Вадим Олерис
Енот и привет из прошлого
– Потому что многие в клане тоже чувствуют какую-то неправильность, – признался Снорссон. – Вроде ничего конкретного, но нет ощущения, что ситуация под контролем. Ощущение наоборот, такое, будто все пока идет хорошо, но это не наша заслуга, это оно само. И когда что-то пойдет не так – мы не сможем повлиять. Это пугает.
– Да уж, жуткое чувство.
– А о вас я слышал немало хорошего от Пуха. Ну и потом, енотовцы же герои.
– Ой, ну скажете тоже, герои…
– И, как полагается истинным героям, скромные, – широко улыбнулся Снорссон. – Итак, прежде всего да, формально это не мое время. Ему только предстоит стать моим… или уже нет, теперь не столь уверен, как раньше, когда это начиналось. Но исходно это время другого меня, того, кто прислал сообщение. Предполагается, что я стану им через пару лет, когда я вернусь в свое время, и снова попаду «сюда» естественным путем. Но уже не факт, что я смогу сюда попасть, хотя сообщение доказывает, что все же смогу и буду помнить.
– Пока ваше объяснение не многое объясняет, капитан Снорссон, – сообщил Енот. – По крайней мере, для меня. Я рисовал петли времени, и представляю, что происходит, но не понимаю, почему вы «не уверены».
– Поначалу и мы видели эти картинки, и все казалось простым и понятным. Отбыть вахту в будущем, вернуться в тот же миг, из которого ушел, и жить дальше, чтобы в будущем вновь пожить одновременно с собой. Но похоже, что время устроено иначе, чем мы представляем. Возможно, я совсем другой человек, а тот, другой, я из настоящего – вовсе не я будущий…
– Да ладно вам, – махнул рукой Скунс. – Это же не клонирование, где можно заморачиваться, кто есть оригинал, а кто копия, и является ли копия сама по себе оригиналом другого индивидуума. Это же путешествия во времени! Тот вы, который сейчас не здесь, а где-то там – это вы же, только потом. В вашем персональном «потом». То, что происходит с вами сейчас, сформирует вас другого. И это будете подлинный вы. Господи, да вспомните себя в десять, двадцать и тридцать лет. Разные люди, и разумеется, десятилетний вы не могли предсказать, каким вы будете в двадцать. Множество факторов влияют на личность, и в вашем случае один из этих факторов – ваше путешествие. Вы повлияете сами на себя, грубо говоря. Чего здесь непонятного?!
– Разве это не нарушает причинность? – удивился Снорссон. – Если я влияю на самого себя?
– Причинность зависит от масштаба, – вновь отмахнулся Скунс. – Зависит, как посмотреть. Можно не увидеть истинных причин, а можно увидеть то, чего не ожидал.
– Эй, – вклинился в разговор Енот. – Вы опять начали вести какие-то философские беседы, которые меня совершенно не интересуют. Я хочу знать, что именно происходит.
– Ну ты еще скажи «куда стрелять», – хмыкнула Кенга.
– И это в том числе, – не улыбнулся клан-лидер. – Мне надо знать реальное положение дел, а не кучу вероятностей и туманных образов.
– Все началось после кризиса ИскИна, – продолжил рассказывать Снорссон. – Взбесившиеся машины имели свое представление о том, что им делать. Изначально они задумывались как автономные добытчики и воины, которые не знают усталости и страха. И которых можно заменить. Это позволило бы клану обрести невиданную мощь…
– Без очевидных вещей, пожалуйста, – попросил Енот.
– Хм. Да. Но искусственный интеллект повел себя не так, как мы ожидали, началась война, и машины крепко потрепали нас. Потери были ужасающими. Гордый клан Раукаан оказался на краю забвения! Мы, чье превосходство было неоспоримо, стали лишь тенью, и другие кланы не расправились с нами окончательно лишь потому, что считали нас уже выведенными из игры. Настолько слабыми, что нет нужды тратить снаряды, чтобы добить. Но мы не могли смириться с этим. И тогда мы открыли Врата Хроноса. Возможно, мы совершили ужасную ошибку, и наши действия уничтожат нас вернее чужих пушек.
– Что такое Врата Хроноса?
– Это… технология. Способ… перемещения в другое время. Машина времени.
– Нет, вы сказали «открыли врата», – напомнил Скунс. – Не «изобрели машину». Не «открыли принцип». Будто открыли что-то, что было закрыто.
– Да, верно. Это технология, но не наша. Она… была найдена на одной из наших планет, когда мы колонизировали ее.
– Да вашу же дивизию! – взорвался Енот, вскочив из-за стола. – Какого дьявола вы творите?! У вас инопланетная технология, и вы молчите?!
– Кхм, – Скунс кашлянул. – Енотыч, ну ты это… Мы бы так же поступали. Не кричи на нашего нового друга.
– Вот и мы не рассказывали, и понемногу изучали артефакты. Кроме них на планете никаких следов инопланетян не нашлось, ни построек, ни гробниц, ни поселений. Так что может быть это и не инопланетная вещь, а наша же собственная разработка. Человеческая, в смысле. Существующая вне времени. Во всем времени одновременно.
– Да, звучит логично, – признал Скунс. – Ожидаемо от машины времени. А что за артефакты?
– Врата Хроноса – это не машина, а строение, монолитная перевернутая арка, закрытая пеленой. И разбросанные вокруг камни того же материала, из которого создана арка. Зеленоватый мерцающий полупрозрачный минерал. Твердый, но внутри будто постоянно течет, хотя изменения и не фиксируются приборами. Через арку можно пройти в другое время, а камни способны влиять на течение времени локально.
– Ох, ёёё, – схватился за голову Енот. – Оно еще и портативное. Я что, единственный вижу кучу проблем?
– Я видел эту арку, потому что проходил через нее, и видел, как пользуются камнями. Это не более проблемно, чем уран или плутоний. Опасно, но полезно, если правильно применять.
– И как же вы применяли их? – спросила Кенга.
– Очевидным образом. Прежде всего – восполнить потери можно, пригласив соклановцев из другого времени.
– Так, подождите-ка, – поднял руку Скунс. – Получается, что вы в прошлом нашли эти Врата, начали изучать, а через какое-то время оттуда вышли вы же, раукаанцы, и сказали, что в будущем все очень плохо, вы почти разбиты, вам нужны люди? Как же вы тогда вообще влезли в кризис ИскИна, почему не предотвратили?
– Не совсем так. Когда Врата были найдены, и стало понятно, что они влияют на время, их изучение стало секретным и осторожным. Понимаете, мы боялись что-то сломать, как эффект бабочки. Изучали очень, очень осторожно. Маленькими шагами. Скажем, мы далеко не сразу поняли, что камни тоже способны влиять на время. Изначально считалось, что это остатки строительства, или обломки второй арки. Вы бы, наверное, тоже были осторожны, используя одну арку, если бы предполагали, что была и вторая?
– Ну да, – согласился научник. – Использовать половину установки… А камни? Разве вы не заметили, что они как-то искажают время или что они там делают, как-то же это проявляется?
– Не сами по себе. Только если приложить энергию. Это выяснилось достаточно поздно, а уж создавать инструменты на базе этих камней и применять их мы начали уже после кризиса ИИ. А насчет людей, мы до сих пор не знаем, насколько сильно можно влиять на время на длинных масштабах. Предполагаем, что лучше не лезть слишком далеко, да и минимизировать воздействие. Скажем, кризис ИИ – слишком масштабное событие, и если предупредить о нем нас в далеком прошлом, то это может отменить кризис. Но ведь он есть, в вашем времени. В настоящем, которое сейчас. Значит, он не был отменен. Либо мы не предупредили прошлых себя, либо это не помогло его предотвратить. Либо, самое страшное, это предупреждение его и спровоцировало. И да, я ведь не из далеких времен! В моем настоящем, из которого меня вызвали, уже были дроны. Правда, они пока действовали так, как ожидалось. Но процесс уже очевидно был запущен.
– Вы много знаете о времени, – заметила Кенга. – Как так, если программа, по вашим словам, была засекречена?
– Так я же проходил через врата, – напомнил Снорссон. – Разумеется, мне рассказали, что это. Мне, и всем другим. Наш клан хоть и славится дисциплиной, но это не значит, что мы там все безвольные солдатики, которые идут, куда прикажут. Надо полагать, в вашем клане тоже не все сплошь гении и творческие вольнодумцы, а?
– И много людей прошло через врата?
– Немало. Всех не считал, но счет идет на сотни. Пилоты, ученые, шахтеры. Главной целью клана после кризиса ИИ стало восстановление мощи и ускорение исследований. Нельзя было не только обеднеть, но и отстать. Поэтому лучшие умы смогли работать вместе с лучшими напарниками – с самими собой.
– О, да, было бы недурно, – мечтательно произнес Скунс.
– И в помощь им были камни времени. Можно было локально замедлять и ускорять течение времени, чтобы дать больше времени на размышления. Можно было даже «открутить» время назад, если что-то пошло сильно не так. Можно было экспериментировать смелее, избегать ошибок.
– Обалдеть.
– Камней ограниченное количество, поэтому оснастить всех не получится, как бы ни хотелось. Но они использовались и шахтерами, на самых важных месторождениях. Также позволяя за короткий срок внешнего мира выдавать больше продукции. Мое дело – пассажирские перевозки. Мы на лайнерах, как известно, возим не только членов своего клана, как вы принимаете на Тетисе не только соклановцев. Это источник дохода. И для увеличения его мы используем две «Паллады».
– Значит, арка достаточно велика для прохода космического лайнера?
– Формально нет. Но она это позволяет.
– Объясните подробнее, пожалуйста. Она ведь на поверхности планеты?
– Именно. Но есть способ провести через нее корабль в космосе. Я не буду распространяться на эту тему, потому что мне кажется, что это довольно стратегически ценные знания. Уж простите. Могу сказать, что крупный флот так не провести. Во всяком случае, за разумное время.
– Вот в случае машины времени говорить о разумности требуемого времени…
– Это да, конечно. Что же, я рассказал вам, что происходит. Хотите узнать что-то еще?
– Дайте обдумать.
Глава 5
Еще более глубокие тайны
– Получается, весь ваш экипаж знает о путешествиях во времени? – уточнил Енот.
– Само собой.
– И вас всех просили не рассказывать об этом? Много народа.
– Все и так понимают ситуацию и держат язык за зубами. Не хватало нам только сражаться с недовольными кланами, желающими заполучить машину времени.
– В чем же проблемы, которые вы ощущаете? – вновь Скунс. – Вы в начале рассказа упомянули, что время ведет себя не так, как вы предполагали.
– Возможно, это лишь моряцкие байки. Страшные сказки, которые рассказывают друг другу вахтенные. Но дело в том, что никто из пришедших сюда не вернулся обратно в свое время. Мы продолжаем работать здесь… в смысле – сейчас.
– Ну и что? – пожал плечами научник. – Наличие других вас в настоящем свидетельствует, что вы выжили и прожили должный срок в «нормальном» времени.
– Разве? – мрачно спросил Снорссон.
Веселый Скунс задумался.
– Ну… Само по себе это не строгое свидетельство, потому что я могу придумать другие объяснения, но в рамках теории перемещения во времени все нормально.
– Так кто сказал, что Врата Хроноса – это именно машина времени? – уточнил капитан Раукаан.
– Вы.
– Вот именно. А мне так сказали те, кто позвал меня войти в арку.
– Но вы же знаете, что это тот же… – Скунс осекся. – Хм, а и правда, что вы знаете?
– Я знаю, что в моем мире я был капитаном «Паллады», клан Раукаан процветал, мы строили самые продвинутые в галактике дроны с искусственным интеллектом, и все было хорошо, пока меня не пригласили сюда. А здесь клан разгромлен, ИИ взбунтовался, вы столкнулись с иной формой жизни. И здесь есть еще одна «Паллада», и еще один я.
– Параллельный мир тоже мог бы объяснять наблюдаемое с вашей точки зрения, – согласился Скунс. – Ну а камни? Их локальное искажение времени. Если они правда влияют на время, то теория общего хроноперемещения через арку из того же материала приобретает большую вероятность.
– С камнями свои сложности. Во-первых, они и правда искажают время. И ученый может днями работать над проблемой, когда в большом мире проходит лишь несколько минут. Но вы же понимаете, что для ученого это действительно дни. Для внешнего наблюдателя он будет стареть быстрее. Но те ученые, которых я видел парами, выглядят… соответственно.
– Мм, – Скунс погладил подбородок. – Искажение в обратную сторону возможно? Если да, то это все объясняет. Можно за миг личного времени провести дни нормального.
– Это так. Только когда? Если делать это сразу после ускорения, то человек не успеет отдохнуть и восстановиться. Да и некогда сейчас терять время. Когда же ученые смогли нормализовать свое личное время относительно времени внешнего наблюдателя?
– Может быть уже после возвращения в свое исходное время? – предположил Скунс. – И постойте! Теория параллельного мира не объясняет письмо от другого вас Пуху!
– Пожалуй, – согласился Снорссон. – Можно придумать иное объяснение, но оно будет натянутым, и более логичным выглядит то, что это поступок меня из будущего, чтобы поддержать меня из прошлого.
– Эй, а это вообще важно? – окликнул собеседников Енот. – Я пока не очень понимаю, что конкретно предпринимать, и теперь даже сомневаюсь, надо ли что-то предпринимать вообще. Естественное желание клана восстановить силы можно понять. Если Раукаан соблюдают осторожность, то они молодцы и все такое. Конечно, я тоже хочу такую игрушку, или чтобы рауки закрыли свою, когда наиграются, в смысле восстановятся. Чтобы сохранять паритет. Но это вполне решается переговорами с руководством Раукаан. Думаю, угроза опубликования информации сделает их сговорчивыми.
– Я согласен с тем, что эту игрушку надо закрыть, – заявил Снорссон. – Мы уже восстановили достаточно сил, и есть… симптомы, на которые пока закрывают глаза, но которые кажутся подозрительными.
– А именно? – уточнила Кенга.
– Мы видим сны, – признался Снорссон. – Те, кто проходил через Врата. Странные сны. Чужие.
– Это ни о чем не говорит, сны бывают очень причудливые сами по себе. Тем более у тех, кто пережил такой впечатляющий опыт, резко выбивающийся за границы привычного.
– Но не вещие сны же, – вздохнул капитан. – Воспоминания о грядущем сложно назвать обычным явлением.
– Погодите-ка, вам снятся события, которые помнит другой вы? – переспросил Скунс. – Какая-то запутанность между вашими сознаниями образовалась?
– Нет, – покачал головой Снорссон. – Будущее по отношению к нашему общему настоящему. Если это и воспоминания, то воспоминания третьего меня, из будущего.
– Ох, вот я же предупреждал, что будет такая фигня! – простонал Енот.
– Но про запутанность сознаний это верно, – продолжил раукаанец. – Помимо сновидений бывают сны наяву. Когда вроде не спишь, но теряешь ощущение «где ты». Будто оказываешься в чужом теле, делаешь что-то, а потом оказывается, что этого не было. Или было, но не с тобой. Возможно, это действительно моменты жизни другого меня. Проверить не получится без контакта. И сами понимаете, такие видения – это большая проблема. Если мне привидится, что я отдал приказ, а на самом деле это сделал другой я для другого корабля? Я буду в уверенности, что скомандовал, но этого никто не выполнит, потому что я молчал… Страшно представить, что может произойти.
– Это только у вас подобные симптомы или у других тоже? – Скунс сделал какую-то пометку в инфопланшете.
– Я поговорил с экипажем, кое-кто признался, что испытывает подобную дезориентацию. Возможно, это есть и у других, просто они пока не готовы об этом сказать.
– А у других… тех, кто здесь естественным путем, а не через Врата, у них есть подобное?
– Хотел бы я знать. К сожалению, не всегда есть возможность поговорить откровенно. И не забывайте, я не знаю всех, кто имеет временных двойников. И есть еще слухи, что странности бывают не только у людей. Я слышал это от своего экипажа, а они разговаривали в баре на одной станции с экипажем шахтерской экспедиции. Шахтеры использовали камень времени, и попробовали применять его не для замедления и ускорения локального времени людей. В общем, по слухам, после добычи минералов камень вернул время назад, и минералы восстановились. Одни и те же минералы удалось добыть дважды. И они лежали рядом друг с другом, настоящие, их можно было использовать.
– Ух ты, вот бы нам такую штуку для боезапаса и топлива! – мечтательно воскликнул Пух.
– Да уж, если это правда, то кровь в жилах стынет от открывающихся перспектив, – интонация Кенги была предельно далека от энтузиазма.
– Повторюсь, это лишь слухи, – заметил Снорссон, очевидно не желая настаивать на неподтвержденной информации. – Байки, рассказанные в баре. Не больше.
– Но и не меньше. Подобное слишком опасно, чтобы от этого отмахиваться.
– Значит, решено, игры со временем надо сворачивать, – высказался Енот. – И срочно.
– И как это сделать? – скептически заметил Скунс. – Капитан, вы не могли бы в будущем отправить нам сообщение, что нам удалось остановить процесс?
Все помолчали. Ничего не произошло.
– Видимо, я не мог бы, – усмехнулся в усы Снорссон. – По той или иной причине.
– У нас не получится повлиять на время? – поинтересовался клан-лидер. – В смысле, это следует из происходящего, что наша попытка не будет успешной?
– Сейчас подумаю, – наморщил лоб Скунс. – Другой Снорссон должен помнить мою просьбу и то, как он вернулся в свое время, но он ничего нам не прислал…
– Возможно, я просто не захотел вам помогать, – указал на очевидное раукаанец. – Возможно, вы соберетесь делать что-то, что поставит нас по разные стороны баррикад. Я озабочен происходящим, но не предам свой клан.
– В самом деле, а что конкретно мы собираемся делать? – спросила Мама Кенга.
– Это ко мне вопрос? – уточнил Енот. – Или просто в пространство?
– К тебе, ты же здесь клан-лидер.
– Я уже сказал, можно потребовать от Раукаан свернуть хроножульничество, шантажируя их рассказом другим кланам. Нам даже особых доказательств не нужно! Покажем двоящиеся корабли, и расскажем про «приз» в виде машины времени. Все мигом соберутся, чтобы ее отобрать.
– Во-первых, мы даже не знаем, где находятся Врата Хроноса, – напомнила аналитик. – Наш милый друг капитан Снорссон не упомянул название планеты, не иначе как по рассеянности.
