Вадим Скумбриев
Метаморфозы сознания
Роботизированный завод, 37 мая. Виктория Орлова
Это было совсем непривычное дело для лингвиста, к которым Вика причисляла себя прежде. Впрочем, с математикой у неё никогда проблем не было, несмотря даже на общий гуманитарный уклон профессии, и программирование давалось легко. Ничего сложного, надо только приноровиться.
У неё был достаточно обширный выбор. Например, наблюдатель на станции – эти вообще толком ничего не делали целыми днями, знай посматривай себе на приборы, отвечай на запросы из города да пару раз в день выезжай на осмотр окрестностей. Можно весь день посвятить творчеству, самообразованию и прочим прелестям жизни. Или вот научные экспедиции по всей планете – штука поинтересней. Надо только пройти короткий курс обучения, и вот ты уже умеешь запускать квадрокоптеры или устанавливать всякие научные приборы. Вика, однако, ездить не любила. И как-то само собой получилось так, что она оказалась здесь.
С тех пор, как 3D-печать захватила буквально всё отрасли земной промышленности, прошло не так много лет. Мало ведь придумать технологию, надо её сделать рентабельной. Но то, что было экономически невыгодно землянам, стало единственно возможным здесь, на Фрейе. И люди везли с собой на чужую планету не технику, а инструменты для её изготовления.
Только робот всё равно не может изготовить что-то сам. Ему нужны указания. Вот и занималась Вика именно тем, что училась эти указания составлять.
– Недурно, – прокомментировала Софи Дюбуа, изучая программу. – Для человека, который этим занимается месяц, вообще отлично.
Вика потупила взгляд. Софи было под сорок, а ей – двадцать два, что нисколько не мешало моментально зародившимся приятельским отношениям. Кроме того, Вика превосходно говорила по-французски, и это вносило в дружбу отдельную лепту: Софи терпеть не могла грубый, по её мнению, английский язык. Вика была не согласна и иногда жарко спорила насчёт этого с новой подругой. Она приводила в пример Чосера, Шекспира и Спенсера, Софи отвечала целой плеядой французских поэтов. К единому мнению им прийти никогда не удавалось, но от этого становилось только интереснее.
– Ладно, отдохни немного, – добавила француженка. – Всё равно через десять минут обед. И приготовься – у нас будет настоящее задание, а не эта ерунда, – она махнула рукой в сторону экрана, на котором виртуальный робот ловко рисовал сложную стержневую фигуру. Ту, которую только что программировала Вика.
– Настоящее задание? – спросила она.
– Да. Подводная лодка для океанографических исследований. У нас есть чертежи одного из старых японских аппаратов, но нужно адаптировать их под новую технику. Этим мы и займёмся, точнее, ты. В общем-то, те же упражнения, только детали теперь будут настоящие, не абстрактные. Конечно, всю основную часть сделают профессионалы, там нужна сильная математика, но кое-что…
– Подводная лодка, – задумчиво проговорила Вика. – Ты ведь слышала новости?
– Про убитого учёного? – хмыкнула Софи. – Конечно. Это из-за него и началось. Начальник Биослужбы хочет изучить плавучие острова, точнее, их подводную часть. Будет искать животное, которое это сотворило, есть там у них какие-то подозрения, какие – не знаю, но что-то серьёзное. Вот мы и сделаем для этого нужную технику. А скоро туда стартует экспедиция для наземных исследований, и я лечу с ними.
– Поздравляю.
– А, пустое, – отмахнулась та. – Я сейчас сижу с тобой только потому, что до вылета ещё куча времени. У наших инженеров полно работы, а твоё обучение – вроде как отдых такой. Программирование – не моя специальность, так, нахваталась по верхам. Но основы преподать могу.
– Знаешь, мне грустно, – вздохнула Вика. – То, что я изучала дома, здесь оказалось бесполезным и только занимает лишнее место в голове. Мои знания по лингвистике тут не нужны никому. Может, лет через тридцать пригодятся. Или сорок. И попала я на борт ковчега только потому, что мой отец – тоже инженер, специалист по системам инкубаторов. А ещё до сих пор кошмары мучают. После того, что на Земле случилось…
– Не грусти, – посоветовала Софи. – Знаешь, до самого отлёта я вообще сама не своя была. Столько смертей… А когда высадились на Фрейю, будто выгорело что-то в душе. И не думай о бесполезности своих умений. Ты именно потому и учишься, что не хочешь мириться с этим. К тому же очень быстро учишься, я, честно говоря, удивлена. По возвращению с островов, если увижусь с мсье Орловым, расскажу о твоих успехах.
– Не надо.
– Надо. Пусть знает, что ты вся в него пошла, – она громко фыркнула.
– И всё-таки, – Вика задумчиво посмотрела в окно, на тёмное небо, где крохотным сияющим диском висела Бета, а под ней сверкал Двалин. – Я смогла найти занятие себе по душе. А смогут ли они?
– Остальные? – Софи тоже посмотрела на небо. – Не знаю, Вики. Мне, честно говоря, всё равно.
Центр контроля биологических угроз, 37 мая. Хелена Моргенсен
Плесень густым комком лежала в металлической банке и будто шевелилась под взглядом ординатора. Хелена знала, что это всего лишь иллюзия, но не могла отделаться от странного ощущения, что за ней наблюдают.
Ей не потребовалось много времени, чтобы подтвердить вывод врача: плесень выделяла плавиковую кислоту. Хватило, вообще говоря, пятнадцати секунд, даже химический анализ был только окончательным подтверждением. Только задача Хелены была вовсе не в том, чтобы определить биохимию плесени.
Она должна была понять, что эта дрянь делала на колоннах автострады.
Стеклопластиковые конструкции изрядно разъело, но строители быстро восстановили все опоры. А команда спецназовцев с огнемётами прошлась вдоль берега, найдя и уничтожив ещё три рассадника плесени. Больше эту штуку не нашли нигде, и этот фактор вносил разброд в стройную картину анализа.
Хелена не знала, откуда появилась плесень.
Она просто не встречалась в джунглях Фрейи.
В конце концов ординатор выдернула разъёмы из шейных имплантатов и откинулась на спинку кресла, позволив себе расслабиться. Данных не хватало. Её работа сделана. Осталось только набросать отчёт Келлеру. Пусть сам думает.
Научно-исследовательское судно UFS “Sigyn”, 37 мая. Фиона Кристофоретти
Совершенно обессиленная, Фиона слезла с капитана и растянулась на койке. Разгорячённое сердце слегка замедлило бег, а по обнажённому животу заскользила мужская рука.
– Ну… Наше сотрудничество продолжилось весьма приятно, – едва слышно прошептала биолог.
– После экспедиций в Мёртвый пояс и зону приливов о таком исходе я не думал, – сказал Джеймс.
– О каком? – она приоткрыла один глаз.
– О постели. Хотя как раз в постель мы так и не забрались… – капитан окинул взглядом девственно чистую и аккуратную койку, которую они каким-то чудом ухитрились не разворошить.
– А… – Фиона вздохнула и перевернулась на живот. Чего-то такого она и ждала. – Ну, знаешь, сначала я решила, что ты просто тупой солдафон. Но я не занимаюсь любовью с тупыми солдафонами. Мне интересно отдаваться интеллекту, а у тебя, как оказалось, он есть. Так что, раз уж мы временно живём вместе и не питаем друг к другу отвращения… ну, ты понял.
– Понять-то нетрудно, – усмехнулся капитан. – Слушай, ты разрешишь задать интимный вопрос?
– После того, чем мы тут занимались, что ещё такого интимного ты хочешь обо мне знать?
– Твой возраст.
Фиона хихикнула. Капитан, кажется, сильно отстал от жизни в своих «африках»: этот вопрос вышел из разряда интимных ещё в её детстве.
– Восемнадцать.
– В земных годах или фрейских? – уточнил Джеймс.
– Ты лучше спроси, хронологический это возраст или биологический.
Капитан сел и помотал головой.
– Тут и думать не надо, – сказал он. – «Авангард», то есть «Спаситель» летел к Фрейе сто двенадцать лет, значит…
– Конечно. Ладно, если тебе интересно, то я родилась двенадцатого апреля две тысячи шестьдесят первого года по старому календарю. Хронологически мне, значит, сто тридцать четыре – это если не учитывать всякие эйнштейновы игры со временем во время полёта. Биологически, если вычеркнуть гиперсон – двадцать два. А фрейских лет – восемнадцать. Так что я всё равно совершеннолетняя, по любым законам, можешь не беспокоиться, – она вновь хихикнула. – А сколько тебе?
– Тридцать один.
– Земных или фрейских?
– Тех, что в паспорте, – улыбнулся Джеймс, и Фиона захохотала. Капитан ответил ровно так, как и должен был ответить человек его профессии.
– Военный, – она шутливо ткнула его кулаком в бок, и в тот же миг где-то на палубе взвыла сирена.
– Чтоб меня сверхразум отодрал! – Джеймс вскочил с койки.
– Сирена? – растерянно спросила Фиона, теряя весь игривый настрой.
– Общая тревога! – капитан уже торопливо продевал ноги в штанины комбеза. – А учений у нас не запланировано, так что одевайся! Живо!
Всё ещё ничего не понимая, она последовала его примеру. Ожил динамик системы оповещения на потолке, что-то зашуршало, заскрипело, и раздался голос дежурного:
– Внимание! Всем гражданским оставаться в каютах. Не выходите на палубу, это опасно. Это не учебная тревога. Повторяю…
Загрохотали выстрелы. На «Сигюн» стояло два крупнокалиберных пулемёта и, кажется, оба они сейчас работали на полную. Джеймс торопливо щёлкнул магнитной застёжкой, выхватил из стенного крепления автомат и шагнул к двери.
– Постой! – Фиона бросилась к нему, сжимая в руках одежду. – А я?
– А ты возьми пистолет в руки и сиди здесь, – выходя в коридор, заявил капитан.
Фионе ничего не оставалось, как подчиниться.
Уже в спокойном темпе она натянула комбез и включила все системы. Нарукавный дисплей засветился, виновато проговаривая: «загрузка». Затем он словно очнулся и мигнул, отобразив текущие параметры костюма.
Энергозаряд аккумуляторов – почти полный. Пульс – в норме, слегка учащён. Медблок в наруче – под завязку, все компоненты. Хоть сейчас иди воюй. Фиона мельком взглянула на иллюминатор – вместо привычной для Земли ночной темени за стеклом стояли сумерки, затянутые туманом. Бета светила неярко, но куда сильней Луны. А ведь тут были и свои спутники тоже.
Тело постепенно остывало от любовной неги. Фиона была бы совсем не против, чтобы Джеймс взял её ещё разок, и это оставляло неприятный осадок. Ну, ничего, тревога рано или поздно закончится, и усталый капитан захочет отдохнуть. И тогда выбора у него не будет.
На всякий случай Фиона проверила и пистолет, убедившись, что тот заряжен и исправен. Стрелять из него ей доводилось пока только в тире, но всё ведь случается когда-нибудь в первый раз.
Хуже всего было то, что ей придётся ещё невесть сколько сидеть в этой сверхразумом проклятой каюте и ждать. Ждать, не зная, что происходит наверху. Вряд ли кто озаботится держать её в курсе событий. И что вообще произошло? Фиона прекрасно понимала: это не банальный шторм. Волнение на море присутствовало, что добавило интересных ощущений двадцать минут назад, но всё же не такое серьёзное, чтобы создать угрозу «Сигюн» и её восьмистам тоннам водоизмещения. И, самое главное, по шторму не стреляют из пулемётов.
Значит, нападение на корабль? Только кто тогда напал?
Фиона терялась в догадках – состояние, которое она ненавидела больше всего. И с удовольствием сделала бы больно тем, кто её в такое состояние ввергал. Хотя бы потому, что незнание часто бывает опасно для жизни.
С палубы вновь донеслись выстрелы. На этот раз всё было куда серьёзнее: грохотали автоматы, кто-то надрывно ревел от боли – больше всего этот крик напоминал вопли раненого слона. Какая-то рыбина вылезла из моря, и теперь бравые морпехи расстреливают её в упор? Фиона прильнула к иллюминатору, стараясь разглядеть хоть что-то в тумане и полумраке, но тут же отпрянула обратно.
В море кто-то был. Фиона успела увидеть лишь силуэт – огромный, точно синий кит, и, кажется, с головой на длинной шее. Плезиозавр, автоматически отметилось в мозгу. Нет, конечно, это был не плезиозавр: другая форма, другой вид, но что-то очень похожее на него. Нет, тёмная энергия, она не знала, что это такое. Вообще. Она только слышала плеск воды и видела сгусток тумана. Ей просто показалось.
А-а-а-а-у-у-а, – протяжно затрубило создание.
Фиона почувствовала, как у неё дрожат колени. А может, это просто вибрировали стены и пол каюты.
А-а-у-у-о-о-а.
Крики раненого животного на палубе стихли, и на короткое мгновение наступила тишина. Послышались приглушённые команды – какие, отсюда понять было невозможно. Фиона с надеждой посмотрела на динамик системы оповещения, но тот молчал.
А-а-у-о-а.
Существо бросилось на корабль.
Наверное, что-то такое ощущал экипаж «Пекода», когда на него обрушился Моби Дик. Тёмная туша ударилась о борт «Сигюн» где-то в районе кормы – это было всё, что успела увидеть Фиона. Корабль тряхнуло, точно деревянную поделку, девушку сорвало с места и крепко приложило о стену. Полуоглушённая, она попыталась встать, но следующий удар вновь сбил её с ног.
Лёжа на полу, сквозь плывущий перед глазами туман Фиона увидела смявшийся металл стенок, выглядевший так, будто в него врезался поезд. Стекло иллюминатора разлетелось на осколки, и внутрь ворвалась ночная прохлада.
Повезло, – отрешённо подумала биолог. Возьми чудище на пару метров в сторону, и Фиону попросту раздавило бы.
Она немного выждала, но чудищу, кажется, надоело соперничать со сталью. Зато в ночи вновь раздалась трескотня автоматных очередей.
Держась за стены и пошатываясь, Фиона поднялась на ноги. Голова сильно болела – кажется, это она ушиблась при ударе. Пришлось коснуться кнопок медблока, приказывая электронике ввести обезболивающее и стимулятор. Аппарат недовольно пискнул, но всё же кольнул руку иглой, и через минуту сознание слегка прояснилось.
А-а-а-а-у-у-о-а, – донеслось снаружи. Фиона вздрогнула. Что бы там ни требовал дежурный, оставаться в искорёженной неведомой тварью каюте она не собиралась.
Быстрый осмотр показал, что дверь заклинило. Единственным выходом был разбитый иллюминатор – узкий, но и Фиона вовсе не была толстухой. Плечи должны были пролезть, а раз так, пролезет и грудь, и всё остальное.
Несколько минут у неё ушло на то, чтобы вытащить из пазов остатки стекла. На море вновь затрубил кит-плезиозавр, и теперь Фиона ясно увидела его, освещённого тусклым светом Беты – погружённую в воду необъятную тушу, рассекающую волны. Существо высоко подняло голову и плыло прочь от разбитого им корабля.
– Ну и проваливай, – сказала Фиона, вытаскивая последний осколок. Затем она осторожно выглянула наружу, повернула голову – и замерла.
Прямо в лицо ей смотрел инопланетянин.
Существо было гуманоидным, а может, просто таковым казалось: согнутая поза не позволяла рассмотреть его лучше. Вместо кожи его покрывала мелкая красно-чёрная чешуя, на совершенно бездушной морде речного окуня поблёскивали выпуклые рыбьи глаза. Их было четыре, и все четыре с холодным безразличием изучали Фиону.
Кр-кр-куаф, – сказало существо и одним плавным движением перемахнуло через фальшборт. Мелькнули красноватые спинные плавники, длинный хвост, заканчивающийся широкой ромбической пластиной, и через несколько секунд снизу донёсся громкий всплеск.
– Фиона! – донеслось откуда-то сбоку.
– Я здесь! – сбросив оцепенение, крикнула она.
– Назад! – рявкнул Джеймс. Что-то было в его голосе такое, что девушка даже не подумала спорить и просто юркнула обратно в каюту. Грянула очередь выстрелов, что-то тёмное пронеслось снаружи и тут же заревело от боли, когда вновь загрохотал автомат. По спине Фионы пробежал липкий холодок: не спрячься она, вполне возможно, неведомая тварь оторвала бы ей голову.
– Ты в порядке? – в иллюминаторе появилось лицо капитана.
– Более-менее, – Фиона бросилась к нему. – Дверь заклинило, не могла выйти. Что происходит?
– Какие-то твари напали на команду, – Джеймс принялся помогать ей протиснуться сквозь узкое оконце. – На вид как ящерицы. А потом припёрся этот чёртов китозавр и раздолбал нам корму. Корабль пока не тонет, но объявлена эвакуация гражданских. Вертушка уже наготове.
– У меня не работает система оповещения.
– Неудивительно, – капитан одним последним рывком вытащил девушку из каюты и поставил на ноги. – Стреляешь хорошо?
– Ну…
– Понятно. Тогда не пали впустую. Только если точно уверена, что попадёшь. Ясно?
Фиона кивнула. Прежде довольно мягкий в общении, теперь капитан отдавал ей приказы, точно суровый учитель первоклашке. Но никаких вопросов не возникло. Сказали – выполняй. Как в армии.
Она взглянула на расстрелянное Джеймсом существо, вздрогнув от мимолётного страха. Пожалуй, только склонный к простым терминам военный мог обозвать это ящерицей. Закрытая белой костяной пластиной вытянутая безглазая голова ничем не напоминала земных животных. Шесть цепких когтистых лап ещё подёргивались в последних конвульсиях. Существо было мертво – пули разворотили ему длинную, как у цапли, шею, но даже сейчас казалось опасным. Лишь огромным усилием воли Фиона заставила себя обойти его, особенно страшась длинного хвоста с шипом на конце – она уже привыкла, что на Фрейе очень многие животные вооружены ядом, и посмертная судорога вполне могла захватить её с собой на тот свет. Но тело осталось недвижимым.
– Он слепой? – растерянно спросила Фиона.
– Когда был жив, таким не казался.
Нет, это определённо был не тот антропоид, прыгнувший в воду. Но тогда получалось, что на корабль напали по меньшей мере три разных вида животных. Одновременно.
Потом будешь думать об этом, – сказала себе девушка.
Палуба была залита кровью. Пару раз Фиона поскальзывалась, и только крепкие руки капитана удерживали её от падения. Тут и там лежали трупы нападавших – таких же жутких ящериц в человеческий рост, испещрённых пулевыми ранами. Солдаты знали своё дело.
– Дикоптер, – указал Джеймс. Стоявший на носовой площадке транспортник уже завёл двигатели, и поднятый им ветер трепал волосы девушки. – Садись и улетай.
– А ты? – растерялась Фиона.
– Я остаюсь здесь, мы будем ждать буксира. Ходовая часть полностью разбита…
– Ах ты сволочь! – вспыхнула девушка.
– Сволочь, – легко согласился Джеймс и потрепал её по голове. – Не беспокойся, ничего со мной не случится.
– Скотина!
– Вот так всегда, – вздохнул капитан, хватая её за руки и бесцеремонно заталкивая внутрь дикоптера. – Позаботьтесь о ней, ребята.
Солдаты ловко поймали бьющуюся девушку и, усадив её в кресло, пристегнули ремни. Фиона ещё пыталась вырваться, ругаясь по-итальянски, пока дверь не захлопнулась. Только тогда она притихла, молча признаваясь себе, что всё-таки была рада покинуть разгромленный корабль. И вся эта истерика – всего лишь глупая попытка утвердить своё мнение из-за нежелания подчиняться безапелляционному приказу мужчины.
Об этом она, конечно, никогда никому не скажет.
Центр контроля биологических угроз, 38 мая. Джеймс Гленн
Отчёты о происшествии – всегда сложная штука, особенно если происшествие необычное. А нападение на «Сигюн» обычным отнюдь не было.
Джеймс отдал наверх длинный письменный рапорт, расписав до мельчайших деталей увиденных животных – глупая, по его мнению, затея, потому что трупы убитых ящеров всё равно отправились в жадные ручки патологоанатомов Центра, а китозавра кто-то успел снять на видео. Затем его долго расспрашивали биологи, злясь, когда он не мог вспомнить каких-то тонкостей поведения ящеров при жизни, а теперь вот направили к аналитикам. Хоть какое-то разнообразие.
– Короче, если в двух словах, то полный провал, – закончил рассказ капитан. – Всё. Из меня за последнее время выжали что могли. Какие-то подробности?
– Нет, – его собеседница покачала головой. – Пока достаточно.
Рыжую девицу-ординатора Джеймс видел впервые, да собственно, как и ординатора вообще. Слышать – да, слышал много. А вот так, вживую, не встречал. И ничуть не удивился, когда оказалось, что большинство слухов о них – бред сивой кобылы. Более того, возникло желание хорошенько врезать тому, кто их распространяет.
Девушка как девушка. Спокойная, выдержанная, вежливая. Далеко не страхолюдина, хоть и не дотягивает до его Фионы. Хотя, может, он просто не любит рыжих. Никакой косметики, медные волосы без затей схвачены стальной заколкой. Говорит не очень-то эмоционально, но, чёрт побери, она ведёт допрос, а не Джульетту играет. Так или иначе, за час общения с ней капитан в жизни бы не подумал, что говорит с ординатором. Человеком-счётчиком. Человеком-компьютером. Разве только если не зайти ей за спину и не откинуть в сторону волосы – тогда, насколько он знал, можно будет увидеть выходную панель шейного имплантата. Но до такого интима их знакомство пока не дошло.
Мрачная Фиона сидела рядом, слушая его рассказ. Она по-прежнему злилась на капитана, хотя вроде бы уже поняла, что он просто выполнял инструкции. Скандал, который девушка устроила по возвращению «Сигюн» в порт, дал бы фору даже истерикам матери Джеймса – той ещё стервы. Впрочем, итальянка быстро вспыхивала, но быстро и прогорала: эту черту её характера капитан приметил ещё в самой первой совместной экспедиции. Вот и сейчас она не зашла дальше пощёчин и криков. Джеймс считал, что неплохо знает все эти бабские способы манипуляции мужчинами, и одобрял только один из них, а именно секс. Но пока что Фиона ещё недостаточно успокоилась для этого. Вот вечером…
– Ваш отчёт отличается от рассказа корабельных офицеров и других солдат в мелких деталях, – сказала Хелена Моргенсен.
– Ну, память дырявая, мог что-то и перепутать, – пожал плечами Джеймс.
– Это несущественно. Главным остаётся одно: два вида морских существ явно действовали в кооперативе. Это очень странно.
– Три, – неожиданно сказала Фиона, и они оба посмотрели на неё. – Три вида, Хел.
– Ты видела ещё кого-то? – спросил капитан.
– Да. Существо вроде рыбы-гуманоида. Плавники на спине, перепонки на пальцах, очевидно, преимущественно морской образ жизни. Четыре глаза. Жабры, но дышало оно, кажется, не ими. Хотя я и видела его очень недолго, оно сразу прыгнуло в море.
Хелена взяла планшет – мельком Джеймс отметил, что она не пользуется новомодными обручами мыслеуправления. Через несколько секунд ординатор повернула экран к ним.
– Эти? – спросила она. На планшете светилась картинка, в которой Джеймс с изумлением узнал фотографию, сделанную им у реки в Мёртвом поясе.
– Трудно сказать, слишком размытое изображение. Какой-то криворукий недофотограф снимал, не иначе, – с откровенно мстительными нотками в голосе сказала Фиона. – Но это действительно что-то похожее.
– Это вносит коррективы, – Хелена задумчиво постучала пальцами по столу. – Никто больше о таком не упоминал. Чем занималось это существо?
– Ничем. Оно увидело меня, что-то крякнуло и тут же прыгнуло за борт.
Хелена прикрыла глаза.
– Почему ты раньше не сказала? – спросила она.
– От меня отчётов не требовали. А этим придуркам из Центра что ни расскажи, всё впустую.
– Ладно. Мне нужен как можно более детальный портрет, – вздохнула Хелена и принялась наощупь перебирать кабели. – Смотри на экран.
Она ловко воткнула все восемь штекеров куда-то в шею ниже затылка, и монитор показал им окно графического редактора. Серое поле с координатной сеткой, на нём – серый манекен-человечек, глупо смотрящий вдаль.
А потом началось действо.
Фиона рассказывала. «Голова более вытянутая, плавник длиннее. Нет, ещё длиннее. Вот. На хвосте – наконечник в виде ромба. Да. Вот такой». А на экране всё это воплощалось за какие-то доли секунды, итальянка даже не успевала договорить. Хелена полулежала на кресле-кушетке, закрыв глаза, и, казалось, дремала. Только мельтешение в окне редактора говорило, что это не так.
– Простите, что перебиваю, – не выдержал, наконец, Джеймс. На экране уже вырисовался рыбочеловек – очень похожий на тех, кого он тогда видел на гребне холма в Мёртвом поясе, но какой-то другой. Цвета другие, и детали внешности тоже. – Док, но вы ведь даже не смотрите на монитор! Как это у вас получается?
Фиона посмотрела на него, как на идиота. Хелена медленно открыла глаза.
– Мне не нужно видеть монитор, капитан, – сказала она с лёгкой улыбкой – первой за всё время, что Джеймс пробыл здесь. – Он у меня в голове. То, что на экране – для вас.
– В голове? Но…
– Это нейроинтерфейс, только гораздо более продвинутый. Совсем не то же самое, что обруч мысленного управления, к которым вы привыкли…
– А он вообще динозавр, – фыркнула Фиона. – У него даже телефон кнопочный.
– Ну и что? – пожала плечами Хелена. – Телефон, планшет, смартбрасер – разницы никакой. Тебе всё равно надо смотреть на экран, чтобы видеть, что ты делаешь. А я с компьютером работаю напрямую. Закрывая глаза, я ограждаю себя от лишней информации, чтобы сконцентрироваться на работе, только и всего.
– Понял, – кивнул Джеймс.
Рисование пошло дальше.
Модель получилась изрядно полигональной – всё же Хелена не была художником. По качеству графики что-то вроде персонажа из компьютерных игр начала двадцать первого века, и всё равно ординатор слепила это за каких-то пятнадцать минут. Такого Джеймс ещё никогда не видел.
– Посмотрите, капитан, – услышал он голос ординатора и вдруг понял, что сидит и тупо пялится на экран. – Он похож на тех, что вы видели?
– Сложно сказать, – ответил Джеймс. – Я-то их наблюдал с трёхсот ярдов… метров, хоть и в бинокль. Но точно могу сказать, что хвосты у тех были гладкие, без набалдашников. И гребни не такие пышные и другой расцветки.
– Два разных вида? – задумалась Хелена. – Вы сможете описать их? Более детально, чем показывает фотография?
– Ну… – Джеймс посмотрел на экран. – Ладно, док. Запускайте. Что смогу – вспомню.
Ординатор кивнула, а капитан только вздохнул. Пожалуй, встреча с этой девушкой оказалась лучшим, что с ним произошло сегодня.
Он даже сказал себе, что постарается бывать здесь почаще. Исключительно в научных целях. Просто потому, что ему оказалась интересна Хелена Моргенсен и её работа.
