Валентин Одоевский
Неба не боялись
«Ну, да, конечно, – с разочарованием подумал Антон, – на что я рассчитываю? Тут же сейчас будет такой огромный поток новостей, вряд ли Света будет где-то фигурировать…»
На мгновение мастер даже представил себе, как Светочка, вот прямо в эту минуту, когда он сейчас ходит по квартире и размышляет, стоит где-то в другой стране, на захваченном аэродроме, в этой зелёной, кажущейся странной на ней, камуфлированной форме с автоматом наперевес и яростно отражает атаки врагов.
Но кто враги? Против кого всё это? Зачем? Все эти вопросы сверлили голову парня, не давая покоя. Он попытался ещё раз позвонить Светлане, но снова безуспешно…
Обескураженный и взволнованный, мастер побрёл приводить себя в порядок, после чего, отправился на работу, не позавтракав. Он снова не чувствовал голода.
На улице, между тем, всё оказалось не так спокойно, как казалось. Где-то слышались громкие возмущённые голоса, где-то женский плач, откуда-то доносились лозунги, видимо, с протестного митинга, вдалеке раздавались звуки сирен и мигалок. А в целом, город как город – жизнь продолжалась…
Антон пришёл в салон, где его сразу же встретила девушка-администратор.
– Новость главную слышал? – спросила она вместо обыденного приветствия.
– Слышал, – уныло ответил мастер и, обойдя её, двинулся по коридору к своему кабинету.
– Капец чё творится!.. – восклицала девушка уже за его спиной, но он не слушал её, погружённый в свои мысли и переживания.
«А что, если с ней что-то случится? – вдруг пронзила голову парня мысль. – Если она погибнет? Как же кольцо?.. как же предложение?.. Нет-нет-нет… такого не может быть… кто угодно, только не она! Светочка выживет! Вернётся целой и невредимой! Я точно знаю!»
Он старался всячески отогнать от себя эти мысли, но получалось с большим трудом. От переизбытка эмоций, Антон даже пустил слезу, но постарался быстро привести себя в порядок – впереди предстоял рабочий день и нельзя было ударить в грязь лицом перед клиентами – не за этим они сюда приходят.
Во время сеансов мастеру удавалось сосредоточиться и хоть ненадолго отключить свою голову, действуя на автомате. Всё-таки годы работы давали свои плоды, делая из него в эти моменты что-то типа сосредоточенного киборга. Однако стоило клиенту выйти из кабинета, как Антон тут же бежал к смартфону, что оставлял на рабочем столе и принимался мониторить новости, которых накапливалось за время сеанса… немало… Он вчитывался в каждую новую строчку, особенно уделяя внимание вестям про десантников, но… они были весьма скупы: «захватили то-то», «удерживают аэродром», «ведут бой с противником в районе» … И с каждой прочитанной сводкой его воображение рисовало ему всё новые картины со Светочкой, что, вот, где-то она сейчас там… быть может в перестрелке, а может и в обороне, а может у неё там всё тихо сейчас, а может она вообще на учениях, может её и не отправили на операцию… впрочем, надежда на последнее улетучивалась с каждым часом…
К концу дня Антон был очень сильно измотан. Сказывалось волнение и то, что он весь день не ел. Всё-таки надо себя заставить хоть немного перекусить, а то и помереть недалеко – Светочке это не понравится, когда она вернётся… Мастер старался не строить версий с «если». Ему, почему-то, казалось, что девушка сто процентов вернётся и с ней всё будет в порядке. Он попробовал набрать ей ещё раз, но абонент по-прежнему оставался не доступен…
Проходили дни. Потом они складывались в недели. Те уже – в месяцы…
В городке жизнь продолжала идти своим чередом с периодическими местными митингами и прочими мероприятиями, но, в целом, ничего не изменилось. Снег окончательно растаял, начало теплеть, что означало вступление весны в свои законные права.
От Светланы, между тем, до сих пор не было никаких известий. Антон звонил ей по два раза каждый день, но телефон стабильно оставался выключенным. Новостные сводки тоже не особо утешали. Везде, где фигурировали десантники, рассказывались лишь сухие данные и ничего более…
И, тем не менее, Антон за это время смог хоть немного ужиться со своим волнением. Он через силу заставлял себя есть, не читал новостей с утра, оставляя всё на вечер, старался лишний раз не накручиваться, постоянно говоря себе, что Светочка точно вернётся.
Его настроение резко переменилось, когда, однажды вечером, он случайно включил телевизор, где был новостной канал. Едва мастер хотел переключиться, как фон за ведущей эфира сменился на фотографию с военными, где, как ему показалось… он увидел Светлану… Это обстоятельство заставило его задержаться у телевизора, и Антон даже сел напротив него, сделав погромче.
«В Национальном центре управления обороной прошли награждения отличившихся, в ходе военной операции, военнослужащих», - комментировал диктор, когда начался полноценный сюжет. При этих его словах стали показываться кадры, как министр обороны стоит напротив небольшого строя военных в парадной форме и подзывает к себе по одному, когда ему подносят очередную награду.
«Министр обороны лично награждает лучших из военных, - продолжал вещать диктор. – Здесь за каждым орденом и медалью стоит реальный подвиг.»
В этот момент в кадре промелькнула девушка в синем кителе со стойкой-воротником со светло-коричневыми волосами… как у Светочки…
Вот министр цепляет к ней награду, а её показывают со спины…
Антон пригляделся и едва не закричал от радости – это точно была она! Та же фигурка, те же узкие плечи, да даже причёска та же!..
В этот момент, награждаемая развернулась лицом к строю военных, и камера выхватила её лицо. Пусть и не крупным планом, но достаточным, чтобы разглядеть, кто это был.
Тут уже Антон не сдержал восторженного возгласа и даже встал со своего места, подойдя ближе к экрану телевизора. Это она! Это Светочка! Всё такая же красивая и милая, в синем парадном кителе со стойкой-воротником с золотистыми пуговицами и погонами. На груди её светилась серебристая медаль на белой ленте с бордовыми краями. На другой же стороне, поверх знакомых значков, виднелась какая-то продолговатая красная лента.
Мастер был в восторге от увиденного. Она жива. С ней всё хорошо. Он, ведь, знал это! В этот момент все его плохие мысли и волнения отступили…
Антон надеялся, что у неё сейчас возьмут хоть какое-то короткое интервью, но сюжет закончился и больше Света в кадре не показалась. Впрочем, ему хватило и этого, чтобы успокоиться.
«Стоп! – подумал он. – Если новостной сюжет от сегодняшнего дня, значит и награждали всех этих солдат сегодня…, – его голову пронзила догадка. – Значит Светочка где-то здесь! Не в зоне операции!»
Мастер тут же подлетел к телефону, что лежал на столе и набрал номер девушки. Раздались гудки. Ох, как же он счастлив был их слышать хоть сейчас…
– Привет, Тонечка! – раздался такой знакомый и, кажущийся сейчас особенно милым, женский голос. – Прости, что не отвечала, нас только сегодня привезли домой.
– П-п-привет, Свет-точка! – заикаясь от счастья, ответил Антон. – Ты… ты как? Я т-тебя по т-телевизору т-только ч-что… видел…
– Ого! Уже показали, как нас награждали?
- Д-да… ты очень красивая там… поз-здравляю тебя…
Светлана рассмеялась, но смех этот казался Антону сейчас ангельской музыкой. Как же он мечтал его услышать!..
– Спасибо, Тонечка! Ты – чудо!..
Она выдержала паузу в несколько секунд и продолжила:
– Ты знаешь, я по тебе как-то соскучилась даже…
Сердце Антона заколотилось чаще.
– Я… я тоже…
– Ты не волнуйся только, мне отпуск небольшой дали. Я сейчас только с мамой побуду хоть немного и к тебе приеду.
– Я буду ждать…, – уже без запинки, но всё ещё с дрожью в голосе произнёс он.
Разговор на этом закончился, но Антону после этого стало гораздо легче – наконец-то, услышал такой родной уже голос. Наконец-то удостоверился, хотя бы для себя, что девушка жива и здорова…
Жизнь вновь заиграла яркими красками.
Антон ходил на работу в хорошем настроении. Снова нормально ел. Уже не так часто просматривал новости, ведь знал, что его красавица сейчас в безопасности. Единственное, что его терзало – чувство неизвестности – когда же она приедет в город?.. Он, конечно, мог бы ей написать или позвонить, но не хотел тревожить – всё-таки человек почти три месяца не был дома…
Это случилось действительно неожиданно.
Однажды вечером, когда Антон, как обычно, выходил из салона и собирался пойти домой, откуда-то рядом раздался знакомый женский голос:
– Видимо, я на массаж опоздала…
Мастер резко повернулся на звук.
Совсем рядом, облокотившись плечом на стену, стояла… Светлана… в лёгком весеннем плаще и джинсах. Всё такая же красивая, с немного бледным лицом, распущенными волосами и… теми самыми серёжками в ушах, которые так походили на её глазки цвета неба…
– Светочка! – радостно воскликнул Антон и бросился к ней с объятиями, которые она с весёлым смехом приняла, заключив его в свои.
– Ты бы знала, – продолжил он после некоторой паузы, – как я соскучился!
Светлана лишь усмехнулась.
– Пошли ко мне, я там картошки пожарила нам, – заманчивым тоном в полголоса произнесла она. – Вредно, конечно, но нам сегодня можно!
– Пойдём! – воскликнул парень, и они тут же, буквально вприпрыжку, помчались к дому девушки.
Уже в знакомой квартире, съев по порции такого вредного, но вкусного лакомства, оба почти сразу перешли в спальню, раздеваясь на ходу и занялись бурным, полуторачасовым сексом…
О том, чтобы Антону пойти домой не шло и речи, и он просто лежал рядом с изнеможённой, но удовлетворённой красивой девушкой, которая устроилась, положив голову с распущенными волосами ему на грудь. Мастер же гладил её по спине, пока один из его пальцев что-то не нащупал… что-то немного выпуклое и странное… Он приподнял голову и посмотрел на спину Светланы. Под кончиком его мизинца, ближе к лопатке находился какой-то странный, безобразный шрам, чем-то напоминавший кривой круг.
– Нашёл-таки, да? – тихо усмехнулась девушка, не поднимая головы.
– Что это? – в полголоса просил массажист.
– Выносила раненого из здания. Снайпер в спину выстрелил. Бронежилет смягчил урон, но не до конца. Пуля, всё-таки, пробила его. Хорошо, хоть дальше в тело не прошла. Её быстро вытащили.
– Было больно?
– Непонятно, как-то…
– Там страшно?
– Очень.
– Тяжело?
– Даже слишком…
– Много наших гибнет?
Светлана тяжело вздохнула.
– Раненых много. Оперировать и обслуживать не успеваем… сам понимаешь…
Антон тоже вздохнул, водя кончиком мизинца по шраму, как вдруг, почувствовал, что спина девушки начинает быстро подниматься-опускать, будто она тихо плачет.
– Светочка, – он приподнялся на кровати, так чтобы сесть и приобнял красавицу, – ты чего?
Она посмотрела на него, и в её глазах застыли слёзы, а лицо стало розоветь, как тогда в салоне после учений.
– Слушай, Тонечка, – сказала девушка, тяжело вздыхая, видимо, пытаясь сдержать подкатывающиеся слёзы, – если меня убьют… если я погибну… не переживай из-за этого только, ладно? Прошу…
Антон выпучил глаза от неожиданности. Такого поворота разговора он не ожидал.
– Нет-нет, Светочка…, – заговорил он взволнованно, чувствуя, как и к нему начинают подступать слёзы. – Я не могу так…
– Послушай меня…, – её голос стал звучать немного решительнее, – …ты – прекрасный парень. Тебе не нужно убиваться из-за меня… я Неба не боюсь, и тебе не советую… так или иначе, мы с тобой ещё встретимся… Там… а я сама выбрала себе такую работу…
Антон не сдержался и тоже тихо заплакал, совершенно не стыдясь этого.
– Я не хочу, чтобы ты погибла…, – только и смог произнести он.
Светлана ему не ответила, а лишь крепко обняла и сама зарыдала…
Незаметно за окном сгустилась ночь. От усталости и накала эмоций, девушка сама по себе уснула прямо на груди массажиста, а он ещё долго пребывал в состоянии тревожной полудрёмы, вновь накрываемый самыми разными мыслями…
Он проснулся утром один. Светланы не было рядом. На какое-то мгновение ему, вдруг, стало тревожно, но, тут до его слуха донёсся звон посуды с кухни, и мастер успокоился, выдохнув с облегчением.
Встав с кровати, Антон прошёл на звук.
За обеденным столом «орудовала» Светлана в одних только розовеньких трусиках и тельняшке в голубую полоску, раскладывая на две тарелки ароматный омлет с остатками вчерашней жареной картошки и зелени. Сама девушка уже не выглядела заплаканной, видимо, успела умыться. Антон лишний раз остановился, чтобы полюбоваться ею – до чего ж она красивая!..
– Доброе утро, чудик! – вывела его из ступора девушка и щёлкнула пальцами. – Садись ешь, а то нам ещё на работу сегодня.
– Нам?.. – не понимающе спросил парень.
– Ну, да. Тебе в твой салон, а мне в бригаду надо.
– Так у тебя ж отпуск!
– Ну, во-первых, я его уже практически отбыла, как бы грустно ни звучало, а, во-вторых, у нас же не вся часть уехала на операцию. Там сейчас нужен врач-офицер, так что, тоже пойду.
Эта новость немного расстроила Антона. Он заметно погрустнел.
– Выше нос, Тоня, – улыбнулась ему девушка, – когда-нибудь это всё кончится. А там, глядишь, и уволюсь я из этой армии.
– И кем будешь? – спросил он, принимаясь за еду.
– Да неужели я себе работы на «гражданке» не найду? – удивилась Светлана. – Я ж медик по образованию. Да хоть в больницу устроюсь – уже неплохо! Или массажисткой стану, как ты.
При этих словах она подмигнула ему, от чего мастер невольно улыбнулся.
В этот момент он, вдруг, вспомнил про кольцо и про своё намерение.
– Слушай, Свет, а мы сможем увидеться после…, – он замялся, подбирая слово, – …работы?
– А что такое?
– Да у меня… кое-что есть для тебя…
Светлана облокотилась на стол и придвинулась корпусом к нему, сказав в полголоса:
– Я знаю, родной…
Антон не ожидал такого расклада, но на всякий случай, заикаясь спросил:
– Ч-что т-ты знаешь?..
– Я знаю, что там, – уверенно повторила она. – Мне приятно это осознавать. Но… сейчас не время, на мой взгляд.
– Почему? – недоумённо спросил мастер.
– Тонь, давай смотреть правде в лицо – меня убить могут в любой момент. Давай лучше, когда всё это кончится, ты мне и скажешь… всё, что ты хочешь… а пока просто не время…
Антон не нашёлся, что ответить, а лишь молча продолжил есть.
Примерно через полчаса они уже вышли из дома, чтобы разойтись в разные стороны.
– Не хочется тебя отпускать, – с сожалением в голосе произнёс Антон.
– И мне тебя, родной, – грустно ответила Светлана. – Я пока не знаю, когда меня снова отправят в зону… но, чуть что – я постараюсь тебе сообщить. Обещаю.
– Спасибо тебе!..
– Это тебе спасибо!
Она выдержала паузу.
– Знаешь, когда нас туда отправили с учений, я сильно волновалась. Мне и потом-то было страшно, но уже не так сильно. Я как будто чувствовала чью-то… руку рядом… не знаю, как объяснить это… Я только сейчас поняла, что, то была твоя любовь…
Антон не ожидал подобной фразы, но его удивление переросло в ещё большее изумление, когда Светлана потянулась к нему и впервые поцеловала в губы. Он сразу же ответил на поцелуй, приобняв девушку и закрыв глаза от удовольствия. Всё произошло быстро, хотя обоим казалось, что между ними прошла вечность…
– Ну, всё-всё, – в полголоса затараторила она, видимо, снова пытаясь сдержать плач, – долгие проводы, как говорится… ну, ты знаешь…
Антон кивнул с печальным лицом.
– Я обязательно позвоню или напишу, – произнесла девушка, начиная уходить, однако, через пару шагов остановилась, развернулась и послала парню воздушный поцелуй. Он сделал жест, мол, поймал, после которого Светлана окончательно развернулась и побрела своей дорогой, ощущая на себе непрерывный взгляд мастера…
***
«Она поцеловала меня! Неужели?! А я ещё сомневался в чём-то! – думал мастер, идя к салону, чувствуя, как за его спиной буквально выросли крылья. – Она меня любит! Да что и говорить-то? Я её тоже! Она сама это поняла… она сказала «родной»… это она меня так назвала… Господи, и почему я раньше сам ей не признался?..»
В этот момент, ему казалось, что жизнь начала налаживаться, а ночная грусть постепенно забывалась, вытесняемая радостью.
Всё снова обрело привычный прежний ритм. Антон приходил на работу, отрабатывал всех своих клиентов, шёл домой, а оттуда переписывался со Светланой. Пусть и не каждый день, и не всегда так много, как хотелось бы обоим, видимо, она была занята в части, но всё же… общались, что не могло не радовать парня, наскучавшегося за три месяца разлуки…
В один из простых рабочих дней мастер делал массаж очередному постоянному клиенту. Сеанс уже близился к концу, когда на телефоне, что лежал на столе, раздалось уведомление о пришедшей СМС. Антон никогда не бежал смотреть на то, что пришло во время своей работы. Дело принципа. Да и клиент, иначе, окажется недоволен. Так произошло и сейчас.
Лишь когда мужчина уже одевался, Антон быстро сполоснул руки и, разблокировав смартфон, прочитал сообщение от Светланы, присланное с её второго номера: «Я уехала. Сам знаешь куда. По возможности, буду отвечать на твои звонки. Когда вернусь позвоню. Люблю».
От прочитанного текста он невольно вздрогнул. Ему было приятно от последней фразы, но вот остальное…
«Как так? – думал он, находясь на грани плача. – Уже? Так быстро? Почему? Зачем?..»
Клиент, тем временем, попросил выписать ему счёт, что Антон и сделал, раздражённо поставив свою подпись. Его переполнял гнев, вперемешку с острой тоской – любимого человека и отправляют на бойню…
Перед его глазами появился тот шрам на спине Светланы и то, как он по нему водил пальцем. Ему вспомнились её слова: «…я не боюсь Неба и тебе не советую… мы всё равно ещё встретимся…». Конечно, она – сильная девушка, и Антон это понимал, но та рана не давала ему покоя. Парню казалось, что если в неё ещё раз попадут – всё обернётся смертельно…
Мастер похлопал себя по голове, отгоняя эти мысли, но они не проходили, рисуя в его воображении всё новые и новые картины того, как Светочка – его милая и любимая красавица Светочка – лежит где-то в холодном поле в другой стране, истекая кровью, в этой проклятой камуфлированной форме…
«Ну уж нет, – подумал он, сквозь накатывавшиеся слёзы, – я не позволю ей погибнуть… она просила не бояться Неба… я и не буду. Я уже несколько раз проявил робость и трусость. Теперь хоть что-то исправлю…»
Какое-то время его мысли ещё путались в голове, но на сей раз мастеру получилось с ними совладать и собрать в кучу. Эмоции ушли куда-то вглубь. Остался только он… и его решение…
***
Дождь лил словно из ведра. Небо, то и дело озарялось белыми молниями, а за ними следовали глухие раскаты грома, которые в данной обстановке легко было спутать со взрывом или выстрелом артиллерийской установки.
По размытым, грязным и вязким дорогам двигалась колонна бронетехники. На всю округу стоял шум дизельных двигателей, иногда заглушавшийся раскатами грома и треском молний.
Бойцы внутри транспортёров сидели на узких сиденьях, вплотную прижавшись друг к другу боками, а с учётом надетых бронежилетов и «разгрузок», казалось, что они совсем срослись воедино.
Народ здесь пребывал разный: буряты, татары, якуты и самые простые русские. Впрочем, из-за шлемов и камуфлированных масок, натянутых на нос – довольно трудно было отличить одного от другого, особенно потому что некоторые из них не сдвигали с переносицы противоосколочные очки.
Бойцы то и дело о чём-то болтали, посмеивались и шутили. Казалось, все были вовлечены в разговор. И лишь один из них молча слушал все глупые или пошлые шутки и прочие диалоги, совершенно не горя желанием становиться их участником. Солдат ничем особо не отличался от других: та же камуфлированная форма с надетым поверх бронежилетом и «разгрузкой», тот же шлем и автомат, та же камуфлированная маска, только вместо противоосколочных очков на его переносице сидели обычные – в старомодной оправе, за стеклом которых скрывались тёмно-карие глаза…
Антону было не совсем удобно носить их в этих условиях, а в боевой обстановке так и вообще – приходилось натягивать противоосколочные поверх обычных, что смотрелось и неудобно, и смешно. Впрочем, бывший массажист приспособился к этому. Хотя… бывшим его назвать, определённо, нельзя было… всё-таки в закрытом мужском коллективе всё время отмалчиваться не получится, да и слухами земля всегда полнится, так что прознали его новые коллеги про то, из какой сферы пришёл мастер и стали, то и дело просить размять их как-нибудь. Впрочем, Антон и не противился – всё-таки, навык забывать нельзя, да и сослуживцы благодарны. Даже некоторые офицеры, иной раз, захаживали, чтобы расслабить плечи или спину…
И тем не менее, Антон всё не переставал думать о том, с какого же дня всё это безумие – странная форма, оружие и боевая обстановка – стало его… новой жизнью на несколько месяцев?..
Тогда он принял решение, что пойдёт добровольцем на эту спецоперацию. Мастер не знал, как это сделать, а потому – тупо пришёл в военкомат, где его сначала хотели послать куда-подальше, но, увидев настойчивость в желании, пропустили-таки к кому-то из начальства.
– Так вы, Антон Сергеевич, специалист по массажу, верно? – задал вопрос офицер средних лет, листая тонкую папку с личным делом мастера.
– Да, – ответил Антон. – Массажистом работаю.
– Ну и что ж вы собираетесь делать там? – усмехнулся военный. – Там же нет столов и масел, или как это называется?.. Там стрельба и взрывы, понимаете ли…
Парень хотел было начать давить на жалость, мол, невеста служит – хочет быть рядом. Но потом одёрнул сам себя – невеста, ведь, не жена – такой себе аргумент. И тут, его осенило.
– Знаете, мне по долгу работы приходится знать анатомию и вообще особенности человеческого организма, – заговорил Антон, чувствуя, как офицер начинает проявлять заинтересованность. – Может я и не буду хорошим стрелком, но…, – он выдержал паузу, – …я могу быть медиком вполне. Как минимум фельдшером.
– Хм…, – задумался военный. – А вы соображаете. К тому же, медики там нужны, действительно. Думаю, мы сможем определить вас сначала на курсы по тактической медицине, ну а потом уж… пристроим куда-нибудь…
– А можно…
– Э, нет, в армии не можно, – перебил его офицер, покачав головой. – Привыкайте говорить «разрешите».
– А разрешите меня отправить в десантные войска? – поспешил исправиться Антон.
– Ну, знаете ли, – покачал головой собеседник, – туда не каждого на срочную службу-то берут, а тут вы проситесь добровольцем. Не поймите меня неправильно, но боюсь для такого рода войск вы негодны. Впрочем, не я лично такое решаю. Быть может, вам и повезёт, кто знает – в этой стране всё возможно…
Этот ответ несколько обескуражил Антона, однако, он не терял надежды.
В салоне пришлось временно приостановить работу – до времени возвращения. Администратор чуть ли ни слёзно уговаривала мастера не уходить, но тот оставался непреклонен.
Уже на следующий день, пройдя все нудные медкомиссии, собрав все нужные справки и подписав все необходимые документы, Антон был почти готов к отправке в неизвестность. Что-то в глубине его души ещё колебалось. Всё-таки менять стабильную работу в тёплом массажном кабинете на холод и грязь полей, и лязг оружия – мало кому понравится. Однако Антон усердно перебарывал в себе эти мысли. Маме решил ничего не говорить, надеясь, что та не заметит пропажи сына на пару месяцев, да и ему спокойнее – меньше волноваться придётся.
И, вот, спустя примерно день-два, Антона и ещё нескольких добровольцев отправили куда-то в учебный лагерь, где готовили младший медицинский состав для армии. Поначалу приходилось тяжеловато. Мастеру, привыкшему лениво просыпаться и идти пить чай, нужно было мигом подрываться с койки, быстро одеваться и бежать сначала на, довольно изнурительную для неподготовленного человека зарядку, а уж только потом на завтрак, за которым следовали различные занятия. Всё это время он таскал с собой во внутреннем кармане куртки то самое колечко. Почему-то, мастер решил забрать его с собой, перед тем как отправиться в «учебку» и всё время прятал, то в носках, то ещё где, потому что новобранцам сразу же объяснили про запрет любых украшений.
Только спустя примерно три недели такого ритма, новоиспечённым воякам начали объявлять о распределении по местам несения службы. Антон до последнего надеялся, что его направят в десант, где будет шанс встретить Светочку, но… отправили в обычную мотострелковую бригаду…
И вот, он здесь – на фронте – только третий день…
Антон толком не понимал где находится, однако, всё ещё надеялся хотя бы случайно, хоть бы мельком увидеть Светочку.
За этот короткий промежуток, что он находился в зоне, ему уже пришлось пережить и миномётный обстрел – благо, никого не задело, и атаку дронов, и резкий подъём по тревоге ночью, чтобы занять оборону… всё это казалось Антону чем-то страшным, но, в то же время, таким удивительным, что в какой-то момент он стал немного понимать Светлану – почему она избрала для себя именно такую работу…
Размышления парня прервал какой-то звук, чем-то напоминавший довольно громкий хлопок по металлу. Тут же, откуда-то раздался голос:
– Первую машину подбили! Все на выход!
Бронетранспортёр сразу же остановил ход, и солдаты стали выпрыгивать из него, через десантные люки, вскидывая автоматы. Снаружи послышалась стрельба и первые крики боли.
Антон выбрался из машины последним. Едва он успел осмотреться по сторонам и, хотя бы, правильно поднять автомат, чтобы прицелиться, как мимо него промчался какой-то горящий змей, опаливший его руку. Боли он почувствовать не успел. Позади него раздался гулкий удар, а затем оглушающий взрыв, за которым смешались крики умирающих солдат и автоматная стрельба.
Антон отлетел на несколько метров от дороги, где начинался небольшой полулесок, и свалился в траву весь в огне и в грязи. Очки потерялись в этом коротком полёте, а в глазах помутнело. Сознание начало как будто пульсировать. Он уже слабо слышал, что происходит вокруг. Лишь чувствовал жар на своей коже и какие-то покалывающие ощущения в спине и руках.
Мастер попытался перевернуться, но всё тело, вдруг, отозвалось резкой болью, и он остался лежать почти на боку.
Парень медленно повернул голову в сторону, с которой всё ещё слышался звук боя и раздавались взрывы, но уже совсем глухо. Ничего этого Антон уже не видел. Перед его карими глазами было только лишь небо – серое и затянутое тучами, с которых падали капли дождя…
Почему-то, в этот момент, он вспомнил слова Светланы… про то, что Неба бояться не надо.
«Хех, – мысленно усмехнулся Антон, пытаясь улыбнуться грязным окровавленным лицом, – кажется не боюсь… теперь точно нет… Светочка…», – при последней мысли он попытался медленно, сдерживая боль, завести ладонь за бронежилет, чтобы найти внутренний карман куртки. Нащупав там заветный округлый предмет, Антон попытался было посмеяться, но вместо этого из его горла вырвался только тихий кашель, сопровождаемый фонтанчиком крови.
«Неужели опоздал я к тебе, Светочка?.. – подумал мастер, чувствуя, как сознание покидает его. – Или… ты ко мне?..»
Рядом горели бронетранспортёры, уцелевшие солдаты прятались, кто-где мог, и яростно отстреливались, крича и матеря всё и вся. Ничего этого Антон уже не видел. Наступила темнота…
***
– О, новый грузовик подкатил, – угрюмо пробормотал майор, поднимаясь с места. – Походу, опять с «двухсотыми»2…
И действительно, к лагерю с шумом мотора подъезжал крытый тёмно-зелёным тентом грузовик, на котором обычно возили людей… живых или мёртвых – уж как и когда повезёт…
– Ну, пойдём, Свет, – устало бросил начмед, надевая полевую кепку, – принимать будем.
Светлана последовала примеру своего начальника и двинулась за ним.
Тем временем, к грузовику, что уже начинал разворачиваться кузовом к лагерю, стали сбегаться солдаты из медицинской роты. Один из них нёс с собой довольно крупный деревянный ящик, доверху набитый, так называемыми, транспортировочными мешками…
Машина заглушила мотор. Из кабины выпрыгнул молодой капитан-мотострелок в помятом камуфляже. Он подошёл к майору, козырнул ему, обменялся рукопожатием и сухо произнёс:
– Ну, короче, вот. Сорок восемь «двухсотых». Велено было доставить к вам, мол, вы тут разберётесь.
– Разберёмся, – угрюмо сказал майор и процедил следом: – Превратили, понимаешь, десантную бригаду… в полевой морг… как будто у нас своих потерь нет…
– Ну, тут не ко мне вопросы, товарищ майор, – пожал плечами пехотинец. – Моё дело маленькое, сами понимаете…
Он вынул из офицерской сумки, что висела на кожаном ремне, проходившем через его правое плечо, какие-то слегка помятые бумаги и протянул их начмеду.
– Это, вот, акты. Все тела опознаны, вроде как.
– Вроде как? – уточнил офицер, просматривая «похоронные» документы, после чего, не дожидаясь ответа и не оборачиваясь, протянул их Светлане.
– Держи, Свет, руководи процессом. Сверишь тут всё по акту, – сухо произнёс он и тяжело вздохнул. – Короче, всё как обычно…
– Есть! – коротко ответила девушка, принимая бумаги и стараясь не обращать внимания на капитана, который уже вовсю стрелял в неё глазами.
– Закурим? – предложил майор приехавшему офицеру, и вынул из внутреннего кармана куртки потёртый чёрный портсигар.
– С удовольствием, товарищ майор! – подобревшим голосом ответил капитан и, бросив ещё один взгляд на девушку-лейтенанта, удалился в сторону.
Тем временем, солдаты принялись выгружать тела и укладывать их в ряд на землю перед грузовиком. Трупы были почти все изуродованы то ли взрывами, то ли пулями и осколками, в общем, зрелище отнюдь не для слабонервных. И всё же, Светлана за эти месяцы успела привыкнуть к такому, смотря на подобные картины с должным хладнокровием.
Когда кузов был уже пуст, девушка уткнулась в акт и принялась называть звание и фамилию кого-то из военных, что лежали сейчас тут. Солдаты и фельдшеры тут же принимались искать нужное тело по нашивке на груди и, когда находили, переносили чуть подальше, чтобы начать загружать погибшего в чёрный мешок.
Светлана в такие моменты старалась абстрагироваться от происходящего и отключить голову. Это просто работа. Это просто убитые. Она их никогда не знала и уже не узнает. Тут уж ничего не поделать…
Так продолжалось, пока глаза девушки не дошли до очередной фамилии.
– Рядовой Добролюбов…, – называла она очередного «двухсотого» и, вдруг, запнулась, когда её взгляд переместился на имя и отчество, – Антон… Сергеевич…, – с некоторой дрожью в голосе произнесла она и тут же подняла голову на солдат, которые уже слонялись туда-сюда, ища тело.
«Не может такого быть! – думала девушка, чувствуя, как её руки холодеют. – Он не может быть здесь. Он же остался в городе. Это, наверное, полный тёзка… так, ведь, бывает иногда…»
– Есть! – прервал её размышления голос одного из солдат.
