В воздухе вспыхнуло золото, его тут же сменило серебро, потом медь. Вторая вспышка золота длилась дольше.
Третья будет последней!
В панике я представила цветок изнутри: мне нужен был любой предмет из запасов, скрытых в гранях. Все равно что, лишь бы добросить до флейты. Плевать, что магия цветка срабатывает через раз.
Мои собственные чары вообще бесполезны. Разве только светопреставление устроить с показом магического компаса. И тыканьем нематериальной стрелкой в того, кто лезет не в свое дело.
Давай же, цветок!
Я громко помянула крысолова, на пальцах медными искрами засияла магия поиска. Сложилась в бесполезный компас. Красношапочный вредитель даже ухом не повел, неторопливо поднося к моему цветку пузырек.
Цветок, дом мой хрустальный, тащи сюда что-нибудь!
Слева от руки вспыхнуло серебро. Смахнув бесполезный компас, я цапнула воздух, пальцы сомкнулись на грифе лютни. Замахнувшись, я сбила чертову флейту на мостовую.
Оказывается, лютня тоже ударный инструмент!
Золото вокруг крысолова вспыхнуло третий раз. Он схватился за перила, резко отпрянул, уронил закупоренный флакон с остатками звездных искр, вскочил на ноги, уходя от лютни. В его пальцах слезой блеснул цветок.
– Верни немедленно, варвар! – Со второго раза я попала по спине крысолова: лютня разлетелась в щепки, в руке остался один гриф.
Я намертво вцепилась второй в ладонь крысолова, пытаясь одновременно стукнуть его остатками инструмента и отобрать цветок. В воздухе вспыхнуло серебро, и на мостовую выпали мои пожитки. Матрас, подушка, одеяло, одежда, посуда, еда, книги, мелочи, оставленные на память, сложились в импровизированный курган в паре шагов от меня.
– Отлично. Рад, что ты поняла и решила захватить вещи, – расцвел довольной улыбкой крысолов. Он шевельнул пальцами свободной конечности. Флейта взлетела с мостовой, но, к счастью, пока молчала.
– Скорее я тебя в Перепутье отправлю! – Уроню с моста и дело с концом, то есть с хвостом!
Громкое лязганье стало для нас обоих неожиданностью. Мы замерли, прислушиваясь.
Мост всколыхнулся, словно тролль решил переставить его немного дальше. Мы дружно рухнули на мостовую. Недоспаситель снизу, я сверху, его рука с цветком – в стороне. Я тут же потянулась к ней. Меня дернули обратно. Попыталась затормозить свободной рукой о мостовую – под пальцы подвернулся флакон с искрами. Сунув его в карман, я снова дернулась к цветку, сияющему на ладони крысолова. Замахнулась остатками, точнее, останками лютни.
Лязганье стало оглушительным. Заскрежетало. Нас с крысоловом подбросило в воздух и с размаха приложило о мостовую, приземлив рядышком. Под хрустальными камнями вспыхивали зеленые зарницы. И нас потащило по мосту.
Ветер свистел в ушах, плащ хлопал за спиной, я вцепилась рукой в крысолова. Перед глазами потемнело. А когда темнота исчезла, мы все еще скользили. Впереди, точно указатель, маячила флейта. Я не оставляла попыток отобрать цветок и не сразу заметила, что мелькающие плети на перилах выглядели немного иначе. На них светились дубовые листья! Да и мост был шире…
Мы неслись по совсем другому мосту!
Не моему мосту.
Проскользив на животах, как на салазках, добрую сотню шагов, мы резко затормозили. Плащ не затормозил. Хлопнув, точно парус, накрыл наши головы.
Впереди, из-под края ткани, были видны чьи-то сапоги. Один из носов украшала царапина, напоминающая крест. Судя по гробовому молчанию, хозяин обуви был удивлен не меньше нашего.
Только вот мне удивляться некогда!
Повернувшись набок, я стукнула крысолова чудом не потерянным грифом лютни, забрала цветок, переложила в другую руку, подальше от спасателя.
Крысолов выругался, странно мигнул и… исчез, словно был не человеком, а проекцией для просмотра оживающих историй.
Как это он так?
Я замерла от удивления, с вытянутой рукой, так и не донеся цветок до кармана.
Где-то взревел охотничий рог. Мое запястье перехватили чужие пальцы.
– В цветок! – скомандовал, очевидно, обладатель сапог, отбирая с боем добытый трофей.
Рог продолжал петь.
Внутри появилось знакомое чувство падения. Перед глазами поплыло, и я оказалась лежащей на серебряной грани. В цветке. Выпутавшись из плаща, я отбросила его подальше. В кармане что-то звякнуло.
В окружающем серебре отразилось мое удивленное лицо в ореоле взлохмаченных пшеничных волос.
Почему я в цветке? Я ведь не собиралась в него возвращаться!
