Вадим Векслер
Суд над Ницше
Ницше был одиночка и писал для таких же одиночек, в которых он мечтал укрепить именно индивидуальность, свободомыслие и независимость от любой навязанной извне идеологии. А притянутая за уши к расовой теории концепция «сверхчеловека» изобличает только самих идеологов третьего рейха как дилетантов в философии, неспособных отличить фантазию о желательном революционном прогрессе примитивного неразвитого человека от нелепых концептов собственной бесчеловечной арийской теории.
Просто нас заставляют поверить в ущербную логику: Ницше – «плохой», нацисты – «плохие», следовательно – связь есть. Нет, ее нет. После того не значит вследствие того.
Возможно, такая ошибка связана с особенностью не только Ницше, но и многих других философов экстраполировать собственный субъективный опыт на большие группы чем-либо связанных людей, а то и вбрасывать неосторожные, иногда даже провокационные умозаключения о природе всего человечества. Когда он пишет, что «идеалисты», «пессимисты», «свободные умы», пройдя через одно, приходят к другому, это следует понимать, что он сам на личном опыте прошел этот путь. И не факт, что такие выводы применимы к другим людям с собственным уникальным опытом, памятью, умом и конкретной жизненной ситуацией.
Музыка Вагнера далеко не каждого приводит к нацизму, хотя гораздо агрессивнее давит эпичным ура-патриотизмом на больную мозоль романтичных жителей бывших империй, находящихся в упадке. И «вредные» идеи Ницше в индивидуальном порядке могут привести к любым результатам. Как и увлечения компьютерными играми с чрезмерным насилием могут спровоцировать одного на сто миллионов игроков взять в руки реальное оружие и расстрелять одноклассников. Но это говорит только о недалеком уме и неустойчивой психике самого реципиента, а триггером здесь может стать что угодно.
Но настолько ли «плохой», «злой» сам антихрист?
Эгоизм
Именно в этом и обвиняется Ницше, когда говорят о его опасности, вредности для неокрепших умов.
Но провозглашать эгоизм и следовать ему на практике – две совершенно разные вещи.
Философ не может быть эгоистом в принципе, потому что он не зациклен только на себе (как настоящий эгоист), а обращен к миру, к «другому» с благородной целью понять людей в их самых скрытых, потаенных мотивах и неисследованных глубинах психики, познать истину (насколько она вообще достижима) и возвестить о ней тем же людям, рискуя быть непринятым, непонятым, оболганным, замученным и изгнанным – а это работа для настоящего альтруиста.
И Ницше не эгоист, не сволочь. Да, он отрицает предшествующую мораль, но в противовес создает новую для себя и с высочайшим чувством ответственности пытается выполнять ее установки. Эгоистам же высокие требования в отношении себя совсем не характерны, они постоянно требуют что-либо только от других людей, которых и пытаются подстроить, подмять под себя, заставить соответствовать любым своим произвольным критериям. А себя каждый эгоист считает совершенством по умолчанию, и если вдруг в момент случайного просветления чуть усомнится, то явно не займется саморазвитием и совершенствованием, а тут же лихорадочно бросится во внешний мир либо за чужим мнением (которое, конечно же, должно быть одобряющим и высоким), либо в поисках развлечения и потребления, которые умасливают бунтующее эго, насыщают и усыпляют его до следующего неминуемого взрыва.
