bannerbannerbanner
полная версияШпиль

Вадим Векслер
Шпиль

Полная версия

Шпиль

‘Ползи, ползи, букашка

К пику булавки.

Щас тебя энтомолог…’

Игорь Бойченко

1-1

Отчаянная муха не сдавалась уже пять минут. Стекло, казалось, подрагивало и готово было уступить: вот только ещё чуть-чуть, постарайся! Пожухлый подоконный фикус, напротив, почти смирился со своей участью, равнодушно смотрел на разогретую улицу, пылился.

– Ваши тексты не достигли пока уровня публикации…

«Как же душно в этом офисе…»

– Стихи.

– Простите?

– Вы сказали «тексты». А у меня стихи.

– Но они же напечатаны? Русскими словами? Значит – тексты.

«Не хватало ещё с грохотом в обморок как перезревшая девица в борделе…»

– Ладно, не суть, так почему не достигли?

– Я не уполномочена разъяснять причины отказа. Редактор сказал «не достигли», значит – не достигли.

– Это кошмар какой-то…

– Вы не подумайте, мы вас не отваживаем, пишите ещё…

«Какой уже это по счету? Двадцатый? Тридцатый?»

– Вы понимаете, что мне 37 лет? Пушкин уже умер в этом возрасте…

– Погиб.

– Что?

– Не умер. Погиб героически на дуэли. То есть… после дуэли.

– Вы мне будете… Хорошо, он технически не умер, он вообще бессмертен! Мне-то что делать?

– Не знаю. Найдите себе работу по специальности. Вы кто по образованию?

– Какая разница?

– Вот и займитесь делом. Нечего занятых людей отвлекать.

«Да чем ты таким… А, к черту! На улицу, на воздух, потом насекачиться до отруба, чтоб не видеть всего этого го…»

––

– …Что с вами? Вам плохо?

Бам-бам-бам! Как сваи забивает в виски сердечный ритм.

– Где это… А-а, плотоядное растение!

– Вы бредите! – куда-то в муть, в глубину: – Лена, принеси срочно воды!

– Я не брежу, я как раз-таки…

– Вот, выпейте!

– Я выпью! Я так выпью! Но. Не сейчас и не здесь. Как говорится, не при соглядатаях… Извольте откланяться!

– До свидания… Странный какой-то.

2-1

– Алё…

– Я тебя поздравляю, Михалыч, ты скоро будешь пьян!

– Неужели?

– В драбадан!

– Отказали?

– Как догадался?

– Ты в хорошем настроении мне не звонишь. Ты сразу к бабам…

– Это упрек? Ведь я мужчина хоть…

– Уймись. Ты где сам?

– В аду!

– Хорошо. А физический носитель?

– В баре «У Оляши», ну там, где уточка на входе.

– Ничего не принимай, не предпринимай и никому не предлагай. Жди меня в достоинстве!

– Не гарантирую.

2-2

– …У России какие-то странные символы: самовар – мечта, что всё должно само вариться, готовиться, делаться, а мужичок будет чилить на теплой ласковой печи и зла не знать; потом матрешка – японская кукла с христианским покровом и славянским лицом, как мать-героиня рождающая из себя всё новые поколения покорных евразийских баб; ещё балалайка – трехструнный недоинструмент, способный максимум на полторы позорные мелодии; ну, водка – тут всё понятно; наконец мишка косолапый – дикий тупой зверь, тренькающий на балалайке, не выходя из спячки, пока битые матрешки заполняют ему водкой самовар… Есть что-то во всем этом апокефальное… м-м, апокрифичное… нет, апофатичное! -ческое…

– Игорь, не мучь ты несчастную официантку! Посмотри, она уже зеленая.

Цокот улепетывающих каблуков:

– Да, мне надо ещё один заказ принять…

– Михалыч! Родный! Залезай на лавку!

– Там реально такая огромная утка на входе шевелится! И как им только…

– Тут два варианта: или чудо, или фокус.

2-3

– Ваш счет.

– Ой. Михалыч, взгляни, пожалуйста на бумажку, у меня чего-то последнее время начались проблемы с цифрами. Видимо – возраст. Как позавчера исполнилось 27, так и началось.

– Сколько исполнилось?

– Ой, нет, не 27, а 37, говорю же – проблемы с числами; да, и не позавчера, а шесть с половиной лет назад…

– Тебе всегда будет 37, наш дорогой товарищ…

– Сталин!?

– Пушкин! Наш дорогой А.С. Пушкин. Поэт.

– И ты туда же? Что вы все прицепились ко мне с этим Пушкиным?

– Пушкин тут вовсе ни при чем. Пить надо меньше. И цифры не будут…

– Пить! Гениально! Официант, водки Пушкину!

2-4

– Так, а это что? Стоп! Что ты сейчас делаешь? Прекрати немедленно! Ну, это же неприлично на людях… Убери руки от этой салфетки!

– Но мне надо!

– А потерпеть – никак?

– Ты не понимаешь…

– Конечно, мы сирые и убогие, нам не понять… положь салфетку на место! Хватит записывать на ней стихи!

– Серых… дятел… ваксой… пятен…

– Опять какая-то депрессуха!

– Да ладно, ладно…

– Что – ладно? Через полчаса пойдешь опять стюардесс этих…

– Официанток! Богинь!

– Их. Зажимать у кухонь и туалетов. И пихать им вот эти свои…

– Гадости!

– Вирши!

– Пусть терпят! Пусть приобщаются к искусству!

2-5

– Я понял, Михалыч! Всё дело в утке!

– Неужели?

– Утки должны плыть свободными! А эта привязанная зазывала перед дрянным баром с разбавленным пивом!

– От разбавленного тебя бы так не ушатало…

– Так я ещё водочки… Стоп! Не важно! Ты пытаешься меня отговорить от того, что я ещё сам не задумал. Вот! Эврика!

– Твою-то мать…

– Свободу молодым уткам!

– Стой! Безумец, она не улетит, она же механическая…

– Ничего-то ты не понял, рубаха! Утка. Должна. Плыть!!!

Хрясь!

– Сука, там же пруд! Стой, кретин, опомнись!

Бултых!

2-6

Из компактного динамика под потолком негромко раздается: «на рассвете без меня, на кассете без меня, без меня за дверь, без меня домой…»

Рейтинг@Mail.ru