Валентин Одоевский
Неба не боялись
Дверь в подъезд была открыта и подпёрта какой-то доской, а потому Антон беспрепятственно прошёл в дом. Дойдя до двери знакомой квартиры, он остановился в нерешительности. Стоит ли звонить? Вдруг она занята? Может случилось чего?
Простояв в своих раздумьях и сомнениях с минуту-другую, мастер-таки нажал на кнопку дверного звонка. Его звук глухо отозвался внутри квартиры. И тишина… ни звука шагов, ни возни с замками… просто тишина… Он нерешительно нажал ещё раз. Ничего не изменилось…
Обескураженный, расстроенный, не зная, что и думать, Антон побрёл в сторону своего дома.
Когда он добрался до квартиры, то был уже мокрый буквально до нитки. С трудом стягивая с себя потяжелевшую одежду, Антон, вдруг, решил просто набрать девушке. Но на его звонок раздались лишь короткие гудки, а на второй попытке послышался монотонный и такой знакомый всей стране, надоедливый голос оператора: «Аппарат абонента выключен…»
«Что же случилось? – думал Антон, сидя на диване наполовину раздетый. – Может с родителями чего?.. Но тогда зачем выключать телефон? И дома на звонки она не отвечает… Уехала, что ли? Почему ж не предупредила как-то? Не сказала мне?..»
Вопросы продолжали буквально кипеть в его голове, а разум отказывался работать, выстраивая самые разные «теории заговора» …
***
Вертолёт, выкрашенный в зелёный камуфляж, приземлился чётко по центру бетонной площадке с огромной жёлтой буквой «Н» на ней. Едва дверь грузового отсека открылась и из неё был выброшен трап, как к нему тут же быстрым шагом подошло несколько фигур в зелёных камуфлированных бушлатах. На ком-то из встречающих были стандартные форменные военные кепки из комплекта полевой формы, а на ком-то, ярко выделяющиеся на фоне тёмно-зелёных одеяний, голубые береты.
Несущий винт вертолёта ещё не успел полностью остановиться, а потому шум от него оставался, пока что, довольно сильным. Тем не менее, из грузового отсека, пригнувшись у выхода, вышла ещё одна фигура в тёмно-зелёном камуфлированном бушлате и кепке. Лицо человека только-только начинало стареть и покрываться морщинами, глаза были глубоко посаженными, сам же он казался очень сосредоточенным и суровым. Последнее также дополнялось тем, что на его тёмно-зелёных пластиковых погонах виднелась одна большая звезда в цвет его обмундирования, а над ней, в едва заметном лавровом веночке, небольшая красная звёздочка. Всё это говорило о вышедшем человеке, как минимум то, что он, на данный момент, пребывал в звании генерала армии.
Едва его ноги коснулись бетонной земли, как к нему, громко стуча каблуками берцев по твёрдой поверхности, тут же подошёл один из людей, что находились на земле и, приложив правую руку к головному убору, громко, чтоб перекричать шум лопастей, и бойко доложил:
– Товарищ министр обороны, войска и силы, сосредоточенные на данном участке, проводят боевые учения согласно плану. Командующий войсками округа генерал-полковник Дворкин.
– Вольно! – ответил министр и, отсалютовав, протянул руку командующему, а затем и остальным военным, что были за ним. То же самое сделали и прибывшие вместе с ним генералы.
– Прошу на командный пункт, товарищ министр! – пригласил Дворкин и широким жестом указал в сторону невысоких построек и укреплений, накрытых маскировочной сетью, за которыми еле-еле был виден полигон.
– Пойдёмте, – коротко ответил генерал, и небольшая делегация из высших армейских чинов направилась к наблюдательному пункту, на котором находились другие офицеры из состава управления. Кто-то из них то и дело сновал от рации к зрительной трубе, а кто-то же просто стоял на месте, глядя в бинокль и лишь иногда отдавая различные команды радистам.
По мере их приближения и стихания винтов вертолёта, с полигона начинала слышаться стрельба и редкие взрывы.
– Товарищи офицеры! – подал команду первый из военных, внутри командного пункта, кто увидел входящего внутрь министра и всё его окружение.
Тут же, все те, кто находился внутри, повскакивали со своих мест или оторвались от созерцания «поля боя» и вытянулись по стойке «смирно».
– Вольно! – быстро скомандовал высокопоставленный гость, дабы не отвлекать военных от их работы.
– Товарищи офицеры! – вновь раздалась команда, но на этот раз, нёсшая в себе уже другой смысл, позволявший присутствующим вернуться к своим делам.
Министр обороны подошёл к переднему краю укреплений командного пункта, где и находилось большинство зрительных труб, даже без которых, впрочем, было достаточно неплохо видно всё происходящее на полигоне.
– Как видите, – комментировал командующий округом и, по совместительству, руководитель учений, то и дело указывая рукой на отдельные участки «сражения», – мотострелковое подразделение ведёт оборонительный бой с условным противником.
И действительно, часть полигона была изрыта окопами, траншеями и прочими военно-инженерными сооружениями, что помогали бойцам на «поле боя» быстро и эффективно перемещаться от участка к участку. То тут, то там резко появлялись солдатские головы в касках, тоже облачённых в камуфлированные чехлы, в воздухе мелькали вспышки выстрелов, иногда слышались разрывы гранат, вздымавшие в нескольких десятков метров от позиций пехоты столбы пыли от мёрзлой земли.
Всё это действо продолжалось ещё с минут десять, когда в воздухе постепенно стал явно слышен гул реактивных двигателей.
– Ожидается выброска воздушного десанта, – прокомментировал Дворкин и обратил свой взор в небо. Его примеру последовали и другие высокопоставленные визитёры.
Вот, в вышине серого неба появились очертания белых транспортных самолётов, из которых постепенно стали выпадать какие-то тёмные, кажущиеся с земли маленькими и смешными, силуэты, обраставшие спустя считанные секунды белыми куполами, как у одуванчиков летом.
– Пошла гвардия…, – восхищённо пробормотал командующий округом, и министр обороны невольно улыбнулся, как бы поддерживая его восторг от этого вида.
Совсем скоро, первые десантники уже достигли земли и, сделав всё необходимое с куполами своих парашютов, вскидывали автоматы, спеша на выручку обороняющейся «царице полей» – пехоте.
– Начинается развёрнутое наступление совместных сил мотострелковых и воздушно-десантных войск, – вновь прокомментировал Дворкин, и в его голосе играли заметные нотки гордости за своих подчинённых.
Министр продолжал молчаливо улыбаться, слушая командующего округом и не сводя глаз с полигона, с которого, тем временем, послышалось знаменитое русское многоголосое «ура!». Пехотинцы, до этого ведшие огонь из траншей и окопов, поднялись в атаку, почувствовав поддержку десантников, за которыми также следом высадились их боевые машины на гусеницах.
В эти мгновения казалось будто весь полигон стал заполняться бегущими и стреляющими людьми в одинаковых одеждах, что со стороны могло невольно напомнить какой-нибудь разломанный муравейник или, например, осиное гнездо.
И всё же, даже во всей кажущейся неразберихе наступления, зоркий глаз командующего округом различал отдельные мелкие детали, на которые он то и дело обращал внимание министра и его «свиты».
– Вот, посмотрите, – он указал рукой на бойца, которого условно скосила вражеская пуля, и тот упал навзничь на землю, – раненый в бою солдат. Но, как вы знаете, мы своих не бросаем! Так и сейчас…
В этот момент, к упавшему подбежал другой военный, которого отличала от остальных довольно большая сумка, так называемого, защитного цвета и белая повязка с красным крестом, надетая поверх рукава камуфлированного бушлата. Медик что-то резко вынул из своего лечебного «арсенала», чем стянул ногу «раненому», а затем ловким движением взвалил на свои плечи пострадавшего и, попутно захватив с собой его автомат, потащил обратно к траншеям.
– Оперативно оказав первую медицинскую помощь прямо на поле боя, – комментировал командующий, – военный медик переносит раненого в безопасное место, чтобы принять дальнейшие меры по спасению бойца.
– Ловко он его на себя взвалил, однако!.., – удивился министр, а в его голосе чувствовались нотки восхищения.
– Не хочу хвастаться, – улыбнулся Дворкин, – но мои медики одни из лучших во всей армии!
– Вы в этом так уверены? – с некоторым скепсисом спросил генерал, прищурив один глаз.
– Так точно, товарищ министр! – бодро ответил командующий. – Не сомневаюсь!
– Что ж, это похвально…
Он снова перевёл взгляд на полигон.
– …а медик-то, правда, молодец, – задумчивым тоном продолжил министр. – Это ж из состава сил десанта, так?
– Так точно, товарищ министр обороны! – бодро отозвался, стоявший рядом, командир воздушно-десантной дивизии, которого от большинства остальных офицеров отличал форменный голубой берет.
– Объявите этому медику благодарность от моего имени, – распорядился генерал. – Проверю.
– Есть! – козырнув, ответил комдив.
– Ну, что, товарищ командующий, – министр перевёл свой змеиный взгляд на Дворкина, – пойдёмте с вами дальше, на другой участок…
– Прошу! – ответил генерал, жестом приглашая за собой высокопоставленных гостей.
***
«Чёрт возьми, неужели спину потянула?! – думала Светлана, сидя на броне едущей боевой машины десанта и ощущая странную боль в той области, где позвоночник переходит в поясницу. – Вроде бы не в первый раз на себе бойцов со снаряжением таскаю. Стандартное же упражнение! Неужели стареть начинаю? – она усмехнулась. – Вот ведь она какая… старость эта ваша… так быстро наступила… всего-то в двадцать четыре года…»
Она постаралась хоть немного выпрямить спину, чтобы принять полулежащее положение на броне, но наткнулась своей головой в каске на другую – такую же голову – сзади. Вновь девушка усмехнулась – глупая затея попытаться прилечь на броне машины, на которой сидит не меньше двадцати человек в полном снаряжении. Наверное, со стороны смотрится, будто стадо игуан-мутантов облепило броненосца на гусеничном ходу…
Спина, между тем, проходить не спешила. Впрочем, боль стала понемногу привычной и от этого притупилась. «Массаж был бы сейчас очень кстати!» – подумала Светлана и как будто осеклась в своих мыслях, а её зрачки заметно расширились. Впервые за долгое время она вспомнила… Антона…
Тогда ей пришлось убежать из кондитерской из-за тревоги в бригаде. Дежурный в кратком телефонном разговоре был немногословен. Как ему и положено. Однако его голос и слова в тот момент казались настоящим ножом в женское сердце… И тем не менее, совсем скоро Светлана уже оказалась в расположении своей части, где всё вокруг шевелилось и металось. Лишь спустя некоторое время стало понятно, что министр обороны устроил внезапную проверку боеготовности всех войск округа и может в любой момент нагрянуть именно на тот участок, на котором стояла их десантная бригада, а потому – почти весь личный состав убывал, что называется, в поля…
Конечно, для армии такое было не в новинку. Но всё равно неожиданно, ибо нарушало планы решительно всех военных, у которых был хоть какой-то намёк на личную жизнь. Именно поэтому большинство офицеров, прапорщиков и даже солдат-контрактников были тогда очень хмурыми, злыми и то и дело переругивались да перекрикивались друг с другом благим матом. Впрочем, основной работе это не мешало, и вскоре бригада выехала на указанную штабом точку, чтобы закрепиться на позиции…
Никто никогда не мог точно сказать сколько продлится вся эта проверка. Никто, кроме самого министра обороны и его первых заместителей, разумеется. И всё-таки военные надеялись, что всё закончится быстро, что совсем скоро они вернутся из холодных и промозглых лесов и полей в тёплый, уютный город, где есть много пива, курева и… прочих развлечений… да, в конце концов, там кровати нормальные, что немало важно!
Однако прошла неделя… за ней вторая… и вот, уже почти закончилась третья, а десантники всё стояли лагерем на обозначенной позиции, то и дело выезжая на различные учебно-тренировочные задания, приходившие то из штаба дивизии, то из округа. За это время, все военные невольно привыкли к такой обстановке и уже меньше ворчали и переругивались, а лишь злобно шутили в местах для курения, да по-тихому выпивали по крышечке спирта, пока солдаты и командование не видит…
Не стала исключением и Светлана.
Первая неделя оказалась самой тяжёлой. Мысли об Антоне практически не покидали её. Она винила себя за то, что не смогла его предупредить, что не отправила ему хоть какое-то коротенькое сообщение даже в тот же пресловутый Telegram, да в конце концов, что не сказала ему номер своего второго – кнопочного – телефона, ведь, вряд ли он знает, что смартфоны в воинских частях под запретом. Впрочем, есть ли в их текущем положении толк вообще от какого-либо телефона? Они, ведь, сейчас в такой глуши, что не то что мобильная связь, даже спутниковая, наверное, не поймает… Однако это не утешало. Голову Светланы пронзали самые разные мысли, но все сводились к одному – Антон остался в полном неведении и теперь, вероятно, сильно переживает…
«А может и нет, – успокаивала сама себя девушка в мыслях. – Может и не беспокоится вовсе. Ну, да, обиделся, наверное, что я сбежала со свидания, как в дешёвом кино, но не держит же зла, верно? Он же душка! В конце концов, я ему не жена и не ребёнок, чтоб меня опекать! Я ему никто, да и он мне. Хороший массажист – это да, ну так это его работа. Да и секс у нас с ним исключительно здоровья для, ведь так?». Подобные разговоры с самой собой несколько помогали унять моральные терзания, которые продолжали рвать в клочья её мятежное сердце, которому разум возражал с большим трудом.
По началу ей даже несколько чуждо было всё происходящее. Всё-таки, надо отдать должное массажисту – он хорошо влиял на Светлану, ибо она какое-то время слабо понимала зачем так много материться и кричать почём зря, как это делали сейчас все люди вокруг неё. Да и армейский юмор стал для неё каким-то… низким… да даже привычный чёрный автомат казался чем-то вычурным и лишним… Однако, как бы в ней не закипала голубая кровь, а её профессия требовала от неё сейчас полной отдачи в работе – ведь это её долг! А потому Светлана, по началу, просто молча выполняла свои обязанности, мечтая лишь о том, чтобы проверка побыстрее закончилась… ну а затем, общая атмосфера и старые задатки сделали своё дело, и красавица-лейтенант стала вполне прежней: вместе с остальными военными травила пошлые или чёрные анекдоты, могла громко и многоэтажно выругаться на кого-то или что-то, ближе к ночи, как обычно, давала некоторым офицерам немного спирта «для согрева», при этом не давая им никакой надежды пусть даже на один быстрый «перепихон» в палатке, а оружие и медицинская сумка стали за это время верными безотказными спутниками. Естественно, мысли о доме и об Антоне отошли глубоко на второй план, ибо их заслонили текущие задачи и проблемы…
Тем временем, боевые машины уже заехали к месту расположения основного лагеря дивизии, и десантники принялись спрыгивать с холодной брони на промёрзшую, уже декабрьскую, землю. Солнце только-только начинало своё медленное, но такое незаметное движение к западу, на траве и оставшейся редкой листве деревьев виднелся бело-синий иней, а воздух вокруг был пропитан лёгким, но таким обжигающим кожу морозом…
Соскочив на землю, Светлана первым делом дошла до палатки-санчасти, где, наконец, позволила себе снять «разгрузку», бронежилет и каску, после чего прилегла на кушетку. Спину начало понемногу отпускать, и девушке становилось легче.
– Что, Светка, притомилась? – улыбнувшись, спросила одна из фельдшеров, что осталась на дежурстве в лагере.
– И не говори…, – лениво ответила девушка, прикрыв предплечьем глаза. – Кажется, спину потянула.
– Как умудрилась?
– Да блин… бойца там раненого перетаскивала на себе. Не знаю, то ли взвалила его на себя слишком резко, то ли ещё что неправильно сделала… ну, ничё, сейчас пройдёт…
– Тебе бы на массаж сходить, Свет…
– Было б где, – грустно улыбнулась девушка-лейтенант, не открывая глаз, – и было б время. А то ж, вон – одни поля да леса. Три недели уже носимся туда-сюда, а всё никак не покрошим этих… «условных врагов» … Интересно, а отпуск нам тоже условный дадут после этого?
Фельдшер хихикнула и уже хотела было что-то ответить, как снаружи раздалась команда на общее построение дивизии.
Светлана выругалась вслух и, быстро надев обратно всё своё снаряжение, стремглав побежала в строй. Спина почти прошла, и девушка чувствовала себя намного лучше.
Дивизия выстраивалась на широкой поляне за лагерем в порядок, что носил название «каре». При виде сверху, такое построение напоминало собой огромную зелёную букву «П».
Солдаты, прапорщики и офицеры становились по своим местам, попутно переговариваясь и пересмеиваясь друг с другом, как бы гадая, что на этот раз им приготовило командование. Между тем, командиры соединений парой громогласных и резких команд быстро успокаивали своих бойцов и, оставив их стоять по стойке «смирно» отправлялись докладывать начальнику штаба дивизии, что стоял почти в самом центре строя. Когда же он принял все доклады от командиров бригад и полков, то прождал ещё, наверное, с минуты две, успев дать всем стоявшим, команду «вольно», после которой строй снова немного загудел от разговоров бойцов.
Наконец, когда совсем рядом остановилась боевая машина десанта, а с её брони соскочил комдив, начальник штаба своим громким голосом, чуть нараспев скомандовал:
– Дивизия, смирно!
Тут же все замолчали и вытянулись. Полковник развернулся в сторону идущего к строю командира дивизии, и сам двинулся к нему, отдавая воинское приветствие.
– Товарищ гвардии генерал-майор, – донеслось до бойцов, – дивизия по вашему приказанию построена!
Генерал, салютуя, прошёл к центру строя и поздоровался со своими многочисленными солдатами. По лесу тут же разнёсся мощный хор ответного приветствия нескольких сотен человек, находившихся здесь.
– Вольно! – скомандовал комдив, и начальник штаба продублировал его команду, после которой военные смогли, наконец, позволить себе ослабить одну ногу.
– Товарищи десантники, – продолжил говорить генерал, выдержав определённую паузу между своими репликами, – командование округа и руководство министерства обороны высоко оценило вашу боевую выучку в рамках этой проверки! Благодарю за службу!
Он вновь приложил правую руку к голубому берету на своей голове, его примеру последовали и остальные командиры, стоявшие справа от своих соединений, и по лесу вновь разнёсся мощный хор с одной лишь фразой:
– Служим России!
Снова пауза.
– Чьё подразделение участвовало сегодня в наступлении? – спросил комдив.
– Моё, товарищ генерал, – отозвался один из командиров бригад.
Командир дивизии повернул голову к нему.
– Кто из твоих медиков оказывал помощь раненому бойцу на поле боя?
Полковник повернулся к своему соединению, как бы ища глазами нужного человека и, спустя несколько секунд, вновь обратил свой взгляд на сурового комдива.
– Гвардии лейтенант медицинской службы Барановская, товарищ генерал.
Светлана невольно вздрогнула, когда её фамилия прозвучала из уст комбрига и подняла глаза, что до этого были задумчиво опущены.
– Лейтенант Барановская, выйти из строя! – скомандовал комдив, от чего сердце девушки забилось совсем в бешеном ритме.
– Есть! – выдавила она из себя и, когда стоявшие перед ней военные несколько расступились, вышла на три шага перед своей бригадой, повернувшись лицом к ней.
Генерал, тем временем, уже подошёл ближе к тому краю строя, где стояло её подразделение и остановился возле девушки.
– За проявленное хладнокровие при оказании помощи раненому и отличную выучку министр обороны лично объявил вам свою благодарность! – произнёс комдив.
От неожиданности Светлана выпучила глаза и на некоторое время даже «потерялась», не зная, что сказать. Из этого состояния её вывел полушёпот генерала, который, наклонившись к её уху с высоты своего роста, произнёс:
– Не спи, лейтенант! Чё сказать-то надо?
Девушка сразу же очнулась и бодрым громким голосом ответила:
– Служу России!
Командир дивизии по-отечески улыбнулся и протянул ей свою широкую руку.
– Тебя как звать-то? – всё тем же спокойным полушёпотом спросил он.
– Светлана, товарищ генерал, – ответила она, отвечая на рукопожатие.
– Ну, спасибо тебе, Света! Умница! Становись в строй.
Он быстро козырнул ей, и девушка, улыбнувшись, ответила тем же, после чего зашагала на своё место, ловя на себе восторженные взгляды сослуживцев.
– Красава, Свет! – в полголоса произнёс кто-то из знакомых офицеров, когда она вернулась в строй. Девушка лишь скромно улыбнулась на это, всё ещё пытаясь окончательно прийти в себя. Слишком много событий произошло за несколько часов…
– Командирам подразделений обеспечить свёртывания полевого лагеря и вернуть подразделения на места постоянной дислокации! – коротко распорядился генерал, вернувшись на середину «каре». – Особо отличившимся офицерам и контрактникам предоставить отпуск на трое суток. Личному составу срочной службы – увольнение в ближайший выходной день.
Едва комдив и начальник штаба принялись удаляться со своих мест, как военные тут же снова загудели, начав радостно переговариваться. Сразу же послышались реплики о том, кто, когда, куда и с кем пойдёт пить, кто вообще, что будет делать, да просто банально большинство солдат, независимо от званий, радовались тому, что их «лесные похождения» закончились.
Лагерь постепенно сворачивался.
Десантники разбредались по своим подразделениям, попутно обещая друг другу, что скоро встретятся и вместе выпьют. Заводились моторы боевых машин и приехавших грузовиков, в которые грузились вещи, а затем и сами бойцы.
Через несколько часов, когда солнце уже почти полностью закатилось на запад, то, что совсем недавно в течение трёх недель было густо населённым военным лагерем, стало пустырём со следами от палаток, костров и гусеничных траков…
Бригада, в которой служила Светлана, вернулась в свою часть ближе к десяти часам вечера. Все были уставшие, но довольные и радостные от осознания того, что теперь-то можно будет худо-бедно отдохнуть. И пусть отпуска и увольнения им сейчас раздадут посменно, ведь не может же бригада пустовать совсем, но всё равно факт того, что каждый обязательно своё положенное отдохнёт, грел души солдат, выгружавших из грузовиков лагерное снаряжение, попутно весело переговариваясь и матерясь под окрики и команды офицеров.
Светлана двигалась к своей родной санчасти. Вновь в её голове витали вереницы различных мыслей. Как бы ей встретиться с Антоном? Что она ему скажет? Что он скажет? В какой-то момент она одёрнула саму себя. Чего ей бояться-то? Если человек не дурак, то всё выслушает и поймёт! А она же просто постарается записаться к нему в салон, ибо спина под вечер вновь начала немного побаливать…
Сдав своё снаряжение, Светлана закинула полевую форму в рюкзак и переоделась в синюю «повседневку», попутно доставая из внутреннего кармана куртки выключенный смартфон. Пока он включался, она морально подготовилась к тому, что ей предстоит сейчас увидеть…
Белый экран запуска.
Темнота.
Родной экран блокировки и семьдесят процентов заряда аккумулятора. Уже неплохое начало.
Она разблокировала телефон… и глаза сразу же полезли на лоб от увиденного…
Несколько пропущенных звонков от мамы. Это ещё ничего – привычное дело, да и она знает, где дочь работает – всё понимает. Но вот следующее… пятьдесят пропущенных от Антона и десять сообщений в «Телеграмме» с одними и теми же вопросами: где ты? Что случилось? Куда пропала?
Светлана невольно улыбнулась. Ей стало приятно от осознания того, что кто-то ещё, кроме мамы, беспокоился о ней, ждал. Но, в то же время, стало как-то не по себе. Снова в голове завертелись мысли о том, что ему сказать и как?..
С этими думами девушка не спеша двинулась домой по ночным холодным улицам, попутно позвонив маме, так как знала, что та имеет привычку допоздна не ложиться. Их разговор не был долгим, ведь дочери главное было сказать, что она вернулась и с ней всё в порядке, а матери – просто хоть немного услышать голос своего уже взрослого ребёнка, которого так долго не слышала…
Уже дома, приняв горячий душ и закинув в стирку вещи, Светлана, всё-таки зашла в «Телеграмм» и открыла чат с Антоном, автоматически почитав все его сообщения с того самого дня, когда ей пришлось срочно сбежать со свидания…
Несколько минут она тупо сидела, смотря в экран стеклянными глазами, не зная, что написать. В конце концов, её осенило:
«Привет) можно мне завтра записаться на массаж?»
Едва сообщение отправилось, как под именем контакта тут же появилась надпись статуса «в сети», а её послание сразу же оказалось прочитанным.
Анимированная надпись: «Антон печатает…».
«Жду завтра. К шести.»
«)»
Светлана отложила телефон. Ей почему-то показалось, что Антон написал это… с каким-то гневом… Но она поспешила отбросить эти мысли – не ясновидящая же, в конце концов, не может этого знать достоверно… Зато, что девушка знала точно, что завтра, а точнее уже сегодня, ведь на часах было уже за полночь, ей будет очень хорошо…
***
Несмотря на весьма поздний отход ко сну, то бишь после полуночи, Светлана проснулась довольно рано. На часах смартфона было только полвосьмого утра. Девушка устало вздохнула, списав столь раннее пробуждение на закон подлости, заставляющий людей вставать чуть ли не в пять утра в законный выходной день. Особенно, когда этот самый день – единственный…
Тем не менее, она с некоторой радостью для себя отметила, что спина сейчас признаков боли не подаёт. Всё-таки ортопедический матрас на её кровати помогал.
Утро прошло, как и обычно в выходной день: умывание, завтрак и залипание в «Ютубе» на планшете. Но что-то во всём этом было не так… что-то не давало Светлане покоя… совсем скоро она поняла в чём дело – мысли о предстоящей встрече с Антоном не давали ей покоя. Снова и снова её разум возвращался к одним и тем же вопросам, теребя душу и сердце. «Может отказаться от сеанса? – размышляла она. – И что тогда? Ни объяснишься перед человеком хорошим, ни массажа не получишь, а он тебе сейчас, можно сказать, необходим! Да кто он вообще такой, чтобы я ему что-то объясняла? Ну… он, ведь, за меня волновался… вон сколько раз позвонил, а сколько сообщений отправил…». Девушка разблокировала телефон и открыла список вызовов. «Боже! – мысленно удивилась она. – Да он же звонил мне каждый день, что меня не было! По два раза на день…, – открыла Telegram, – и почти каждый день писал по сообщению…». В этот момент ей невольно стало жаль Тонечку – этого маленького, доброго, милого человечка…
В подобных размышлениях и терзаниях девушка провела весь день, и даже не сразу заметила, когда время стало понемногу поджимать…
Светлана довольно быстро оделась, не стараясь особо наряжаться, и буквально выскочила из квартиры, едва заперев дверь. В этот момент девушка чувствовала себя, словно в тот раз – ещё ранней осенью – когда она, вот так же, после манёвров, спешила к нему, даже не сняв военной формы. Сердце, как и тогда, бешено колотилось, дыхание при каждом шаге, как будто сбивалось, а в глазах, казалось, вот-вот потемнеет от переизбытка разнообразных эмоций. Девушка даже усмехнулась, вновь подумав про навалившуюся на неё старость.
На улице уже почти стемнело. Оранжевые лучи уходящего солнца виднелись где-то совсем вдали, однако, всё ещё немного освещали округу, хотя фонари тоже постепенно начинали загораться.
Светлана прошла знакомый маршрут незаметно для самой себя. Вот она входит в салон. Стойка администрации – знакомое лицо, последние уточнения. Тот же самый коридор с приглушённым, тёплым освещением. Та же дверь уже почти родного кабинета. Перед ней девушка остановилась в некоторой нерешительности и замерла. Сердце колотилось в бешеном ритме, и ей пришлось сделать пару вдохов-выдохов, чтобы хоть немного нормализовать пульс. Это продолжалось всего несколько мгновений, однако, казалось, будто прошла вечность, а перед ней не кабинет, в котором ждёт массажист, а какая-нибудь, например, стоматология в государственной поликлинике…
Наконец, спустя секунды колебаний, она решилась.
Ладонь легла на ручку двери и привычным движением потянула её вниз, отворяя кабинет.
Здесь всё было как прежде. Тот же стол. Те же стеллажи с маслами и полотенцами. Та же раковина. То же рабочее место с широким монитором компьютера, за которым виднелась до боли знакомая фигура.
– Привет! – улыбнувшись, нерешительным тоном произнесла Светлана, когда за ней закрылась дверь.
Антон, как обычно, высунулся из-за компьютера и посмотрел на свою клиентку. В его глазах, сквозь линзы очков читалась искренняя радость вперемешку с какой-то злостью и непониманием. Последние эмоции особенно отчётливо были отражены его выражением лица – непривычно спокойным и равнодушным, без той самой лёгкой, привычной улыбки…
– Добрый вечер! – поздоровался он, поднимаясь со своего места и направляясь к раковине. – Чего изволим?
Светлана была готова к такому повороту событий. Но она всё равно не ожидала, что всё пойдёт именно так и сразу, поэтому ответила не сразу, выждав паузу в пару мгновений.
– У меня вчера спина сильно болела, – заговорила девушка. – Позвонки поясничного отдела и, я думаю, один нижний в грудном отделе.
– Ясно, – безучастным тоном ответил Антон, моя руки. – Ну, ты всё знаешь, что делать.
Светлана кивнула ему в спину и принялась снимать куртку.
Мастер, тем временем, уже вытер руки и перешёл к стеллажам с маслами, но голову в сторону клиентки даже не думал поворачивать.
– Слушай, – сказала Светлана, снимая сапожки и стараясь держать тон помягче, – прости, что я ушла тогда, не дождавшись тебя. Меня просто срочно вызвали в бригаду и…
– Почти на месяц? – перебил её Антон, всё так же не поворачивая к ней головы.
– Да, – несколько сдавленным голосом ответила девушка, невольно ловя себя на мысли, что происходящее начинает напоминать дешёвое кино с какого-нибудь российского телеканала, только, почему-то, она в нём в роли мужика. – Министр обороны объявил внезапную проверку всех войск округа, и нас отправили на учения на три недели.
Антон тяжело вздохнул, но всё ещё не поворачивался к Светлане.
– Тонечка, – ласково обратилась она к нему, выждав некоторую паузу, – ну, не сердись на меня. Что я могла сделать?
– Хотя бы предупредить меня! – несколько грубым тоном произнёс мастер и, наконец, посмотрел на клиентку злобными глазами, в которых, тем не менее, всё ещё читалось непонимание и… что-то другое, что пока было непонятно ей.
– Да, я могла тебе написать в тот день, что меня вызвали, – стараясь держаться спокойно, отвечала она. – Просто это всё оказалось настолько неожиданным и срочным, что я просто не успела этого сделать. Прости меня.
