Вадим Витальевич Тарасенко
Боевой Космос

Но подробной информацией о предстоящей операции Харк не располагал. Чтобы ее достать, он вышел на связь со мной, бригадным генералом Сарбом, пообещав мне в обмен на мое предательство, должность Верховного Адмирала Объединенного Флота. Чтобы до конца разоблачить высокопоставленного предателя, я дал согласие, – Сарб удовлетворенно хмыкнул и откинулся на спинку кресла. – А ведь совсем неплохо я все придумал. Если я такую речь произнесу на суде в качестве свидетеля, то она будет весьма и весьма убедительна. И не только для судей, но и для всего сообщества кроков. А предательство в пользу челов наш народ не простит никому. Особенно, если его патриотические чувства подогрели таким фильмом во все небо. Это все равно, что забрать у ребенка конфету. Нет, Управление пропаганды сделало все правильно с этим фильмом «Освобождение Эльдурея», – Сарб снова нажал кнопку на столе, выключая светофильтр.

В кабинет тот час же ворвался яркий свет – построившись в боевую цепочку, кроковские звездолеты осуществляли последнюю, победоносную атаку на Эльдурей.

«А почему Харк обратился к Вам, директору Службы Государственной безопасности? Он что, ненормальный? – Сарб задал себе один из вероятных вопросов оппозиции к нему. – Ммм… потому, что на то я и директор Службы Государственной безопасности – так строить свою работу, чтобы на меня, как на приманку слеталась всякая государственная нечисть. Как я этого добился? Господа, вы уже пытаетесь узнать методы работы службы государственной безопасности, а это есть государственная тайна, не подлежащая огласке в суде, – хозяин кабинета порывисто вскочил из-за стола и зашагал по кабинету. – Теперь самое главное. У Харка есть запись, где мы вместе с ним произносим совсем иные слова: «…я совместно с бригадным генералом Сарбом разработали операцию, одобренную господином Президентом Норком, по дезинформации нашего противника относительно наших планов по освобождению планеты Эльдурей».

На этой записи, как гаранта своей безопасности, настоял глава оппозиции. И пока такой видеофайл есть у Харка, он неуязвим. Оппозиционные телеканалы тут же прокрутят его в эфире, и тогда несладко придется уже Сарбу, а вместе с ним и Президенту Норку. Что ж, пора Блестящей доиграть свою партию, – директор Службы Государственной безопасности вновь сел за свой стол и нажал кнопку вызова адъютанта.

– Пошлите сообщение Блестящей: «Статью необходимо откорректировать». Подпись – редактор.

– Слушаюсь, господин генерал.

«А все же, как жаль, что этот чел Андрей Кедров так нелепо погиб. Освободить Эльдурей намного было бы приятней, чем просто втоптать в грязь своего врага, – потомок знаменитого победителя при Хантеи сожалеющее вздохнул и вновь, став из-за стола, подошел к окну.

В черном небе столицы государства кроков плыла, нарисованная лазерами, планета Эльдурей. На ее буровато-желтом диске отчетливо был виден флаг Содружества Свободных Планет кроков.

«Эх, если бы это было на самом деле, если бы осуществился первый вариант операции «Справедливость». Я бы тогда стал бы также знаменит, как и мой прадед, Верховный Адмирал А'Красс Сарб. Жаль, что этот Кедров не долетел к своим челам. Жаль. Мне почему-то казалось, что этот парень сможет выпутаться из любых передряг. А так Эльдурей наш только в этом мультике. Не все тому, что видишь глазами можно верить», – бригадный генерал Сарб еще долго смотрел в ночное небо. На миг ему показалось, что что-то важное в предстоящей операции он упустил. И это что-то важное связано с его последней мыслью. Но это ощущение быстро растаяло, вытесненное красочной картинкой – буро-желтая планета на черном фоне, а сверху яростное, энергичное: «Даешь Эльдурей!»

Входная дверь из редчайшего аркура, бесшумно и легко открылась. Но эта кажущая легкость была обманчива. Под дорогущим аристократическим деревом скрывалась стальная плита, способная выдержать лазерный луч, выпущенный с флагманского крейсера, или таранный удар тяжелого десантного танка. Массивную пятитонную дверь открывали и закрывали мощные электромоторы, искусно спрятанные в косяке двери.

Тяжело ступая, Харк зашел в обширный холл собственного дома. Два вышколенных охранника остались снаружи. Едва входная дверь все также бесшумно захлопнулась, холл наполнился мелодией любимой симфонии хозяина дома. С первыми аккордами музыки на втором этаже отворилась дверь и в проеме показалась женщина. Розовое полупрозрачное платье не скрывало ее роскошного тела. Большая грудь с крупными коричневыми сосками волнующе шевелила легчайшую ткань, по которой сверху струились густые черные волосы. Длинные стройные ноги вздымались вверх, плавно переходя в соблазнительные бедра и делая плавный изгиб, образовывали тонкую талию.

Мужской взгляд жадно устремился по просвету между женскими ножками вверх и огорченно замер в районе бедер. Чуть сгустившаяся в этом месте ткань позволяла лишь угадывать срывающуюся за ней прекрасную сущность.

– Весса… – выдохнул Харк.

Улыбаясь, женщина стала неспешно спускаться по лестнице. Розовая дымка платья образовывала причудливые тени, которые, то появляясь, то исчезая, каждый раз как-то по-новому показывали прятавшуюся за ними красоту.

Не выдержав, хозяин дома махом одолел лестничный пролет, отделявший его от вожделенной добычи. Мужские руки смяли тончайшую ткань платья, и словно от этого сильного движения розовый эфемерный туман рассеялся, и проступила телесная явь. Тихо, жалобно затрещала материя.

– Весса, Весса, – шептал мужчина, словно задыхаясь.

Героическое крещендо, достигнув своего апогея, разлилось по холлу энергичным аллегро.

Сильным, почти грубым движением, глава партии «Справедливость и порядок» развернул женщину и животом вперед толкнул ее на перила. Дерево жалобно скрипнуло, и тут же мелко завибрировала, сдерживая напор двух человеческих тел.

Симфоническая мелодия рокотала в доме, причудливо и довольно гармонично перебиваясь все более и более громкими и протяжными женскими вскриками. И, наконец, долгое и громкое человеческое си закончило энергичный темп музыки. Он стал замедляться, переходя в спокойное анданте и далее успокаиваясь до адажио.

С удовлетворенным стоном Харк отпустил женские бедра и оперся на противоположные перила. Весса повернулась к нему лицом и, улыбаясь, кивнула на разорванное, валяющееся на полу затоптанное платье:

– Это уже третье за двадцать дней.

– Зато доволен хозяин бутика, где ты их покупаешь.

– И я тоже, – Весса посмотрела прямо мужчине в глаза.

Тот рывком вновь притянул ее к себе.

– Потом, потом, – женщина игриво отталкивала Харка от себя. – Сначала ты должен попробовать, что я приготовила, – и она потянула мужчину вверх по лестнице.

– С удовольствием! Готовишь ты великолепно, особенно десерт!

– Десерт? Я никогда не…

Хозяин дома, видя недоуменное лицо своей подруги, расхохотался. Взглянув на хохочущего Харка, Весса поняла о каком «десерте» идет речь и тоже прыснула смехом.

На втором этаже, в гостиной лидера оппозиции ждал великолепно сервированный стол. На его середине стояло огромное серебряное блюдо, в котором, словно собираясь взлететь, раскрыв свои мощные крылья, сидел жаренный варран. В тени его крыльев разместились вазы с фруктами. Чуть дальше, на специальных подставках стояли, наклонившись на птицу, словно нацеленные на нее ружья, несколько бутылок с красочными этикетками на боках. Несколько великолепных букетов цветов довершали эту красочную картину.

– Внутри варрана твоя любимая каша с портасами.

– Дорогая! – Харк притянул к себе женщину и поцеловал в губы.

– Ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило найти такой экземпляр варрана.

Политик усмехнулся:

– Представляю, особенно если учесть, что он занесен в реестр редких животных, охота на которых категорически запрещена.

– А мы и не охотимся! – Весса быстро надела на себя легкий халатик.

– Конечно. Мы употребляем!

Смеясь, О'Санни Харк и его подруга А'Весса Лам сели за стол.

Наполнив бокалы, хозяин дома взглянул на Вессу:

– За что пьем?

– Я думаю, что пока у нас может быть один тост, – женщина лукаво взглянула на мужчину, – за будущего Президента Содружества Свободных Планет О'Санни Харка.

– С удовольствием!

Мелодичный звон хрусталя разлился по гостиной. Сделав несколько глотков, женщина привстала и, едва касаясь птицы, провела ножом вдоль ее туловища. Сработала магнитная защелка, и умелые руки легко сняли белоснежную шкуру с перьями с ее хозяйки, открывая доступ к жареному мясу.

– У, вкуснотища какая! – Харк от удовольствия даже потер руки.

Через час, под тосты, шутки, анекдоты и остальной ничего незначащий треп редкая птица по частям перелетела в желудки людей.

Размякший политик откинулся на спинку кресла.

– Фу, надо себя сдерживать в пище, а то разнесет, и перестану нравиться избирателям.

– А что для тебя важнее, нравиться избирателям или мне?

– Весса, и ты еще спрашиваешь? – мужчина потянулся к женщине. – Я жду десерта.

– Будет тебе десерт, будет. Не волнуйся, мой Ландик. Но давай не будем спешить. У меня есть кое-что еще для нашей культурной сегодняшней программы.

– Да? И что же?

Ни слова не говоря, Весса вышла из-за стола. Высоко подняв руки вверх, она хлопнула в ладоши. И тот час же гостиная погрузилась в темноту. Но вот в ее углах вспыхнули небольшие прожектора: красный, зеленый, синий, желтый. Их лучи скрестились на стоящей женщине. Еще один громкий хлопок и легкий халатик скользнул вниз. Заиграла медленная, томная музыка. И известная телеведущая, журналист, писательница, плавно выгнувшись назад, коснулась руками пола. Харк, как зачарованный не сводил с нее глаз. Толчок и женские ноги взмыли вверх. Разноцветные блики света играли на вытянутом, как струна, женском теле. Роскошная копна волос черным потоком спадала с головы и растекалась по полу. Лидер оппозиции издал какой-то булькающий звук. Весса, стоя на руках, медленно повернулась к нему лицом и еще медленнее развела ноги. В темноте комнаты в пульсирующем свете четко выделялся Y-образный силуэт, который стал медленно вращаться вдоль своей оси. И вновь потрясенному Харку открылись прекрасные женские ягодицы, ровная спина с вздувшимися буграми мышц. Женские ноги медленно сомкнулись, быстрое движение и Весса, кувырком через голову, оказалась у ног мужчины. Еще мгновение и вновь упоительное раздвижение женских ножек в шпагат.

– Возьми меня, – выдохнула женская грудь…

Они долго лежали на ковре, отдыхая.

– Ты была великолепна, – мужчина потянулся и поцеловал женщину в ушко.

– Ты тоже был великолепен. Но я жду теперь твой номер для нашей культурной программы.

– Мой? – политик был явно озадачен.

– Никогда не поверю, что у моего Ландика нет в запасе какого-нибудь увлекательного зрелища. И я даже знаю какого.

– Какого? – механически спросил Харк.

– Редкого, которого никто не видел, и если бы его показали по ТВ, то я уверенна, оно бы установило рейтинг просмотра на долгие годы вперед.

– Ты имеешь ввиду… – политик смутно начал догадываться, о чем идет речь.

– Запись твоего с Сарбом обращения к нации, где Сарб признает, что этому дикому челу в голову всунули дезинформацию про операцию по освобождению Гамеда, – А'Весса Лам не стала заставлять известного политика, принявшего изрядно на грудь, напрягать свои извилины.

– Но…но у меня ее здесь нет! – Харк похоже даже обрадовался такому обстоятельству.

– Теперь я понимаю, на каком месте я у тебя, – женщина сделала движение, чтобы встать с ковра.

– Подожди, не злись, – мужчина не дал Весе подняться. – Я понимаю тебя, ты журналист, писательница, телеведущая, в конце концов. Для тебя информация – это воздух, без которого ты не можешь жить. Но пойми, эту информацию ни в коем случае нельзя обнародовать. По крайней мере, сейчас.

– Ты что, считаешь меня дурой? Естественно, я все это понимаю. Но посмотреть все равно очень хочется! Ну, Ландик, милый.

– Но она действительно не здесь. Ведь если это все с челом провокация и Сарб доберется до этой записи, мне конец. Она у надежного человека, который передаст ее на телевидение, если со мной что-нибудь случиться.

– А на часик у этого человека можно взять эту запись, – Весса просяще посмотрела на мужчину.

– Ну хорошо. Но только на один час!

– Ландик, я тебя люблю!

С трудом поднявшись с пола, шатаясь, Харк добрался до телефона. Нажал кнопку связи с охраной.

– Кунни, сейчас поедешь в то место, куда мы ездили с тобой дней десять назад… да, туда и попросишь хозяина дать тебе сейф, который я ему оставил. Я ему сейчас перезвоню. Все, действуй, – мотнув головой, хозяин дома нажал еще несколько кнопок на телефоне. – Привет. Узнал? Сейчас к тебе приедет мой охранник, дашь ему ту штуку, что я у тебя оставил. Нет, через час я тебе ее верну. Так надо. Ничего не случилось. Просто мне она сейчас нужна. Через час я тебе ее верну. Все. Пока.

– Сейчас привезут, – хозяин дома повернулся к Вессе.

– Кстати, а что с тем челом?

– Не знаю. Я несколько дней назад, при случае, спросил у Сарба. Он дал понять, что все идет по плану, и чтобы я не волновался.

– Ну-ну.

Через сорок минут Харк уже вытащил черный квадратик карты памяти из миниатюрного сейфа, способного хранить свое содержимое в течение двух часов при внешнем воздействии в две тысячи градусов, и вставил в телевизор. Зажегся экран.

– Я, О'Санни Харк, председатель партии «Справедливость и порядок» и бригадный генерал О'Локки Сарб, директор Службы Государственной безопасности, понимая всю значимость для Содружества планеты Эльдурей, совместно разработали операцию, одобренную господином Президентом Норком, по дезинформации нашего противника относительно наших планов по освобождению этой планеты, – раздалось в темноте гостиной.

«Совместно разработали… Сарб предложил, а я… согласился…, – звуки из телевизора становились все тише и тише, глаза слипались, – … А в благодарность за это я должен его назначить Верховным Адмиралом нашего Объединенного Флота и Вице-президентом страны, – еле слышно донеслось до Харка с экрана телевизора, – шиш тебе, а не Верховный Адмирал… – мужчина громко захрапел.

– Ландик, милый, тебе плохо? – как-то сразу отчетливо донесся до Харка встревоженный голос Вессы, выдергивая его из сна.

– По-моему. Я заснул…

– Еще как заснул! Такого богатырского храпа я еще никогда не слышала.

Мужчина посмотрел на выключенный телевизор.

– А запись, что, закончилась? Ну и как, понравилась?

– Еще бы! Обязательно вставлю сходную ситуацию в свой новый роман.

– Ну-ну, – Харк поискал глазами пульту управления телевизором.

«Нет, надо прекращать такие культурные программы с Вессой. Так и спиться недолго».

– А где пульт?

– Ты хочешь еще раз посмотреть? – Весса улыбаясь, протянула хозяину дома небольшой черный прямоугольник.

Не говоря ни слова, мужчина включил телевизор. И вновь лидер оппозиции при помощи Сарба с экрана телевизора убеждал кроков, что ради благоденствия Отчизны он готов поступиться президентским креслом. Харк и сам не знал, что заставило его вновь посмотреть на запись. Вессе он доверял полностью, и у него даже мысли не было, что с записью может что-то случиться. Это был чисто инстинктивный импульс, сродни врожденному инстинкту самосохранения. Уж слишком многое для Харка эта запись значила.

Облегченно вздохнув, хозяин дома вытащил карту памяти из телевизора, и вновь спрятав в сейф, вызвал охранника.

– Кунни, теперь отвези это назад.

Едва за тем закрылась дверь, как Харк ощутил на своей шее сочные женские губы.

– Я хочу отблагодарить тебя за доставленное удовольствие.

«Нет, от культурной программы отказываться не стоит, разве что сократить спиртное, – мелькнуло в голове лидера оппозиции, прежде чем мягкие влажные женские губки медленно опускающиеся по его телу, окунули его в омут чувственных наслаждений, – чуть-чуть сократить…»

Глава партии «Справедливость и порядок», очевидно, мгновенно вынырнул бы из этого сладкого омута, если бы ему кто-то сказал, что запись, которую он только что смотрел с Вессой, использовать для еще одного показа не получится. Отключенный на каких-то десять минут легким снотворным, Харк не видел, как его любимая женщина, вытащив карту памяти из телевизора, на несколько секунд положила ее в небольшое красное устройство, внешне похожее на коробочку для драгоценностей. Нет, она этим не уничтожила запись. Просто «умная» коробочка подсадила на карту памяти еще более «умную» программу, которая удаляла запись, после первого же ее просмотра. Бригадный генерал Сарб здраво рассудил – перед показом на телевидении, запись обязательно раз, да просмотрят. Блестящая со своим заданием справилась, как всегда, блестяще.

Директору Службы Государственной безопасности О'Локки Сарбу не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы завербовать А'Вессу Лам. Пять лет назад уже довольно известная журналистка сама предложила его ведомству свои услуги. Бригадный генерал, естественно, согласился. Особых условий А'Весса не ставила. Умная, расчетливая женщина отлично понимала – чтобы приносить максимальную пользу Службе Государственной безопасности, она должна быть весьма популярной личностью. Это открывало бы для нее двери в кабинеты к любым известным и влиятельным людям. И под видом журналистского расследования позволяло бы узнавать многие, весьма интересные для государственной безопасности факты. А наиболее быстрый путь к популярности – это телевидение. Понимал это и Сарб. Поэтому неудивительно, что за эти пять лет А'Весса Лам сделала феерическую карьеру – стала ведущей очень популярной телевизионной программы, за свои блестящие статьи, посвященные войне между кроками и челами, она стала лауреатом нескольких престижных премий, журнал «Мир и мы», который она основала, стал самым популярным изданием такого рода. Природный талант, помноженный на возможности и поддержку Службы Государственной безопасности – еще удивительно, как Весса не сама возглавила оппозиционное движение.

Сарб Вессу не напрягал и конкретных заданий не давал. Пару интересных сведений об известных людях в месяц и достаточно. И роль любовницы главы крупнейшей оппозиционной партии О'Санни Харка она у Сарба выпросила сама. Сама же и разработала довольно рискованную операцию по знакомству с ним. Весса била по сердцу известного политика, что называется, дуплетом. Красивая, известная женщина, да еще его спасшая – никакой бронежилет от такого выстрела не спасал. И неудивительно, что опытный, прожженный политик влюбился в молодую женщину по уши.

Целый месяц на специально оборудованном полигоне известная журналистка под руководством опытных инструкторов отрабатывала рискованный маневр – торможение миниатюрной «Кареной» несущегося ей в лоб тяжелого « Ланда». Правда, миниатюрным автомобильчик журналистки казался только внешне. Специалисты из ведомства Сарба значительно утяжелили его, под капот всунули движок раз в пять мощнее предыдущего. Так что, когда «Ланд» и «Карена» сошлись лоб в лоб, радиатор в радиатор, это был бой равных соперников.

Чтобы вывести Харка на А'Вессу Лам люди Сарба поработали и над автомобилем известного политика – в нужным момент у «Ланда» отказали тормоза. Самое сложное было заставить стадо гарнов заманить Харка на нужный спуск к реке. Пришлось пятнадцати животным – почти трети стаду вживлять в мозг специальные чипы, позволяющие в нужный момент управлять волей животных. А опытный оператор просто талантливо сыграл белогрудым самцом-гарном (кстати, белое пятно на груди животного также нарисовали люди Сарба), дразня Харка и ловко уклоняясь от его выстрелов.

Все было разыграно как по нотам, и вскоре Сарб мог со знанием дела обсуждать не только мысли известного политика, но и самые интимные моменты его поведения. Харк перед Сарбом предстал, что называется, не только без штанов, но и остального белья под ними.

На следующее утро, когда Харк отсыпался после культурной программы, адъютант доложил Сарбу:

– Блестящая передала, что статья откорректирована.

– Спасибо.

– И все же, я настаиваю на рейде на Гамед. В случае его успеха, мы сами, наконец, сможем производить гиперпространственные двигатели, а значит и звездолеты. И тогда пропадет необходимость атаковать хорошо защищенные космопорты кроков, теряя людей и те же звездолеты, – произнеся эти слова, Главный Командор фролов Матрул ДарВул промокнул лоб платком, затем, чуть подавшись вперед, оперся кулаками об стол, скомкав в один из них платок.

В зале заседаний Верховного Совета Достойных на миг повисла тишина. Уж слишком страстной была речь ДарВула. Глава Верховного Совета Варзарул СакТардол чтобы не встречаться взглядом с Главным Командором склонил голову и рассматривал свои пальцы.

Тишину прервало тихое покашливание. Все посмотрели на Главного Судью Руфи СакВока. Откашлявшись, он не спеша спрятал белоснежный носовой платок во внутренний карман желто-зеленого хитона – официальной одежде членов Верховного Совета Достойных.

– Тут уважаемый ДарВул произнес хорошие, точные слова: «хорошо защищенные космопорты кроков». Но ведь Гамед защищен еще лучше! Не хуже, чем Вальта, где кроки собирают свои звездолеты. Так почему Главному Командору не предложить рейд на Вальту? В случае успеха у нас будут новенькие звездолеты, а тут надо сначала сделать гиперпространственный двигатель, потом звездолет. И не факт, что наши ученые и инженеры с этим справятся.

– Вальту еще надо захватить. А это даже не космопорт, – не поднимая головы, произнес Глава Совета.

– Вот именно! Это же касается и Гамеда, – воодушевленный поддержкой СакТардола продолжал Главный Судья, – мы просто потеряем людей и звездолеты, которых у нас и так не очень много. Неужели это не понятно уважаемому Главному Командору? Или эту операцию следует рассматривать в контексте предстоящих перевыборов Главного Командора? – маленькие серые глазки Главного Судьи насмешливо смотрели на Матрула ДарВула.

«Что ж, за все надо платить. А за наслаждение зрелищем валяющегося у ног своей дочери сына главного своего политического противника нужно платить вдвойне. Оно того стоит! Ты же, Матрул, во время проведения Праздника Любви все для себя решил, чего же ты жмешься и подбираешь слова?» – и главный Командор, еще раз вспомнив гордо поднятые вверх руки дочери, а у ее ног, под помостом, валяющегося сынка СвкВока, широко и открыто улыбнулся.

И продолжая улыбаться прямо в эти насмешливые серые глазки, он громко, уверенно заговорил:

– Неужели не понятно Главному Судьи, что рейд на Вальту и рейд на Гамед – это две большие разницы. Для успеха на Вальте нам необходимо точно знать, когда будут завершены ходовые испытания какого-нибудь звездолета. В противном случае мы будем там слишком рано, и звездолет будет просто не готов или в него еще не загрузят топливо, либо слишком поздно, когда он просто улетит с Вальты. А узнать точно этот день не представляется возможным. Близко к этой планете кроки не подпускают, поэтому детальная техническая разведка исключена, а агентурной у нас нет. А про Гамед мы твердо знаем – раз в десять дней оттуда уходит звездолет в сторону Вальты. Нетрудно догадаться, что у него на борту. Но не это главное, – ДарВул еще шире улыбнулся, – в случае успеха нас ожидает всего один лишь звездолет, пускай и новый. А после рейда на Гамед мы можем построить десять звездолетов! И звездолетов, которые нам нужны, а не которые мы захватим. Звездолетов, учитывающих специфику наших боевых действий. Для уважаемого Главного Судьи я уточню в чем она состоит, – Матрул ДарВул вдруг почувствовал давно не испытываемый им азарт, азарт командора крейсера, бросающего свой корабль в атаку и распарывающего ненавистного крока своими лазерными пушками главного калибра. – Наши крейсера должны быть симбиозом крейсера и транспортного корабля, чтобы в него свободно, со всем вооружением вмещался полновесный дистрикс, все пятьсот человек. А не так как сейчас, когда в жилом отсеке люди сидят друг у друга на головах, а часть людей находится в коридорах. И это при гиперпространственном переходе! Неудивительно, что три процента людей мы калечим при этом. Кроме того, необходимо обеспечить скоростной спуск корабля с орбиты и подъем на нее. А для этого необходима более мощная тепловая защита. В отличие от кроковских звездолетов, наши должны иметь….

– Достаточно, уважаемый ДарВул, – прервал Главного Командора Глава Совета СакТардол, – все присутствующие уже поняли, что в перспективе наши звездолеты должны отличаться от кроковских. Но речь сейчас идет о другом – совершать рейд на Гамед или нет.

– Разрешите еще раз мне, уважаемый Глава Верховного Совета Достойных, – Руфи СакВок, казалось, с трудом оторвал взгляд от ДарВула, чтобы почтительно посмотреть на СакТардола.

– Конечно, уважаемый Главный Судья.

СакВок вновь перевел взгляд на своего оппонента. Теперь его глаза были отнюдь не насмешливы. Теперь на Главного Командора смотрел холодный, расчетливый противник, желающий его уничтожить, а потому не позволяющий себе каких-либо эмоций.

– Я, может, предвосхищаю события, и все же я вкратце хотел бы ознакомить присутствующих с разработанной, в том числе и мной, стратегией взаимоотношений с кроками. Правда, многие члены Совета ее отлично знают, так как вместе со мной принимали участие в ее разработке. Суть этой стратегии – рейды против кроков следует прекращать, как малоэффективные, приносящие больше вреда, чем пользы.

– И что вместо них? – спросил ДарВул, хотя уже отлично знал ответ на этот вопрос.

– На первом этапе вооруженное перемирие.

– А на втором?

– А на втором, уважаемый Главный Командор, установление дипломатических отношений с кроками и начало взаимовыгодного сотрудничества.

«Как он еще не сказал пока еще Главный Командор», – подумал ДарВул, а вслух коротко сказал:

– Это измена.

– И в чем же эта измена состоит? В том, что я предлагаю остановить бессмысленную гибель наших пилотов и десантников, составляющих цвет нашей нации? Или в том, что средства, идущие на эти рейды направить на развитие экономики, науки, на социальные нужды, в конце концов. Известно ли уважаемому ДарВулу, что средняя продолжительность жизни фрола составляет девяносто восемь лет, а крока, в пересчете на наши года, сто двенадцать? Так в чем же измена?

– Измена всему левостороннему сообществу цивилизаций.

– То есть челам, – последнее слово Главный Судья буквально выкрикнул. – А чем эти челы нам так существенно помогли, а? Прислали с десяток старых звездолетов, да несколько сотен костюмов десантников. А мы за это, получается, должны посылать на смерть наших лучших парней. Так?

– Нет, – спокойно ответил Главный Командор.

Он уже полностью успокоился и хладнокровно продумывал свои слова, как когда-то также хладнокровно рассчитывал маневр, чтобы выйти в корму кроковскому крейсеру:

– Мы посылаем своих замечательных ребят в бой с кроками не потому, что чем-то обязаны челам. Мы посылаем их в рейды, потому что кроки наши враги. И они никогда не станут нашими друзьями, они всегда будут стремиться нас уничтожить. Всегда. Даже тогда, когда, может быть, будут изображать из себя наших партнеров. Это закон! Левосторонние и правосторонние цивилизация всегда будут врагами, всегда будут стремиться уничтожить друг друга. И это надо помнить. Разрабатывая рейд на Гамед с целью захвата эрцерия, я, кроме всего прочего, хотел дать импульс нашей науки. Хотел, чтобы наши ученые, разрабатывая гиперпространственный двигатель, вновь поверили в свои силы и преодолели застой, который ныне царит в науке. Лишь только захватывая образцы чужих достижений, мы обречены всегда быть последними. И рано или поздно наши враги благодаря своей науке преодолеют защитный пояс, которым нас наградил Великий Мортон и тогда фроловской цивилизации наступит конец. Потому что противопоставить нам будет нечего, – ДарВул медленно обвел глазами присутствующих Достойных – членов Верховного Совета Достойных затем промокнул лоб платком. – И еще я хотел бы сказать, – голос Главного Командора стал чуть хриплым, – цивилизация, которая ради спокойствия и сытой жизни, хочет примириться, а может и как-то задобрить своего исконного врага, обречена. Так всегда было в истории и так всегда будет. И лишь те цивилизации, которые несмотря ни на что били своих врагов, жили долго. А обижаться, что челы нам мало дали…. Им самим несладко. Основные силы кроков направлены то против их. Мы сами должны бить нашего врага. Иначе, какая же мы великая цивилизация? А челы просто наши братья, которые дают, сколько могут и которые всегда нам будут ближе кроков. Просто потому, что они нам братья. У меня все, уважаемые члены Верховного Совета Достойных.

И вновь в зале заседаний повисла тишина.

– Пап, ну что? – дочь ворвалась к нему в кабинет. Именно ворвалась – двери рывком распахнулись настежь, а охранник, пытавшийся доложить о приходе Эльдиры, отлетел в сторону, из-за обрушившегося на него левого бедра пробегающей мимо девушки.

Матрул ДарВул кивком головы приказал охраннику выйти из комнаты.

– Утвердили, – наконец коротко сказал он.

– Ты у меня молодец, папка, – с радостным визгом дочь бросилась на шею отцу.

– Эй, эй, поосторожней, а то шею свернешь. А она мне еще ой как пригодиться. В рубке управления крейсерам знаешь, как иногда надо головой крутить, чтобы видеть все сразу мониторы?

– Какие мониторы, какой крейсер? – девушка разжала свои объятия и сделала шаг назад, заглядывая отцу в глаза.

ДарВул не стал больше темнить, а выложил все правду сразу:

– Эльдира, дочка, рейдом на Гамед руководить буду лично я.

– Отец… – Эльдира всегда, если не была с чем-то согласна с ДарВулом, называла его отцом.

– Если бы я не сказал, что лично буду участвовать в этом рейде, то его бы и не было.

В комнате повисла тягостная тишина. Девушка, опустив голову, о чем-то думала. Главный Командор подошел к окну и стал рассматривать знакомый пейзаж – раскинувшийся в долине огромный мегаполис. Через равные расстояния, как бы расчерчивая город на квадраты, высились куполообразные башни – площадки мощных лазерных установок. Фроловская цивилизация жила в постоянном ожидании кроковского вторжения.

– Я все поняла, – наконец произнесла Эльдира, – ты все правильно рассчитал. Многие Достойные и в том числе и этот Главный Судья, – лицо девушки скривилось в брезгливой гримасе, – считают рейд безнадежным, из которого никто не вернется. Поэтому Руфи СакВок и сам голосовал за него, и своих дружков попросил. Он мстит за позор сына на Празднике Любви. Лучше бы я вышла за этого Суфи замуж, – девушка тяжело вздохнула и, подойдя к отцу, прижалась к его спине.

Тот вздрогнул и, резко обернувшись, прижал девушку к себе.

– Дира, глупенькая, наоборот, это замечательно, что ты так поступила. Иначе я, наверное, никогда бы не решился на этот поступок. Так бы и цеплялся за свою должность, пока не получил бы пинка под зад от того же СакВока.