Валентин Рунов
Операции на окружение. Уроки и выводы
© Рунов В. А., 2022
© ООО «Издательство «Вече», 2022
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2022
Сайт издательства www.veche.ru
* * *
Введение
Многовековая военная история знает немало примеров операций на окружение. Стороны, которые решались на наступательные действия такого вида, преследовали самые решительные цели – полное уничтожение или пленение военных сил врага. По сути дела, это была вершина полководческого искусства каждого военачальника, который достигал такой цели. Уничтожение или пленение крупных сил противника нередко приводило к коренному перелому или даже окончанию войны, завоеванию новых территорий, захвату огромных трофеев.
Правда, подготовить и качественно провести операцию на окружение крупной группировки противника было очень непросто. Для этого нужно выполнить ряд требований военного искусства, которые, в свою очередь, предусматривают проведение целого комплекса мероприятий. Упущение или игнорирование даже одного из них для стороны, решившейся провести операцию на окружение, чревато тяжелыми последствиями.
Во-первых, для проведения такой операции необходимо было охватить врага с флангов и зайти ему в тыл, что требовало разделения своих сил на части. При этом враг получал возможность поочередно громить эти части, к чему также стремились полководцы всех времен.
Во-вторых, войска, осуществляющие охват противника с флангов, должны были обладать большой подвижностью для того, чтобы упредить вражеские части в отходе. Более того, своим маневром они должны были постоянно создавать угрозу внезапного удара по флангам и даже окружения, что должно было вынудить вражеское командование начать быстрый отход, всегда чреватый снижением боеспособности войск, потерей управления и даже начала неконтролируемого бегства (паники).
В-третьих, для того, чтобы заставить противника отходить, подвижные части должны обладать большой боеспособностью. Проще говоря, это должна быть не только легкая кавалерия или части быстроходных танков, но и соответствующая артиллерия, инженерные войска, подвижные тыловые части и многое другое, что характеризует высокую боеспособность войск.
В-четвертых, для изоляции окруженной группировки с целью ее последующего разгрома нужно было создавать мощный сплошной внутренний фронт окружения, то есть в короткие сроки переходить к активной обороне на достигнутых рубежах, не подготовленных заранее для такого рода действий. При этом нужно понимать, что общая протяженность фронта окружения будет значительно больше общего фронта обороны окруженных войск, что требует соответствующего превосходства в силах и средствах. Вообще, по всем правилам военного искусства, наступающая сторона должна существенно превосходить обороняющуюся сторону в силах и средствах, а та сторона, которая решалась на окружение и уничтожение крупной группировки противника, – особенно.
Правда, военная история знает немало исключений, когда более слабая сторона осуществляла окружение и уничтожение более сильной группировки противника. В этом случае уже нужно говорить о высочайших достижениях в области военного искусства и о величайшем военном таланте полководцев и их штабов, которые смогли вопреки утвердившимся правилам достичь поставленной цели. В этих случаях на первое место выступает система военного управления, которая всегда стояла, стоит и будет стоять в основе всех побед и поражений. Не зря великий Наполеон говорил, что стадо львов, управляемое бараном, всегда будет разбито стадом баранов, управляемым львом.
Говоря о львах и баранах, нужно иметь в виду только качество управленцев всех уровней, но не качество войск. Солдат может быть очень стойким в бою, до последнего вздоха преданный своему делу, присяге и Родине. Этими же качествами может обладать младший и даже старший командир, иногда даже командующий. Но если главнокомандующий, Генеральный штаб или Верховный главнокомандующий не знают, или по каким-то причинам не желают знать законов вооруженной борьбы, подготовки и проведения операций, стойкие в бою солдаты, командиры и даже командующие будут обречены на поражение. К сожалению, таких примеров в истории множество, а начальный период Великой Отечественной войны «богат» ими особенно.
Законы вооруженной борьбы изучает ВОЕННАЯ НАУКА, корни которой уходят далеко в глубину веков. Говоря о ней с кафедр военных академий, принято ссылаться на трактаты древнего китайского философа Сунь-цзы «О войне», труды немецкого военного теоретика К. фон Клаузевица (1780–1831), приказы, распоряжения и записки прусских фельдмаршалов Х. Мольтке (старшего) (1800–1891) и А. фон Шлиффена (1833–1913). Говоря об отечественных видных военных теоретиках и ученых, принято начинать с «Науки побеждать» А. В. Суворова, затем вспоминать о научных трудах М. И. Драгомирова, Г. А. Леера, А. А. Свечина, Г. С. Исерсона… Безусловно, все они значимы и занимают достойное место на полках военно-научных библиотек.
В то же время крайне мало научных работ по искусству подготовки и проведения операций на окружения крупных группировок противника, равно как и по действиям в условиях окружения, по организации и осуществлению прорыва из окружения.
Первым из отечественных военных ученых об операции на окружение крупной группировки противника начал писать Г. А. Леер, который в 1873 году добился публикации сборника «Публичные лекции о войне 1870–1871 годов между Францией и Германией». Нужно сказать, что этот сборник был очень популярен в военных кругах того времени и, вполне вероятно, побудил фельдмаршала Г. Мольтке (старшего) написать «Историю германо-французской войны 1870–1871 гг.», которая вышла в свет в Европе в 1891 году, а в СССР – в 1937 году. К сожалению, после смерти Г. А. Леера среди русских военных ученых данной проблемой никто глубоко не занимался.
Вернулись к ней уже после завершения Гражданской войны в СССР. В 1923 году выходит в свет труд И. И. Вацетиса «Боевые действия в Восточной Пруссии в июле, августе и начале сентября 1914 г.». В 1929 году издается труд Е. А. Меньчукова «Исторический очерк боев в условиях окружения». Затем об этой теме надолго забывают. И только в 1939 году выходит «Восточно-Прусская операция. Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914–1917)». Затем в 1940 году выходит в свет брошюра П. Г. Егорова «Окружение и разгром в исторических примерах», а в 1945 году – капитальный обобщенный труд «Окружение и разгром врага».
Я не берусь утверждать, что накануне Великой Отечественной войны вопросы окружения группировок противника теоретически эпизодически не отрабатывались на военных играх или командно-штабных учениях. Но в чистом виде эта тема не прозвучала ни разу. Точно так же ни разу не отрабатывалась тема ведения боевых действий крупными соединениями и объединениями в условиях окружения и выхода крупных формирований сухопутных войск из окружения. Видимо, советские идеологи и военачальники того времени даже не допускали мысли, что такое может произойти с войсками Красной армии.
К теме окружения и уничтожения крупных группировок я пришел не случайно. Я родился и провел детство в городе Умани (УССР), именно в районе которого произошло крупное окружение советских войск в начале августа 1941 года. Я лично знал многих людей, которые невольно стали свидетелями этой трагедии и много рассказывали об этом.
Мой отец, призванный в ряды РККА в 1939 году, начало Великой Отечественной войны встретил на передовом командном пункте Юго-Западного фронта в районе Тернополя, затем оборонял Киев и только чудом вышел из Киевского «котла» в районе станция Сенча в середине сентября 1941 года.
Во время учебы в группе военных историков Военной академии имени М. В. Фрунзе (1982–1985) мы выезжали в военно-исторические поездки под Москву, в район Сталинграда и Белгорода. Там на картах и непосредственно на местности детально отрабатывались все вопросы, связанные подготовкой и проведением операций на окружение. Затем такие поездки я уже проводил самостоятельно, став преподавателем кафедры истории военного искусства этой академии.
Несколько позже, уже начав писать книги по военно-исторической тематике, я снова вернулся к теме, связанной с окружением крупных группировок противника. В 1994 году вышла в свет книга «Первая мировая в жизнеописании российских военачальников» (соавторы Р. М. Португальский и П. А. Алексеев), для которой я разрабатывал очерк о генерале А. В. Самсонове, в том числе и об окружении его 2-й армии в Восточно-Прусской операции 1914 года.
В 2009 году я написал и опубликовал книгу «Первая кровь», в которой описал причины и ход окружения советских войск в Белоруссии. В 2010 году на эту тему вышли в свет две книги: написанная совместно с Р. М. Португальским «Котлы 1945» и авторская книга «1941. Победный парад Гитлера. Правда об Уманском побоище». В 2011 году тема окружения была поднята в книгах «Военное искусство вермахта», «Удар по Украине», «Московское побоище» и написанной совместно с Л. А. Зайцевым «Горячий снег Сталинграда». В 2014 году вопросы окружения рассматривались в книгах «Полководцы Первой мировой войны» и «Легендарный Корнилов», в 2015 году – в книге (Тайны Берлинской операции». Позже в других книгах я также в определенной мере освещал данную проблему, делая выводы и предлагая свои взгляды на решение проблемы окружения и уничтожения группировок противника.
И еще, предлагая эту книгу, хочется сказать главное – я не являюсь сознательным пропагандистом немецкого военного искусства, особенно фашистской Германии. Любой человек, пришедший в мою страну с оружием в руках, – враг, подлежащий уничтожению. Меня возмущают поступки некоторых нынешних местных чиновников, в угоду политике поощряющих благоустройство кладбищ французов, погибших на нашей земле в 1812 году, и немцев, погибших в 1941–1944 годах. С исторической и идеологической позиций это не должно быть сохранено для будущих поколений россиян.
Другое дело – исторический опыт, как позитивный, так и негативный, за который уже заплачено тысячами человеческих жизней. Этот опыт нужно изучать независимо от того, кому он принадлежит, а затем тщательно анализировать, делать выводы, извлекать полезные для себя уроки. Без этого совершенствоваться и развиваться нельзя, нельзя избежать повторения ошибок, допущенных в прошлом. В военном деле это особенно важно. Поэтому изучению немецкого опыта подготовки и проведения операций на окружение, ведения боев в условиях окружения и прорыва из «котлов» должно быть уделено самое серьезное внимание.
В данной книге я не берусь давать инструкции в том, как нужно окружать и уничтожать крупные группировки противника, равно как и в том, как нужно вести себя в условиях окружения, организовывать выход своих войск, оказавшихся в «кольце» противника. Это дело кафедр стратегии и оперативного искусства военных академий, да и для того, чтобы овладеть этими знаниями, нужна соответствующая предварительная подготовка. Я только хочу в очередной раз напомнить о том, что имело место в военной истории, почему и к каким последствиям это привело, для того чтобы учесть все это в будущем.
Глава первая. Зарождение искусства окружения
Первые шаги
Окружение войск противника с целью их последующего уничтожения или пленения, как один из способов полного разгрома врага, человечеству было известно давно. Впервые его применил карфагенский полководец Ганнибал во время 2-й Пунической войны недалеко от Канн еще в 216 году до нашей эры. Тогда, используя кавалерию, ему удалось осуществить охват обоих флангов армии римлян, нарушив тем самым их стройный боевой порядок и заставив драться в непривычных условиях. В результате последующего 12-часового боя римляне потеряли 48 тысяч убитыми и около 10 тысяч пленными. Потери карфагенской армии составили менее 6 тысяч человек. С тех пор «Канны» стали синонимом окружения и разгрома крупной группировки противника в полевом сражении.
Кроме того, практиковалось окружение крупных группировок противника, оборонявшегося в крепостях. Однако операция по осаде крепости существенно отличалась от полевого сражения. Крепость противник мог занять преднамеренно, а осада ее могла завершиться неудачно. Было огромное количество случаев, когда наступавшая сторона была вынуждена прекращать осаду крепости ввиду бессилия овладеть ею штурмом. Несмотря на это, осаду и взятие крепости также можно считать разновидностью операции на окружение.
В последующие тысячелетия известно немало случаев, исходом которых стало окружение с последующим уничтожением или пленением врага. Существуют версия, что на Руси впервые окружение было применено в сражении при Листвене в 1024 году между братьями Ярославом и Мстиславом Владимировичами. Со слов летописца, это сражение происходило ночью в сильную грозу недалеко от Чернигова у городка Листвен. Здесь варяжская дружина князя Ярослава, которой командовал полководец Якун Слепой, встретила войско князя Мстислава, усиленное союзным племенами северян. Именно северяне, занявшие центр боевого порядка, приняли на себя главный удар противника. Варяги сражались сплошной линией, в то время как Мстислав впервые в истории Киевской Руси применил расчлененный по фронту боевой порядок. Это позволило его дружине охватить фланги противника и разгромить его. Сражение закончилось победой войска Мстислава, в результате чего он закрепился в Чернигове. Но, по всей видимости, окружение было неполным, так как сообщается о том, что Ярослав с остатками своего войска бежал в Новгород.
Также существует версия, что Александр Невский применил окружение при разгроме немецких рыцарей в битве на Чудском озере в 1242 году. Но прямых доказательств этого окружения нет. Нет в русской военной истории и других примеров окружения крупных группировок вражеских войск в полевых сражениях. И это не удивительно. Средневековые армии были малоподвижны, буквально прикованы к своим обозам (тылам), их конница была малочисленной, не обладала высокой боевой мощью.
Все постепенно начало меняться после Великой французской революции, породившей новую армию и новых военачальников, в частности Наполеона Бонапарта.
В сражении под Ульмом в октябре 1805 года австрийская армия насчитывала около 60 тысяч человек. В распоряжении Наполеона была 120-тысячная армия, которую он разделил на четыре отряда: с севера на противника наступал Ней, с запада – Мармон, с юга – Сульт, с востока – Ланн. Освещая эту операцию, английский историк писал: «В середине осени 1805 года французская армия устремилась в долину Дуная, и генерал К. Мак узнал о ее появлении лишь тогда, когда французская кавалерия извернулась в гигантскую дугу, через которую никак не могли пробиться его разведчики, а французская пехота отрезала его от всех источников снабжения и подкреплений». Сражение окончилось победой французов. В бою 10 тысяч австрийцев были убиты или ранены. К. Мак сдался в плен с 30-тысячным войском. Около 20 тысяч его солдат и офицеров спаслись бегством. Потери французов составили 6 тысяч убитых и раненых.
В 1812 году в октябре русские войска попытались окружить французов при их отступлении в районе Вязьмы. Условия для этого были. Тогда авангард русской армии под командованием генерала М. А. Милорадовича и донского атамана М. И. Платова, настигнув отходящие в расстройстве войска противника, пропустил корпус Понятовского и внезапной фланговой атакой разрезали 1-й корпус Даву в районе села Максимкова (в 13 км от Вязьмы), 1-й корпус Даву оказался в тяжелом положении: впереди дорога была перерезана Милорадовичем, на хвост колонны насели казаки Платова и дивизия Паскевича.
Однако русские генералы не смогли организовать окружение противника. Казаки увлеклись грабежами обозов. Армейские части топтались на месте, в ожидании последующих команд. Внешний фронт окружения создан не был.
Разобравшись в обстановке, Богарне и Понятовский решили деблокировать корпус Даву ударом извне. Соединенными усилиями они сбили слабый заслон русских войск, освободив дорогу, и соединились с окруженными войсками. После этого французу продолжили отступление, а русским оставалось только довольствоваться фланговым преследованием противника, проводя на него налеты и производя обстрел артиллерией.
О результатах боя под Вязьмой М. И. Кутузов доложил императору Александру I, сообщив о захвате 2 тысяч пленных, в том числе одного генерала. По словам пленных французских офицеров, всего они потеряли убитыми и пленными около 7 тысяч убитыми. Свои потери Кутузов оценил в 800 убитых и 1000 раненых. Позже историки уточнили, что реально французы потеряли 4 тысячи убитыми и ранеными и 3 тысячи пленными.
Следующее окружение французских войск произошло в районе деревни Ляхово 28 октября 1812 года. Тогда отступавшая к Смоленску бригада генерала Ожеро (около 1600 человек) остановилась в этой деревне на отдых. Об этом стало известно партизанским отрядам Давыдова, Сеславина и Фигнера (1300 человек), которые решили атаковать противника. Кроме них для этого был привлечен «летучий» отряд Орлова-Денисова (около 2 тысяч человек, 4 орудия), который и принял общее командование всеми силами.
План Орлова-Денисова сводился к охвату противника одновременно с нескольких сторон с последующей атакой в пешем строю. Конные отряды должны были держать под контролем все дороги, выводящие из Ляхово, одновременно составляя резерв атакующих отрядов.
О бое в районе Ляхово вскоре стало известно другим частям французской армии. И на этот раз, как и у Вязьмы, последовал деблокирующий удар извне со стороны Долгомостья отрядом в 2 тысячи кирасир. Но на этот раз выдвижение деблокирующиего отряда было своевременно установлено русским командованием, и он был атакован казаками и рассеян. После этого бригада Ожеро, находившаяся в Ляхово, была вынуждена сложить оружие. Были пленены генерал, 60 офицеров и около 1500 солдат. (Попов А. И. Дело при Ляхово. М.: Рейтар, 2000).
Исключительно благоприятная обстановка для окружения частей французских войск сложилась в сражении под Красным, которое произошло в начале ноября 1912 года. 28 октября отступающая французская армия достигла Смоленска, где остановилась для отдыха. Опасаясь окружения – с севера по приказу Михаила Кутузова двигалась армия Петра Витгенштейна, а с юга туда же направлялась Дунайская армия Павла Чичагова, – через пять дней французы без боя оставили Смоленск и двинулись на запад. Русская армия перешла к преследованию противника, растянутого более чем на 40 верст, по параллельным маршрутам.
В этих условиях было решено нанести фланговые удары, разрезать отступавшего противника на части и последовательно уничтожить их.
3 ноября у села Красное отряд генерала М. Милорадовича атаковал французов и захватил в плен две тысячи человек и 11 орудий. Это заставило Наполеона приостановить дальнейшее продвижение, чтобы подтянуть остальные эшелоны, прикрывшись с тыла сильным аръергардом.
4 ноября корпус Е. Богарне при подходе к Красному был встречен сильным ударом Милорадовича и разбит. Такая же участь постигла корпуса Л. Даву и М. Нея.
Не дождавшись арьергарда, французский император вместе со Старой гвардией и остатками корпуса Даву прорвался сквозь заслоны войск А. Тормасова и ушел к Орше.
Отступавший от Смоленска последним, корпус Нея был разбит войсками Милорадовича. Большая часть корпуса сдалась в плен. Однако маршал Ней с тремя тысячами боеспособных солдат по тонкому льду сумел перейти через Днепр и, отбивая атаки казаков М. Платова, вырвался из окружения.
Таким образом, сражение под Красным закончилось победой армии Кутузова. Всего от Смоленска до Красного французы потеряли более шести тысяч человек убитыми и 26 тысяч пленными, почти всю артиллерию и кавалерию. Потери русских войск составили около 2 тысяч человек убитыми и ранеными. За победу под Красным император Александр I указом от 6 декабря 1812 года пожаловал князю М. И. Голенищеву-Кутузову титул «Смоленского».
Таким образом, Отечественная война 1812 года, в ходе которой вначале русские, а затем французские войска отходили на большое расстояние, не дала ни одного примера оперативного окружение и уничтожения крупной группировки противника. Нужно признать, что ни русское, ни французское командование не умело готовить операции такого типа, а их войска, включая и кавалерию, обладали недостаточной боевой маневренностью. Проще говоря, они могли передвигаться на значительные расстояния, но не обладали средствами для решения самостоятельных сложных задач в отрыве от главных сил и, главное, тыловых баз. Перевозимых кавалерией материальных средств хватало только для короткого боя, но не для продолжительных сражений в составе внутреннего или внешнего фронтов окружения. Поэтому их боевые порядки сравнительно легко прорывались деблокирующими силами противника или ударом самой окруженной группировки.
После окончания Наполеоновских войн в первой половине XIX века были разработаны теоретические основы подготовки и проведения операций на окружение и уничтожение противника. Немалая заслуга в этом принадлежала прусскому генералу К. Клаузевицу (1780–1831), который в 1812–1813 годах находился на русской службе и имел возможность отслеживать и анализировать ход многих сражений. Свои рассуждения по этому вопросу он изложил в труде «О войне», который впервые появился в свет в 1832 году на немецком языке и изучался до революции в военных академиях многих стран. К сожалению, в Советском Союзе он был издан в переводе на русский язык только в 1937 году.
Во второй половине XIX века идея проведения операции по окружению крупной группировки противника блестяще была реализована начальником прусского Генерального штаба Х. Б. Мольтке (старшим) в войне Германии с Францией (1870–1871). В результате глубокого обхода флангов германским войскам в районе Седана удалось окружить главные силы французской армии вместе с императором Наполеоном III и пленить их. Было пленено 82 тысячи французов, захвачено 558 пушек. При этом потери прусской армии составили всего 4 % от общей численности ее личного состава.
Русские, которые были «обижены» французами после Крымской войны, восхищались Мольтке и действиями прусских войск, но и только. В программе Николаевской академии Генерального штаба вопросам подготовки и проведения операции на окружение крупной группировки противника должного внимания уделено не было. Консервативный русский генералитет, восседая на «теплых» должностях, напрягать себя учебой нового не хотел. Поэтому в последующих войнах, которые вела Российская империя, операций на окружение крупных группировок противника не проводилось.
Правда, во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов русские войска длительное время осаждали крепость Плевну с крупным турецким гарнизоном. Но назвать это операцией на окружение можно с большой натяжкой – в то время оборона в крепостях все еще считалась эффективным способом ведения военных действий, и турецкое командование сознательно пошло на этот шаг. Правда, в последующем он оказался ошибочным. Деблокировать гарнизон Плевны ударом извне не удалось, а сам он своими силами не смог вырваться из этой крепости и после ряда штурмов был вынужден капитулировать.
Правда, эти штурмы стоили русским войскам очень дорого. Так, в результате первого штурма они потеряли примерно 2,8 тысячи человек, при том, что потери противника составили 2 тысячи человек, при втором, соответственно, 4 и 1 тысячи.
31 августа 1877 года Осман-паша предпринял попытку нанесения удара по русским войскам из крепости. Выступив из Плевны с крупными силами (19 батальонов), его отряд успешно атаковал русские аванпосты, захватив одно орудие. Но он не смог отстоять захваченный редут и вернулся в Плевну, потеряв 1350 человек. Русские потери составили 1000 человек.
Осада Плевны продолжалась. При этом полное окружение города организовано не было, он имел возможность получать пополнения и материальные средства со стороны Ловчи. Доя того, чтобы перерезать эту «артерию», 19 августа русские (М. Д. Скобелев) атаковали Ловчу и через три дня захватили ее.
Затем последовал третий штурм Плевны (26–29 августа), на этот раз уже русскими и румынскими войсками, которые при этом, не достигнув цели, потеряли 16 тысяч человек. О потерях турок не сообщается.
Затем последовала продолжительная блокада Плевны, которая сопровождалась боями местного значения, происходившими в окрестностях крепости. В результате этих боев русские и румынские войска (всего около 250 тысяч человек при 496 орудиях) к середине ноября полностью блокировали Плевну, отрезав ее от внешнего мира. Положение осажденного гарнизона стало критическим. Последняя попытка турок осуществить прорыв из Плевны, предпринятая 27 ноября, закончилась неудачно. И только после этого гарнизон крепости капитулировал. В этом последнем сражении турецкие потери составили около 6 тысяч человек убитыми, а оставшиеся 43 338 турецких солдат сдались в плен. Кроме того, у противника было захвачено 77 орудий.
Таким образом, затянувшуюся плевенскую эпопею едва ли можно считать удачной операцией на окружение и уничтожение крупной группировки войск противника. Это была осада крепости значительно превосходящими силами, которая велась с большими ошибками стратегического и оперативного плана. Вместо того чтобы сразу же завершить полное окружение всей группировки противника, российское командование предпринимало один за другим неудачные штурмы крепости, напрасно теряя людей и время. Поэтому неудивительно, что после взятия этого города не было масштабных торжеств и парадов, а только молебствие.
После взятия Плевны русские войска вышли на оперативный простор и смогли начать широкомасштабное наступление на Константинополь. Перед ними поспешно отступал противник, оказывая только местами слабое сопротивление. Идеальные условия для выхода на фланги вражеских войск и попыток их окружения, определенный опыт чего был получен во время Отечественной войны 1812 года. Но в рядах русской армии 1878 года не нашлось военного управленца оперативно-стратегического масштаба, способного спланировать и осуществить операцию такого рода.
И это неудивительно. В Николаевской академии Генерального штаба этому не учили, а генералы русской армии, возглавлявшие соединения и объединения, не хотели учиться ничему принципиально. В то время в среде высшего военного руководства Российской империи существовало неписаное правило неподсудности для гражданских и военных чинов высших рангов. Считалось, что уже само производство человека в этот чин свидетельствует о его высокой профессиональной подготовке, в которой нижестоящие чины не имеют права сомневаться. Достаточно напомнить о том, что до конца XIX века в случае гибели или ранения командующего по положению Военного министерства управление войсками должен был принимать не начальник штаба, а человек, ранее других произведенный в высшее генеральское звание независимо от занимаемой им должности и независимо от своего возраста и профессиональной подготовки. Поэтому имели место случаи, когда в командование дивизиями и корпусами вступили глубокие старики, выслужившие свои чины долголетней службой и не имевшие знаний и опыта управления соединениями такого масштаба. Поэтому ждать от них каких-либо смелых и грамотных решений не приходилось.
Безусловно, периодически в русской армии проводились крупные маневры, особенно после поражения в войне с Японией. Но они, во-первых, были не частыми, во-вторых, носили не столько учебный характер, сколько показушную видимость. Замыслы этих маневров были очень простые, постоянно повторяемые. Они сводились к быстрому выдвижению в назначенный исходный район, «дружной атаке противника» и смотру войск после окончания маневров. Сложные маневры в ходе боевых действий не отрабатывались, тем более с целью охвата или окружения крупной группировки противника.
