Вадим Степанов
Ящер на продажу

– Да-да, все как обычно.

– Хорошо.

Лара сделала глубокий вдох, произнесла: «Икарс», и шагнула налево.

И ничего не произошло. Лара вернулась к камню и повторила свои действия – снова тот же результат.

– Он сломан! – выкрикнула она.

– Не может быть. Ну-ка, отойди.

Я тоже подошел к камню, произнес название мира, куда я обычно хожу покупать сырные лепешки, и шагнул налево.

Все получилось. Лавка пекаря была на месте, а девочка помощница уже спешила ко мне со стопкой ароматных кружков. Я не решился их оставить и, конечно, купил, а затем вернулся.

Лара тем временем куда-то исчезла. Найти ее не составило труда. В соседнем сквере уже у другого камнеуказателя она снова пробовала свои силы. Я медленно подошел к ней, уже издалека понимания, что и новые попытки летуньи вернуться в свой мир тщетны.

– Почему у меня ничего не получается? – в отчаянии воскликнула Лара.

– Может, ты что-то не так делаешь? – предположил я.

– Эти порталы не работают.

– Работают, – возразил я, и протянул гостье сырную лепешку, которую только что приобрел в другом мире.

– Тогда я не ничего не понимаю.

– А как называется твой мир?

– Икарс.

Я убрал свою недоеденную выпечку в походную сумку, вытер о рясу жирные пальцы, подошел к камнеуказателю, произнес название этого нового для меня мира, и сделал шаг в противоположную от предлагаемого сторону.

Передо мной развернулся прекрасный луг, над которым странным образом зависли тысячи островков земли. На островках размещались дома, размерами соответствуя площади летающих участков. Между островками то тут, то там пролетали жители, такие же как Лара, только цвет крыльев у большинства был темным, хотя попадались и серые, и даже рыжие.

– Занятно, – произнес я, и повернулся к порталу, который в этом мире больше был похож на постамент, с которого украли памятник.

Похоже, это сделано для того, чтобы летуны могли, не опускаясь на землю, перемещаться в другой мир. Пришлось карабкаться. Произнеся: «Джесперия», я оказался дома и чуть не столкнулся с Ларой.

– Ну, что? – спросила она.

– А ты, что же, альбинос? – уточнил я.

– Чего? Ты дурак?

– Почему сразу дурак, – обиделся я. – Просто там с белыми крыльями я больше никого не увидел, вот и подумал…

– Я редкая птица. Такое бывает.

– Так вот почему ты не смогла перелететь через пентаграмму, – понял я. – Ты пингвин!

Сильная затрещина, повалила меня на пол. Что было довольно обидно, хоть и не особенно больно.

– Сам ты, пингвин, – зло прошипела Лара. – Вытащил меня из родного мира, и явно что-то напортачил. Это из-за тебя я не могу вернуться. Ты должен снять заклинание, которое применил.

– Да я, собственно, конкретно к тебе ничего не применял, – пожал я плечами. – Только вызвал в этот мир и закрыл в пентаграмме. Но это не персональное заклятие. Оно вообще было не для тебя, а для «темного ангела, вселяющего страх». Чего ты явилась, я понятия не имею.

– Тогда почему я не могу вернуться домой?

– Я не знаю. У тебя раньше такое бывало?

– Что? Нет. Я раньше…

– Ты что никогда не была в других мирах?

– Что в этом такого? Девяносто процентов существ во вселенной проживают свой век не покидая ареал обитания.

– В книжке прочитала?

– Есть такая вещь – образование. Хотя, конечно, некроманту-недоучке, откуда об этом знать.

– Слушай, перестань меня оскорблять. Судя по всему, в этом мире, да и в любом другом, кроме родного, у тебя никого из знакомых. Так что я бы не стал ссориться с единственным человеком, который может тебе помочь.

– А ты можешь?

– Нет.

Лара в бешенстве подняла руки над головой.

– Но, я знаю, кто может, – поспешил успокоить я. – Мой учитель.

– Этот прохиндей торговец.

– Тебе надо завязывать с обидными эпитетами. Он великий мастер, который знает много всего. И, наверняка, он сможет тебе помочь. Если захочет.

Подумав немного, Лара согласилась, и мы отправились в мастерскую к великому магу, алхимику и моему учителю Джагу.

В кабинете его не оказалось, зато на столе лежала одна из запретных для меня книг: «Желтый гиацинт. Как сделать видимым невидимое и наоборот». Я тут же сунул нос в открытые страницы, но книга внезапно закрылась.

– Ты в курсе, что рыться в чужих вещах не прилично, – сказала летунья.

– Отстань, мне можно, я его ученик.

– Если бы тебе было можно, ты бы не стал с такой жадностью набрасываться на книгу.

– Ну и зануда же ты. Пойдем, мастер наверняка в своей лаборатории.

А надо сказать лаборатория у Джага была знатной. Три этажа над землей и четыре под занимали различные боксы с котлами, пробирками, железными столами и стульями. Все это было просто увешано ветками проводов, и усыпано стружкой.

– А чем занимается твой хозяин? – нервно спросила Лара, пока мы проходили по коридорам первого этажа.

– Он создает гомункулов на продажу.

– Мерзость какая.

– Неправда, это очень тонкая работа. К тому же, этот вид деятельности позволяет ему держаться на плаву, зарабатывать, так сказать монеты, и вкладывать их в свои научные эксперименты.

– Что за эксперименты?

– Ну…э-э…

– Ты не знаешь.

– В общем, нет. Но мастер обещал посвятить меня, когда я изучу всю новую этику. Правда это невероятно сложно, ведь она все время меняется, но я не теряю надежды. А вот и он.

Мы нашли моего учителя на втором этаже, где он возился с каким-то склизким мешком. Заметив нас, он махнул мне рукой.

– Подай нож.

Я послушно поднес вскрывающий тесак, которым мой учитель полоснул по мешку, и из того тут же выскочило нечто с перепончатыми крыльями и уродливой рожей.

– Кто это! – закричала Лара.

– Тише вы, – гаркнул Джаг, – не пугайте малютку.

Нечто действительно выглядело слегка нервным, но мой учитель прижал монстрика к себе и тихо прошептал.

– Не бойся, маленький, тетенька не злая, просто громкая. Хочешь кушать?

Чудовище радостно осклабилось, и увидев в руках моего учителя дохлую ворону, радостно зачавкало угощением.

– Меня сейчас стошнит, – честно призналась Лара. – Что это за гадость.

– Это не гадость, – вытирая руки тряпкой, заявил Джаг, – а ребенок горгульи. Ему подрасти пару дней и можно будет обжигать в печи, до нужной окаменелости. А вы чего приперлись. Я же сказал, Плаунок, леди нужно вернуть домой, или ты уже самостоятельно не можешь справиться даже с таким простым заданием?

– У нее не получается, – ответил я.

– В смысле?

– Ни один из порталов, которыми мы пользовались, ее не пропустил.

– Ух-ты, – удивился Джаг и с интересом посмотрел на Лару.

– Что вы на меня так уставились, – поежилась от внимания торговца Лара. – Я не ваша зверушка, надо мной эксперименты ставить не надо.

– Кто знает, – неопределенно проговорил Джаг. – Впрочем, зная своего помощника, вы наверняка что-то напутали при перемещении. Давайте воспользуемся порталом в моем кабинете.

– У вас там свой личный портал? – ахнула летунья.

– А что вас удивляет девушка, – ответил Джаг. – Мой особняк, со всеми пристройками и лабораторией занимает не меньше десяти гектаров земли в мире, где каждый сантиметр на вес золота. Я могу себе позволить личный камнеуказатель, даже не один.

– Торгаши всегда так кичатся своим богатством, – фыркнула Лара.

– С удовольствием отправлю вас домой, – улыбнулся колкости Джаг. – Пройдемте.

Желание учителя отправить летунью обратно было понятно, и мною всецело разделяемо. Такую вредную гостью, мы еще не встречали, это с учетом того, что нашими клиентами часто становились люди полусвета. Но, к сожалению, портал в кабинете Джага, тоже оказался бессильным в отношении Лары, и нам прошлось еще какое-то время проводить рядом с ней.

– Похоже, что дело вовсе не в порталах, – заключил Джаг. – Может в вас?

– Конечно, во мне, – вспыхнула негодованием летунья. – Ваш выкормыш наложил на меня какое-то заклятие, и теперь я не могу вернуться домой.

– Это вряд ли, – усмехнулся Джаг. – Во-первых, он не знает таких заклинаний. Личностная магия требует большого усердия и многих знаний, чем мой ученик, скажем прямо, не обладает. А во-вторых, пентаграмма не действует на личность, скорее на пространство. Это как яма на дороге, в которую может упасть кто угодно. Вам просто не повезло.

– И что теперь с этим делать?

– Для начала возьмем твою кровь на спектральный анализ, может что-то и станет ясно. Если есть какое-нибудь проклятье, не позволяющее тебе перемещаться – снимем.

– Вы здесь хотите брать у меня кровь?

– А что такого? Тут все стерильно. У меня даже есть одноразовые шприцы. Плаунок, принеси.

Я быстро притащил аптечку, где действительно нашелся запакованный в прозрачную слюду шприц.

– Я сама это сделаю, – гордо заявила Лара, а затем чуть тише спросила: – Можно из пальца?

– Конечно, – улыбнулся Джаг. – Нужна всего капля.

Летунья мужественно ткнула иголкой в палец, и из появившейся капли набрала шприц.

– Вот, – протянула она кровь моему учителю.

Но тот остолбенел, не решаясь взять шприц из руки Лары.

– В чем дело? – испугано спросила летунья. – Вот моя кровь, берите. Вы же сами сказали, что нужно сделать анализ.

– Она красная, – севшим голосом проговорил Джаг.

– Да и что?

Я тоже не понимал, почему мой учитель так оторопел от этой новости.

– Ты где живешь, девочка? – спросил он почти ласково.

– На Икарсе, – ответила Лара.

– В глуши, отшельником?

– Это не ваше дело.

– Но в больницах же ты была?

– Зачем? Я никогда не болела.

– Еще бы.

– Учитель! – взмолился я. – Объясните нам наконец в чем дело.

–Ее кровь – человеческая. Как наша с тобой, Плаунок. Летуны – это другой вид. И кровь у них синяя.

– И что это значит?

– Что ты задержишься в нашем мире еще на какое-то время, – взяв себя в руки, проговорил Джаг. – А мне нужно кое-что уточнить. Плаунок, проводи гостью в дом. Пусть выберет себе любую свободную комнату.

– Я не собираюсь здесь оставаться, – возмутилась Лара.

– Боюсь, моя дорогая, у тебя просто нет выбора.