Вадим Эрлихман
Монархи Британии
В реконструкции подлинной биографии Артура нам помогают родословные, называющие мать Артура Игрейну (Эйгр) дочерью некоего Анлаудда Вледига – скорее всего, правителя одного из южных бриттских королевств, уничтоженных саксами в конце V века. В тот период саксонский предводитель Элла, основавший королевство Суссекс, беспощадно разорял земли бриттов, вырезая население целых городов. Уцелевшие бежали на запад, в Думнонию; среди них было и семейство Анлаудда, одна из дочерей которого была женой короля Герайнта. Ее юная сестра Игрейна, оказавшись в крепости Тинтагел, сошлась с кем-то из воинов, возможно, ирландцем – эти храбрые воины часто служили королям бриттов как наемники. В положенное время у принцессы родился сын – не исключено, что в честь отца он получил ирландское имя Арт и только позже стал Артуром. Внебрачные дети в больших кельтских семьях воспитывались наравне с родными. Мальчик, как это было принято, вырос в семье знатного общинника – а именно Кинира, отца Кая (что характерно, он тоже был ирландцем). В отроческие годы он вернулся в Думнонию и вступил в королевскую дружину. Похоже, он был храбр, силен – прозвище «медведь» зря не дают, – и преуспел в военном деле, если в сравнительно молодом возрасте заслужил звание командира дружины. Но, быть может, другого выбора просто не было – почти все родственники короля Кадо погибли в битвах с саксами, как и его отец.
Артур сумел не только поднять отчаявшихся было думнонцев на сопротивление, но и призвать на помощь других кельтских правителей. Среди них наверняка был Карадок Сильная Рука, король соседнего Гвента на юго-востоке Уэльса, которому тоже угрожали саксы. Этот предводитель морских пиратов, захвативший власть силой, был уже немолод, но по-прежнему водил войско в бой. При его поддержке была одержана победа при Бадоне. Уцелевшие саксы сдались в плен, и Артур сделал с ними то, что всех удивило. Вместо того, чтобы перебить врагов или продать их в рабство, он взял с них клятву верности и поселил на южных землях, откуда бритты все равно уже бежали. Эта область, ядро будущего саксонского королевства Уэссекс, тогда стала называться Хвисса, а ее жители – гевиссеями, «связанными договором». Верные своему обещанию, они не только не нападали на бриттов, но и защищали их от своих соплеменников.
Первого короля Уэссекса англосаксонские генеалогии называют Кердиком. Уже не раз отмечалось, что имя это кельтское, причем идентичное имени короля Карадока. В фольклоре есть намеки на то, что Карадок в молодости жил среди саксов и знал их язык – быть может, поэтому Артур предложил ему стать правителем гевиссеев? Вдобавок Карадок с его сильным флотом мог дать корабли, нужные для связи с Галлией и союзной Арморикой. Теперь, когда тыл был прикрыт, Артур мог пойти в наступление против союзников саксов – англов, окопавшихся в Линдсее, нынешнем Линкольншире, и угрожавших бриттам с севера. Именно там и состоялись многие битвы списка Ненния, смутную память о которых до сих пор хранит местный фольклор. В результате англы хотя и не были окончательно разбиты, но пошли на мировую и оставили многие занятые ими области – археологи отмечают, что в VI веке англосаксонские кладбища в центре Англии оказались надолго заброшенными. Многие англосаксы в то время начали покидать Британию и возвращаться на родину, хотя там их никто не ждал – ведь они пустились в завоевательные походы не от хорошей жизни, а из-за перенаселения и повышения уровня моря, затопившего их земли в Германии и Дании.
Но большинство войн Артур вел не с чужеземцами, а со своими сородичами-бриттами. Романтически настроенные историки считают, что король в самом деле стремился объединить Британию в единое государство и создать надежную оборону против англосаксов. Эта версия, отраженная в большинстве художественных произведений об Артуре, сильно осовременивает психологию короля. Скорее всего, ему была свойственна ментальность кельтского племенного вождя, для которой характерно обостренное внимание к вопросам чести – как собственной, так и своего клана. Поэтому большинство военных предприятий Артура имели целью не захват территорий или приведение их к покорности, а отмщение за некие обиды или помощь родичам. Конечно же, в походах дружина Артура не проявляла тех рыцарских качеств, какие были приписаны ей позже. В валлийских триадах – своеобразном фольклорном памятнике, где герои и события группируются по тройкам, – содержится такой знаменательный фрагмент: «Три Огненных Разорителя Острова Британии – Рин, сын Бели, Ллеу Хитроумный и Морган Щедрый. Но был Огненный Разоритель больший, чем эти трое, и это был Артур. Там, где проходил один из трех, трава и злаки не росли год, а там, где прошел Артур, – семь лет»[6].
Впрочем, именно такая беспощадность могла обеспечить Артуру успех в войнах. Он держал под прочным контролем Центральную Англию, которая, несмотря на все бедствия, оставалась наиболее богатой частью острова. Римские города на побережье были захвачены или разрушены саксами, поэтому центр государства переместился на запад, в Глостершир и Сомерсет. Именно здесь, скорее всего, находилась столица Артура, которая располагалась, по разным данным, в Карлионе или Камелоте. Первый город существует и сейчас под названием Карлион-он-Уск. В древности здесь находился римский город Иска Силурум, где был расквартирован один из трех британских легионов. Впечатляющие античные развалины могли быть приняты средневековыми авторами за остатки столицы Артура, а арена римского театра в их воображении вполне могла превратиться в Круглый Стол.
Но более вероятно, что столица «военного предводителя» находилась близ деревни Сауз-Кэдбери в графстве Сомерсет. Здесь с древнейших времен известно громадное укрепление на холме, состоящее из системы земляных валов, которые когда-то окружались частоколом. С этим местом связано множество легенд, которые отождествляли его с артуровским Камелотом. Раскопки 1970-х годов доказали, что укрепление было заброшено при римлянах, восстановлено в середине V века, а в конце столетия перестроено с использованием камней близлежащей римской крепости. Гигантский объем работ доказывал, что они производились большим количеством людей по приказу какого-то сильного правителя, каким в то время мог быть только Артур.
Кроме Сауз-Кэдбери, крепости были выстроены и в других местах – археологи обнаружили их в Брент-Нолле, Уиллзе и двух деревнях с тем же названием Кэдбери, происходящим от бриттского cad (битва). Вместе они образовывали впечатляющую систему оборонительных сооружений, ограждавшую Сомерсет с севера и востока. При Артуре строились не только свойственные кельтам укрепления на вершинах холмов, но и целые оборонительные системы в римском стиле. Остатком одной из них является раскопанный в 1960-е годы Вансдайк – большой ров между Батом и Бристолем, защищенный несколькими крепостями. Вероятно, на этой линии располагались сторожевые башни с солдатами, которые в случае опасности могли быстро поднять тревогу. Эти башни, упоминающиеся во многих легендах об Артуре, тоже являются римским изобретением.
Наши современники представляют себе двор Артура в антураже фильмов, снятых по рыцарским романам, – каменные замки, подъемные мосты, пышно разодетые дамы и кавалеры. На самом деле в артуровской Британии не было ничего подобного. Кельтские «дворцы» того времени представляли собой большие бревенчатые сараи, разделенные перегородками. Центром дворца был центральный зал, где горел очаг, устраивались пиршества и выступали заезжие барды. Зима была единственным сезоном, когда король и его приближенные проводили во дворце большую часть времени. В остальное время они воевали, охотились и объезжали свои владения, собирая дань.
Могущество короля измерялось тем, сколько человек кормятся за его столом; это вполне оправданно, поскольку большинство едоков были его дружинниками. Восхваляя своих покровителей, барды отмечали, что у них «каждый день подают на стол пиво и хмельной мед». Как и в скандинавских сагах, короли у кельтов именовались «кольцедарителями» – точнее, «дарителями гривен». Золотая шейная гривна, или торквес, у кельтов издавна была символом власти; возможно, ее носил и Артур в знак своего высокого статуса. У королей бриттов не было корон – их заменяли головные обручи из золота, иногда украшенные самоцветными камнями.
С большой долей вероятности мы можем представить себе облик Артура. Знатные бритты того времени брили бороду, но отращивали длинные усы, носили рубаху, штаны и шерстяной плащ яркой расцветки. Из обуви предпочитали высокие кожаные сапоги, удобные для верховой езды. Если Артур и правда принял какой-нибудь из римских военных титулов, то он мог носить кожаный панцирь-лорику с металлическими пластинами и красный плащ, заколотый у ворота драгоценной брошью.
Понятно, что Артура окружали воины, стражники, слуги и советники, среди которых наверняка были и подобные Мерлину языческие волшебники, и христианские священники. Гальфрид сообщает, что его венчал на царство святой Дубриций (Дифриг) – этот видный деятель британской церкви был в первой половине VI века епископом Каэрлеона, но потом оставил свою кафедру и удалился на «остров святых» Бардси в Уэльсе (любопытно, что местные предания помещают там же могилу Мерлина). Похоже, его «ушли» враги Артура, не простившие епископу поддержки полководца. Традиция связывает с именем Артура еще двух известных святых VI века, притом его родственников: святой Иллтуд был его кузеном, а святой Самсон, покровитель Бретани, – сыном его приемной матери Анны, жены Кинира. Мы видим, что пустоты в биографии Артура одна за другой заполняются и место вымышленного короля Логрии занимает совсем другой персонаж, не столь могучий и благородный, но ничуть не менее интересный.
Что еще нам известно о семье Артура? Его королеву Гвиневеру в валлийских преданиях зовут Гвенвивар – «белый призрак». Рассказывали, что у нее была сестра-близнец Гвенвивах. Однажды две сестры поссорились из-за блюдечка орехов, одна дала другой пощечину, у обеих нашлись защитники – из-за этого якобы и случилась битва при Камлане, погубившая державу бриттов. Конечно, это выдумка, как и сама Гвиневера – явный выходец из мира фейри, который в Британии, древней и современной, всегда находится рядом с людьми. Барды называли ее «белой змеей Логрии», считая дочерью не короля Леодегана, как в романах, а страшного великана Огиврана. В кельтском фольклоре феи часто соблазняют смертных мужчин и кончается это всегда плохо. Так случилось и с Артуром – вернее, случилось бы, если бы он действительно женился на фее. На самом деле, похоже, жены у него вообще не было. Зато были возлюбленные, перечисленные в малоизвестных валлийских преданиях. Сыном одной из них, Индег Белоснежной, мог быть Ллахеу, погибший в одном из походов, оплаканный бардами и попавший в рыцарские романы под именем Лохольта.
Безбрачию Артура есть объяснение – возможно, он был последователем митраизма, воинского культа, широко распространенного в Римской империи веком или двумя раньше. Женщин в митраистские общины не допускали, а их главы, «отцы отцов», не имели права заводить семью (при этом целомудрия от них никто не требовал). Как знать – быть может, Артур был именно таким «отцом», а его Круглый Стол представлял собой митраистское братство? Кстати, по некоторым данным, церемониальные трапезы митраистов проходили именно за круглым столом, что подчеркивало равенство всех членов общины.
Как бы то ни было, воины Артура беспрекословно слушались своего командира, и его «государство в государстве» просуществовало больше тридцати лет. Из случившихся за это время событий из тумана веков выплывает лишь еще одна война, известная опять-таки из скупых упоминаний в валлийском фольклоре. Там говорится о вражде Артура с братом историка Гильдаса Хуэлом ап Кау, который «никогда не подчинялся руке господина». Причина вражды неясна – то ли Хуэл ударил ножом племянника Артура, то ли увел у него возлюбленную. Как бы то ни было, началась война, в которой за драчливого Хуэла заступился могущественный король Северного Уэльса Мэлгон Гвинедд, чьи владения находились неподалеку – Мэлгона тоже называли «драконом», и, естественно, среди историков нашлись желающие объявить Артуром именно его. Война была долгой и упорной, как сообщает валлийский историк XVI века Элис Грифидд, изучавший старинные, не дошедшие до нас рукописи. В итоге Артур осадил Мэлгона на острове Англси и вынудил отречься от власти и уйти в монастырь. Хуэла же он собственноручно обезглавил на камне, который до сих пор хранится в городке Рутин.
Можно думать, что победа не вызвала особой радости у соратников Артура – ведь на сей раз они воевали не с захватчиками-саксами, а со своими соплеменниками. В замкнутом, зажатом в узких рамках воинском сообществе копились противоречия, и нужен был только повод, чтобы они вырвались наружу. В жизни все случилось, как в легендах, и так же, как там, державу погубила женщина – Гвиневера, а точнее, Гвенвивах, «белоликая». О ее подлинной роли в жизни Артура нам рассказывают немногие факты, спрятанные в нагромождении вымыслов. Первый факт вытекает из старинной легенды, включенной в одно из продолжений неоконченного романа Кретьена де Труа «Персеваль». Эта история рассказывает о короле Карадоке, на которого напала громадная змея, и жене короля Гвеньер с ее братом Кадором Корнуэльским с трудом удалось ее прогнать. Змея успела изуродовать руку Карадока, который с тех пор получил прозвище Короткая Рука. По-французски это звучит почти так же, как валлийское «Сильная Рука», и речь явно идет о знакомом нам правителе Гвента. Овдовев, он вполне мог жениться на сестре своего союзника, короля Думнонии. Чувства девушки, выданной за старика, как обычно, в расчет не принимались.
Итак, факт первый: Гвиневера (будем все же называть ее так) была женой не Артура, а Карадока. Факт второй – при его дворе она завела роман с Медраудом, или Мордредом – судя по генеалогиям, он был внуком Карадока и почти ровесником своей молодой мачехи. Коллизия эта знакома по истории Тристана и Изольды, примыкающей к циклу артуровских легенд. В ней король Марк долго закрывал глаза на измену жены с Тристаном, поскольку любил племянника и видел в нем своего преемника; быть может, так же поступал Карадок. Роман Гвиневеры и Мордреда продолжался так долго, что королева успела родить от любовника двух сыновей, достигших подросткового возраста. Идиллия закончилась около 534 года, когда старый Карадок умер – «Англосаксонская хроника» датирует этим годом смерть Кердика. Мордред тут же доказал, что им движет не любовь, а политические амбиции – он порвал с Гвиневерой и женился на одной из валлийских принцесс. Малоизвестная генеалогия называет его супругой Кивиллог, сестру убитого Хуэла и Гильдаса, – вот еще одно объяснение неприязни святого к Артуру.
Опозоренная Гвиневера вернулась к брату в Думнонию, забрав с собой детей. Говорили – и это отразилось в фольклоре, – что на прощание Мордред жестоко избил бывшую возлюбленную. Кадор должен был отомстить за сестру, и Артур, как всегда, пришел ему на помощь. Вероятно, он ожидал легкой победы, но вышло иначе: Мордред неплохо подготовился к нападению, наладив связи с враждебными Артуру валлийскими князьями и получив от них помощь. Он первым вторгся во владения Артура и сразился с ним при Камлане – по догадкам историков, у брода на реке Кам в Сомерсете, недалеко от Сауз-Кэдбери. «Анналы Камбрии» под 539 годом упоминают «битву при Камлане, в которой пали Артур и Медрауд». По мнению других авторов, в том числе Гальфрида Монмутского, сражение произошло в 542 году. «Мабиногион» сообщает, что после этого страшного побоища уцелело лишь девять человек. Среди них были и известные впоследствии святые Петрок и Дервел Кадарн – случившееся так ужаснуло этих бывалых воинов, что они ушли в монахи и поклялись никогда не брать в руки оружие.
Рыцарские романы тоже считают, что королевство Артура погубили внутренние раздоры. При дворе короля образовались несколько партий, люто враждовавших между собой. Самой многочисленной была северная партия, в которую входили сыновья Лота Гавейн, Гарет, Гахерис и примкнувший к ним пасынок Артура Мордред. С ней боролась партия короля Пелинора и его сына Агравейна. Свою игру вел могучий рыцарь Ланселот, всячески пытавшийся добыть главный козырь – чашу Грааля. Как в любой шахматной партии, главную роль сыграла королева. Гвиневера, которую единодушно осуждают и романисты, и валлийские барды, повела себя отнюдь не как верная жена. Ее роман с Ланселотом начался еще тогда, когда молодой рыцарь вез ее к жениху от короля Лодегранса. Частые отлучки мужа в конце концов вынудили красавицу обратить внимание на настойчивого ухажера. А может, она, как истинная фея, просто решила погубить своего смертного супруга – именно такая версия закрепилась в фольклоре.
Скоро о романе Гвиневеры и Ланселота судачили все придворные. Тем временем во время очередной отлучки Артура Мелеагант, король Летней страны (легенды локализуют ее в нынешнем графстве Сомерсет) похитил королеву, в которую был тайно влюблен, и увез к себе в замок. По одной из версий, Гвиневеру спас Ланселот, по другой – святой Гильдас, убедивший похитителя вернуть свою жертву законному супругу. Напоследок Мелеагант обвинил Гвиневеру в том, что она изменяет мужу с Ланселотом, но обманщики сумели оправдаться. Король то ли был очень занят, то ли ослеп от любви – такое бывает и с великими правителями. Влияние Ланселота при дворе все же уменьшилось, и Гавейн с братьями воспользовались этим. Сначала они убили собственную мать Моргаузу, застав ее в постели с их заклятым врагом Агравейном. Потом лишили жизни самого Агравейна, а заодно и его отца Пелинора. Наконец им удалось уличить королеву в супружеской измене и добиться от Артура согласия на ее казнь. Когда Гвиневеру уже вели на костер, Ланселот спас ее, убив попутно Гарета с Гахерисом.
По настоянию Гавейна Артур изгнал Ланселота, а потом с большой армией вторгся на родину неверного рыцаря и осадил его замок Бенвик в Бретани. Пока шла осада, оставленный править Логрией Мордред восстал и провозгласил себя королем. Он захотел жениться на Гвиневере, но ей удалось бежать и укрыться в монастыре. Артур с войском спешно вернулся в Британию и в первом сражении обратил в бегство отряды Мордреда, лишившись при этом павшего в битве Гавейна. Решающая битва состоялась на равнине Солсбери, где из ста тысяч воинов обеих сторон уцелели всего трое: рыцари Бедивер и Лукан и смертельно раненный Артур. После этой злосчастной битвы сила и слава навсегда покинули бриттов, и спустя некоторое время саксы смогли окончательно захватить Логрию. Но об этом рыцарские романы умалчивают. Сообщают они лишь о судьбе выживших героев – Гвиневера удалилась замаливать грехи в аббатство Эмсбери. Ланселот, узнав об этом, ушел в монастырь Гластонбери и позже стал там настоятелем. Мерлин скрылся в лесу, где влюбился в фею Нимуэ, а она обманом заточила его в волшебной пещере, где он и остался навеки.
Примерно та же судьба постигла и Артура – его сестра, чародейка Моргана, и вездесущий Мерлин успели доставить короля на чудесный остров Аваллон, где он будет находиться до тех пор, пока ему не настанет время вернуться и возродить королевство бриттов. «Аваллон» на языке бриттов означает «яблоневый остров» (Ynys Afallach) и представляет собой классическую «страну вечной юности» из кельтских легенд. С потусторонним миром тесно связаны и «перевозчики» короля – Мерлин и Моргана, которая явно происходит от древней богини войны Морриган. С другой стороны, у волшебного Аваллона есть и реальный адрес – то же аббатство Гластонбери, которое находилось на возвышенности среди болот и вполне могло называться «яблочным островом». Открытие пресловутой могилы Артура подкрепило уверенность в том, что прах короля находится именно здесь.
В 1191 году гластонберийские монахи, копая могилу на местном кладбище, наткнулись на старинное захоронение. В гробу, выдолбленном из дубового ствола, лежали скелеты мужчины высокого роста и крепкого сложения и женщины с сохранившимися прядями светлых волос. Монахи сочли их останками Артура и Гвиневеры, что подтверждал найденный рядом с гробом свинцовый крест с надписью: «Здесь покоится прославленный король Артур, погребенный на острове Авалон». Артура и Гвиневеру с почестями перенесли в строящийся собор и захоронили там. В 1278 году могила была вновь раскопана в присутствии короля Эдуарда I, который осмотрел кости и подтвердил их подлинность. После закрытия монастыря при Генрихе VIII его постройки подверглись разорению вместе с гробницей Артура, после чего останки короля куда-то исчезли. Судьба креста сложилась столь же печально – в 1607 году его успел зарисовать историк Уильям Кэмден, но во время Английской революции пуритане уничтожили крест вместе с другими священными реликвиями. Во всяком случае, наличие могилы подтверждало основную версию – Артур умер и погребен в Гластонбери. Однако романтикам было трудно расстаться с мыслью, что он жив и может однажды вернуться. В разных местах Англии и Шотландии известно не меньше десятка пещер, где якобы ждет своего часа Король прошлого и грядущего.
По данным Гальфрида, королем Логрии после смерти Артура стал Константин, сын Кадора Корнуолльского. Этот Константин упоминается Гильдасом – в борьбе за власть он коварно убил двух юных сыновей Мордреда, которые претендовали на трон своего дяди Кадо. Там же говорится о еще четверых королях – Маглокуне или Мэлгоне из Гвинедда (Северного Уэльса), его родиче Кунигласе из Роса, Вортипоре из Диведа (Южного Уэльса) и Аврелии Конане. Где правил этот последний, неясно, но около 542 года он изгнал Константина, сменив его на троне Логрии. Однако на этот трон претендовали также упомянутые Мэлгон с Вортипором, поэтому Аврелий удержался у власти недолго.
В артуровских легендах говорится, что решающий удар Логрии нанес король Корнуолла Марк. В свое время Артур заступился за своего рыцаря Тристана, который похитил у Марка его молодую жену Изольду. Теперь Марк, которого рыцарские романы изображают трусливым и коварным стариком, решил отомстить. Сначала он предательски убил Тристана, после чего Изольда умерла с горя; потом вторгся во владения покойного Артура, разрушил Камелот и увез с собой Круглый Стол. В сражении с последними рыцарями Марк был убит или, по другой версии, схвачен и заключен в темницу. Хотя вся история Марка и Тристана принадлежит фольклору, в ней есть и следы реальных событий. Король Марк, он же Куномор, правил в Арморике (Бретани) около 540 года. После гибели Артура он действительно совершил вторжение в Корнуолл и захватил его, но через несколько лет был убит. На юге Корнуолла археологи обнаружили каменный монумент с надписью «Здесь лежит Друстан, сын Куномора», что подтверждает реальное существование Тристана – пусть не племянника, а сына короля Бретани. Возможно, существовала и Изольда, но вряд ли властолюбивому Марку был нужен какой-то предлог, чтобы вторгнуться во владения погибшего соседа и хорошенько пограбить их.
Всех упомянутых им правителей Гильдас относит к поколению «внуков Амброзия» – очевидно, Артура он считал принадлежащим к поколению «сыновей». Святой историк сурово обличал «внуков», приписывая им самые страшные злодеяния. Похоже, не без основания – артуровская эпоха так и не завершилась созданием прочного государства. Военные вожди не желали соблюдать ни законов, ни обычаев и были готовы на все ради достижения власти. Если при жизни «военного предводителя» поддерживалась хоть какая-то иллюзия порядка, то после его гибели каждый мелкий тиран стремился стать маленьким Артуром в собственных владениях. Гильдас еще писал о спокойствии, которое царит в Британии, но не прошло и десяти лет, как этот хрупкий мир рухнул.
В 547 году остров охватила страшная эпидемия чумы – «желтой заразы». В считаные месяцы вымерла почти половина жителей Логрии, включая короля Мэлгона и других правителей. Англосаксов, которые жили обособленно от бриттов, эпидемия не затронула, и они беспрепятственно занимали опустевшие города и селения. В том же году англы захватили восточное побережье острова и основали там королевство Берницию. Вскоре рядом с ним возникло королевство Дейра, а позже они объединились в Нортумбрию – «страну к северу от Хамбера», как назывался широкий залив у слияния рек Трент и Уз. Около 550 года англы создали на юго-востоке королевство Восточная Англия (Эстенгла). В 585 году те же англы прорвались в центр Северной Англии, где было создано обширное королевство Мерсия (от слова marca или «область). На юге саксы Уэссекса продолжали натиск на уцелевшие владения бриттов. Постепенно были потеряны Глостершир, Сомерсет, Девоншир, и к 705 году жалкие остатки кельтского населения отступили в Корнуолл (Керниу). Тем временем англы добивали одно за другим разрозненные королевства севера. Около 580 года пали в сражении последние потомки Коэла Старого, после чего англы захватили Йорк. В 586 году изменники из числа бриттов убили короля Регеда Уриена – самого опасного противника завоевателей. В 597 году в битве при Катрайте была разбита армия Гододдина.
Англосаксы истребили или изгнали значительную часть кельтского населения, а оставшихся поставили в зависимое положение, лишив всяких прав. Кое-где победители и побежденные остались жить рядом, постепенно смешиваясь. Однако большинство бриттов предпочли покинуть родные земли и бежали в Уэльс или за море, в Арморику. Уинстон Черчилль в своей «Истории англоязычных народов» писал: «Англия снова превратилась в варварский остров. Прежде ее население наслаждалось жизнью в городах с храмами, рынками, академиями. На протяжении четырехсот лет царили порядок и закон, уважение к собственности, культура. Теперь все исчезло. Здания – там, где они строились, – были из дерева, а не из камня. Люди полностью утратили искусство письма. Варварство в лохмотьях управляло всем»[7]. Великий политик слегка преувеличивал – англосаксы не только обладали развитой фольклорной традицией, но и имели древнюю руническую письменность. Однако основной вывод не подлежит сомнению: после англосаксонского завоевания Британия пережила продолжительный хозяйственный и культурный упадок.
Постепенно на остров начали проникать традиции образованности, неразрывно связанные с христианством. У ирландцев и бриттов новая религия окончательно утвердилась еще в V веке, но кельтские священнослужители не могли, да и не стремились обратить завоевателей в свою веру – вражда между их народами была слишком велика. В 597 году в Кенте высадился мирный десант – несколько монахов, посланных папой Григорием I проповедовать в Британии Слово Божье. Король Этельберт принял их радушно, поскольку христианкой была его жена, франкская принцесса Берта. Понемногу Англия налаживала отношения с соседними странами. Вместе с христианством в страну вернулся латинский язык, открывший англосаксам античную культуру и позволявший им общаться с другими народами. Лондон вновь стал оживленным портом, где торговали франкские и фризские купцы. Страна созрела для возвращения к цивилизации, и этот процесс медленно, но верно шел вперед.
О последующих событиях нам поведал первый английский историк Беда Достопочтенный. Этот монах из Ярроу довел историю Англии до 731 года, подробно рассказав о принятии христианства разными областями страны, о жизни и деяниях местных святых. Попутно он касался и светской истории, поведав о правлении многих англосаксонских королей и воздав им должное сообразно их отношению к церкви. Рассказ Беды дополняют сообщения «Англосаксонской хроники», которая параллельно велась в нескольких монастырях с IX по XII век. Тогда же начали появляться другие источники – королевские законы, акты, письма.
Монах Августин сделался первым архиепископом Кентерберийским. Его покровитель Этельберт был в то время весьма влиятелен, несмотря на крохотные размеры своего королевства. Он даже получил почетное звание «бретвальда» (верховный король), которое, впрочем, не подразумевало никакой политической власти. Тогда в Англии насчитывалось несколько англосаксонских королевств – обычно считается, что их было семь, но это лишь дань традиции. В разное время число королевств менялось, но к сильнейшим всегда относились три – Уэссекс, занимавший юго-запад Англии, Мерсия в центре и Нортумбрия на северо-западе. Королевства Кент, Эссекс, Сассекс и Восточная Англия были невелики по размеру и часто оказывались в зависимости от более сильных соседей. Короли постоянно воевали между собой, а также с пиктами, валлийцами, ирландцами. Со своими обращались не менее жестоко, чем с чужими. Захватив в 686 году населенный ютами остров Уайт, король Уэссекса Кэдвалла истребил всех его жителей вплоть до грудных детей. Можно объяснить такую жестокость влиянием язычества, но Кэдвалла как раз перед этим сделался христианином. Он проявлял такое рвение в вере, что отправился в паломничество в Рим и умер в конце этого нелегкого пути.
Важным событием стало крещение Нортумбрии – крупнейшего англосаксонского королевства, которое простиралось от Хамбера до шотландского залива Ферт-оф-Клайд. В 625 году король Нортумбрии Эдвин женился на дочери кентского короля Этельберта, вместе с которой в Йорк прибыл епископ Паулин. Он убедил креститься не только короля, но и часть местной знати, но это крещение оказалось непрочным. В 633 году Этельберт был убит в сражении с мерсийским королем Пендой, который упорно придерживался языческих обычаев. Крещеные англы тут же вернулись к язычеству и изгнали священников и монахов из пределов королевства. Однако новый король Освальд вскоре также принял новую веру и активно взялся за ее насаждение. В 642 году Пенда убил и его, но брат покойного Освиу в конце концов взял реванш. В 655 году войско Нортумбрии разгромило мерсийцев, и король-язычник был убит. Его сын Вулфхер вскоре поднял восстание и изгнал армию Освиу, но сам тут же принял христианство. Дольше всего языческие обычаи держались в Уэссексе, но и это королевство стало христианским в правление Кэдваллы. Наследник этого короля Ине не только даровал привилегии церкви, но и позаботился об открытии первой на юге Англии школы, а также об издании свода законов.
Ине, как и его предшественник Кэдвалла, умер во время паломничества в Рим. При его преемниках Уэссекс попал в зависимость от Мерсии. Король этой области Этельбальд, правивший в 716–757 годах, подчинил себе почти всю Англию к югу от Хамбера. Чтобы вести бесконечные войны, он обложил подданных налогами, что вызвало возмущение вольнолюбивых англов. Они подняли восстание и убили короля, место которого занял Оффа – потомок Пенды, скрывавшийся в монастыре. Оффа стал самым могущественным монархом в истории семи англосаксонских королевств. При нем к Мерсии были присоединены Кент, Сассекс и Эссекс, а потерпевшая военное поражение Нортумбрия временно утратила свое влияние. Нанеся ряд поражений валлийцам, Оффа вырыл вдоль границы с Уэльсом ров, на столетия отгородивший эту область от Англии. Он завязал отношения с Карлом Великим, который признал английского монарха равным себе правителем. Оффа впервые за долгое время начал чеканить серебряную монету (пенни), причем на монетах красовалось изображение не самого короля, а его супруги Кинефриты. Еще одним новшеством стало объявление сына Оффы королем еще при жизни отца для предотвращения раздоров. Это мало помогло – после смерти старого короля в 796 году его наследник Эгфрит прожил всего четыре месяца. К власти пришел узурпатор Кенвулф, при котором могущество королевства начало клониться к упадку.
