Вадим Панов
Зеленый гамбит
© Панов В., 2014
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Пролог
– Имя, безусловно, выдуманное, – спокойно продолжил Винсент Шарге, сделав малюсенький глоток традиционного миньскарского ликёра из традиционного же оловянного стаканчика, больше похожего на наперсток. Семидесятиградусный ликёр чуды производили всю свою историю, и на Земле, и много раньше, в тех Внешних мирах, по которым скиталось рыжеволосое племя до создания великой империи, и особенно хорош он был с крепким, как боевой топор, кофе. – Я специально узнавал: ни в одной из областей бывшей Югославии невозможно встретить такое сочетание – Уэрбо Аэрба. Оно совершенно не в традициях населяющих Балканы челов.
– Ложное имя… – протянул Ярга.
– Нарочито ложное, – уточнил чуд. – Аэрба не скрывал, а подчёркивал своё враньё.
– Зачем?
– В таком поведении видится вызов.
– Мне? – Ярга также отдавал должное миньскарскому, а потому ответил лишь после того, как смешал его вкус с ароматным и горячим кофе. – Не слишком ли самонадеянно?
– Вызов брошен не вам, заурд, – вежливо произнёс Винсент, использовав древнее обращение к властителю, которое Ярга не так давно ввел среди подданных. Его огромная и продолжающая разрастаться организация всё больше приобретала черты королевского двора, и назрела необходимость в появлении внутреннего этикета. – Скорее – Великим Домам.
– Или им, – через пару мгновений согласился Ярга. – Но сейчас это не важно. Ничего не важно, кроме того, что идиотское ложное имя и нахальное поведение выбраны не просто так.
Первый князь Нави очень хотел увидеть «Белую Черепаху» – судно странного капитана, не побоявшегося схлестнуться с масаном и вышедшего из схватки победителем… Нет! Не судно! Гораздо больше Ярга жаждал увидеть самого Аэрбу, но, увы, ни то ни другое пока не получалось. «Черепаха», которая могла бы много рассказать о своём хозяине, лежала на дне Сиамского залива, причём не целиком, а в виде бесчисленных фрагментов – магическая взрывчатка уносящего ноги Винсента распылила судно на столь мелкие составляющие, что даже Ярга оказался бессилен сложить из них хотя бы часть пазла. Кроме того, Шарге искренне полагал, что Аэрба разделил судьбу «Черепахи», и весьма удивился проявленному повелителем интересу.
– Прошло полгода, заурд, – осторожно произнёс мастер големов. – За шесть месяцев Аэрба обязательно должен был где-нибудь всплыть…
И улыбнулся удачной, как ему показалось, шутке. Которая не нашла понимания у собеседника.
– Именно это я и пытаюсь определить, Винсент, – ровно ответил Ярга. – Пытаюсь найти, где всплыл твой таинственный противник. – Пауза. – Если, конечно, он всплыл. – Снова весомое молчание, которое старый чуд не посмел нарушить, и короткий приказ: – Продолжай доклад.
Несколько дней назад первый князь вызвал Шарге в парижскую резиденцию, вновь подробно расспросил о старой, полугодовой давности, истории в Сиамском заливе, после чего распорядился отложить все дела и собрать подробнейшую информацию на капитана Уэрбо Аэрбу – странного, скорее всего, давно мёртвого чела, который встал на сторону Горностаев и помешал Шарге заплести интригу против Ордена. Основание для приказа было простым: поскольку сами Горностаи, и Кольдер де Бер, и Ричард Феллоу, ухитрились пережить «Белую Черепаху» и вернулись в Тайный Город, можно предположить, что они утянули в «дырку жизни» и капитана, а раз так – за дело!
Винсент, разумеется, подчинился, отказался на несколько суток от сна и отдыха, раскидал запросы всем осведомителям, но ничего толкового не узнал.
– Я не смог определить даже его подлинное имя, заурд, поскольку в результате гражданских войн в Югославии были утеряны многие документы…
– Утеряны или уничтожены? – немедленно переспросил Ярга.
– И то и другое, – развёл руками чуд. – Нет никаких сомнений, что в прошлом Аэрба имел отношение к армии, по некоторым признакам – к флотским частям специального назначения, однако доподлинно ничего не известно. Более того, мы считаем Аэрбу сербом исключительно на основании его собственных заявлений, но с тем же успехом капитан может оказаться болгарином и даже русским.
– К чему ты клонишь? – прищурился первый князь.
На сегодняшнюю встречу он явился в образе стильного метросексуала, изнеженного жителя гигантского города, никогда не забывающего о туалетной воде, маникюре и подстригающегося три раза в день. Голос мягкий, движения чуть расслабленные, лицо слишком красивое для мужчины, но… но иногда из-под плюшевой маски прорывались взгляды, выдающие истинную суть древнего и беспощадного владыки Нави. В такие моменты мастер големов испытывал давно забытое, как ему казалось, чувство страха.
– Зачем ты упомянул, что Аэрба может оказаться челом другой национальности?
– Я шёл только по тем следам, которые он оставил. Никаких других зацепок, кроме, возможно, ложных, у меня не было.
– Хочешь сказать, что я впустую потратил твоё драгоценное время?
Именно так Винсент и хотел сказать, однако любая искренность, если она не подкреплена настоящей дружбой, имеет предел, и потому ответил чуд предельно дипломатично:
– Я хочу сказать, заурд, что у нас изначально было мало информации, и в своих предположениях мы основывались на лживых словах лживого пирата.
– Всё верно, однако выбора у меня не было, – неожиданно тихо и вообще очень неожиданно ответил Ярга. – Не было.
И залпом – вопреки всем правилам! – допил свой ликёр.
Мужчины встретились в малой каминной зале резиденции, в небольшой комнате, предназначенной для доверительных бесед у огня, пытающегося согреть древний камень дома. Два удобных кресла лицом к зеву, резной столик между ними, хрустальный графин, два оловянных стаканчика и две чашки с чёрным. Слуги отсутствовали, и потому, как только опустевший стакан Ярги вернулся на столик, к нему сразу же подплыл графин с миньскарским и наполнил его оранжевым.
– Полгода назад я не придал твоему докладу особенного внимания, решил, что в пылу сражения ты не разобрался и принял за странные способности Аэрбы действие мощного защитного артефакта.
– Вполне возможно, так оно и есть, – пробормотал чуд, раздумывая, стоит ли допивать кофе. Две предыдущие чашки мгновенно сменились новыми, а пить третью порцию крепчайшего напитка Шарге не хотел.
– Согласен: возможно. Однако теперь, после возрождения Знающих Выселок, я стал иначе относиться к странным челам. – Ярга помолчал. – Особенно к тем, кто проявляет свою странность не являясь зарегистрированным магом.
«Так вот в чём дело!» К своему стыду, Винсент такую параллель не провел и лишь теперь сообразил, куда клонит первый князь.
– Думаете, обитатели Выселок не погибли?
– Уверен, они уже здесь, на Земле. И оказались на ней раньше, чем Ризнык и Тыц вернули остров.
– Такое возможно?
О деталях возвращения Знающих Выселок Шарге – как, собственно, и все, кто не входил в тесный круг посвящённых, – знал в самых общих чертах: человский колдун Ризнык активировал древний аркан и вернул легендарный остров на законное место. Что же касается четверых его обитателей, они, получается, куда-то делись. Возможно, растворились за тысячелетия пребывания в нигде.
Действительность, как это часто бывает, оказалась куда сложнее.
– Выселки не просто вернулись: они были перемещены из прошлого с помощью уникального артефакта, Юлианского Круга, – негромко произнёс Ярга, вновь принимаясь за ликёр. – Но как именно работает Юлианский, неизвестно. И уж тем более никто не знает, какие инструкции вложил в него Сказочник. Я предполагаю, что раз четвёрка не объявилась на острове, их выбросило из потока времени раньше, и теперь они осваиваются в Тайном Городе.
– Логично.
А как ещё ему оставалось отвечать? До сих пор задачи Шарге не имели к старинной истории никакого отношения, мастер големов был полностью сосредоточен на предстоящей операции и внезапно затосковал, предчувствуя дополнительный груз ответственности.
Ярга же прекрасно понимал, что помощник не особенно рад новым обязанностям, но, не имея возможности поручить их кому-либо ещё, продолжил разговор в исключительно мягком ключе:
– Увы, Винсент, не столь логично, сколь хлопотно, ибо у нас образовалась лишняя головная боль. Получается, что по моей Земле вот уже неизвестное количество лет разгуливают четверо челов, обладающих весьма странными, даже по меркам Тайного Города, способностями.
«Причём вызволение этих челов из небытия произошло благодаря вам, – мысленно закончил Винсент. – Поздравляю».
– А поскольку они до сих пор не предстали пред моими очами, придётся считать их врагами, – закончил первый князь. – Соответственно, требуется найти и примерно наказать… – Сделал глоток кофе, посмотрел на огонь, улыбнулся и чуть изменил правила: – Ну, для начала – найти. С наказанием определимся позже.
– Хочу напомнить, заурд, что к Великим Домам странные челы тоже не пришли, – осторожно произнёс чуд.
– Кем их сочтут Великие Дома, меня не касается, – отрезал Ярга. И мгновенно вернулся к мягкому тону: – Будем исходить из того, что четверо идут, или уже пришли, в Тайный Город, поскольку больше им податься некуда. Именно Тайный Город всегда был их целью. И именно в Тайном Городе скоро произойдут события, которые повлияют на жизнь всей Земли.
«И мы получаем нового врага, – вздохнул про себя старый чуд. – К тому же – неизвестного».
– Что тебя смущает?
Неожиданный и удачный вопрос заставил Шарге вздрогнуть. Вновь, уже в который раз, он подумал, что первый князь умеет читать мысли. Вновь, уже в который раз, вспомнил, что это невозможно, и ответил:
– Мы готовим сложную операцию, и я не хочу получить лишнюю палку в колёса.
– Придётся додумывать на ходу, – усмехнулся первый князь. – Слегка изменим первоначальный план, но ты, насколько я помню, никогда не был против хорошей импровизации.
– И сейчас не буду, – рассмеялся Винсент.
А что ему ещё оставалось?
Глава 1
Муниципальный жилой дом
Москва, улица Салтыковская, 21 июня,
вторник, 06:41
– Время родов приближается, а определённости как не было, так и нет! По мнению эрлийцев, а они, несмотря на своё занудство, в медицине разбираются гениально, королева Всеслава должна родить! Замечательная новость, вы согласны? – Разухабистый конец: малиновая, в жёлтые цветы рубашка, галстук-бабочка кислотно-зелёного цвета и множество золота на пальцах и шее, – дал зрителям время посмеяться, после чего продолжил: – Так вот, эрлийцы прогнозируют, что Её величество родит в ближайшие дни. А возможно – в ближайшие часы. Но что это значит, Спящий нас всех погладь? А это значит, что речь, вполне вероятно, вообще идёт о минутах! Делать ставку на пол королевского ребёнка или нет? Делать! А лучшие маги-предсказатели по-прежнему не в состоянии просчитать вероятности! – Ведущий ежедневной программы «Три педали. Live», полуофициального рупора игорной сети Тайного Города, буквально затрясся в праведном гневе. – Складывается ощущение, что над нами издеваются! Тотализатор лихорадит, но если верить обмолвкам букмекеров, большая часть игроков ставит на то, что у Всеславы родится…
Сколько себя помнил, он всегда вставал рано. Были дела или нет, во сколько бы ни лёг вчера и чем бы ни занимался, всё одно: с первыми петухами – как штык. Сон уходил, оставляя приятное чувство грандиозности предстоящего дня, его неимоверной длины и сладости. Дня, в течение которого можно устроить множество дел и разговоров, можно услышать и увидеть невероятное количество интересного, а в самом занятном даже принять участие. Ведь чем длиннее день, тем больше он в себя вбирает.
И именно поэтому он просыпался с петухами: несмотря на прожитые годы, он всё ещё наслаждался каждым предстоящим часом. Ждал его с нетерпением, а получив – радовался. Искренне радовался, как дитя, поскольку давным-давно понял, что жизнь – просто жизнь, просто возможность знать, что следующий час будет, – именно жизнь и есть настоящее счастье. А всё остальное – всего лишь жалкие попытки раскрасить его в интересующие цвета.
– В интервью сетевой газете колледжа Истерн Оклахома в Компрхенсайв Эдьюкейшенал Фасилит представитель Всемирного Экологического конгресса штата Мэриленд Дэвид Рускратотович чётко обозначил мнение своей авторитетнейшей организации: появление в русле Москвы-реки нового острова связано с ужасающим и разнузданным отношением к природе, которое демонстрируют современные российские власти. – Телевизор был запрограммирован самостоятельно «перепрыгивать» с одного новостного канала на другой, и теперь с экрана вещал диктор одной из человских станций: – Эксперты «Эха» полностью поддерживают мнение крупнейших американских учёных на этот счёт. Их выводы можно изучить в блогах, список которых вы видите внизу…
И даже в последние месяцы, будучи вынужденным жить уединённо, практически скрываясь от всех, он не изменил привычке рано вставать. Гулял по улицам, наслаждаясь безлюдием ещё дремлющего мегаполиса, изучал дома, проспекты, парки, изучал сам город, каменной лавой растекшийся вокруг Москвы-реки. Удивляющий и отвращающий одновременно город. Отравляющий всё вокруг и дающий больше жизни, чем кажется на первый взгляд. Далеко не первый город, который он видел, далеко не самый большой из них, но манящий и возбуждающий, потому что родной.
И ещё – потому что тайный.
Он знал, что рано или поздно соберётся сюда. Знал, что его будут ждать, и готовился к встрече. Не был уверен в успехе, но отступать не собирался.
В этом городе он жил. В этом городе он умирал. От этого города ему никуда не деться.
– Человские учёные до сих пор спорят о причинах возникновения в русле Москвы-реки нового острова, а человские правдоискатели громоздят всё более и более дурацкие версии, не способные ни доказать, ни опровергнуть ни одну из них. – Новый диктор – шас, ведущий собственную аналитическую передачу на «Тиградком», – сделал короткую, но ёмкую паузу, призывая слушателей к вниманию, после чего продолжил: – Несмотря на прошедшее время, интерес к вернувшимся Выселкам не ослабевает, а Великие Дома до сих пор не подсунули челам чёткую и более-менее наукообразную версию случившегося. В результате город переполнен слухами, идиотскими предположениями и толпами невменяемых челов, начиная от уфологов-любителей и заканчивая фанатами версии Ктулху…
Когда же не было дел и не было желания гулять, он пил долгий утренний чай и слушал все подряд новости, которые щедро поставляли Интернет и телевизор. Некоторым верил, некоторые сразу отметал как ложь, но ничего не пропускал мимо ушей, жадно впитывая информационную воду из всех ручейков.
Он собирался здесь жить. Он должен был знать, что их волнует, о чём они думают и разговаривают друг с другом во время обеда. Отчего плачут. Чему улыбаются.
Порой он проводил у телевизора целый день, но чаще шёл в город, чтобы пить заботы и мысли из первых уст, однако сегодня не собирался делать ни первого, ни второго. Сегодня – день подготовки.
Он сделал звук телевизора чуть громче, прошёл во вторую комнату небольшой арендованной квартиры и замер в дверях, задумчиво разглядывая стоящий посреди помещения рюкзак. Огромный, ещё совсем пустой и оттого кажущийся бездонным. Рюкзак предстояло наполнить изрядным количеством припасов и необходимых вещей, а потому сегодня будет день сборов.
Чтобы продумать каждую мелочь.
Чтобы ничего не забыть.
* * *
Строительная площадка компании «СуперДом»
Ближнее Подмосковье, 22 июня, среда, 03:03
– Ты уверен, что нам сюда? – Ворон без восторга оглядел ближайшее здание. – Именно сюда?
Указанное наёмником строение, хоть и входило в довольно большой комплекс многоэтажек, возводящийся посреди чистого поля в пяти милях от МКАДа, но стояло чуть на отшибе, совсем рядом с остатками берёзовой рощи, и до него не добивали мощные лампы, освещавшие основную строительную площадку. Окна, подъезды, дорожки – всё было залито ночным сумраком, едва разбавляемым мазками далёкого света, и оттого дом казался прямоугольной горой, в недрах которой запросто могли скрываться неприятные сюрпризы.
– Ничего не путаешь?
– Шизгара сказал сюда ехать, – кивнул Провод, на всякий случай сверившись с навигатором. – Точно.
– Опять в грязи ковыряться…
Строительство жилого комплекса было в самом разгаре, дорога вокруг зданий больше напоминала рокаду, однако вряд ли брезгливый Ворон опасался испортить ботинки. Разговор наёмник завёл не просто так, но приятель понял его не сразу.
– Дождя два дня не было, так что грязь подсохла.
– Она, может, и подсохла, но тащиться по ней всё равно ломает.
– Стал чистюлей? – Провод внимательно посмотрел на напарника, понял, что тот не капризничает, и насторожился: – Что случилось?
– Не нравится мне задание, – честно ответил Ворон. – Не лежит душа.
Он не был предсказателем, вообще не был магом, а потому оперировал такими вот невнятными и непрофессиональными терминами.
– Не лежит душа быстро срубить кучу денег? – В ответ Ворон поморщился, и Провод тут же попытался перевести разговор в шутку: – Или не хочешь работать в день начала войны? Что не так?
– Не знаю…
Ворон действительно не мог сказать, что именно его беспокоит. Глухая ночь? Так она для наёмника – мать родная, почти все дела под её тёмной шалью ведутся, в ней же преследователей путают, в ней же прячутся и оберегаются. Глухая ночь привычна, сгустившаяся тьма должна успокаивать, однако сейчас она лишь усиливала нервозность. Которую вызвало… Что?! Недостроенные многоэтажки? Молчаливые громады, ощетинившиеся рёбрами конструкций? Провалы внутрь, что чернеют даже в черни ночи? На стройках Ворон бывал не раз, знал, что устроить тут засаду легче лёгкого, но никогда по этому поводу не переживал. Твёрдо помнил зазубренный в детстве девиз «Будь готов!», и был.
И потому не понимал, из-за чего нарастает нервозность.
Смущает странное задание? Но что может быть проще, чем забрать посылку у курьера, который не желает появляться в Тайном Городе и передать её по назначению? И пусть контракт возник внезапно и оплачивался неожиданно щедро: такое случалось и раньше…
Тогда в чём дело? Почему дёргаются пальцы, а внутренний голос умоляет бежать как можно скорее?
– Жди здесь! – Провод открыл дверцу машины, но Ворон схватил его за плечо и буквально втащил обратно, вызвав изумлённый вскрик: – Ты чего?
– Не ходи. – У Ворона клацнули зубы, и Провод с изумлением понял, что напарник действительно напуган. – Не здесь и не сейчас!
– Да что случилось?
– Мотать надо! – рявкнул Ворон, резко передёргивая рычаг передач и давя на акселератор.
– Почему?
– Потому что…
Но закончить наёмник не успел – на капот автомобиля с грохотом приземлился… кто-то. Кто-то тяжёлый и очевидно агрессивный. Приземлился так, что продавил крышку капота, оставив на металле две грубые вмятины. Приземлился – и совершенно понятно, с какой целью.
– Дерьмо!
Ночная тьма помешала мужчинам разглядеть врага, да они и не стремились: опыт подсказывал, что сначала нужно оторваться, а уж потом рассуждать, кем был противник и почему атаковал.
Бах! Бах!
Ещё опыт подсказывал, что пока незваный гость находится на капоте, от него исходит серьёзная опасность, и Провод открыл по неясному силуэту огонь.
Бах! Бах!! Бах!!!
Пять пуль ушло через лобовое, но тень с капота не исчезла, приняв выстрелы легко и безмятежно, как будто не раскалённые кусочки металла послал ему в грудь наёмник, а шарики от пинг-понга.
– «Стрелу»! – взвыл Ворон.
– Знаю!
Провод понял, что от огнестрела толку нет, уронил «Гюрзу», выхватил боевой жезл, но… Поздно, слишком поздно.
Сдержавшая пули тень ответила выпадом длинного и тонкого меча. Чёрный клинок, скорее всего – навской стали, легко пробил многострадальное стекло и с безупречной точностью вошёл Проводу в горло, пригвоздив наёмника к креслу. А короткий всхлип и хлынувшая кровь заставили его напарника заорать.
– Мля! – Ворон резко надавил на тормоз, крепко приложился грудью о руль, но цели достиг – тень с капота исчезла. Однако снова жать на акселератор, чтобы продолжить движение, наёмник не стал, а громко выкрикнул заклинание в надежде активизировать лежащую в кармане брюк «Дырку жизни» и… и понял, что неизвестный хорошо подготовился к нападению: артефакт не сработал. – Дерьмо!
В следующий же миг, когда он вновь бросил машину вперёд, Ворон краем глаза разглядел напавшего, оказавшегося невысоким, приблизительно семидесяти дюймов ростом, крепышом с короткими, толстыми ногами и длинными мускулистыми руками. И странной головой, которую венчала то ли корона, то ли рога – разглядеть точнее наёмнику помешала тьма.
«Голем»!
И это всё меняло, потому что искусственное создание наверняка выдержит «Эльфийскую стрелу», как до того выдержало пули, а значит, единственная надежда на спасение – бегство, потому что ничего мощнее жезла со «стрелой» у Ворона под рукой не оказалось.
«Надеюсь, летать ты не умеешь…»
Летать, наверное, нет, но прыгал рогатый отменно.
Не успел наёмник понадеяться на двигатель машины, как коротышка с грохотом приземлился на крышу.
– Дерьмо…
Жаль, конечно, что последним в жизни человек произнёс ругательство, но что делать – так получилось.
– Дерьмо… – простонал похолодевший Ворон.
Сначала похолодевший от страха, а всего через мгновение, сразу после того, как чёрный клинок вонзился в его темя, наёмник стал терять температуру уже по другой причине.
Тело Ворона обмякло, руль освободился от ослабевших рук и крутанул в сторону, педали также вышли из-под контроля, и через несколько секунд осиротевший автомобиль медленно остановился, упершись бампером в кучу мусора. Голем подождал, пристально вглядываясь и вслушиваясь в тишину ночи, затем трижды повернул крупный красный камень в рукояти меча, и машину окутал бордовый вихрь портала, съевший всё, кроме следов на грязной дороге. Но завтра по ней проедут грузовики и последние метки ночной трагедии сгинут под их строительной тяжестью.
«Вот и всё…»
Трудно сказать, когда именно приходила эта мысль: когда он ещё был «им» или когда уже становился собой, возвращаясь из невероятного, полного необыкновенных чувств и удивительных, невозможных нигде более ощущений приключения, которое называлось обращением. Когда возвращался «из него»… возвращался оттуда, где становился другим, оставаясь самим собой.
Шарге не вдавался в подробности невероятного изобретения, не рассказывал о технических деталях, однако на бога старый Винсент не походил даже по человским меркам, не говоря уж о Тайном Городе, вот и получалось, что таинственное обращение стало результатом пытливого ума и все его загадки можно разрешить в соседней лаборатории, но… Но Магир Турчи всё равно считал обращение мистическим, необъяснимым действом, и ничто на свете не могло его разубедить.
«Вот и всё…»
Наверное, он начинал эту мысль, будучи «им», а заканчивал, возвращаясь в себя. Когда делал судорожный выдох, затем – короткое, но резкое движение вперёд, машинальное, ненужное, и именно тогда, наверное, в голове звучало:
«…и всё…»
А потом движение вперёд заканчивается так же резко, как началось. Магир замирает, откидывается назад, на широкую спинку кресла, и спокойным – теперь уже никакой резкости! – жестом снимает с лица чёрные очки, довольно крупные, с плотными шторками. Бездумно смотрит на своё отражение в начищенном до блеска стекле и победоносно завершает мысль:
«…получилось!»
Именно этой мысленной фразой Магир всегда заканчивал пребывание в «нём». И трудно сказать, к чему именно она относилась: к тому, что осталась в прошлом очередная кровавая акция, или же к тому, что ему удалось вернуться. Снова стать самим собой. Избавиться от необъяснимых чувств и невозможных ощущений. Таких пугающих и таких притягательных…
Перед каждым обращением Турчи обязательно пронзала паническая мысль: «Вдруг не вернусь?» – однако жажда стать иным перевешивала сомнения.
А страх лишь добавлял адреналина.
– Прекрасно, прекрасно…
Переход «в другого» происходил молниеносно, а вот возвращение занимало некоторое время. Первые десять-двадцать секунд Магир почти не ориентировался в пространстве и, несмотря на широко раскрытые глаза, ничего перед собой не видел. Точнее, видел, но мозг отказывался воспринимать картинку, продолжая транслировать последние кадры пребывания в «другом»: окровавленные тела, охвативший автомобиль огонь, а главное – не ощущаемое никогда прежде, до знакомства с Шарге, наслаждение смертью врага. Невозможное для шаса. Сладкое для Магира…
Для уничтожения следов юноше приказали использовать «пожиратель», превращающий любое вещество в мелкую серую пыль, выдали артефакт, но Турчи нравилось наблюдать за тем, как свирепый огонь обгладывает тела, и потому сначала он устраивал жертвам аутодафе.
– Прекрасно…
Магир нащупал лежащий справа футляр, убрал в него очки, вздохнул, крепко зажмурился, а когда снова распахнул глаза, увидел ставшее привычным окружение: удобнейшее кресло, в котором сидел он, удобнейший диванчик напротив, небольшой столик и закрытый ноутбук на нём, ящички вдоль стен, в которых хранилось оружие и оборудование и в один из которых, в ближайший, Турчи опустил футляр.
Аккуратно закрыл крышку полированного дерева, провёл по гладкой поверхности рукой и задумчиво повторил:
– Прекрасно…
Он был почти счастлив.
* * *
База дружины домена Кузьминки
Москва, Ставропольский проезд,
23 июня, четверг, 09:54
– И наши уже начали истреблять подозрительных челов? – удивился Сдемир.
– Конечно начали, – мягко улыбнулась Всеведа. – Ярга терпеть не может лентяев, и потому его приказы исполняются точно в срок.
– Всё просто, – добавил барон Витенег. – Так бывает, если создать хорошую организацию и подобрать правильных помощников.
– Я не то имел в виду, – смутился молодой люд. Слегка покраснел и запустил широкую, лопатообразную ладонь в растрёпанные волосы. Выдержал паузу и вновь обратился к жрице: – Ты сказала, что заурд совсем недавно узнал об опасности, и…
– И его подданные уже занялись вопросом, – кивнул барон Витенег. – Всё нормально, сын, так и должно быть.
Он допустил бестактность: ответил, несмотря на то что вопрос предназначался жрице, однако никто из присутствующих не сделал главе домена замечание, ни его сын, ни его главная колдунья.
– Могу только повторить, Сдемир: Ярга терпеть не может лентяев, – скупо добавила женщина. И вежливо улыбнулась.
Несмотря на возраст, а жрица уж восемь лет как разменяла сотню, выглядела Всеведа превосходно. Густые светлые волосы, заплетённые в строгую косу, блестели, словно у девицы на выданье, и такой же молодой свежестью дышала загорелая кожа. Тонкое лицо отличалось элегантной, «вечной» красотой, которая пребудет с женщиной до самой смерти: большие зелёные глаза, тонкий нос, идеально вычерченные губы… Могло показаться, что образ Всеведы – плод старания пластических хирургов, однако в действительности медики к жрице не прикасались: в Зелёном Доме редко встречались уродины.
В обычных обстоятельствах женщина отдавала предпочтение современным деловым костюмам от лучших портных Тайного Города, однако на совещания с консервативным бароном всегда надевала строгое платье жрицы: закрытое, зелёное, расшитое тусклым золотом и без каменьев. Так же скупо с украшениями: только серьги и всего одно кольцо, подарок любимого.
Однако простота облачения не влияла на облик: Всеведа производила впечатление даже по меркам людов, и знала, что нравится Сдемиру. При этом, несмотря на его репутацию завзятого бабника, не отталкивала, а с удовольствием купалась в обожании юноши.
– У Ярги больше подданных, чем ты можешь представить, Сдемир.
– Кажется, я понял.
– Вот и молодец.
Совещание проходило в кабинете жрицы, и именно она, по молчаливому согласию, считалась на нём главной. Хотя формально владетелем крепости считался барон Витенег. Но формальности всегда отступают под натиском реальности…
Ещё каких-то пару месяцев назад ступенька разменявшей сотню лет Всеведы располагалась гораздо ниже той, на которой пребывал Витенег. Ещё в марте женщина с твёрдым магическим потенциалом «жрица» довольствовалась титулом фаты, относительно скромной должностью вице-воеводы «секретного» полка и могла лишь мечтать о более высоком положении. Но мечты имеют свойство сбываться, особенно у натур целеустремлённых, не склонных к излишним сантиментам и соблюдению этических норм. Поддержка Ярги, ум и умение выстраивать интриги не только подняли Всеведу на самую вершину Великого Дома Людь, на Олимп, коим являлся Круг жриц, но и дали новую, ещё более интригующую цель.
Невероятную, но страстно желанную.
А самое интересное заключалось в том, что цель видилась достижимой, и в этом видении не было ни капли самонадеянности или раздутых амбиций: только холодный расчёт.
– Хочешь спросить что-нибудь ещё?
– Нет.
– В таком случае продолжаем.
В силу молодости, а также исходя из соображений элементарной конспирации, Сдемир никак не должен был присутствовать при разговоре, однако старый барон активно выдвигал наследника на первые роли, обучал, постепенно передавал обширные связи и не скрыл от сына свой переход на сторону Ярги. Витенег крепко тогда рискнул, но не прогадал. Тот факт, что отец предал Зелёный Дом, Сдемир воспринял достаточно спокойно. Осведомился о причине, кивнул, услышав: «Нужно ставить на победителя», взял пару дней на размышление, но уже через несколько часов заявил, что станет помогать во всём, и с тех пор с увлечением играл в заговор. Именно играл – так считали все, кто знал Сдемира, поскольку не верили, что юный, даже по человским меркам, парень способен заниматься столь опасным делом с полной серьёзностью.
– Всё, что я только что рассказала, – просто информация, – продолжила Всеведа. – Нас она не касается, потому что работать по этой теме будут другие соратники. Наша задача: принять информацию к сведению и внимательнее относиться к челам.
– Всё понятно, – кивнул барон.
Рассказ о том, что Ярга по каким-то причинам затеял истребление представителей господствующей расы, подводил черту под часовым совещанием, в ходе которого обсуждались действительно важные дела, и потому Витенег в полном соответствии с пожеланиями жрицы просто «принял информацию к сведению». Однако тема получила развитие.
– Что делать, если странного чела найду я, а не посланник заурда? – неожиданно спросил Сдемир.
– Расскажешь мне, – спокойно ответила жрица. – А я передам информацию Ярге.
– И всё?
– Разумеется.
Юноша прищурился, отчего на мгновение стал похож на мальчишку, затем переспросил:
– Обязательно передашь?
Что прозвучало совсем уж по-детски.
– Разумеется, – терпеливо отозвалась женщина. – Могу дать заклятие обещания.
– И не забудешь уточнить, что именно я вычислил подозреваемого?
