Валентин Черков
Морская рапсодия
4
Теплым июльским вечером, у главного входа огромного областного железнодорожного вокзала, невзирая на столь позднее время, было многолюдно. Здесь и договорились встретиться ребята, которым в военкомате вручили документы для убытия в легендарный город-герой Севастополь, для поступления в высшее военно-морское инженерное училище. Из всей огромной индустриальной области, только пятерым юношам, прошедшим отбор врачебными и мандатной комиссиями, выпала честь быть допущенными к конкурсным вступительным экзаменам. Среди них был и голубоглазый юноша – Валентин Маличенко.
Нина знала мечту своего любимого – стать моряком, и всячески поддерживала молодого супруга. Когда он после тяжелых трудовых смен садился за учебники, весь бытовой груз взваливала на себя, несмотря на то, что сама оканчивала третий курс техникума.
– Ты поступишь, вот увидишь! – всячески поддерживала она мужа.
– Это мой последний шанс стать моряком! Я постараюсь! Поступлю, вот увидишь! обнимая свою любимую, отвечал он.
5
Раскатистым военным маршем «Легендарный Севастополь», белокаменный красавец Севастополь встретил прибывший поезд с ребятами, может быть в будущем, курсантами. Вскоре рейсовый катер, отходя от знаменитой Графской пристани, рассекая кристально чистую морскую гладь Северной бухты, уносил ребят все ближе и ближе в бухту Голландия, к величественному, утопающему в зелени крымских деревьев, красивому зданию военно-морского училища, прозванного моряками «Голландия».
Училище готовило высококвалифицированных военных инженеров – офицеров подводников – элиту Советского Военно-Морского Флота.
В послевоенное время, в стране, большими темпами шло строительство самых современных военных кораблей, особенно атомных подводных лодок, с грозным ядерным вооружением, требующих высокопрофессиональных специалистов.
Сидя на корме рейсового катера, Валентин с грустью провожал взглядом бурлящую, уходящую от винтов морскую воду, и думал:
– Нет! Не скоро я увижу эти пенящиеся буруны и вернусь на вокзал! Я обязательно поступлю в училище! Я поступлю, во что бы то ни стало, поступлю!
Солидная по размерам территория училища, словно райский уголок утопала в тени больших деревьев. Пройдя восточные ворота нижнего жилого городка, обойдя фонтан и перейдя проезжую часть дороги, соединяющую верхнюю и нижнюю часть поселка Голландия, минуя очередные охраняемые ворота, прямо, по огромной бетонной лестнице попадаешь в верхнюю, центральную часть училища, к главному белокаменному учебному красавцу корпусу. Направо за воротами, вверх, изгибаясь, поднималась асфальтированная дорога, ведущая к современной курсантской столовой, с огромными окнами. Здесь, открывалась чудная панорама Севастопольской бухты с причалами, военными кораблями, и самого города, и до горизонта, синим – синим морем. Какая необыкновенная красота! Здесь, в райском уголке, очень хотелось жить и учиться!
Ежедневно в училище прибывали сотни парней из разных городов Советского Союза. Их расселяли в нижнем жилом городке училища, на берегу бухты, где в большом шлюпочном ангаре были выставлены рядами в два яруса армейские железные койки.
Кандидаты, т. е. абитуриенты, пройдя приемную комиссию, указав в заявлении на какой факультет будут поступать, распределялись в так называемые потоки, по 150 человек.
Валентин, невзирая на самый высокий конкурс, выбрал электротехнический факультет.
Для каждого потока был составлен план-график с указанием дат и времени консультаций, бесед и экзаменов. Валентин не раз видел, как после первого экзамена – письменной математики, из потока оставалось меньше половины. В разговорах ребят слышалось, что в этом году конкурс в училище составляет более десяти человек на место. Лихо!
За каждым потоком был закреплен старший – начальник потока – мичман, штатный служащий училища, который на следующий день после каждого экзамена на плацу, у шлюпочной базы проводил особые ритуальные действия – построение потока с зачитыванием итогов сдачи экзамена:
– Иванов, сдал! Петров не сдал!… Не сдавшим экзамен, выйти из строя! На – а-а – ле во! Убыть с личными вещами в здание приемной комиссии для получения проездных документов для убытия домой, на родину! До свидания! Остальным кандидатам готовиться к сдаче следующего экзамена! Разойдись!
На построение после первого экзамена Валентин шел, скрестив пальцы рук – на удачу, очень переживая, боясь услышать свою фамилию в списке не сдавших, несмотря на то, что, учась в техникуме, дружил с математикой и даже участвовал в городской математической олимпиаде. Экзаменационные задачи попались не из легких, большинство задания было на логическое мышление. Тем не менее, когда задачи и примеры были успешно решены, Валентину даже хватило времени, чтобы незаметно помочь впереди сидящему земляку.
Мичман – начальник потока зачитывал фамилии кандидатов в алфавитном порядке. Затаив дыхание, все трепетно ждали результатов. И тут:
– Маличенко! … Сдал!
Камень свалился с плеч. Первый барьер преодолен! Но радоваться было пока преждевременно. Впереди ещё экзамены: математика – устно, физика – устно, русский язык и литература – сочинение.
По вечерам некоторые ребята, на свой страх и риск, самовольно убывали погулять в город, другие устраивали мини футбол или собирались «поточить лясы» на различные темы, ведь прибыли ребята из разных уголков огромной страны. Валентин, уединившись, достав учебники, готовился к предстоящему следующему экзамену.
Вот, наконец, сдан и последний экзамен. Фамилия Маличенко очередной раз не была зачитана в списке не сдавших экзамены или не прошедших конкурсный отбор. Гора свалилась с плеч! Среди неудачников, однако, к сожалению, оказались все Валины земляки.
Сданы нормативы по физической подготовке, это тоже была своеобразная проверка физической подготовленности парней. Настоящий мужской экзамен! «Физо» сдано успешно! Далее всех кандидатов, сдавших экзамены, ждала мандатная комиссия.
Ребят, в ожидании прохождения мандатной комиссии училища, разместили в казармах и из кандидатов, успешно сдавших экзамены, прошедших по конкурсу и прошедших успешно мандатную комиссию, зачисляли приказом начальника училища и переодевали в новенькую курсантскую рабочую форму – робу и на каждом факультете начали формировать новые подразделения – курсантские роты.
Прошла неделя в томительном ожидании. Валентин ждал вызова на мандатную комиссию и решения командования, глядя с огромной завистью на своих сверстников, обладателей синих флотских воротников – гюйсов и блестящих военно-морских блях на ремне. Оказывается, что в правилах поступлении в военные училища говорилось, что принимаются в училище юноши в возрасте до 21 года, а Валентину шел двадцать второй, лишь месяц назад ему исполнилось 21.
И вот, наконец, объявили – кандидату Маличенко убыть на мандатную комиссию!
– Вы хотите учиться в училище? – задал вопрос Валентину, стоящему перед членами комиссии, начальник училища, седой, уже солидного возраста, адмирал.
Кто-то из членов комиссии – старших флотских офицеров, не дожидаясь ответа кандидата, сказал:
– Он уже взрослый парень, и видимо хорошо осознал свой ответственный шаг в жизни. Юноша даже женат! Взрослый! Можно и нужно сделать исключение – ведь 21 год исполнился парню совсем недавно.
А кто-то из членов судьбоносной комиссии подхватил с иронией:
– Да и преимущество юноша имеет перед своими однокашниками – на пенсию пойдет раньше…
У Валентина участилось сердцебиение, как-никак, решается судьба!
– Очень хочу поступить, очень хочу стать военно-морским офицером! – громко произнёс он, глядя в глаза адмирала.
Адмирал призадумался, затем встав со своего места, медленно выйдя из-за стола, подошел вплотную к стоящему кандидату и неожиданно протянул юноше руку. Валентин, глядя в усталые глаза адмирала, в ответ нерешительно протянул свою руку. Адмирал, пристально посмотрел в полные тревоги и надежды глаза Валентина, и крепко пожал его руку. Выдержав паузу, произнёс:
– Поздравляю, товарищ курсант! Вы зачислены на второй факультет нашего училища, желаю успехов в учебе и службе!
От счастья и радости услышанного Валя готов был расцеловать адмирала, этого доброго, седого человека…
– Спа… си … бо! – выдохнул Валентин, ещё до конца не осознавая, что добился своей давней цели – стал курсантом Севастопольского Высшего Военно-Морского инженерного училища.
В казарму, не помня себя, курсант Маличенко влетел, озарённый и окрылённый своим счастьем. Не откладывая, тут же написал короткое радостное письмо домой, разделяя свою радость со своими близкими, родными людьми – мамой и Ниной.
6
Начался курс молодого матроса. Первокурсники, несмотря на напряженный распорядок дня, уже втянулись в ритм новой жизни, насыщенной различными занятиями и тренировками. Утренние кроссы и физическая подготовка делали свое дело – ребята набирались сил, мужали. Всё выполнялось точно в назначенное время, это становилось привычным делом. Физически было нелегко. Август и сентябрь в Севастополе выдались очень жаркими. Практически каждый вечер приходилось заниматься стиркой. Роба и синий красавец гюйс в течение знойного дня пропитывались потом так, что становились белыми от соли.
Курсантская рота была относительно небольшая – два взвода или два класса по 28 человек. Валентин был определен в первый взвод. Состав роты первокурсников электротехнического факультета был разношерстный. Треть ребят были из самого Севастополя, остальные из Москвы, Ленинграда, различных уголков огромного Советского Союза.
Ежедневно, по вечерам, выкроив время, перед отбоем, Валя принимался за написание письма домой. Очень соскучился по дому, по своей любимой Нине. Письма из дома приходили часто, он их перечитывал по несколько раз и с огромным нетерпением ждал будущей встречи…
7
Легководолазная подготовка в Севастопольском Высшем Военно-морском инженерном училище, как и во всех других военно-морских учебных заведениях, одна из основных теоретических и практических подготовок будущих подводников. Бассейн, специально сооруженный для практических занятий, представлял собой бетонное сооружение глубиной около 5 метров, в уютном месте на живописной территории училища. Инструктора – мичманы, бывалые подводники, водолазы, были очень требовательны. Законы погружения и всплытия, поведение при нахождении под водой сопровождались опасностью и коварством, поэтому инструктора требуют неукоснительного выполнения режимов декомпрессии, подготовки и проверки снаряжения и аппаратуры, знание сигналов, подаваемые к водолазу и обратно.
Курсанты – молодые ребята, которые только совсем недавно, сдавшие вступительные экзамены по знанию фундаментальных наук, были обязаны изучить основы легководолазной подготовки, а также устройство и принцип работы основного аппарата, находящегося в заведовании у каждого подводника на корабле – «ИДА-59». Причём каждый должен был знать лёгководолазное дело досконально. Ошибки в действиях при погружении в легководолазном снаряжении были смерти подобны. Опытные мичманы инструкторы учили и наставляли курсантов, внушая им, что каждый подводник при прохождении службы на подводной лодке имеет в своем заведовании личный аппарат «ИДА-59», снаряжение к нему, и может столкнуться с необходимостью спасения жизни своей и своих товарищей в этом, в таком, изучаемом снаряжении.
Успешно пройдя цикл теоретической подготовки, курсанты приступили к сдаче зачетов по практическому погружению в легководолазном бассейне. Инструктора очень жёстко принимали зачёты у ребят. Отрабатывалось выполнение под водой команд, которые передавались от страхующего курсанта через страховочный конец. Раз дернул – «Как себя чувствуешь?» Ответ был таким же, – одно подергивание – «Чувствую себя хорошо!» Частое подергивание означало тревогу – что-то неладное с водолазом.
При погружении, под водой, необходимо было выполнить ряд практических задач, которые могли возникнуть в жизни подводника.
Курсант Саша Кислицин медленно уходил под воду, спускаясь по трапу, уходящему в глубину бассейна. Над водой задержалась голова курсанта в смешной маске аппарата, чем – то похожей на голову гуманоида. Держа спасательный страховочный конец в руке, он обжал вздувшийся легководолазный костюм, выпуская через клапана скопившейся в нем воздух, и медленно исчез под водой.
На сигнал «Как себя чувствуешь?», ответ последовал от Саши – «Чувствую себя хорошо!», и тут же резкими рывками последовал из глубины тревожный сигнал. Инструктор вместе со страхующим курсантом потянули за страхующий конец (канат), связывающий, словно пуповина, Кислицина с внешним миром. Саша, словно мешок, был быстро извлечен на поверхность и уложен на прогретый солнечными лучами бетон. Инструктор, быстрым движением переключил аппарат на дыхание в атмосферу и снял жгут с горловины костюма, стягивая снаряжение с обмякшего Сашиного тела. Появилось перекошенное от ужаса синюшное лицо будущего подводника с выпученными глазами. Рот, обрамлённый фиолетовыми губами, словно у большой рыбы, ритмично открываясь, хватал живительный воздух. Инструктор похлопал рвавшееся к жизни лицо по щекам, пытаясь вернуть Александра в реалии жизни. Курсанты, придя на помощь, стали стягивать с курсанта оранжевый легководолазный костюм. И хотя Саша был в другом мире, его рука продолжала крепко держать страховочный конец, продолжая подавать сигнал тревоги, частыми и ритмичными подёргиваниями. Забрать, даже вырвать его из руки было не под силу собравшимся вокруг лежащего курсанта Кислицина, и возвращающегося из далекого темного тоннеля со светом в конце. Вместе с Александром был вне себя и инструктор. Вернувшегося к жизни Сашу, он в целях воспитательного процесса, покрыл таким сложным словесным оборотом речи, что запорожским казакам, писавшим письмо турецкому султану было чему поучиться у мичмана. Затем, немного успокоившись, не теряя свой инструкторский подход к произошедшему, выпалил:
– Вот Вам, товарищи курсанты, наглядный пример признаков кислородного голодания и дай Бог никому из Вас, никогда в жизни, его не испытать, НИКОГДА! А такие, как К И С – Л И – Ц И – Н Ы, не дадут мне дослужить до пенсии! – и вытер вспотевший от напряжения лоб.
Первое Сашино погружение закончилось благополучно.
При разборе случившегося выяснилось, что Александр, скрывшись под воду, как ему показалось, стал с трудом дышать поступающим воздухом из баллонов аппарата. Он решил, что вентили подачи воздуха из баллонов открыты не полностью. Дабы исправить сложившуюся ситуацию, предполагая, что вентили открывает, полностью их закрыл.
Да!… Оказывается, тяжел хлеб будущего офицера!
Курс молодого матроса близился к завершению.
Вот уже через пару дней произойдёт знаменательное событие – присяга первокурсников на верность Родине! В училище всегда это был торжественный и радостный праздник.
Курсантам разрешили пригласить родных, друзей и знакомых, так как, традиционно, день присяги был днем открытых дверей в училище.
К празднику готовились все, чья учеба, работа, служба и судьба были связаны с училищем.
Ребята-первокурсники за два месяца, пролетевших в процессе познания азов военной науки на всевозможных занятиях и тренировках, поближе познакомились и подружились. В душе у каждого было чувство гордости за свою принадлежность к Военно-Морскому Флоту великой страны. Все ребята с нетерпением ждали, когда, наконец, оденут подогнанную по фигуре в училищной швейной мастерской красивую, новенькую курсантскую, военно-морскую форму с одной золотой нашивкой – галочкой на левом рукаве, обозначающей принадлежность к первому курсу, с курсантскими погонами с золотыми якорьками на них, и бескозырку с надписью СЕВАСТОПОЛЬСКОЕ ВЫСШЕЕ ВОЕННО-МОРСКОЕ ИНЖЕНЕРНОЕ УЧИЛИЩЕ.
Во время перерыва на вечерних занятиях, проводившихся в кубрике (так курсанты ласково называли свое жилое помещение казармы), дежурный объявил:
– Курсанта Маличенко у южных ворот ждут родственники!
Валя стремглав бросился на выход. Он летел словно на крыльях, зная из писем, что на присягу обещала приехать его Нина.
По вечерам, как обычно, у КПП южных ворот собирались родные, близкие и знакомые севастопольских ребят, поджидая, когда дежуривший по КПП мичман вызовет будущего офицера. Они же передавали своему чаду сверток со всякой вкуснятиной, на радость всех однокашников.
Еще на бегу светящиеся от счастья глаза Валентина быстро нашли улыбающееся милое, родное лицо. Дежурный по КПП мичман, а это был их старшина роты, мичман Караповский, назначенный командованием на период прохождения ребятами курса молодого матроса, разрешил Нине в виде исключения, пройти за КПП, на территорию училища, где на набережной стояли лавочки. А сам искоса стал наблюдать за происходящим.
– Привет! А вот и я! – взяв нежно за плечи, ласково целуя лицо, губы своей любимой, смущаясь любопытных глаз присутствующих, прошептал Валентин.
– Привет, мой морячок! Ой, как ты похудел, но возмужал! – робко произнесла Нина. Она вся светилась от счастья встречи. Прошло целых два месяца разлуки! Как это показалось много! Нина не могла оторвать свой взгляд от своего родного и любимого человека. Морская синяя роба, на нагрудном кармане – белая парусиновая нашивка с цифрами, обозначающими принадлежность курсанта к факультету, роте, классу, отутюженный гюйс, черный кожаный ремень с якорем на сверкающей бляхе, на голове синий берет и родные голубые глаза. Она была счастлива и рада за своего любимого, за то, что он добился исполнения своей давней мечты. Чувство гордости переполняло ее… но, она еще не знала, как тяжела судьба жены морского офицера, тем более подводника, как тяжело ждать и отправлять любимого человека на опасную мужскую работу, на долгие месяцы опасного подводного плавания в бушующий океан. И ждать, ждать, ждать, моля Бога, чтобы ничего там не случилось …
Впереди у них была вся жизнь, военно-морская, трудная, но красивая жизнь!
– Я сняла квартиру, здесь, недалеко, на Северной стороне, приехала на пару дней … Меня отпустили с практики … Дома все хорошо … Мама передавала большой привет … Валя слушал певучий родной голос, боясь выпустить ее теплые, нежные руки. Они говорили, говорили и украдкой целовались. Время пролетело быстро.
– Завтра присяга! … Первое увольнение в город … приходи к девяти… в училище праздник … вход свободный … извини!… Уже нужно бежать!.. – пролепетал, смущаясь, Валентин.
– Ну ладно, беги! Знаю! Служба! Чуть не забыла! Вот возьми! Мама передала твои любимые пирожки. Ну, беги! До завтра! – в ответ скороговоркой прошептала Нина. В её голосе почувствовалась тоскливая нотка.
Оба подумали: «Скорее бы это завтра!»
8
В воскресенье, в день присяги, выдался удивительно солнечный день. На верхнем плацу – площади перед главным учебным корпусом, в торжественном строю, блистая красотой парадной формы, золотом погон и кортиков, замер личный состав училища – офицеры, мичманы и курсанты. На трибуне среди почетных гостей командующий Черноморским флотом, всемирно известный академик Александров, рядом столпились гости – житили города, многие с букетами цветов. Настоящий, большой праздник!
В многочисленной праздничной толпе глазами Валя разыскал свою Нину. Она была в красивом, новом, светлом, воздушном платье – прекрасна, радостна и счастливая! Родные и близкие первокурсников, почти вплотную подступили к ним, стоящим в строю и готовым принять военную присягу…
Вот и принята присяга. Под звуки военного оркестра, под громкие аплодисменты гостей, взволнованные, но радостные и счастливые первокурсники прошли торжественным маршем. Ребят – курсантов поздравляли, преподносили букеты осенних цветов, фотографировались с ними. Духовой оркестр продолжал играть.
Нина подошла к Валентину, стесняясь окружающих скромно поцеловала мужа, прижавшись прошептала:
– Поздравляю, родной!
В училище этот день был днём открытых дверей. Родителям, друзьям показали классы и аудитории, столовую, казарменные помещения, рассказали о курсантских буднях, об их повседневной жизни, насыщенной учёбой.
9. После принятия присяги первое увольнение в город. Первокурсники в новой курсантской форме, отглаженные, начищенные, улыбающиеся выстроились у своей казармы.
Командир курсантской роты, строгий, требовательный, капитан 3 ранга лично вручал увольнительные билеты и инструктировал каждого курсанта о правилах поведения в городе.
– Вы, товарищ курсант, как человек женатый, тем более к вам приехала жена, увольняетесь в виде исключения, до восьми ноль – ноль завтра, просьба не опаздывать! – подчеркнул он, вручая увольнительный билет Валентину.
Нина уже ждала возле знакомых южных ворот училища.
Радости встречи снова не было предела! Сколько ещё нужно сказать друг другу! Вместе до завтра! Вначале решили погулять по красавцу городу.
Стоя на корме рейсового катера и глядя на уплывающую пенящуюся морскую воду, прижимая к себе Нину, счастливый Валя подумал: «Какое счастье, я все-таки поступил! Я моряк! Курсант! Сбылась мечта!».
До позднего вечера гуляли по городу, ели мороженое, фотографировались у памятника затопленным кораблям. Радость и счастье переполняли их души…
Утро пришло быстро и незаметно. Наступило время расставания.
«Ох, как не хочется покидать это райское гнездышко», – обеих не покидала мысль.
Договорились о встрече на ноябрьские праздники. Нина обещала приехать. Быстро одеваясь, Валентин понимал, что за опоздание из первого увольнения он может получить строгое дисциплинарное взыскание. Расцеловав Нину и попрощавшись с ней, помчался в училище. Не теряя времени на ожидание городского автобуса, опасаясь опоздать, ринулся бегом по протоптанной курсантами тропе, преодолевая холмистую местность Северной стороны Севастополя. При входе в казарму глянул на часы. Стрелки показывали без пяти восемь. Успел!
– Курсант Маличенко из увольнения прибыл, замечаний в увольнении не имел! доложил запыхавшийся курсант дежурному по факультету.
Счастливый, под большим впечатлением проведенного времени с Ниной, он, как и все ребята, начал готовиться к первому учебному дню, к первым лекциям первого курсантского семестра.