Вадим Панов
В круге времен
– Место для схрона я тоже подобрал по-умному, – продолжил хвастаться Андрей. – Здесь рядом вояки сидят, то ли ПВО, то ли космонавты, в общем, засекреченные по самые гланды. А рядом мой ангарчик притулился.
– Проверяли?
– Кто сунется? – рассмеялся Ризнык. – Местные считают, что ангар военный, военные уверены, что его борзые гэбэшники воткнули за ними следить, гэбэшники тут не появляются, поскольку не знают, что тут о них думают. Так и живем.
– Лучше бы морок навёл.
– Морок включается, если посторонний вторгается в зону безопасности. Из дверей выходит часовой с автоматом и ведет себя крайне агрессивно.
– Посторонние пугаются и убегают?
– Должны, – подтвердил чел.
– Эти не убежали.
– Что?! – Отвлекшийся на автомобильные маневры Андрей только сейчас разглядел следы вторжения. – Чёрт! Дерьмо!!
Небольшой ангар, похожий на высунувшийся из земли бункер, уныло таращился на хозяина перекошенными, воротами, пережившими, точнее не пережившими, последствия жёсткого взлома. Площадку перед разоренным ангаром усеивали бумажки, смятые коробки, подозрительные обрывки и прочие следы похозяйничавших преступников.
– Похоже, нам все-таки придется идти в магазин, – хмыкнул хван.
– Убью!
Расстроенный Андрей бросился внутрь, ненароком снеся правую, наиболее пострадавшую створку. И огласивший ангар вопль лучше всяких слов показал, что любимым «М35» воры не погнушались.
– Они забрали всё! – Возвращение расстроенного чела ознаменовалось гибелью второй створки. – Убью!!!
– Кого убьешь? – хладнокровно осведомился четырехрукий.
– Кто сделал!
– Сделал, между прочим, недавно, – протянул Тыц. Поскольку содержимое склада не вызывало у него сентиментальных чувств, хван занялся исследованием места происшествия. – Неделю назад, не больше.
Несколько секунд удивленный Ризнык таращился на четырехрукого, затем вспомнил, что хваны – прирожденные охотники, умеющие читать любые следы, и поинтересовался:
– Может, скажешь кто?
– Конечно, скажу, – улыбнулся хван. Он прошёл вдоль стены ангара и вытащил из травы пустую бутылку «бима». – Узнаешь?
– Убью, – угрюмо повторил Андрей. – Если не вернут машину, всех, кто здесь был, всех…
И выразительно сжал кулаки.
– Вопрос не в том, что ты с ними сделаешь, – рассудительно произнес Тыц, отбрасывая бутылку в сторону и доставая из кармана платок. – Вопрос в том, что они сейчас делают с твоим наследством?
* * *
Складской комплекс «НордЛогистик»
Подмосковье, Каширское шоссе,
14 июня, вторник, 03:03
Что на свете может быть скучнее охраны пары гектаров огромных ангаров, под завязку набитых разнообразным товаром? Пропалывание морковки от петрушки? Подчеркивание буквы «ижица» в первом издании «Войны и мира»? Наблюдение за гонками улиток?
Чертовски трудно с ходу назвать столь же монотонное занятие, однако старый Сергеич, служивший некогда в комендантских подразделениях имперской армии, а ныне занимающий весомую должность начальника смены, считал свою работу одной из самых интересных и уж точно – одной из самых важных в мире. Опытный, подозрительный, доверяющий исключительно своим глазам, он стал настоящей находкой для службы безопасности гигантского комплекса и только за последний год сумел предотвратить три попытки хищений ходового товара. К Сергеичу прислушивались не только из уважения к должности – он свой авторитет честно заработал, а потому, когда начальник смены неожиданно вызвал на монитор картинку с одиннадцатой камеры и долго, почти три минуты, не отрываясь смотрел на изображение пустого пандуса и закрытых ворот, смешков за его спиной не возникло. Даже скрытых. Пара находящихся на КП охранников терпеливо ждала, когда шеф закончит, и лишь сообразив, что изучение простой картинки неприлично затянулось, один из них рискнул подать голос:
– Сергеич?
– Странно мне что-то, – помолчав, ответил начальник, не отводя взгляд от монитора.
– Страшно?
– Странно.
Охранники переглянулись.
– Заметил чего?
– В том-то и дело, что нет, не заметил. И собаки молчат. Но… – Сергеич медленно оглядел коллег и продолжил: – Чувство у меня такое, будто чего-то мы не замечаем.
Необъяснимое чувство не раз выручало, позволяло предотвращать проникновения на объекты, но сейчас – и распространяться об этом старый охранник благоразумно не стал – его не просто «тюкало», а изрядно «долбило», что означало высокую вероятность крупных неприятностей. На складе определенно что-то происходило.
– Давно чувство появилось? – тихо спросил Виталич.
– Минут десять.
– И проблема у одиннадцатых ворот?
– Да.
У закрытых, если верить передаваемой с камеры картинке, ворот.
– Пойду проверю, – серьёзно проронил Виталич. – Патруль далеко ушел, так что я молодого возьму и проверю.
– Молодой пусть в мониторы таращится и за тревожную кнопку держится, – решительно распорядился начальник смены и резко, как будто сам был молод, поднялся с кресла. – Я с тобой пойду.
И расстегнул кобуру…
– Не было в этом ангаре големов, дятел ты кривоносый, – зло бросил Натуга. – Это человский склад, всосал? Тут големов не бывает.
– Мля, Натуга, ты, мля, как напруга: давишь и давишь, – выдохнул в ответ Шкварка. – У тебя в ушах волосы выросли? Я ведь сказал: сначала надо было другой склад подломить, с големами.
– Это не из тебя ум капает, а? – осведомился толкающий следующую тележку Коряга. – Весь склад изгадил.
Мотыга и Натуга заржали, но набросился Шкварка только на своего напарника.
– По шее захотел?
– Сам заткнись!
Впрочем, все понимали, что драки не случится: для этого Шапки слишком устали. И ругались они от этой самой усталости. Весь последний час дикари грузили в машину выбранную Корягой добычу, которая, по закону подлости, хранилась в дальнем конце ангара. Электрокаров Шапки не обнаружили, пришлось пользоваться примитивными тележками, дело затянулось, основательно всем надоело, и радовало только то, что нынешняя ходка должна была стать последней.
– Хватит ныть, умник.
– Я не ною, мля, а выражаю неудовольствие. В конце концов, я гарка, мля, хоть и Шкварка.
– Не нравится работа, найди другую, – предложил Мотыга.
– Ну и найду, мля, что я, работ не видел, что ли?
– Дубина ты, Шкварка, когда это навы на стороне работали, а? – примирительно произнес Коряга.
– А мы чо делаем?
– Так мы на себя.
– И я буду на себя. – Шкварка остановился, вытер тыльной стороной ладони пот, оглядел бескрайние ряды коробок и ящиков, вздохнул и поинтересовался: – Слышь, Коряга, а чо мы только этот товар таскаем? Давай разный брать.
– Зачем? – осведомился Мотыга.
– Чиста, чтобы лохами не казаться. А то спросят, мля: чего вы из такого богатого места приехали и ничего разного не привезли? А нам и ответить нечего.
– Один товар Урбеку впарить легче, – веско произнес уйбуй. – Чиста, мы привезли самое ценное, в реале.
– Здесь много всего ценного, – заметил Шкварка. – Вон там, например, очень красиво на коробке что-то нарисовано. Наверняка ценное.
– А мы сюда ещё вернемся, – пообещал Коряга. – Давай двигай, харэ бездельничать.
Шкварка с Натугой впряглись в тележку, но любознательности боец не утратил.
– Хочешь сказать, что тупые челы не заметят, сколько мы у них этих коробок подрезали?
– Заметят, конечно, – не стал скрывать уйбуй.
– Когда?
– Когда пересчитывать начнут.
– Круто.
– А мы тогда уже уедем? – неожиданно для всех уточнил Натуга.
– Куда? – не сразу понял Коряга.
– Отсюда. – Переживаемые сомнения отразились на бесхитростной роже бойца испуганной гримасой. – Когда они пересчитывать станут, мы уже уедем? А то на нас могут подумать.
– Мля, боец, какой же ты тупой, в реале, – покачал головой Коряга. – Конечно, уедем!
В последнее время уйбуй полюбил покачивать головой по самым разным поводам, ему нравилось, как хохол поглаживает кожу черепа. А бандану он повязал на руку, чтобы не мешала хохлу ершиться на покрытой шрамом башке.
– Тупой не я, а Йога.
– Почему?
– Йога не тупой, а хитрый, – наябедничал вредный Шкварка. – Фигли он спрятался, когда грузить надо?
Оставленный у грузовика водила действительно не наблюдался.
– До ветра отошёл, – неуверенно предположил Мотыга. – Из Йоги вечно льется, когда не нужно.
– Брандспойт хренов.
– Следы оставляет, – буркнул Натуга с интонацией заправского урки.
Но сородичи не оценили.
– Да здесь он… – Коряга прошёл вдоль кузова и заглянул за левый борт. И убедился в своей правоте: Йога действительно был там.
Стоял с поднятыми граблями и тоскливо таращился на двух челов в темно-синей форме местных сторожей.
Грузовик оказался там, где быть его никак не могло. Ну то есть могло, конечно, раз он там оказался, но явление сие означало, что воры подключились к местной сети и гнали на мониторы ложное изображение, а до сих пор Сергеич и Виталич наблюдали подобную лихость исключительно в кинофильмах про заграничную фантастику. При этом воры, как ни странно, чувствовали себя необычайно вольготно: первого из них подкравшиеся сторожа обнаружили омывающим переднее колесо грузовика, да ещё насвистывающим популярный в этом сезоне мотивчик. При виде направленных на него стволов свистеть бандюга перестал, но полилось из него быстрее.
– Руки в гору и молчок!
Сказать, что воришка не ожидал появления охраны, – не сказать ничего, изумленный бедолага даже к расстегнутой кобуре не потянулся, замер, раскрыв рот, и послушно поднял к небу густо татуированные конечности.
– Сколько вас? – приступил к допросу Виталич, опасливо косясь на приделанную к бандитскому поясу саблю: «Казак он, что ли? Или абрек?» До сих пор Виталичу воры с саблями не попадались. – Сколько?
– А?
– Под дурака косишь?
– Вызывай полицию и скажи, что видишь на одиннадцатой камере, – приказал Сергеич в рацию.
– У одиннадцатых ворот? – переспросил молодой. Он был изумлен не менее бандита.
– Да.
Охранник ещё раз посмотрел на монитор, потер глаза, посмотрел ещё раз и доложил:
– Пусто, как в моем кармане.
– Здесь стоит грузовик.
– Не вижу.
– Потому что здесь никого нет! – завопил Коряга и бодро шмальнул в потолок.
События следующих тридцати семи с половиной секунд были переполнены шумом, воплями, неразберихой и той долей здорового безумия, которой отличаются все пошедшие не так ограбления.
Коряга шмаляет из сорок пятого «кольта», Йога грамотно рушится на пол, главный чел разряжает служебную пукалку в борт грузовика, аккурат туда, где только что маячила грудь Йоги, неглавный чел просто бабахает, и сторожа ездовыми собаками несутся за подвернувшийся контейнер, спасаясь от следующего выстрела: подсуетившийся Шкварка извлекает заныченный в кузове дробовик, и на складе громыхает по-взрослому.
Полудюймовая пушка едва не сносит бетонные перекрытия.
– Тикаем!
Челы палят из-за контейнера, но высунуться боятся и мажут. Шкварке никто не мешает, и металлические бока контейнера принимают один удар за другим, постепенно растворяясь под суровыми зарядами. Оставшийся на КП молодой до упора вдавливает тревожную кнопку, а заодно начинает звонить в полицию. Йога лезет под машину, Коряга шмаляет куда-то, тупо создавая огневое прикрытие, Мотыга с Натугой забрасывает в кузов последние коробки с товаром.
– Тикаем!!!
Не прекращая лупить из верного «кольта», Коряга добирается до кабины, распахивает дверь и хватается за руль, на соседнее сиденье плюхается пролезший под машиной Йога. Грузовик срывается с места, и Шкварка едва успевает вцепиться в борт, его втягивает Натуга, а добравшийся до своего дробовика Мотыга гулко прикрывает бегство, и потому Сергеич с Виталичем выбегают из укрытия лишь после того, как протаранившая ворота машина исчезает во тьме.
На удаляющиеся красные огоньки злобно брешут опомнившиеся псы.
Глава 2
«Во время вчерашней пресс-конференции представитель Полицейского управления Московской области официально признал, что до сих пор не удается выйти на след так называемой «банды оптовиков» – неуловимых преступников, совершивших на прошлой неделе серию дерзких ограблений подмосковных складов. Напомним, что грабежи начались в ночь на девятое июня и с тех пор повторяются с беспощадной периодичностью…» (РБК)
«Наконец-то затишье. Прошлая неделя, прошедшая под мрачным знаком Мстителя, потрепала Тайному Городу нервы. Ни для кого не секрет, что многие жители предпочли переждать опасное время в отпуске и лишь теперь возвращаются из дальних краев в родную гавань, вновь ставшую тихой. Насколько тихой? Да настолько, что мы с трудом подыскиваем сюжеты для главного выпуска новостей…» (Тиградком)
* * *
Складской комплекс «НордЛогистик»
Подмосковье, Каширское шоссе,
14 июня, вторник, 05:00
Каждый из нас прекрасно знает, что такое обыденность, но для каждого из нас она своя, уникальная и неповторимая. Такая обыденность, какой нет ни у кого больше. Кто-то тянет лямку в песчаном карьере, видя лишь экскаватор да груженые самосвалы, а кто-то устраивает концерты мировым звездам, с тоской выслушивая бредовые пожелания очередного кумира. А кто-то и сам кумир. Одни не вылезают из Сети, по секундам цифруя свою жизнь на радость виртуальным френдам, другие настолько переполнены реальностью, что слово «Интернет» является в их представлении синонимом тяжкой формы шизофрении.
Обыденность многолика.
Жизнь дарит каждому свою рутину, и у Вилара Турчи она заключалась в «безумно интересном» деле сокрытия магических проявлений от заурядных челов. Работа не героическая, зато хорошо оплачиваемая, а это обстоятельство всегда считалось у порядочных шасов главным приоритетом. Другими словами, Вилар занимал скучную должность менеджера по оперативному вмешательству Службы утилизации и больше всего на свете не любил подчищать за Красными Шапками. Скрывать следы которых приходилось чаще всего.
– Кто начал стрелять? – тусклым голосом поинтересовался полицейский.
– Они.
– Вы предупреждали преступников о том, что собираетесь применить оружие?
– Я даже успел спросить, понравилось ли им на нашем складе.
– Что?
– Вот именно. – Сергеич начал заводиться. – Я же рассказал, как было: мы взяли шофера, стали звонить в полицию, а в этот момент подтянулись остальные и открыли огонь. Мы их даже не заметили!
– Сами едва спаслись! – трагически добавил Виталич.
В отличие от начальника смены Виталичу в настоящих перестрелках бывать не доводилось, а потому ночное приключение изрядно потрепало ему нервы: пальцы до сих пор подрагивали, а голос изредка срывался.
– Ихние стрелять начали! – рубанул Сергеич.
– А нам что, смерти ждать?
– Так и запишем… – Полицейский выдержал паузу: – Преступники были предупреждены о возможности применения оружия.
Сторожа поморщились, но спорить не стали.
«Всё было сделано правильно: они активизировали «Накидку пыльных дорог», чтобы укрыться от видеокамер, но забыли добавить к ней заурядный морок, – лениво просчитал ситуацию Вилар. – Или же артефакт разрядился, а эти олухи не обратили на предупреждающий сигнал внимания».
– Сколько было «ихних»? – продолжил опрос полицейский.
– Не меньше трех.
– Но, может, больше?
– Может.
– Когда они пулять начали, мы за контейнером укрылись и мало чего видели, – уточнил Виталич.
Блюститель порядка оттопырил нижнюю губу. Сергеич поднял брови:
– Нам с нашим табельным против дробовиков не устоять.
– Странные у вас какие-то грабители: вместо того чтобы бежать, затеяли перестрелку, – хмыкнул полицейский, проигнорировав замечание начальника смены.
«Ничего удивительного, – поморщился про себя Вилар. – Знал бы ты, о каких кретинах идет речь…»
– А чего странного? – удивился Виталич.
– Статья другая, – объяснил полицейский. – Складские воры не любят лишнюю «пятерку» на себя вешать.
– А-а…
– Да и есть разница между тюрьмой и каторгой.
– К чему вы клоните? – хмуро, но не повышая голоса, осведомился Сергеич.
– К тому, дорогие мои, что украдено товара почти на полмиллиона, а мы до сих пор не обнаружили, где воры подключились к вашей сети, – веско произнес полицейский.
Это был первый из заготовленных им ударов по сторожам, попавшим под подозрение. Далее планировалось резко усилить давление, но не сложилось.
– При всем уважении, господин лейтенант, уже обнаружили, – скучным тоном сообщил Турчи.
Полицейский резко повернулся на голос и среагировал стандартно:
– Кто ты и что делаешь на месте преступления?
В девяти случаях из десяти общение Вилара с блюстителями порядка начиналось именно с этой фразы. Исключение составляли встречи со старыми знакомцами.
– Кто тебя пропустил?
Полицейские «при исполнении» нервно относятся к подозреваемым и тем, кто по их мнению, мешает расследованию. В самом простом случае данные субъекты вызывают у них легкую аллергию, обычно – раздражение, иногда – агрессию. «Приветствующий» Вилара офицер относился к тем, которые «иногда».
– Пошёл вон со склада!
И разочарованием, которое он испытал через несколько секунд, можно было под завязку наполнить крупнейший нефтяной танкер планеты.
– Вилар Турской, – представился Турчи, демонстрируя блюстителю порядка удостоверение. – Страховой следователь.
«Шась Принт» создавала подделки самого высокого качества, работающие на фирму программисты вносили в базы данных нужных организаций соответствующие записи, однако почти все полевые сотрудники Службы утилизации и в самом деле работали в организациях нужной направленности, включая Следственный комитет и Корпус спасателей, что давало им неоспоримое преимущество в достоверности действий. И если бы полицейский позвонил в страховую компанию, то обязательно услышал бы, что среди служащих действительно числится следователь Турской со странным именем Вилар. Однако звонить лейтенант не собирался.
– Тебе нельзя здесь находиться.
– Мои наниматели вот-вот потеряют полмиллиона, – вежливо улыбнулся Турчи. – Так что они позвонили людям, которые позвонили другим людям, которые позвонили вашему начальству, которое…
– Которое что?
– Которое сейчас набирает ваш номер, – закончил шас. – Доставайте трубу.
– Зачем?
Лежащий в полицейском кармане мобильник издал переливчатую трель.
– Вот зачем.
Лейтенант неохотно вытащил телефон, представился, выслушал недлинную речь местного шефа полиции, буркнул: «Слушаюсь», вернул черную трубку в карман и ещё менее дружелюбно посмотрел на Вилара:
– Ну?
Этот вопрос, заданный именно в таких обстоятельствах, тоже числился стандартным. При этом получившие указиловку сотрудники всегда принимались особенно пристально разглядывать Вилара и мысленно поражались его негероическому виду.
Турчи был худощав, но не тощ, носил очки в старомодной роговой оправе, предпочитал недорогие костюмы всегда коричневого цвета и чёрные, не слишком гармонирующие с тканью костюмов галстуки. Ещё более заурядным было лицо шаса: большой унылый нос, печальные чёрные глаза и чёрные же, коротко стриженные кудри, облепляющие голову так, словно их приклеили. На работе Вилар, как правило, имел выражение лица скептическое, словно говоря окружающим, что всё про них знает и в случае необходимости использует. За это выражение и за то, что оно не обманывало, Вилара ненавидели отпетые мошенники и честные полицейские.
– Воры подключились через дальнее КПП, – сообщил Турчи, для вида черкая что-то в блокноте. – Само КПП не используется, но ко внутренней сети подключено, чем и воспользовались злоумышленники.
«Следы проникновения» – главное доказательство «обыкновенности» совершенного преступления – обеспечили сопровождающие менеджера технические специалисты Тиградком.
– Охрана виновата? – молниеносно среагировал полицейский.
Сергеич с Виталичем дружно пробурчали что-то невнятное, но очевидно нецензурное.
– Охрана сработала на «пять с плюсом», – проскрипел Вилар. – Они по крайней мере обнаружили преступников. На других объектах недостача вскрывалась только после ревизии.
– Много случаев? – не удержался Сергеич.
– По области – достаточно, – скупо, но очень весомо ответил шас.
– Нас инструктировали на той неделе… Да и в газетах про «оптовиков» пишут…
– Отыщем, – мрачно пообещал полицейский.
– Не сомневаюсь, – прохладно произнес Турчи и принялся расспрашивать сторожей: – Чего заметили?
– Мы уже всё рассказали.
– Отчеты я потом почитаю, – махнул рукой Вилар. Лейтенант вздохнул, но спорить не стал. – Меня интересуют ваши впечатления, ощущения… Почему вы отправились к одиннадцатым воротам?
– Он предложил. – Виталич кивнул на Сергеича.
– Накатило что-то, – не стал отнекиваться начальник смены. Хотел ограничиться короткой репликой, но понял, что молчание покажется подозрительным, и неохотно продолжил: – У меня так бывает: обман чую или неправильность какую… На монитор посмотрел, и как будто ударило: что-то тут не так…
– Ерунда, – скривился полицейский.
– Благодаря Василию Сергеевичу у нас появилось описание преступников. – Вилар чуть повысил голос: – И если Василий Сергеевич считает, что это произошло благодаря странному чувству, которое на него «накатило», я прошу отнестись к его словам с уважением.
Сторожа шумно выдохнули, полицейский картинно закатил глаза, а Вилар сделал пометку: «Начальник смены Мешков Василий Сергеевич обладает неразвитыми магическими способностями».
Челов «с улицы» в Тайный Город не звали, но обязательно отмечали. На всякий случай.
– Пожалуйста, опишите преступников, – попросил Турчи.
И с удовольствием отметил, что усилия по налаживанию хороших отношений не пропали даром: сторожа бросились отвечать, едва не перебивая друг друга, и наверняка постараются припомнить даже самые незначительные детали.
– Мы только одного разглядели, – сообщил Сергеич.
– Которого сначала взяли, – уточнил Виталич.
– Шофера.
– Он маленький, тощий, но жилистый…
– И быстрый.
– На обезьянку похож чем-то. На мартышку.
– В татуировках весь… Я дракона разглядел, у него чёрный дракон на правой руке нарисован.
– На голове – красный платок.
– Бандана.
– И сабля на поясе…
– Сабля? – «изумился» Вилар. Он не мог не продемонстрировать удивления.
– Ага, я сам обалдел, когда увидел, – подтвердил Виталич. – Настоящая сабля в ножнах, к ремню приделанных. Ну чисто абрек.
– А шмотки кожаные: жилетка и штаны, – припомнил начальник смены.
– Байкер, короче, – подытожил полицейский.
– Как в фильмах, – ровно закончил Сергеич. Однако на лейтенанта даже не посмотрел, всем своим видом демонстрируя, что отвечает исключительно страховому следователю.
– И ещё у них грузовик приметный, – выдал Виталич.
– О машине мы не говорили, – оживился полицейский. И специально для Вилара уточнил: – Не успели.
– Грузовик у них как военный был. Зелёный.
– «Урал»? «ЗИЛ»? «ГАЗ»? «КамАЗ»?
– Не… – мотнул головой охранник. – Я такие грузовики только в американских фильмах видел.
– В американских фильмах? – удивился лейтенант.
– Когда кино про армию, там всегда такие грузовики есть.
«Придурки красноголовые, – простонал про себя Вилар. – Откуда у них столь приметная тачка?»
Но вслух произнес другое:
– Вы не могли ошибиться?
– Нет.
– Похожа? – Полицейский успел порыскать в Сети и вывел на экран смартфона фотографию военного грузовика.
– Ага, – кивнул Виталич.
– Он и есть, – подтвердил Сергеич.
– Это американский «М35». Не думаю, что по Москве колесит больше одной такой тачки, – произнес повеселевший лейтенант. – Отправлю в дорожную полицию ориентировку и гарантирую, что ещё до вечера мы будем изучать грузовик. И общаться с его хозяином.
«Надеюсь, у этих придурков хватит ума подзарядить артефакт морока», – тоскливо подумал Турчи.
* * *
Жилой комплекс «Университетский»
Москва, Ленинский проспект,
14 июня, вторник, 10:01
Для того чтобы стать в Тайном Городе наёмником, даже челу не нужно прикладывать особых усилий, чего уж говорить о подданных Великих Домов. Самый простой способ начать карьеру специалиста по решению проблем – отправиться в питейное заведение попроще и познакомиться с концом-барменом. Концы ребята ушлые, деньги любят не меньше, чем женщин, украшения и развлечения, а потому сведут тебя за долю малую с первым в жизни заказчиком.
Которому жуть как требуется пушечное мясо для очередной авантюры.
Бывает, что после таких вот питейно-барменных «заказов» молодые наёмники выживают и даже зарабатывают кое-какую репутацию, как минимум – репутацию везунчика. Но в основном неофиты переоценивают свои возможности. Причем частенько и возможностей-то никаких не наблюдалось, лишь бравада и желание выглядеть крутым. Но это – если всё по-честному. А ведь случается, что наёмников подставляют. Согласно Кодексу, заказчик обязан честно отвечать на любые вопросы о контракте, однако правильные вопросы надо ещё уметь задать, а самостоятельно выкладывать всю правду без утайки заказчик не обязан, поскольку Кодекс об этом молчит. Вот и получается, что у некоторых совсем уж бессовестных деятелей особенно ценились молодые и неопытные наёмники, не способные задать правильные вопросы и тем спасти себе жизнь.
Другими словами, поход в ближайшее заведение Тайного Города не гарантировал ни достойного результата, ни элементарного выживания – русская рулетка в чистом виде.
Можно было отправиться на сайт «ГоловоРезка» – главный сетевой ресурс наёмников Тайного Города, – и попытаться заинтересовать его бывалых посетителей, одиноких ребят с репутацией и командиров организованных групп. Но и тут случались подводные камни, поскольку серьёзные игроки новичков в команду берут неохотно, а безымянные анонимы с форума могли оказаться теми же бессовестными деятелями, ценящими молодых, неопытных и не способных задать правильные вопросы.
Тем не менее стать наёмником легко. Гораздо легче, чем оказаться в Тайном Городе – вот для этого требуется изрядная доля везения. Или невезения, тут уж как посмотреть. И совсем не обязательно, кстати, ехать в Москву – Тайный Город способен отыскать тебя где угодно. Андрея Ризныка, к примеру, достали аж на побережье Черного моря.
Впрочем, не достали – все получилось случайно.
В тот год дядя Толя взял шестнадцатилетнего Андрея на турбазу Министерства обороны «Кичкине», что прилепилась к скалистому крымскому берегу в нескольких милях от Ялты. Отдохнуть, потренироваться, по горам полазить, ну и с девчонками пообщаться – как же на море без этого? Тем более что родители остались далеко, а дядя к бурлящим гормонам племянника относился с пониманием. В общем, по всем расчётам, впереди молодого Ризныка ожидали три недели блаженства – и они действительно состоялись.
Но ещё Андрей побывал на перекрестке, который навсегда изменил его судьбу.
Героем того заезда и по совместительству любимцем прибрежной публики заслуженно считался Иннокентий Тышловский – лысый, лет тридцати пяти здоровяк с рельефной мускулатурой, обаятельной улыбкой, веселым нравом и никому не известной биографией. Одни слухи называли Тышловского десантником, другие – спецназовцем, разведчиком, ракетчиком или космонавтом. Но все сходились на том, что крутизну жизнерадостного Кеши чуяли даже белые акулы, сторонящиеся героя из чувства самосохранения, а сам Тышловский мог прогрызть корпус атомной подводной лодки или слетать в ближний космос на мотоцикле «Урал» с коляской – такие люди тогда встречались. Иннокентий легко делал стойку на одной руке, без труда уложил чемпиона побережья по армрестлингу, плавал, как дельфин, знал миллион и ещё немножко анекдотов, не знал недостатка в деньгах и каждую ночь проводил у новой подружки.
Об интересе к себе шестнадцатилетнего сопляка Тышловский, само собой, не догадывался и не узнал бы о существовании Ризныка, если бы однажды утром – на рассвете Иннокентий всегда проплывал не менее двух миль – набравшийся храбрости Андрей не притащился на пустынный пляж и не осведомился:
– На заказ делали?
И с деланой небрежностью кивнул на вторую пару рук. Которую, как выяснилось из осторожных расспросов окружающих, не видел никто, кроме него.
– Свои, – спокойно ответил Тышловский, продолжая растираться полотенцем.
– Удобно?
– Привык.
Судя по всему, Иннокентий планировал поддерживать шутливый тон весь разговор, поэтому собравшийся с духом Андрей предложил:
– Может, поговорим честно?
Фраза, так уж получилось, прозвучала неожиданно твёрдо, поэтому ответил Тышловский не менее серьёзно:
– Мне запрещено.
– Так я уже всё видел.
– Гм… – Оспорить это утверждение Иннокентий не мог при всём желании, поэтому выдал что-то невнятное и продолжил усердно обдумывать происходящее.
– Вы инопланетянин?
Проще всего было ответить «да», поделиться некоторыми аспектами жизни на каком-нибудь полуденном Сириусе, подарить межпланетную логарифмическую линейку и смыться.
– Нет, не инопланетянин, – медленно произнес Тышловский, усаживаясь прямо на камни.
Андрей пристроился рядом и осторожно показал на нижнюю пару рук:
– Тогда что это?
– Это означает, что ты смог заглянуть под морок.
– Я смог что?
– В свою очередь, сей факт свидетельствует о наличии у тебя магических способностей.
Несмотря на легкую оторопь, главное Ризнык уловил: «магия», и даже попытался пискнуть:
– То есть…
Но не успел закончить фразу.
– То есть ты – колдун, Андрюша. – Иннокентий белозубо улыбнулся и протянул ошеломленному пареньку верхнюю правую руку: – А меня зовут Тыц.
Назавтра Тышловский уехал. В тот день в соседнем доме отдыха утонул крупный чиновник из Министерства торговли, но это, разумеется, следует отнести к совпадениям.
Ризнык же вернулся домой, окончил школу и по рекомендации одной человской колдуньи – хван решил сам не светиться – оказался в Москве, в школе Солнечного озера.
В Тайном Городе.
– Из-за этого ужасного Мстителя всё совершенно перепуталось и поменялось. Отпуск не вовремя, родители недовольны, на работе неприятности: все спрашивают, где я была, где была? А какая вам разница, где я была, когда по Тайному Городу маньяк с топором носился и никто его поймать не мог? Была там, где безопасно, вот где! И ещё шепчутся за спиной: почему, мол, в дозор не ходила?
– Э-э…
Однако белокурая красотка не позволила мужчине превратить тягучее «Э-э…» в полноценную фразу. Причем девушка не перебивала друга, она просто не переставала говорить:
– А всё из-за Незваны, между прочим. Представляешь, мы так торопились улететь, что эта курица взяла тур на Мальдивы. На Мальдивы в июне! Где эта идиотка географию учила? Там ведь в начале лета делать нечего! Я её чуть из самолета не выбросила. Ты помнишь Незвану?
– Которая страшненькая? – неуверенно протянул мужчина, почесывая живот нижней левой рукой.
– Ты-ыц!
– Что?
– Почему ты назвал Незвану страшненькой? – девушка выпятила нижнюю губу.
– Ты всех своих подруг такими описываешь.
Правильный ответ вызвал на красивом лице ослепительную улыбку.
– Ты такой милый.
– Потому что сытый.
И снова почесал живот.
Умиротворенный, словно отутюженная стратегическими бомбардировщиками страна, хван полулежал на широченной кровати, облаченный лишь в легчайший, полурасстегнутый сейчас халат, казавшийся на могучем Тыце не одеждой, а её уменьшенной копией. Лежал и задумчиво разглядывал кокетливо свисающую с люстры кружевную тряпочку трусиков: деталь, которую не замечала или не хотела замечать его подруга.
