Вадим Витальевич Тарасенко
Боевой Космос

– Хорошая машинка, – одобрил телевизионный техник. – А теперь слушайте, как произойдет встреча, – и хозяин квартиры стал четко излагать свой план. – И только так. Не вздумайте что-либо менять в том, что я сказал. А то Ваш шеф раз в год будет Вам передавать горячие приветы с Гамеда по гиперсвязи! Все, до встречи! – кнопка отбоя бесшумно ушла внутрь корпуса телефона.

«А как я с ним! Так, наверное, и Президент со своими министрами не может разговаривать. Эх, не надо было в детстве дурака валять. Сейчас бы не сидел в этой убогой халупе, – хозяин квартиры с отвращением обвел глазами свои апартаменты. – Ничего, скоро перееду. За двадцать миллионов можно неплохой особнячок себе прикупить с парочкой спален. И в каждой – кровать, что эта комнатка, и бар с пивом. Что б только сказал «пиво» – дверца раскрылась и оттуда поднос с холодным «Бешеным быком», как птичка, ко мне вылетает. Пробка сама раз и в сторону! Я такой бар по телеку видел. Эх, заживу же!»

Старший советник партии «Справедливость и порядок» О'Ларри Ворос с минуту задумчиво смотрел на умолкнувшую телефонную трубку. Затем, все так же задумчиво стал снова нажимать на ней кнопки…

– Господин директор, – на мониторе перед Сарбом возникло встревоженное лицо его первого заместителя, начальника управления по внутренней безопасности генерала первой категории О' Тонни Кропи, – у меня срочное для Вас сообщение от моей агентурной сети. Касается дела Харка.

– Что там?

– По-моему, фильм, который собирался крутить телеканал «Правдивые новости» позавчера на площади «Содружества», не уничтожен. Точнее, существует ее копия.

– Что?!

– Мой агент утверждает, что видел его отрывок, – поспешно сказали с экрана монитора.

– Не может быть! Если бы он существовал, его бы оппозиция обязательно показала, – Сарб в волнении даже стукнул кулаком по столу.

– Я могу Вам сейчас переслать этот отрывок, – лицо генерала первой категории было непроницаемо.

– Так какого черта Вы медлите? Баккара! – выругался директор Службы Государственной безопасности.

Через секунду на него с экрана монитора смотрели глаза Харка:

– Я, О'Санни Харк, председатель партии «Справедливость и порядок» и бригадный генерал О'Локки Сарб, начальник Управления Государственной безопасности, – понимая всю значимость… – И Харк застыл со смешно раскрытым ртом.

Через секунду он услышал и свой голос:

– Вы говорите абсолютно точно.

И снова изображение застыло.

«Эта запись смонтирована из нескольких кусков, – догадался Сарб, – смонтирована таким образом, чтобы по ней можно было понять, что запись с Харком существует. Но что говорит Харк и я понять невозможно. Пока невозможно. Очевидно, кто-то хочет продать запись. Полную запись».

– Установили личность человека, который имеет эту запись?

– Нет. Свой телефон, по которому он вел переговоры, он сразу отключил.

– Он хочет продать эту запись?

– Да. Партии «Справедливость и порядок», – коротко доложил генерал первой категории.

– За сколько?

– Сначала этот человек просил десять миллионов левров. А через час уже двадцать.

– Все равно очень мало. Судя по тому, что этот человек запросил такую смехотворную сумму, запись к нему попала случайно. К политике он не имеет никакого отношения. Уже легче. Естественно, соратники Харка согласились? – Сарб жестко усмехнулся.

– Да. У них оперативно было проведено совещание, где было решено деньги выделить.

– На когда намечена сделка?

– На послезавтра.

– Кто от партии Харка будет передавать деньги и получать запись?

– Мой агент, – заместитель директора Службы Государственной безопасности отвечал быстро и коротко. Он знал, что его начальник не любит, как он говорит, «размазни слов».

Сарб задумался. Мозг этого опытного, тертого государственного чиновника, разведчика, шпиона просчитывал различные варианты дальнейших действий. Десятки и сотни фактов, некоторые из которых даже на первый взгляд не имели к рассматриваемому вопросу никакого отношения, анализировались и учитывались.

Вот где даже самый мощный суперкомпьютер уступал человеческому мозгу. Там где биологический накопитель и анализатор информации, «пролетал» над огромным полем фактов за считанные секунды, оценивая их одному ему известным способом, и принимал безошибочное решение, электронный его коллега вынужден был натужно, добросовестно глубоко перепахивать эту «целину».

Мысль Сарба была похожа на маленький шарик, который скатывался с огромной доски, утыканной вешками-фактами. Натыкаясь на них, все время причудливо меняя свою траекторию, шарик опускался все ниже, к самому краю доски, где были расположены несколько луз – вариантов решений по данной проблеме.

«У Харка есть много умных голов, которые тоже умеют думать» – клац, и шарик очередной раз изменил траекторию своего движения.

«Записи совещания наверняка не было, не тот случай», – «шарик» все сильнее и сильнее отклонялся вправо.

«Начальник криминальной полиции мой человек» – «шарик» от этой «вешки» резко бросило еще правее, и он упал в самую крайнюю «лузу».

– При передаче записи, этого человека, Вашего агента и самое главное – запись, уничтожить, – директор управления Государственной безопасности озвучил содержимое этой «лузы». – И никаких проколов! За операцию отвечаешь лично ты.

– Слушаюсь, господин директор. Но…, – генерал первой категории замялся.

– Что еще?

– Этот агент является старшим советником партии. И я, после нейтрализации Харка, планировал вместо него поставить своего агента.

Сарб на несколько секунд задумался.

– Нет, – наконец сказал он. – Если то, что этот советник партии является нашим агентом, когда-нибудь выплывет, а это обязательно выплывет, будет грандиозный скандал. И все сразу поймут, что запись действительно была и… и, следовательно, Харк государственной измены не совершал. А если к тому времени он еще будет жив, то… Нет, в этом случае я не хочу рисковать. Такого политика, как Харка у них больше нет, а без него эта «Справедливость и порядок» нам не опасна. Это тот случай, когда человек решает все. Видеозапись, человека у которого она сейчас и агента уничтожить.

– Слушаюсь, господин директор.

«Не хватало, чтобы Харк когда-нибудь выскочил из тюрьмы. Тогда точно на Гамеде окажусь я. Только не в качестве инспектора», – бригадному генералу вспомнились события трехмесячной давности: пленный чел, доставленный с самых задворок Вселенной, где он умудрился убить его племянника, его, Сарба, попытки с помощью этого чела обмануть командование Союза Свободных Цивилизаций челов и отбить у них назад планету Эльдурей. Его полет на Гамед, чтобы вытащить оттуда этого чела и продолжить операцию. Правда, ко времени прилета, этот чел почти освободился сам, организовав на Гамеде восстание. Бригадный генерал лишь чуть подтолкнул его к свободе, к челам. Чуть – это уничтожение своего, кроковского десантного бота во главе с полковником Варком. И тот чел таки долетел к своим. И передал их командованию дезинформацию, разработанную директором Службы Государственной безопасности.

«Эх, а почти же получилось. Если бы не мнемы, был бы Эльдурей снова наш. А так… а так, чтобы удержаться хотя бы в этом кресле приходиться судить Харка. Иначе, если тот станет Президентом, то судить уже будет нас: меня, Президента Норка, Верховного адмирала Свила и еще несколько людей, калибром поменьше».

Перед внутренним взором бригадного генерала всплыло лицо этого чела, ключевой фигуры всей той операции – Андрея Кедрова. Обычное лицо обычного чела – темные волосы, карие глаза с непривычно маленьким зрачком и большой радужной оболочкой. Пропорциональный нос и рот, выступающий вперед волевой подбородок.

«Обычный, красивый чел, – и снова директор Службы Государственной безопасности пожалел, что этот чел не был его подчиненным, – он из тех людей, которым помогает сам Всемогущий Картан. Нет, Всемогущий Картан – это наш Бог, кроков. У того парня свой Бог. А, в сущности, у всех Бог один, только называем мы его по-разному. Мы – Всемогущим Картаном, челы – Всесильным Исамом, фролы – Великим Мортоном. Если бы этот парень был со мной, я бы точно заломал Харка, – неожиданно подумалось Сарбу. – А если он не улетел на свою Всемогущим Картаном забытую планету, а остался у своих, более развитых соплеменников – челов? Тогда он играет против меня. Однозначно, – от этой мысли генералу стало неуютно. – Быстрей бы завершить «Молот», – неожиданная мысль бухнула у него в голове, – Сарб еще долго смотрел невидящим взглядом на экран монитора.

«Так где ты, Андрей Кедров?»

Глава 6

Черная бездна Космоса, усыпанная бриллиантовыми крупинками звезд, завораживала. Как завораживает почти человеческий, укрытый линзой, зрачок бластера. И чем больше смотришь в него, тем сильнее палец тянется к спусковому крючку. Так и Космос. Чем больше смотришь в него из кресла командира боевого звездолета, тем сильнее рука тянется к рычагу перехода в гиперпространство. Так и хочется дернуть его, бросить на обмотки нуль-континуум генератора максимальную энергию, которую только можно выжать с ядерного реактора и умчаться на тысячи световых лет. Вынырнуть… и вновь увидеть звезды. Вселенная бесконечна… И от осознания этого факта иногда кружится голова.

Рахад Виргул вздохнул и отогнал от себя философские мысли. Только не хватало, чтобы кроки застали врасплох командира объединенной группы звездолетов челов и фролов. Пять человских крейсера и четыре эсминца и точно такое же количество фроловских крейсеров и эсминцев вот уже четыре дня притаились в астероидном поясе Арбзира, который широким плотным поясом надежно укрыл в себе Матею – единственную планету фролов.

Задание было коротким и лаконичным – захватить новое оружие кроков, которое они испытывали в этом поясе. Оружие, которое тяжелым мечом может упасть на кроковскую чашу весов. Невидимых весов, беспрерывно, ежесекундно взвешивающих соотношение сил между двумя могущественными и непримиримыми цивилизациями. Цивилизации челов с их левосторонней закрученной спиралью ДНК и правосторонней цивилизацией кроков. Казалось бы, какая разница, в какую сторону закручена эта крохотулька, похожая на витую лестницу, диаметром в двадцать ангстрем – двадцать десятимиллионных частей миллиметра! Но эта крохотулька – фундамент всего животного. Именно по этой витой лестнице Жизнь упрямо карабкается наверх. Только у челов влево, а у кроков вправо. И получается, что две великие цивилизации все время оказываются друг к другу спиной. Какое уж тут сотрудничество, хоть бы уберечься от луча боевого лазера, направленного тебе в спину…

Пока весы застыли в хрупком, ненадежном равновесии, лишь чуть подрагивая время от времени – то челы, то кроки одерживали локальные победы, уничтожая звездолеты и военные базы друг друга.

А если теперь у кроков появится это чудо-оружие, способное проглотить, не поперхнувшись, целую планету? Такой «меч» на чаше весов способен не то, что перетянуть весы на свою сторону, а вообще выбросить чужую чашу в тартарары – забросить любую планету челов неизвестно куда, забросить одну без привычной ее грелки-звезды. А это смерть. Долгая, мучительная, на погружающейся в ледяной мрак абсолютного ноля планете.

Поэтому это оружие необходимо уничтожить или срочно сделать такое же… Да, короткие и лаконичные задания очень часто бывают трудными. Очень трудными, на грани невыполнимости.

«Но он это задание выполнит, как выполнял все остальные задания до этого. Разве он не Рахад Виргул? Генерал Рахад Виргул! Фу ты черт! Опять умудрился задуматься»! – командир отряда тряхнул головой.

– Саррад, что там?

– Пока спокойно, господин генерал, – мгновенно ответил командир крейсера полковник Саррад Бараштан.

«Да вижу, что спокойно. Уж лучше б было неспокойно. Лучше б появились эти кроки, чтобы заняться любимым, настоящим мужским делом – дракой с таким же сильным и умным врагом. Чтобы в ушах стоял вой сирены предупреждения лазерной атаки, чтобы бортовой компьютер коротко взлаивал: «Лазерная атака. Шестьдесят процентов повреждения головного защитного экрана». А ты, сцепив бы зубы ждал, когда закончится наведение твоего главного калибра на вражеский звездолет, а потом коротко, как хрустнув куриной косточкой в зубах, выплюнул бы: «Залп»! И с наслаждением через несколько секунд наблюдал бы, как очередной вражеский звездолет разваливает взрывом на куски. А потом возвратиться на базу, и ловить взгляды девушек смотрящих на тебя по-особенному – ты настоящий мужчина, твои руки только что убили десятки людей и поэтому вдвойне, нет, вдесятеро раз приятнее почувствовать эти руки на себе. И Эльдирва тоже так бы смотрела. Куда она денется от своей женской сути – принадлежать победителю…»

Привычным, но всегда заставляющим холодеть нутро звуком завыла сирена датчика целостности пространства – кто-то, в радиусе не более светового часа вышел из гиперпространства.

«Ну, наконец-то! Всесильный Исам словно услышал меня», – Рахад Виргул впился в экран монитора, ожидая, когда на нем бортовой компьютер высветит обработанную информацию, поступившую к нему.

– Кроки! – выдохнуло сразу несколько людей.

«Ну а кто же здесь может еще лазить? Мы и фролы в засаде. Остаются кроки. Четвертого не дано».

А компьютер продолжал выстреливать на экран биты информации.

«Так, Четыре крейсера. Отлично. Шесть к одному. При таком раскладе и едва оперившийся юнец, только что окончивший академию, выиграет. Только теперь не спугнуть. Мне не четыре взрыва в Космосе нужны. Мне нужно их оружие».

– Четыре крейсера, – отчеканил второй пилот крейсера. – Удаление – двадцать пять световых минут.

«Эх, для залпа лазеров далеко, а чтобы подпрыгнуть к ним по гиперу, близко. Ошибка в прицеливании такая же, как и расстояние до них», – мозг генерала привычно и быстро «прокачивал» ситуацию с разных сторон. – Ничего, у нас восемнадцать кораблей. Количеством возьмем», – командир группы решительно нажал кнопку ближней космической связи.

– Всем. Говорит Главный. Работаем по первому сценарию. Номинал – двадцать пять. Дисперсия – тысяча. Прыжок через пять минут.

Тот час же перед ним на мониторе, почти одновременно вспыхнули восемнадцать зеленых кружков – восемнадцать командиров боевых кораблей, включая того, в котором находился он сам, сообщили, что они поняли приказ командира группы и приступили к его выполнению.

На восемнадцати звездолетах, каждый из которых был расположен около какого-нибудь астероида, чтобы не быть обнаруженным гравитационным датчиком, закипела невидимая работа. Штурманы на звездолетах или вторые пилоты на эсминцах быстро вводили в бортовые компьютеры своих кораблей необходимые данные – расстояние до цели и номинальное отклонение. В крейсере «Авангард» на котором находился Рахад Виргул и который в боевом распорядке имел номер один штурман в стандартную таблицу прицеливания, в ячейку номинального отклонения ввел ноль. Бортовой компьютер этого звездолета будет рассчитывать прыжок точно на двадцать пять световых минут.

На фроловском крейсере «Матея», значившимся в боевом распорядке под номером два, штурман ввел в аналогичную ячейку число плюс три тысячных. «Матея» будет программироваться на прыжок на одну трех тысячную световую секунду длиннее, чем номинальная – двадцать пять световых минут.

А в находящемся в какой-то тысяче километров от фроловского крейсера в человском эсминце «Прорыв», шедший третьим номером, второй пилот в эту же секунду ввел – минус три тысячных. Теоретически «Прорыв» не допрыгнет до кроков одну трех тысячную световой секунды – около тысячи километров.

Четвертый и пятый номера в ячейки номинальных отклонений ввели соответственно плюс четыре тысячных и минус четыре тысячных. Эти боевые машины должны оказаться впереди и сзади врага на расстоянии примерно тысяча двести километров.

И так далее, с шагом в двести километров челы и фролы будут выскакивать из гипера около их общего врага. Стратегия атаки была проста. Таким своеобразным веером компенсировались неизбежные ошибки в определении расстояния до кроковских звездолетов и в точности выхода из гиперпространства. Точные законы случайных отклонений выдавали число девятьсот девяносто девять – только один звездолет из тысячи вышел бы из «подвала» Вселенной, так иногда называли между собой пилоты гиперпространство, дальше, чем десять тысяч километров от кроков. Восемнадцать же звездолетов должны лечь в этот маленький кружок, радиусом в десять тысяч километров, как посланный опытной рукой шар в лузу.

Бортовые компьютеры крейсеров и эсминцев, специально «натасканные» на такие задачки, уже через полминуты посчитали так называемый функционал попадания. Теперь они точно знали, сколько энергии необходимо подать на витки нуль-континуум генератора, сколько времени должен длиться этот мощнейший энергетический импульс, как и сколько времени необходимо отработать маршевым движком.

И едва последний бит информации лег на свое место в электронном мозгу, как тут же прошла молниеносная команда – запустить циклограмму подготовки перехода в гиперпространство.

Где-то в недрах каждого из звездолетов замкнулись реле, и энергия атомного распада устремилась на обмотки нуль-континуум генератора. И задрожало, завибрировало само пространство. Бортовой компьютер как опытный полководец, отслеживая ситуацию с помощью тысяч датчиков, хладнокровно выжидал, когда эта мощная энергетическая река расшатает плотину, отделяющую наш мир от другого, поистине потустороннего. И он дождался этого момента. Чувствительные датчики сообщили ему, что колебания пространства совпали с пульсацией нуль-континуум генератора. Есть резонанс! Теперь надо добавить еще чуть-чуть энергии, чтобы плотина рухнула.

– Поднять регулирующие стержни! – примерно так можно было бы перевести на язык, понятный человеческому мозгу команду, отданную электронным мозгом.

И снова замкнулось несколько реле, и мощные соленоиды буквально выдернули часть бороциркониевых стержней из активной зоны реактора.

Для ядерного реактора это было все равно, что для племенного рысака удар шпорами в бок. И многотонная махина, внешне бесшумно, «пошла крупной рысью». Необходимые мегаджоули энергии вонзились в пространство – вырвавшийся из нуль-континуум генератора узкий пучок гравитонов как шпага тореадора пробила «шкуру» нашей, трехмерной Вселенной.

И тут же сверкнуло пламя маршевого двигателя звездолета, вталкивая его в подпространство. Один за другим боевые звездолеты из группы генерала Рахада Виргула исчезали, словно растворились в вакууме. Исчезали, чтобы по инерции, на сверхсветовой скорости скользнув по пространству, где этого то света и не существует, вынырнуть вновь в знакомом мире.

Все получилось просто замечательно. Его крейсер, его «Авангард» смотрел своим главным калибром на находящийся в каких-то трех тысячах километров один из кроковских крейсеров. Бортовой компьютер свои работы выполнил просто безукоризненно. Что называется, выложил крока на блюдечке с голубой каемочкой.

Одного быстрого взгляда на монитор Рахад Виргулу было достаточно, чтобы понять – бой выигран. На трехмерной картинке, «нарисованной» компьютером было хорошо видно, что все кроковские звездолеты находились под прицелом боевых лазеров челов и фролов.

– Прицел на главный калибр! Мощность максимальная! Огонь по готовности к стрельбе! – генерал буквально выстрелил из себя уже много раз произносимую фразу.

Бесшумно и быстро мощные электоромоторы довернули платформу с шестью мощными боевыми лазерами на цель и те через мгновение исторгли из себя порции убийственного высокоэнергетического излучения.

«Всесильный Исам, хоть бы он не взорвался», – первый раз в жизни опытный космический волк, уничтоживший не один вражеский звездолет, просил своего Бога на этот раз уберечь своего врага.

– Направление на цель! Режим тяги максимальный! Повторить залп! – Рахад Виргул не сводил взгляд с экрана внешнего обзора.

Вражеский крейсер, похоже, взрываться не думал, а думал защищаться. Челы в рубке управления отчетливо видели, как огромная, похожая на гигантский нарост на корпусе кроковского крейсера платформа с лазерами стала быстро поворачиваться в их сторону. Похоже, залп «Авангарда» не нанес фатальных повреждений ни боевым лазерам кроковского звездолета, ни ему самому.

«Не меньше шести пятисот мегаваттников, – Виргула быстро оценил боевую мощь врага, находящегося от него в каких-то трех тысячах километрах.

Нет, уже ближе – «Авангард», мощно толкаемый своим маршевым движком, глотал пространство со скоростью пятьдесят километров в секунду.

Два крейсера, словно два дуэлянта, выстрелили своими мегаваттами энергии почти одновременно.

Взвизгнула сирена предупреждения лазерной атаки. И под эту фонограмму бортовой компьютер «пропел»:

– Лазерная атака. Шестьдесят процентов повреждения головного защитного экрана.

«Фу, цел. А хорошо он мне засадил. А что ты хотел? Почти в упор стрелял», – мелькнуло в голове генерала и тут же его мозг затопило гневом:

– Черт! Пятый! Под трибунал пойдешь!

На мониторе командира группы появилась блестящая клякса взрыва – один из кроковских крейсеров уже больше никогда не нырнет в гиперпространство.

«Всесильный Исам! Только бы не там было это оружие».

Бог челов внял молитве одного из своих подданных – сверхоружие кроков находилось не на взорвавшемся крейсере, а буквально уже в тысяче километрах перед ним.

– Что там, Сунни?

– Повреждены цепи управления…

– Это я уже слышал! Ты переключился на резервную систему управления?

– Очевидно, в ней что-то тоже повреждено! Бортовой компьютер не запускает циклограмму пуска! – штурман крейсера «Адмирал Сарб» подполковник О'Сунни Лиман лихорадочно колдовал над клавиатурой компьютера. На лбу мужчины обильно выступил пот.

В рубке управления мигнул свет – шесть пятисот мегаваттных лазера сделали залп по несущемуся на их крейсер человскому боевому кораблю. И тут же всю дежурную смену офицеров накрыл вой сирены и слова бортового компьютера:

– Лазерная атака! Девяносто пять процентов повреждения третьего защитного экрана. Выход из строя второй, третьей, пятой, шестой лазерной установки.

Командир «Адмирала Сарб» полковник О'Вулли Свор и сам это увидел. На его мониторе, в верхнем левом углу продолжало гореть только две зеленые точки, а четыре загорелись красным светом.

«Следующего залпа нам не выдержать. Похоже, пришло время умирать, а задание?»

– Сунни! Бросай все и немедленно в грузовой отсек. Запускай вручную!

– А прицеливание?

– Бакарра! Все равно дальше этого чертового астероидного пояса не улетит. Ты что, не понимаешь, что мы сейчас погибнем! Выполнять!!

Грозный командирский рев словно мощный порыв ветра выдул из кресла штурмана, и тот бросился вон из рубки.

Рахад Виргул еще раз окинул монитор. Все три оставшихся крейсера кроков были, хвала Великому Исаму, целы. В соответствии с планом операции, он будет приближаться к ним, ведя осторожный огонь своими лазерами и, в конце концов, высадит на вражеские звездолеты штуромовые группы. Выполнение этого плана предполагало поистине ювелирные действия. Надо было, с одной стороны, ухитриться нанести такие повреждения звездолетам, чтобы их экипажи не смогли просто взорвать их при угрозе захвата. А с другой стороны, эти повреждения не должны были уничтожить кроковские корабли.

После обещания командира группы отдать пятого – командира человского крейсера «Победа» под трибунал, остальные командиры звездолета стали вести себя крайне осторожно, от греха подальше понизив в два раза мощность залпа. И некоторые из них возможный трибунал в будущем и за тысячи световых лет отсюда поменяли на смерь – здесь и сейчас.

Первым взорвался третий – человский эсминец «Стремительный». Залп кроковского крейсера почти в упор – с пяти тысяч километров превратил его в раскаленный огненный вихрь, мгновенно кремировавший двенадцать человек экипажа. Не прошло и десяти секунд, как будто вспух, а потом распался на две части фроловский крейсер.

В верхнем правом углу монитора перед командиром группы цвет двух светящихся кружков поменялся, с зеленого на красный. Бортовой компьютер «Авангарда», не получивший в течении пяти секунд сигналов от автоматический систем оповещения этих кораблей, перевел их в разряд не функционирующих. Понятиями «уничтоженный» или «погибший» электронный мозг не оперировал.

«Вот так бы и этот крейсер – распался и все. Осталось бы только собрать обломки и взять на борт оставшихся в живых кроков. Мечтай!», – мысль скользнула где-то на задворках мозга Рахада Виргула и тут же исчезла.

Предстояло самое сложное и опасное – постараться захватить вражеский звездолет. Захватить, нарушая святое святых − Боевой Устав Военно-космического Флота, который напрямую запрещал стыковку звездолета с кораблем противника, без всяких если. Это положение было написано кровью − и челы, и кроки при угрозе захвата своего корабля без колебаний взрывали его, забирая с собой в могилу и врага.

«Пока десантники из десантногот бота доберутся до рубки управления, кроки сто раз успеют взорвать свой корабль. Нет, надо стыковаться всем крейсером и высаживать штурмовые группы сразу из трех люков. Надо рисковать. А ты думаешь, генеральские звезды легко даются»? − Виргул словно оправдывался перед невидимым собеседником.

Цифры в нижнем правом углу экрана монитора, показывающие расстояние до цели, уже давно были окрашены в красный цвет – угроза столкновения была больше восьмидесяти процентов.

Триста… двести километров – числа, словно толкая друг другу в спину, сменялись на экране монитора.

Командир группы, мгновенно переключив управление вооружением «Авангарарда» на себя, нажал на одну из кнопок на пульте управления.

Две небольших, не более метра длиной ракеты выскользнули из корпуса крейсера и, оставляя за собой длинные языки желто-красного пламени, устремились к кроковскому звездолету.

Сто пятьдесят километров…

– Экстренное торможение!

Корма «Авангарда» словно взорвалась – по периметру одновременно включилось десять мощных твердотопливных ускорителей, точнее замедлителей. Несколько тысяч тонн обратной тяги вцепились в звездолет, быстро замедляя его скорость, вдавливая, плюща людей в их креслах.

«А кто сказал, что космическим пилотом быть легко?» – перед глазами Рахада Виргула пошли разноцветные круги.

Сто километров…

Ракеты, разогнанные своими двигателями до двадцати километров в секунду, ударили по корпусу кроковского крейсера, образуя в нем рваные отверстия, диаметром в несколько метров.

Пятьдесят километров…

Взрыва не последовало. Ракеты представляли собой метровые вольфрамовые стержни, которые словно чеканы пробили крейсер насквозь, круша и ломая его перегородки, рвя цепи управления и питания, окончательно ломая его способность к сопротивлению…

Подполковник О'Вулли Свор лихорадочно тыкал пальцами по небольшому пульту управления, расположенному рядом с трехметровым сигарообразным телом – новым сверхоружием кроков.

«Давай же, давай же, – мысленно подгонял он себя, ожидая в любой момент, что раздастся скрежет ломающегося корпуса звездолета, и огненный смерч взрыва топливных баков ворвется сюда, в транспортный отсек. Тогда все – несколько тысяч градусов испарят человеческое тело в секунду.

На пульте управления вспыхнула зеленая полоска и раздался мелодичный звон – система запуска ракеты была переведена в ручной режим. Теперь, чтобы она оказалась в открытом Космосе достаточно нажать большую черную кнопку. Завоет сирена и пойдет отсчет времени. Человеку давалась целая минуту, чтобы покинуть транспортный отсек до тех пор, пока мощные пирозаряды распахнут люк и звезды заглянут внутрь корабля.

«Хвала Великому Исаму! Успел! – мужской палец тут же ударил по черной кнопке.

Какой-то скрежещущий звук сирены показался кроку лучшей музыкой.

«Успел!».

И в ту же секунду сильный удар свалил подполковника на пол. Раздавшийся вслед за этим грохот легко растворил, словно стакан воды щепотку цианистого калия, вой сирены. Получившаяся смесь звука оказалась также непригодна для жизни – люк, ведущий из транспортного отсека внутрь корабля, не открывался.

Штурман отчетливо услышал сквозь переборку легкий шум, похожий на шорох – за двухмиллиметровой сталью бушевал воздушный смерч. Через два огромных отверстия в корпусе корабля воздух уходил в Космос.

«Я же без скафандра! – мысль буквально обожгла штурмана «Адмирала Сарба», словно его, беззащитного, в обычной униформе военного пилота Объединенного флота кроков уже лижет ледяной вакуум Космоса.

Мужчина дернулся в сторону шкафа, в котором находилось два скафандра. Кроки за несколько веков космических войн поняли, что наличие скафандров во всех отсеках звездолета не помешает. За этим стояли десятки и сотни жизней военных пилотов – задохнувшихся, замерших, не успевших добежать до спасительной оболочки.

«Не успеть!» – рядом с черной копкой на небольшом табло высвечивалось время, оставшееся до пуска.

Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь – ложь, что в экстремальных ситуациях время замедляет свой бег!

Двадцать семь, двадцать шесть двадцать пять…

Рядом с черной кнопкой, притягивая взгляд, находилась такая же кнопка только красного цвета – останов циклограммы пуска. Стоит ее нажать и тогда бег времени действительно остановится. Отмерянное Всемогущим Картаном время твоей жизни, как резиновое, тут же растянется на неопределенный срок.

Мужская рука метнулась к этому спасительному красному кружку.

– Не-е-ет! – О'Сунни Лиман громко-громко закричал, чтобы криком хоть как-то заглушить инстинкт самосохранения.

Долг, присяга, мужество человека, скрипя, но противостояли этому могучему инстинкту.

Десять, девять, восемь…

Мужчина стоял и кричал. И слезы катились по его щекам – Всемогущий Картан, как же хочется жить! Но рука неподвижно застыла в сантиметре от кнопки.

Пять, четыре, три…

Инстинктивно, словно пытаясь спасти, Лиман отбежал в самый дальний от пока еще закрытого люка угол транспортного отсека и присел на корточки.

Два, один, ноль… – время, отмерянное Всемогущим Картаном этому человеку, добежало до своего конца.

Как в кошмарном сне крок смотрел на медленно распахивающийся люк.

«А время действительно может замедляться», – мелькнуло у штурмана в голове.

Вот показалась небольшая черная полоска, которая становилась все толще и толще. Какая-то невидимая сила мягко потянула мужчину к люку. Вот он уже перед ним. Точнее перед далекими прекрасными звездами.

«Сунни», – неожиданно тридцатипятилетний мужчина услышал знакомый голос мамы.

– Да, мама, – прошептал он…

Воздушный смерч, образовавшийся в транспортном отсеке, почти мгновенно выкинул беззащитного человека из корабля.

Слезы тут же превратились в лед, мешая внутреннему давлению выдавить из глазниц глаза, когда-то имеющие редкий красивый голубой ободок вокруг зрачка…