Валентин Юрьевич Катасонов
Закат эпохи либерализма. Хроника финансового Апокалипсиса
Разовая экспроприация или новый механизм налогообложения российского бизнеса?
Небольшой сенсацией пятницы (10 августа) стало сообщение о том, что помощник Президента Российской Федерации Андрей Белоусов обратился к В.В. Путину с письмом, содержащем предложения о том, как найти деньги для финансирования мероприятий, определенных майским президентским указом. 7 мая Владимир Путин подписал новый «майский указ» о сокращении бедности и увеличении продолжительности жизни. На его выполнение нужно минимум 8 трлн, рублей. Деньги ищут в срочном порядке. Часть уже найдена. Это доходы от повышения налога на добавленную стоимость (НДС) на 2 процентных пункта. Что-то планируется собрать за счет размещения облигаций государственного займа. Но это недостаточно.
Суть предложений состоит в том, чтобы изъять у ряда компаний часть доходов, которые в бумаге названы «сверхдоходами». Многие СМИ назвали это предложением об изъятии сверхдоходов у металлургической отрасли. На самом деле речь не только о металлургии, но также химической промышленности, производстве минеральных удобрений и угледобыче. И не о всех компаниях указанных отраслей, а лишь о «крупняке», всего 14 компаниях. Главными объектами запланированной «экспроприации» выступают российские гиганты «Норникель», АЛРОСА и «Сибур». Среди других фигурантов письма такие компании, как НЛМК, «Северсталь», Магнитогорский металлургический комбинат, «Мечел», «Металлоинвест», Evraz, СУЭК, «Полюс».
Примечательно, что объектом «экспроприации» не стала добыча углеводородов. В списке нет ни «Роснефти», ни «Лукойла», ни «Газпрома». Любопытно, что в 2016 году правительство уже изымало в бюджет около 600 млрд, рублей сверхдоходов у нефтяных и газовых компаний. По мнению автора письма, налогообложение компаний в сфере добычи нефти и природного газа к настоящему времени более или менее налажено.
Уровень налогов в секторах, ориентированных на экспорт природных ресурсов, зависит от ряда факторов. Основных три: 1) уровень цен на углеводороды, определяющий величину валовых доходов; 2) валютный курс рубля (от него зависит выручка и размер прибыли в рублевом выражении); 3) инвестиционные проекты и программы компании (естественно, что наличие таковых дает компании право рассчитывать на налоговые льготы).
Так вот, по мнению А. Белоусова, в нефтянке и газовой отрасли уже научились учитывать все три выше названных фактора при установлении реальной налоговой ставки. Она на сегодняшний день там более или менее оптимальна. По крайней мере, в добыче углеводородов уже нет сверхдоходов. А на фоне нефтяных и газовых компаний 14 названных их компаний в 2017 году получили слишком большие доходы («сверхдоходы»), и бизнес должен ими «поделиться» с государством. Налоговая нагрузка в перечисленных в письме отраслях составляла 7 процентов против 28 процентов в нефтегазовой отрасли. Это несправедливо, у всех отраслей должны быть примерно равные условия ведения бизнеса.
Как можно предположить из письма А. Белоусова, эксперты провели свои расчеты доходности достаточно большого количества компаний. Из них были выбраны 14, которые имели наибольшие сверхдоходы. Таковые были оценены в сумму, превышающую 500 млрд, руб., что эквивалентно примерно 7,5 млрд, долл. Примерно половину ожидаемой суммы предполагается состричь в трех компаний: «Норникель» (114,20 млрд, рублей), АЛРОСА (67,28 млрд, рублей) и «Сибур» (65,23 млрд, рублей).
В письме говорится о том, что в 2017 году металлургическим и химическим компаниям-экспортерам удалось заработать более 1,5 трлн, рублей исключительно за счет благоприятной рыночной конъюнктуры. Мол, изъято будет примерно треть от тех шальных денег, которые достались экспортерам по воле случая.
Дополнительная «стрижка» фигурантов должна принести доходов в бюджет больше, чем они заплатили налогов по итогам 2017 года. Так, «Норникель» выплатил более 1 млрд. долл, налогов, в т. ч. 791 млн. долл, по налогу на прибыль и 221 млн. долл, по налогу на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Белоусов предлагает, чтобы «Норникель» доплатил в казну сумму которая эквивалентна 1,75 млрд. долл. Можно себе представить, в какое возбуждение пришли акционеры и топ-менеджеры «Норникеля», ознакомившись с письмом помощника президента РФ. А взять нашего алмазодобывающего монополиста «АЛРОСА»! В прошлом году компания заплатила налогов в федеральную и региональную казну на общую сумму 49 млрд, руб. В письме предлагается, чтобы «АЛРОСА» доплатила в казну сумму, которая превышает уже внесенные налоги в 1,37 раза.
Думаю, что в возбуждение пришли акционеры и менеджеры всех 14 компаний, фигурирующих в письме. Владелец НЛМК Владимир Лисин заявил, что содержащиеся в письме предложения по «стрижке» являются «поощрением неэффективности». В РСПП, членами которого являются все фигуранты письма, выразили озабоченность инициативой помощника президента Белоусова и заявили, что она может привести к уходу инвесторов с российского рынка. Как бы там ни было, но фигуранты письма успели пострадать от инициативы Белоусова. Утром в пятницу акции металлургических компаний, таких как «Норникель», «Полюс» и «АЛРОСА», упали после появления новости о дополнительном налоге.
Масла в огонь подлило сообщение некоторых СМИ, что, мол, Президент РФ ознакомился с письмом и начертал на нем резолюцию: «Согласен». Мол, решение окончательное и подлежит исполнению. Однако уже утром в пятницу пресс-секретарь президента Дмитрий Песков подтвердил, что письмо Белоусова действительно было и действительно на нем стоит виза президента «Согласен». «Но что очень важно отметить – на что согласился президент. Президент согласился на то, что эта тема будет проработана правительством России и будут представлены соответствующие предложения с учетом необходимости сохранения инвестиционных возможностей указанных компаний», – отметил Песков.
Уже днем в пятницу в Минпромторге было проведено совещание по вопросам, поднятым в письме. В нем участвовали как автор письма А. Белоусов, так и представители всех 14 компаний. На совещании решено было проработать аргументы, подготовить заключения о том, как инициатива отразится на инвестициях компаний и налогах, какое влияние окажет на регионы присутствия, выполнение задач по майским указам. СМИ сообщили, что на следующей неделе консультации ведомств с представителями тех отраслей, которые фигурируют в письме, продолжатся.
Каково мое отношение к описанному событию? С одной стороны, конечно, отрадно, что власть пытается хоть как-то обуздать неуемные аппетиты наших олигархов. Но, с другой стороны, вызывает вопросы, как она это делает. Даже закрадывается подозрение: уж не спектакль ли разыгрывается? Может власть хочет понравиться народу, который склоняется к тому, что власть у нас обслуживает исключительно интересы олигархов.
Содержащиеся в письме предложения идут в русле все той же концепции «ручного управления» экономикой. Почему в письме фигурируют только некоторые отрасли. Ведь у нас их гораздо больше. В том числе и такие, которые работают на экспорт. Например, лесная промышленность. Или медная отрасль, где имеются такие гиганты, как КГМК и РМК. Почему в рамках ограниченного списка отраслей выбраны только 14 компаний? Почему там некоторых производителей удобрений? Почему из всех золотодобытчиков выбрана только компания «Полюс»?
Или, может быть, господин Белоусов приберег некоторые отрасли и некоторые компании на следующий год, когда потребуется новая партия баранов для стрижки?
Не думайте, что я защищаю «Норникель», «АЛРОСА» или «Полюс». Нет, нужен целостный подход к решению проблемы пополнения казны, который предполагает охват всех отраслей и всех компаний отечественной экономики. «Ручное управление» и «избирательный подход» характеризуются не только большой «трудоемкостью» и высоким процентом ошибок, но также коррупционной составляющей. Нам нужно не «ручное управление», а четко, безотказно действующий экономический механизм, который должен функционировать без вмешательства (или при минимальном вмешательстве) со стороны чиновника (даже если он имеет ранг помощника Президента РФ). Разве это сложно сделать?
Что касается «незапланированных» рублевых доходов, возникающих от падения национальной валюты, то таких доходов у российских компаний вообще не должно быть. Это нечистоплотные манипуляции, в которых заинтересованы олигархи-налогоплательщики и Минфин (которому падение рубля облегчает исполнение бюджета).
Что касается шальных» сверхдоходов экспортеров от конъюнктуры мирового рынка, то их без всяких оговорок следует изымать в бюджет. И для этого есть проверенное средство – прогрессивная шкала налогообложения на прибыль компаний. Наши власти любят ссылаться на зарубежный опыт. Так и возьмите на вооружение опыт прогрессивного налогообложения прибыли. Вот как выглядела, в частности, налоговая система США до последнего времени (когда она была реформирована Трампом)
Федеральное налогообложение прибылей корпораций в США определяется Разделом 11 Кодекса внутренних доходов. Ставка федерального налога оставалась неизменной до нынешнего года на протяжении двух десятилетий. Американские компании платят налоги со всех своих доходов, включая те, которые получены за рубежом за исключением разрешенных законом вычетов (скидок). Федеральный налог является единым для всех штатов. Ставка начинается с 15 % и с увеличением дохода доходит до 35 % и зависит от размера полученной прибыли, то есть облагается по прогрессивной шкале. На уровне большинства штатов также взимаются налоги с прибыли, там также используется прогрессивная шкала (при этом у каждого своя).
Вообще довольно странно, что вопросами налогообложения, причем в конкретно-практическом аспекте занимается помощник Президента России. Созданием общего каркаса налоговой системы должна заниматься Государственная дума РФ, прежде всего те комитеты, которые имеют отношение к налогам, бюджету и экономической политике. Странно, Российская Федерация существует уже более четверти века, Налоговый кодекс Российской Федерации был принят ровно двадцать лет назад (31 июля 1998 года), а помощник Президента продолжает выдавать рекомендации по формированию государственного бюджета в стиле «ручного управления». Что-то не в порядке в нашем «королевстве». По большому счету, подобного рода рекомендации не укрепляют российскую государственность, а еще больше ослабляют доверие к государству со стороны бизнеса. Увы, такое же «ручное управление» мы видим не только в отношении упоминавшихся выше гигантов, но и в отношении малого и среднего бизнеса.
И последнее. Для создания эффективного (и справедливого) механизма формирования бюджета создание общего каркаса налоговой системы является необходимым, но не достаточным условием. Даже самая совершенная налоговая система не будет работать, если мы сохраним нынешний либеральный режим трансграничного движения капитала. Необходимо введение валютного контроля в сфере международного движения капитала. Хотя бы возвращение к той версии федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле», которая существовала до внесения в закон поправок, сделавшего его абсолютно беззубым (в первой половине прошлого десятилетия).
Сегодня российская экономика напоминает дырявое ведро. Через зияющую дыру российской экономики все избыточные доходы («сверхдоходы») беспрепятственно уходят в разные офшоры. Помощник президента в своем письме подсказывает Владимиру Путину, как наполнить бюджет деньгами для выполнения майского указа. А я хочу подсказать Андрею Белоусову: сначала надо заткнуть дыру в российской экономике. А уже потом наполнять бюджет деньгами.
США
Торговые «инициативы» Вашингтона: «из искры возгорится пламя»
Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое» но это было уже в веках, бывших прежде нас…
Книга Екклесиаста, гл. 1, ст. 9-10
Тема «инициатив» администрации Дональда Трампа в области международной торговли уже несколько месяцев занимает центральное место в мировых СМИ. Эти «инициативы» можно охарактеризовать коротко как введение в одностороннем порядке протекционистских мер в отношении импортных товаров. СМИ подают протекционистские инициативы Вашингтона как некую сенсацию. Но если обратиться к предвыборным речам Трампа двухлетней давности, то мы убедимся, что все это нынешний президент обещал еще в ходе борьбы за президентское кресло. И, надо отдать ему должное, он последовательно и упорно свои обещания выполняет. В этом мир мог убедиться весной этого года, когда Трамп объявил о введении импортных пошлин на ввозимые в США алюминий и сталь. Эта инициатива стала своеобразным триггером, спровоцировавшим ответные действия со стороны Китая, Европы, других стран. Уже мало у кого сохраняется надежда на то, что эти обмены любезностями не перерастут в торговую войну. Я эту тему не буду развивать, оно детально освещается в российских и мировых СМИ.
Торговые «инициативы» Вашингтона не ограничиваются лишь импортными пошлинами. Трамп поставил под сомнение необходимость сохранения торгово-экономического союза НАФТА (Североамериканское соглашение о свободной торговле – North American Free Trade Agreement, NAFTA) с участием США, Канады и Мексики[2]. Эксперты не исключают возможности ликвидации НАФТА и даже развязывания торговой войны США с ближайшими соседями. Уже не приходится говорить о том, что Трамп окончательно поставил крест на проектах многосторонних торгово-экономических соглашений – Трансатлантическом и Транстихоокеанском партнерствах.
Еще одно проявление активности Вашингтона в сфере «реформирования» мировой торговли – разрушение Всемирной торговой организации (ВТО). Трамп еще в ходе предвыборной кампании ставил под сомнение целесообразность этой организации. Через американского торгового представителя в ВТО Трамп в марте нынешнего года уведомил, что Вашингтон не собирается более поддерживать апелляционный суд этой организации (читай: планирует его ликвидировать). Апелляционный суд ВТО существует с момента рождения ВТО (с 1985 года) и рассматривает апелляции по докладам арбитражной комиссии (основного, или первичного суда ВТО). Торговый представитель США в ВТО сделал заявление общего порядка: «ВТО подрывает способность нашей страны действовать в национальных интересах… Одной из наших озабоченностей является то, что система разрешения споров в ВТО присвоила себе такие полномочия, которые никто из членов ВТО никогда не предполагал ей предоставлять». К тому же, по мнению американского торгового представителя, суд ВТО проявляет излишнюю мягкость в отношении Китая[3]. И вот последняя новость по теме ВТО: администрация президента США Дональда Трампа собирается внести в конгресс законопроект, который позволит Вашингтону игнорировать требования ВТО. В случае его принятия, документ наделит американского президента правом утверждать пошлины на импортные товары в одностороннем порядке, без одобрения Конгресса. Он также позволит игнорировать базовые принципы ВТО. Эксперты отмечают, что принятие такого закона будет означать фактический выход США из ВТО.
В данной публикации хотел бы обратить внимание два тезиса, важных для понимания текущих событий в сфере международной торговли.
Тезис первый. Считается, что в связи с «инициативами» Вашингтона заканчивается эпоха свободной торговли и мир переходит к всеобщему протекционизму. Но, дело в том, что и до этого свободной торговли не было, а протекционизм существовал, но в скрытых формах.
1. После того, как странам-членам ВТО удалось достичь договоренностей об отказе от использования импортных пошлин для защиты своих национальных производителей, они в значительной мере компенсировали этот отказ более широким и активным использованием так называемых «нетарифных ограничений». Основными среди них являются технические, санитарные и экологические стандарты.
2. После того, как в 1976 году был отменен золотодолларовый стандарт (Ямайская международная конференция) страны-члены Международного валютного фонда получили возможность влиять на свою внешнюю торговлю путем изменения валютного курса национальной денежной единицы. Для стимулирования экспорта и сдерживания импорта стал использоваться заниженный курс национальной валюты. Использование такого инструмента принято называть «валютной войной».
3. Скрытое субсидирование экспорта. Правила ВТО запрещают прямое субсидирование экспорта из государственного бюджета. Но правила ВТО ничего не говорят о кредитной поддержке экспортеров. В тех странах, где Центральные банки имеют возможность проводить «мягкую» денежно-кредитную политику экспортеры получают кредиты под символический (почти нулевой) процент. Особенно такая форма скрытого субсидирования в последние годы была характерна для таких стран, как США, Япония, государства-члены Европейского союза. Центробанки указанных стран (ФРС США, Банк Японии, Европейский центральный банк) устанавливали ключевые ставки на уровне, близком к 0 %. Это сильнейшее конкурентное преимущество. Особенно учитывая запредельные величины ключевых ставок Центробанков стран, находящихся за пределами зоны «золотого миллиарда». Например, ЦБ РФ в течение ряда лет держал ставку на планке, превышающую 10 %.
4. США ни на один день не отказывались от применения в отношении неугодных им стран экономических санкций. Речь идет не о санкциях, которые одобряются Советом Безопасности ООН («коллективные» санкции, предусмотренные международным правом), а об «односторонних» санкциях Вашингтона. На самом деле они оказываются далеко не «односторонними», Вашингтон заставляет участвовать в них своих союзников. Против нежелающих участвовать в таких санкциях Вашингтон практикует использование «вторичных» санкций. Все это является грубейшим нарушением устава ВТО и свидетельствует о том, что «свободная мировая торговля» – фикция. Согласно данным ЮНКТАД, в начале текущего столетия те или иные экономические санкции действовали в отношении стран, в которых проживала половина населения планеты[4].
5. Ни о каком «свободном» мировом рынке речи быть не может, поскольку большая часть мировой торговли находится под контролем транснациональных корпораций (ТНК). По оценкам ЮКТАД, эта доля составляет 60–65 %. Часть международной торговли – поставки товаров и услуг внутри ТНК между филиалами и дочерними структурами. Такие поставки осуществляется по так называемым «трансфертным» ценам, которые призваны «оптимизировать» налоговую и финансовую политику международных корпораций. А что касается торговли ТНК с «внешними» контрагентами, то здесь действуют монопольные цены – монопольно высокие (при продажах) и монопольно низкие (при закупках). Они не имеют ничего общего с так называемыми «рыночными» ценами, складывающимися в результате «справедливой», или «добросовестной» конкуренции. Думаю, что оценки ЮНКТАД, касающиеся доли монополий в мировой торговле, занижены, так как они не учитывают деятельность международных картелей (в силу того, что почти все картели представляют собой секретные соглашения о разделе рынков и установлении единых монопольных цен). ВТО практически закрывает глаза на это обстоятельство.
Тезис второй. Противоречия в рамках отдельных национальных экономик и всей мировой экономики к настоящему времени столь обострились, что имеющихся в распоряжении правительств инструментов скрытого протекционизма уже оказывается недостаточно (нетарифные барьеры, занижение курса национальной валюты, скрытое субсидирование экспорта и т. д.). В арсенале государств остается лишь один незадействованный инструмент – импортные пошлины. Они решились на его использование. Начинается жесткая игра без правил. Такая игра грозит тем, что торговая война может перерасти в «горячую» войну. Такой сценарий имел уже место в 30-х годах прошлого века.
Попытаюсь в краткой форме изложить историю событий, которые начались в мире почти девяносто лет назад, а затем незаметно переросли во вторую мировую войну.
1. Октябрь 1929 года – паника на фондовой бирже Нью-Йорка. Принято считать, что именно это стало началом экономического кризиса, который из американского быстро перерос в мировой. Считается, что острой фазой кризиса был период 1929–1932 гг. Затем он перешел в фазу экономической депрессии, которая длилась до начала второй мировой войны в 1939 году. Первой реакцией государств на возникший кризис было введение мер протекционизма. Как и сегодня (при Трампе) именно Америка тогда стала инициатором всеобщей торговой войны. В июне 1930 года президент Гувер подписал тарифный закон Смута-Хоули. Некоторые говорят, что, мол, проект закона готовился еще до начала экономического кризиса. Да, действительно, это так. Но и лежал бы под сукном еще многие годы. Америке в этом плане повезло. На момент биржевой паники октября 1929 года документ был уже готов. Его лишь доработали в сторону ужесточения (первоначально предполагалось повышение импортных пошлин на сельскохозяйственные товары; позднее оно было распространено также на промышленные товары).
2. Введение закона Смута-Хоули не сразу спровоцировало большую торговую войну оно лишь способствовало расшатыванию сложившейся после первой мировой войны системы мировой торговли. Лига Наций предпринимала титанические усилия по обеспечению «тарифного перемирия» между Новым и Старым светом. Европа несколько медлила с ответными мерами, поскольку экономический кризис дошел до нее несколько позднее. Мощная волна кризиса накрыла Европу лишь после того, как в июне 1931 года произошло банкротство крупнейшего банка Австрии – Creditanstalt. Оно спровоцировало банковский и финансовый кризис в Германии, затем паника распространилась на другие европейские страны, а позднее – и на весь мир. Власти Германии ввели жесткий контроль над валютными операциями как в сфере движения капитала, так и в торговле. Примеру введения валютных ограничений Германии последовали другие страны. Первыми были Венгрия и Чили. В сентябре-октябре 1931 года валютный контроль установили следующие государства: Уругвай, Колумбия, Греция, Чехословакия, Исландия, Боливия, Югославия, Австрия, Аргентина, Бельгия, Норвегия и Дания. Валютный контроль, ограничивавший использование иностранной валюты не только для сдерживания оттока капитала, но и для ограничения импорта товаров.
3. Как известно, к началу экономического кризиса в ряде стран был восстановлен золотой стандарт (в виде золотослиткового или золотодевизного стандарта). В условиях кризиса страны, обеспечивавшие размен желтого металла на бумажные денежные знаки, рисковали потерять свои золотые резервы. К тому же золотая валюта не позволяла использовать такой инструмент защиты, как заниженный курс национальной денежной единицы. С учетом этого Великобритания в сентябре 1931 года он отказался от золотого стандарта, позволив фунту девальвироваться по отношению к другим валютам на международном рынке. Другие страны, чьи валюты были привязаны к фунту, в том числе Дания, Финляндия, Норвегия, Швеция и Индия, также допустили их девальвацию по отношению к золоту. За ними в декабре 1931 года последовала Япония. Соединенные Штаты покончили с привязкой доллара к золоту в апреле 1933 года и провели его девальвацию. Оставшиеся страны «золотого блока» – Франция, Нидерланды, Бельгия и Швейцария – еще какое-то время держались за золото. Они пытались компенсировать издержки, связанные с сохранением золотого стандарта, введением традиционных ограничений импорта. В ответ на девальвации фунта Франция в конце 1931 года ввела дополнительную пошлину в размере 15 % на английские товары. Затем она стала одной из первых начала вводить количественные ограничения (квоты) на импорт. В начале 1932 года Нидерланды, традиционно придерживавшиеся принципов фритредерства, повысили пошлины на 25 %. Несмотря на все усилия страны упомянутые выше страны «золотого блока» продолжали переживать затяжной экономический спад – гораздо более серьезный, чем Великобритания, которая выскочила из золотого стандарта еще в 1931 году. К 1936 году страны «золотого блока» вынуждены были отказаться от золотого стандарта.
Попытаюсь резюмировать обзор событий 1930-х годов. Несмотря на постоянные попытки Лиги Наций координировать действия стран в сфере торговли и валютных отношений, наблюдался хаотический переход государств к использованию всех возможных средств протекционизма. Практически все страны к 1932 году уже использовали полный арсенал средств протекционизма – импортные тарифы, импортные квоты, валютные ограничения. С 1936 года, когда окончательно рухнул золотой стандарт, повсеместно стали применять манипуляцию (занижение) валютного курса. Мир распался на валютные зоны – блоки стран, слабо между собой общавшихся (в части торговли и движения капитала). К концу 1930-х годов объемы мировой торговли были ниже максимального за всю предыдущую историю показателя 1929 года (по данным Лиги Наций, объем торговли в 1938 году был равен 88 % по отношению к уровню 1929 года). Все возможности спасти национальные экономики с помощью мер протекционизма (включая валютные инструменты) были к концу 1930-х годов исчерпаны. Руководители западных стран все чаще стали задумываться о таком инструменте экономической политики, как «горячая» война.
