Вадим Олерис
SPF-9000
– Готово, – сообщил Иван. – Расчистил.
– Отлично, тогда паркуйся у склада и начнем.
Вездеход остановился в центре кратера, где под поверхностью скрывался многоцелевой бункер. Основным его назначением было служить складом различных запасных частей для электростанции. Стеллажи с солнечными панелями, массивные инверторы и сверхпроводящие кабели хранились в обширных ангарах, открытых вакууму, но прикрытых от излучения несколькими метрами грунта. Ремонтный вездеход имел на борту лишь легкие и редкие детали, которые были слишком ценны, или редко используемы, чтобы просто лежать на складах.
Также бункер мог быть убежищем на случай ЧП. Никто не забывал, что это не Земля, и умереть при работе на другой планете – пара пустяков. Поэтому даже обычный склад на одной из множества станций имел и систему связи, и герметичное помещение с подходящими для жизни человека условиями и запасом воды и продуктов, и ремкомплект для вездехода, и запас охладителя. Общим мнением было, что лучше потратиться на убежище, которое никогда не пригодится, чем остаться посреди инопланетной пустыни без средств спасения, но зато с издевательским складом высокотехнологичного оборудования.
Иван сконнектил вездеход и бункер. Из машины выдвинулся толстый многофункциональный разъем и подключился к выводному порту строения, пользуясь возможностью пополнить запас технических жидкостей.
– Выпускаю дроны, – сообщил Евгений с пассажирского сиденья и нажал кнопку на панели.
С крыши кузова поднялись четыре кубических аппарата, с дюзами на каждой грани. Реактивные струи поддерживали аппараты в полете, а к вездеходу тянулись тонкие шланги-пуповины, по которым к дронам поступала реактивная масса. Благодаря малой гравитации Меркурия – всего треть от земной – полет было поддерживать проще, и реактивной массы требовалось меньше. Имевшихся на борту запасов хватало на несколько часов, а запасы бункера были еще обширнее.
Дроны разошлись в разные стороны, натягивая закрепленное между ними тонкое, но прочное пластиковое полотно, отражавшее свет Солнца и создававшее тень, в которой могли работать люди. Полотно было огромным, размером со стадион, и прикрывало большую область кратера.
– Ну что, полчаса на то, чтобы немного остыло – и пойдем? – предложил Ковалев.
– Да давай побыстрее, минут десять. Пока наденем скафандры – как раз и пройдет.
– Вот любишь ты по раскаленному песку бегать, нет бы подождать.
– Шеф опять ворчать будет, если узнает, что прохлаждаемся. Да и дел много, раньше начнем – раньше сделаем.
Хотя люди и говорили про скафандры "надеть", на самом деле в них скорее входили через люк на спине. Массивные инженерные скафандры обладали высокой степенью защиты от неблагоприятных условий, а громоздкость компенсировали тонкой мехатроникой. Работы выполнялись не собственными руками в тяжелых перчатках напрямую, а подвижными и ловкими манипуляторами, повторявшими все движения пальцев пользователя. Специальные перчатки считывали все движения рук человека и имитировали обратную тактильную связь. Система требовала привычки и тренировки, но опытные пользователи могли с ее помощью выполнять даже тонкую монтажную работу с той же ловкостью, как и собственными пальцами. При этом механические пальцы были не только ловкими, но и сильными и выносливыми, многократно увеличивая возможности человека.
Напарники спустились с вездехода и подошли к бункеру-складу, где автоматизированный доставщик уже поднимал на поверхность нужные детали. Еще один робот, приземистая тележка, отделившаяся от вездехода, подъехала к подъемнику, принимая первые панели, чтобы отвезти их к месту работ.
Работа ремонтников была автоматизирована по максимуму. Ушли в прошлое времена первичной колонизации, когда солнечные панели выносились на руках и пешком доставлялись на место установки. Теперь роботизированный кладовщик доставал нужные детали с их мест на складе, специальный лифт поднимал на поверхность, робот-погрузчик отвозил на нужное место, выгружал. Людям оставалось лишь контролировать процесс работ и выполнять более тонкие и сложные операции подключения установок в общую сеть.
Тем не менее, несмотря на всех технических помощников, работа оставалась трудной и долгой, хотя бы из-за своего масштаба, условий и срочности.
Прошли часы, прежде чем все было готово. Ряды новых фотопанелей были установлены и подключены, готовы принять солнечный свет и выпустить электричество в сеть. После проверки, разумеется.
– Все, это последний, – произнес Евгений, когда робопогрузчик установил на нужное место контейнер преобразователя частоты и напряжения вместо поврежденного осколками.
Космонавт привычными движениями начал подключать к преобразователю кабели от фотопанелей, а с другой стороны – ведущие в общую энергосеть. Умная автоматика направит стандартизованный ток либо далеким потребителям, либо в аккумуляторы.
– И в Италии есть тоже компании с историей в сотни лет, – продолжил начатый ранее разговор Евгений. – Также семейный бизнес. Но я про них пока не дочитал. А у нас, наверное, ничего и близко подобного нет. Со всеми-то нашими революциями.
– Тысячелетних может и нет, – согласился Иван. – А так вон, – космонавт указал рукой на логотип на контейнере преобразователя, зубчатое колесо в треугольнике, – фирме двести лет уже. Тоже весомо.
– Да ладно? – не поверил Евгений.
– Я читал инструкцию к радиолокатору на вездеходе, производства того же завода. Там было написано во вводной части. Не веришь, спроси у Меры, – Иван пожал бы плечами, если бы это было возможно в инженерном скафандре.
– Мера? Расскажи-ка про эту компанию.
– Компания "Заслон", производитель радионавигационного и радиолокационного оборудования для морского, авиационного и космического транспорта, средств наземного обслуживания транспорта, а также климатического и электротехнического оборудования, – любезно откликнулся голосовой ассистент. – Ведет свою историю с одна тысяча восемьсот шестьдесят второго года, когда в Санкт-Петербурге был создан чугунолитейный и механический завод Р. Р. Озолинга. Изготовлял чугунные отливки, художественное литье и проводил различный ремонт. После национализации завода в одна тысяча девятьсот девятнадцатом году был законсервирован до одна тысяча девятьсот двадцать шестого года, когда восстановлен как второй ремонтно-механический и литейный завод имени Коппа. Впоследствии был преобразован в машиностроительный завод текстильной промышленности. В годы Великой Отечественной войны завод был эвакуирован из Ленинграда, и после снятия блокады на его месте образован номерной завод Наркомата авиационной промышленности, занимавшийся разработкой и производством радиотехнической и радиолокационной аппаратуры для авиации. Что и стало основным направлением деятельности предприятия. Затем было еще несколько преобразований и переименований, пока компания не стала тем, чем является и поныне – научно-техническим центром, занимающимся разработкой и выпуском широкого спектра высокотехнологичного оборудования различного назначения.
– Не, ну так не считается, – не согласился Евгений, затягивая крепежную гайку соединения кабеля. – Вот если бы он и сейчас был Озолинг, и принадлежал его пра-пра-правнукам, тогда да. Завод вообще переехал и даже вид деятельности сменил!
– Да брось, кто не менял? – фыркнул Ковалев. – Та же Мицубиси не с самолетов и кондиционеров начинала. С самого начала без изменений остались только какие-нибудь семейные мануфактуры с простыми техпроцессами, которые как делали вручную тыщу лет назад одежду или вино, так и делают. А большому предприятию не обойтись без новых направлений и без реорганизаций. Для адаптации хотя бы. Ну и круто же, что компания осваивает новое и прогрессивное в своей работе. В девятнадцатом веке литье и механика были хайтеком, потом радиоаппаратура.
– Не, ну так-то да. Но все равно…
– Ну пусть даже не двести лет, но почти полтора века. Тоже круто.
– Это да. Все, готово!
– Че, закончил уже?
– Да чего тут делать.
– Тогда запускай тесты, а я пошел в вездеход. Если все окей, сворачиваем дронов.
– Ага.
Синтетические тесты показали работоспособность оборудования и правильность подключения. Иван, который к концу тестов уже вернулся в машину и избавился от скафандра, скомандовал дронам прикрытия возвращаться. Летучие машинки свернули полотно и вернулись на крышу вездехода. Иван отстыковал транспорт от склада.
Одновременно с этим и Евгений вернулся к вездеходу, но внутрь заходить не стал, а повис на подножке.
