Вадим Константинович Юрин
Сон – жизнь в двух мирах
Вещие сны
«Бывают такие состояние, когда душа наша, как бы переступая границы тела, получает способность предчувствовать, иногда даже и предвидеть ближайшее будущее».
И.В. Гёте
Это сновидения, которые несут весть, то есть извещают о чём-либо: о будущих событиях, открытиях, болезнях или смерти. Например, сновидения, предупреждающие о болезнях тела, ещё как-то можно объяснить. Допустим, человек ещё ничего не подозревает о болезни, её симптомы ещё не проявились, но мозг уже знает об этом, так как больной орган постоянно посылает ему тревожные импульсы. Днем, в период бодрствования, мы не замечаем эти слабые сигналы, заглушая их своей деятельностью, а ночью во сне они превращаются в тревожные сюжеты сновидений. Но, во-первых, эта будущая болезнь уже началась, а во-вторых, процесс информации происходит в одном месте – теле человека. Этим не объяснишь вещие сны, сновидения, предсказывающие значительные перемены в жизни человека, чрезвычайные происшествия, катастрофы, народные бедствия, войны, голод и тому подобное. Примеров таких вещих снов немало, приведем некоторые из них, известные своим историческим исполнением.
Все вещие сны можно условно разделить в зависимости от информации, для кого или для чего она предназначена, например:
1. Сновидения личного плана, касающиеся человека, который их видит: о собственной смерти, значительных переменах в жизни, наступающей болезни и тому подобное, а также о родственниках, близких и знакомых людях.
2. Сновидения общественного плана, касающиеся общества, народа, государства или всего человечества: видения природных катастроф, войн, революций, государственных преобразований.
3. Сновидения-открытия (эвристические сны). Научные открытия, исторические, художественные религиозно-мистические открытия свойств иного мира. Эти сновидения появляются, как правило, когда человек мучительно размышляет над какой-либо проблемой, пытаясь найти её решение или страстно обращается к высшим силам и сущностям.
Сновидения личного плана
Сон Рылеевой. (Из книги Григория Дьяченко, «Область таинственного»). «Мать казненного декабриста Кондратия Рылеева заранее предвидела печальную судьбу своего сына на основании одного вещего, знаменательного сна. Вот что она сама рассказала в кругу своих знакомых. «Коне было всего три года, когда он, дорогой, любимый мой мальчик, опасно, безнадежно занемог. Вероятно, то был круп или дифтерит, – доктора не объяснили мне; они, созванные на консилиум, только качали головой, сознавая всю невозможность выздоровления ребенка. Он не проживет и до утра, – сказали они няне, плакавшей о Коничке. Мне, видя мое полное отчаяние, они не решились говорить об этом, но разве я не замечала сама всей опасности положения бедняжки.
Он, задыхаясь, метался на постельке, сжимая тоненькие, исхудавшие бледные ручки, уже не узнавал меня, свою мать.
– Радость, счастье, сокровище мое, неужели ты уйдешь от меня!? Уйдешь! Нет, это невозможно, немыслимо! Разве могу я пережить тебя! – шептала я, обливая слезами эти дорогие мне ручки. – Разве нет спасения! Есть оно, есть. Спасение – одно милосердие Божье. Спаситель, Царица небесная возвратят мне моего мальчика, возвратят, и снова он, здоровенький, весело улыбнется мне! А если нет! О Боже, поддержи меня, несчастную!
И в страшном отчаянии своем упала я перед образами Спасителя и Богородицы, освещенными мерцающим светом лампады, и жарко, горячо молилась о выздоровлении моего крошки. Молилась так, как никогда потом не могла пламенно сосредоточиться на молитве. Тогда я всю душу свою вложила в слова незаученного обращения к Господу. Не знаю, сколько времени длился молитвенный экстаз мой: Помню только, что всем моим существом овладела какая-то непонятная, светлая радость, какое-то тихое чувство покоя. Меня точно что-то убаюкивало, навевая сон. Веки мои отяжелели. Я едва поднялась с колен и, сев у кровати больного, облокотившись на нее, тотчас же забылась легким сном.
До сих пор не могу отдать себе отчета, был ли то сон, или я действительно услыхала. О, как ясно услышала я чей-то незнакомый, но такой сладкозвучный голос, говорящий мне: «Опомнись, не моли Господа о выздоровлении. Он, Всеведущий, знает, зачем нужна теперь смерть ребенка. Из благости, из милосердия своего хочет Он избавить его и тебя от будущих страданий. Что, если я тебе покажу их. Неужели и тогда будешь ты все-таки молить о выздоровлении!» «Да, да, буду, все, все, отдам, приму сама сколько угодно страдания, лишь бы он, счастье моей жизни, остался жив!» – говорила я, с мольбой обращаясь в ту сторону, откуда слышался голос, тщетно стараясь разглядеть, кому он может принадлежать. «Ну, так следуй за мной».
И я, повинуясь чудному голосу, шла, сама не зная куда. Перед собой я видела только длинный ряд комнат. Первая из них по всей обстановке своей была та же самая, где теперь лежал мой умирающий ребенок. Но он уже не умирал. Не слышно было более свиста, или как бы предсмертного хрипа, выходившего из горлышка. Нет, он тихо, сладко спал, с легким румянцем на щеках, улыбаясь во сне. Крошка мой был совсем здоров! Я хотела подойти к кроватке его, но голос звал уж меня в другую комнату. Там крепкий, сильный, резвый мальчик; он начал уже учиться, кругом на столе лежали книжки, тетради. Далее, постепенно, видела я его юношей, затем взрослым на службе.
Но вот уже предпоследняя комната. В ней сидело много совсем мне незнакомых лиц. Они оживленно совещались, спорили, шумели. Сын мой с видимым возбуждением говорил им о чем-то. Но тут снова я слышу голос, и в звуках как-бы более грозный, резкие ноты. «Смотри: одумайся безумная! Когда ты увидишь то, что скрыто за этим занавесом, отделяющему последнюю комнату от других, будет уже поздно! Лучше покорись, не проси жизни ребенку, теперь ещё такому ангелу, не знающему житейского зла». Но я с криком: «Нет, нет, я хочу, чтоб он жил!». Занавес открылся, и я увидела виселицу!
Я громко вскрикнула и очнулась. Первым движением моим было наклониться к ребенку, и, как выразить удивление мое, он спокойно, сладко спал, ровное, тихое дыхание сменило болезненный свист в горле; щечки порозовели, и вскоре, просыпаясь, он протянул ко мне ручки, зовя «маму». Я стояла как очарованная и ничего не могла понять и сообразить: Что это такое? Все тот же ли сон или радостная действительность? Но ведь все точно, как было во сне там, в первой комнате!
Все ещё, не доверяя глазам своим, я кликнула няню и вместе с ней убедилась в чудесном исцелении приговоренного к смерти младенца. Няня передала мне решение докторов о невозможности его выздоровления. И надо было видеть изумление одного из этих эскулапов, приехавшего на другой день осведомиться о часе кончины мальчика, когда няня вместо трупа показала ему спокойно сидящего на постельке Коню, здорового и веселого.
– Да ведь это же чудо, чудо! – твердил он.
Время шло, а сон мой исполнялся с буквальной точностью во всех, даже самых мелких подробностях: и юность его и, наконец, те тайные сборища. Более не могу продолжать! Вы поймете, эта смерть, виселица. О Боже!» (Кондратий Рылеев, один из руководителей Декабрьского восстания, был повешен в июне 1826 года).
Как часто я с глубокой думой
Вокруг могил один брожу
И на курганы их гляжу
С тоской тяжелой и угрюмой.
В какой загадочной стране,
Невидимой и неизвестной,
Здесь кости положив одне
Витает дух ваш бестелесный?
Иван Никитин
Бородино. Передам замечательный вещий сон основательницы и первой игуменьи Спасо-Бородинского женского монастыря Марии, в миру генеральши Маргариты Тучковой. В 1806 г. она вышла за генерала Александра Тучкова и сопровождала мужа своего в шведском походе и вместе с ним возвратилась в Россию. Наступил знаменитый 1812 г. Тучков со своим полком стоял в Минской губернии, когда получил приказ двинуться к Смоленску. На этот раз молодой женщине было невозможно сопровождать мужа, и было решено, что она вместе с маленьким сыном и французской гувернанткой, мадам Бовари, проводит полк только до Смоленска и затем вернется к родителям своим в Костромскую губернию. Недалеко от Смоленска, в одной деревушке, полк был остановлен на ночевку. Генералу с его семейством была отведена небольшая избушка.
Будучи крайне утомлена долгой и трудной дорогой, госпожа Тучкова вскоре заснула и увидела сон. Ей снилось, что над ее головой висит рамка, написана кровавыми буквами следующая надпись: «твоя судьба решится в Бородине». Большая капля крови отделилась от букв и струилась по бумаге. Несчастная женщина испустила крик ужаса и соскочила с кровати. Генерал и гувернантка в страхе бросились к ней. Она была бледна и стонала как в лихорадке. «Где Бородино, мой милый, тебя убьют в Бородине!» – «Бородино? – повторил генерал, – я первый раз в жизни слышу это имя». И действительно, Бородино в это время никому не было известно.
Тогда Тучкова рассказала свой сон. Муж и мадам Бовари начали утешать её, говоря, что Бородино – просто вымышленное имя, и хотя во сне было сказано, что ее участь решится в Бородине, отчего же генерал будет непременно там убит? Следовательно, толкование ее является совершенно произвольным. «Твои нервы расстроены, дорогая, – сказал в заключение генерал. – Постарайся лучше заснуть!» Утешенная спокойным видом мужа, Тучкова скоро опять уснула.
Но снова увидела тот же сон: та же рамка, та же надпись, те же капли крови. Но на этот раз, кроме того, близ рамки она видит стоящего священника, отца её Нарышкина и брата Кирилла. Она проснулась в таком ужасе, что генерал и мадам Бовари были не на шутку испуганы. Истощив все средства успокоить жену, генерал предложил посмотреть ей военную карту России, чтобы убедиться, что никакого Бородино в России нет. Немедленно же был отправлен гонец в полковой штаб. Дежурный офицер, испуганный требованием карты среди ночи, привез её сам. Генерал берет карту, разворачивает её на столе, но самое тщательное изучение её не открывает и следов Бородина! «Судя по его гармоническому имени, – сказал тогда генерал, – Бородино, должно быть, какое-нибудь итальянское название. Но крайне невероятно, чтобы война была перенесена туда: следовательно, ты можешь успокоиться».
Но несчастная женщина было неутешна, и когда настала минута разлуки, она была в сильном отчаянии. Нарышкины уехали в свою деревню близ Кинешмы. Но Тучкова, чтобы иметь свежие новости с театра военных действий, предпочла остаться в Кинешме, где и наняла с сыном и мадам Бовари маленький домик. Всякий почтовый день она ждала с лихорадочным нетерпением. Генерал писал очень аккуратно. Наступило 1 сентября, день её ангела. Возвратившись с обедни, Тучкова села к столу и погрузилась в глубокую думу. Вдруг голос ее отца заставил её очнуться. Первой же мыслью было то, что Нарышкин приехал из деревни, чтобы поздравить её с днем ангела.
Она подняла голову, перед ней стоял её отец с маленьким сыном на руках и священник. Все страшные подробности рокового сна мигом воскресли в её памяти. Недоставало только брата для пополнения картины. «А Кирилл» – прошептала она в ужасе. В это мгновение он показался на пороге. – «Он убит!» – закричала она в отчаянии и лишилась чувств. Когда она пришла в себя, близ её хлопотал отец и брат.
«Было страшное сражение близ Бородина», – сказал ей сквозь слезы брат, который был адъютантом Барклай-де-Толли и по дороге в армию заехал в деревню нарочно, чтобы известить семью о постигшем её горе. Как только позволили ей силы, Тучкова отправилась на поле сражения, чтобы отыскать тело своего мужа. Ночью, сопровождаемая лишь старым, седым монахом, освещавшим ей путь факелом, бродила она по Бородинскому полю и рылась среди массы трупов, преграждавших ей дорогу.
Но тщетны были все её поиски, место, где пал генерал, было приблизительно известно, и здесь в память мужа Тучкова воздвигла женский монастырь во имя Спасителя. Император Александр I прислал ей 10 000 рублей для этой цели. Она была первой игуменьей монастыря, удостоилась похвалы императора Николая I и умерла в 1852 г., оставив по себе, самую светлую память во всех тех, кто имел только случай знать её.
Сон Ломоносова. Дорогою, когда Ломоносов плыл морем из-за границы в своё отечество, случилось с ним происшествие, которое он никогда не мог забыть. Михаил Васильевич видел во сне своего отца, выброшенного кораблекрушением и лежащего мертвым на необитаемом, неизвестном острове на Белом море, но памятном ему с юности, потому что он некогда был прибит к нему бурею с отцом своим. Лишь только он приехал в С.-Петербург, как поспешил справиться об отце у своих земляков и узнал, что он ещё прошлой осенью отправился на рыбную ловлю и с тех пор не возвращался, а потому полагают, что с ним случилось несчастье. Ломоносов так был поражен этим известием, как прежде своим сновидением, и дал себе слово отправиться на родину, отыскать тело несчастного отца на том самом острове, на котором он ему приснился, и с честью предать земле. Но так как занятия в С.-Петербурге не позволили Ломоносову исполнить это намерение, то он с купцами, возвращающимися из С.-Петербурга на его родину, послал к тамошним родным своим письмо и поручил брату исполнить это предприятие. Желание его было исполнено в то же лето: холмогорские рыбаки пристали к указанному острову, действительно отыскали мертвое тело Василия Ломоносова, похоронили и взвалили большой камень на могилу. Это рассказ Якоба Штелина, ученого секретаря Академии наук Петербурга и друга Ломоносова. Тот сам поведал ему свой вещий сон.
Сон об убийстве, рассказанный Цицероном в его трактате «О божественности». «Два приятеля приезжают в Мегары и поселяются оба в отдельных квартирах. Едва один из них успел заснуть, как перед ним является его спутник и сообщает ему с грустным видом о том, что его хозяин имеет намерение убить его и умоляет своего друга прийти к нему на помощь. Тот просыпается, но убежденный в нелепости сна, снова засыпает. Приятель опять является к нему и умоляет его поспешить, так как убийцы готовы уже войти в его комнату. Несколько смущённый, он удивляется упорству этого сна и хочет идти у приятелю; но усталость и рассудок берут верх, и он снова ложится спать. Тогда во сне приятель является ему в третий раз, бледный, окровавленный и и обезображенный. «Несчастный, сказал он, ты не пришел, когда я просил тебя! Всё кончено; отомсти же теперь за меня. Ты встретишь при восходе солнца у городских ворот телегу, наполненную навозом, останови её и прикажи разгрузить; ты найдёшь там мой труп; прикажи отдать мне погребальные почести и подвергни преследованию моих убийц». Такое сильное упорство и подробности не допускают колебаний; приятель встаёт, бежит к означенным воротам, встречает там телегу, останавливает смутившегося возницу и находит тело своего друга».
Сон Иоанна Кронштадтского. На своём юбилее в декабре 1895 года, на собрании священник Иоанн рассказал: «Велико было моё удивление, когда с увидел сияющую внутренность, обновлённую к тому времени храма здесь, в Кронштадте, давно уже знакомую мне по сновидению в отрочестве. Да, лет за пятнадцать перед тем я видел дивный сон. В нём мне была показана эта самая внутренность храма, с этими вновь сделанными иконостасами. Сон запечатлелся в душе моей навсегда, оставив во мне радость неземную. Это было мне знамение от Бога, что я буду священствовать в этом храме. Ибо тогда я уже видел во сне себя входящим и исходящем из его северных и южных врат – так, как если бы я был здесь свой человек».
Здесь следует отметить, что: во-первых, сон исполнился через 15 лет; во-вторых, внутренность храма была показана не на момент сновидения, а уже обновлённой и с новыми иконостасами, когда туда перевели Иоанна. Дело в том, что в Том мире, куда заглядывает душа человека во время сна, времени, как такового, не существует. Как говорил Альберт Эйнштейн: «В мире, где нет материи, нет времени и пространства». (См. Книгу «Тот мир, где продолжается жизнь после смерти».
Президент США Авраам Линкольн (1809-1865) увидел во сне пустые кабинеты Белого дома, но в одной дальней комнате стояла толпа народа. Он зашел в эту комнату и увидел гроб и солдат, стоящих в карауле. Когда Линкольн спросил у солдат, кто умер, ему ответили, что президента Америки убили в театре. Две недели спустя его застрелили в театре. Линкольн доверял своим снам и даже обсуждал это сновидение с женой и друзьями, но всё-таки не избежал предначертанного.
Сон доктора. Известный физиолог, профессор берлинского университета Дюбуа Реймонд (1818-1896) на лекции рассказал поразительный сон своего знакомого доктора. Однажды к доктору обратилась молодая женщина с какой-то внутренней болезнью, но он никак не мог поставить диагноз, определить, что это за болезнь, а больная с каждым днем медленно угасала. Доктор перерыл всю медицинскую литературу, списался с выдающимися профессорами, созывал консилиумы, не отходил целыми днями от больной, но определить болезнь так и не мог. Так прошло восемь месяцев.
Однажды он пришел домой усталый, в мрачном настроении духа: больная вскоре должна была умереть. Порывшись ещё в какой-то книге, он лёг спать. Во сне он видит, как будто просматривает какую-то брошюру и наталкивается в ней на описание болезни, которая по всем признакам напоминает болезнь его пациентки. Там же он видит способ лечения этой болезни. Доктор просыпается, осознает что-то важное, но тут же опять засыпает. И снова видит тот же сон. На этот раз он хорошо запомнил рецепт, книгу и страницу, где это написано. Он вскочил, наскоро набросал все это на клочке бумаги и опять уснул.
Утром, проснувшись, доктор смутно помнил какой-то кошмарный сон; он оделся, собираясь на работу, но бросив взгляд на стол, заметил клочек бумаги с какими-то каракулями. Он прочел и вспомнил весь свой сон. Незамедлительно поехал в аптеку, заказал по виденному рецепту неведомое лекарство и приписал давать его больной. Больная стала оживать и через короткое время совершенно выздоровела.
Прошло около года. Однажды доктор получил от своего берлинского поставщика только что изданную брошюру по медицине. Просматривая эту брошюру, доктор находит в ней описание той болезни и того рецепта, что он видел год назад во сне. Он достал записную книжку, в которой записал этот сон, сравнил, – все в точности.
Этот поразительный случай, когда он был опубликован, проверен некоторыми заинтересованными людьми, они навели справки и убедились, что брошюра действительно вышла через год после этого удивительного сна, и автор, проживающий в другом конце Германии не был знаком с доктором. «Этот факт, – заканчивает Дюбуа-Реймонд, – достаточно строго проверен, но наша наука не может его объяснить, и вынуждена обойти его молчанием».
О, радость первозданных откровений!
О, сложность настоящей простоты!
Мы топим их в пучине чьих-то мнений,
Сомнений и житейской суеты.
Елена Нарижняк
Французский астроном Камиль Фламмарион собирал вещие сновидения, которые опубликовал в книге «Неведомое», приведу из этой книги несколько сновидений.
«Мне было 18 лет, когда отец мой умер от апоплексического удара. За две недели до его смерти я видел его во сне лежащим на постели совсем одетым и безжизненным; вокруг него собралось пятеро человек, близких и родных. На самом деле оказалось именно так: отец мой умер, и пятеро человек действительно сидели вокруг его тела в ночь после кончины. Это странное совпадение поразило меня».
«Я убедился на основании печального опыта, что каждый раз, как мне приснится одна знакомая дама, умершая пять лет назад, я теряю кого-нибудь из своих близких. Особенно поразил меня следующий сон: я видел, что та особа гуляет со мной по улицам по направлению Лагубрана. Когда мы дошли до Страсбургского бульвара при въезде в Тулон, она повернула назад, к Лагубрану, в сопровождении каких-то рабочих, имевших жалкий, удручённый вид. В продолжении нескольких дней я с ужасом ожидал, какую мне ещё суждено понести утрату, как вдруг разразилась известная лагубранская катастрофа… И вот та особа явилась предсказать мне несчастье, поразившее весь город».
«Однажды около двух часов ночи я проснулась услыхав какой-то таинственный голос, шептавший мне: «встань с постели, помолись за тех, что на море». Приблизительно около этого времени, как оказалось потом, английское судно «Капитан» разбилось в Бискайском заливе. Триста человек погибло».
«Отец мой проживал в Нанси. В это время были в ходу лотереи, в которых надо было самому назначать те номера, которые вы желаете взять. Отца моего сильно соблазняло желание попытать счастье в одной из таких лотерей, но он ещё колебался, как вдруг однажды ночью ему приснились две цифры, выделяющиеся фосфорическим сиянием на стене его спальни. Пораженный своим сном, он решил немедленно приобрести номера, виденные во сне. Но чувство совести удержало его от такого поступка. Однако он не утерпел, чтобы не осведомиться по окончании лотереи о её результатах. Оказалось, что именно те номера, что снились ему, вышли в том же как раз порядке и дали выигрыш в 75000 франков».
Видение Адольфа. Из книги «Параллельный мир, все грани реальности». «Во время первой мировой войны, в 1917 году, капрал баварской пехоты Адольф Шикльгрубер забылся сном в своём окопе. Он увидел себя, истекающего кровью, погребённым под лавиной песка и раскалённого железа. Придя в себя, потрясённый капрал вылез из окопа и, как лунатик, не осознавая происходящего, спотыкаясь, побрёл в сторону линии фронта – к окопам французов. Начался артиллерийский огонь, и Шикльгрубера отбросила в сторону взрывная волна. Опомнившись, он решил немедленно вернуться в свой окоп. Первое, что он увидел на месте окопа, – развороченную землю от прямого попадания снаряда и полузасыпанные песком трупы солдат. Странный сон уберёг капрала от гибели, и через двадцать с небольшим лет он, под именем Адольфа Гитлера развязал вторую мировую войну».
Швейцарский психиатр Карл Юнг рассказывал: «За несколько месяцев до смерти матери, в сентябре 1922 года, мне приснился вещий сон. Во сне я увидел отца, и это потрясло меня – отец не снился мне с 1896 года. И вот он вновь объявился, будто вернулся из далекого путешествия. Он показался мне помолодевшим, избавившимся от прежней родительской авторитарности. Я провел его в библиотеку, втайне радуясь, что наконец узнаю, зачем он пришел. Вдобавок я предвкушал особое удовольствие от того, что сейчас познакомлю его с женой и детьми, покажу мой дом, расскажу, что я сделал за свою жизнь и чем стал. Ещё я хотел показать ему свою книгу «Психологические типы», которая недавно была опубликована. Однако вскоре я понял, что ему нужно совсем другое – отец казался чем-то озабоченным и явно чего-то хотел от меня. Почувствовав это, я воздержался от разговоров о себе. Наконец он сказал, что, раз уж я «психолог», он хотел бы проконсультироваться со мной по проблемам семейной психологии. Я уже был готов прочитать ему длинную лекцию о сложностях брака, но в этот момент проснулся. Сразу я не сумел правильно понять и объяснить этот сон, поскольку мне даже в голову не приходило, что он может предвещать близкую смерть матери. Мне это стало понятно лишь тогда, когда она внезапно умерла в январе 1923 года».
В. Н. Комаров в книге «Тайны пространства и времени» приводит такой пример: «Любопытную историю рассказала, например, известный российский нейрофизиолог, занимающийся изучением человеческого мозга, Н. В. Бехтерева. «В моей жизни было несколько сновидений, которые оказались пророческими. Причем одно из них было невероятно пророческим вплоть до деталей. Это был сон о смерти моей матери. Мама была жива-здорова, отдыхала на юге, незадолго до этого я получила от неё хорошее письмо. А во сне, причем я заснула днем, мне приснилось, что ко мне пришел почтальон с телеграммой, в которой сообщалось, что мама умерла. Я еду на похороны, встречаю там людей, которых я раньше никогда не видела, здороваюсь с ними, забыла слово «сельсовет», оно мне просто никогда не было нужно. Во сне я искала сельсовет, и наяву мне пришлось его искать – вот такая история… Это было лично со мной, но я не единственная».
В.И. Сафонов (1916-2004), экстрасенс-исследователь, в своей книге «Мысли… Мысли» приводит такой сон: «Содержание сна. Я сознаю себя стоящим на противоположной стороне вестибюля метро «Новокузнецкая», вижу на противоположной от себя стороне улицы быстро идущую маму с высоко поднятой головой. Идёт в потоке обычных прохожих. Удивляюсь, что она быстро идёт. В последние годы ей это было не под силу. Проходит мимо вестибюля метро, и сон прерывается. Но при виде неизвестно почему идущей матери возникает щемящее чувство её потери навсегда и одновременно какая-то волнующая радость за неё, идущую к чему-то неизъяснимому. Испытанное трудно передать словами, это надо почувствовать. Через несколько дней её не стало. Роковую роль сыграла рюмка вина, выпитая ею по настоянию соседки-старушки, отмечавшей свой день ангела. До этого ничего не предопределяло её скорую кончину».
Марк Твен, американский писатель, когда спал в доме своей сестры, увидел во сне своего брата, который лежал в металлическом гробу, установленном на двух стульях в гостиной. На груди у него был букет с единственно алым цветком. Проснувшись, он сказал об этом сестре. Несколько недель спустя на корабле «Пенсильвания», который его брат Генри вёл вверх по Миссисипи, взорвался паровой котёл и смертельно ранил его. Генри скончался в Мемфисе, где местные женщины достали для него металлический гроб (остальные погибшие были похоронены в деревянных гробах). Когда Марк Твен увидел тело Генри, всё было как в его сне, за исключением букета. Но в этот момент вошла женщина и положила на грудь Генри букет белых цветов с одной красной розой в центре.
Из книги В. А. Антонова «Магия глазами экстрасенса»: «В самом начале, когда я ещё не занимался практикой лечения и совершенствования своего тела и духа, мне приснилось лицо одного моего друга, с которым мы вместе служили в армии в Казахстане. После демобилизации я вернулся в Москву, а он – в Ухту. И вот через два года после этого вижу во сне его лицо. Володя Романов, а именно так его звали, просит меня: «Помоги мне»! Сон повторялся три дня подряд, и всякий раз он обращался ко мне за помощью. И тогда я задумался, закрыл глаза, сосредоточился на его словах и внезапно увидел небольшой самолёт, который, пролетая над тайгой, неожиданно падает и разбивается. Что делать? Я иду на почту. Телефон друга, слава Богу, был, и я звоню в Ухту. Дозвонился и говорю ему: «Володя, я тебя во сне видел, потом самолёт. Ты должен куда-то лететь? Он отвечает: «Да, завтра вылетаю». «Не лети, пожалуйста, – прошу я его, – у меня предчувствие какое-то нехорошее». Володя только посмеялся и ответил, что нельзя не лететь. Через какое-то время от моего друга приходит письмо, в котором он писал, что по дороге в аэропорт у него сломалась машина, и он опоздал на свой рейс. А самолёт, на котором он должен был лететь, действительно разбился».
Из книги И. Винокурова «Призраки и привидения». Крест: «Некто Гетруда Ашими, нигерийка, завершив в Лондоне учёбу на юридическом факультете, в 1968 году посетила родину. Однажды утром она рассказала родственникам необычный сон: её покойная бабушка, улыбаясь, держала в правой руке золотое распятие на тонкой цепочке и с жемчужиной посредине. Затем поманила Гетруду за собой в сад, указала на одно из деревьев, подошла к нему, топнула у ствола ногой и, произнеся: «Оно здесь – ждет тебя», исчезла, можно сказать, как привидение. Мать Гетруды, услышав её рассказ, пришла в сильное волнение. Дело в том, что тот массивный золотой крест, с которым бабушка не расставалась при жизни, незадолго до её смерти непонятным образом исчез. Взволнованная семья в полном составе отправилась к указанному бабушкой в сновидении дереву. Копать пришлось неглубоко – крест был зарыт у самой поверхности».
Из книги параллельные миры. «Когда я была ещё маленькой девочкой, каждый раз, когда я засыпала в незнакомом доме, мне снился один и тот же страшный сон. Мне снилось, как двое мужчин едут по шоссе в старом «форде». Эти мужчины вдруг начинают бороться, и водитель выбрасывает второго мужчину из машины. Но у того, кого выбросили на дорогу, оказывается, был с собой дробовик. Приподнявшись, он нацеливает на водителя этот дробовик и выстрелом начисто сносит ему голову. Голова водителя отрывается от шеи и катится по дороге.
Каждый раз, когда я видела этот сон, я очень пугалась и начинала рассказывать своей матери. Но она всегда говорила, чтобы я о нем забыла, – это всего лишь кошмарный сон.
В 1937 году, когда мне исполнилось 11 лет, мой двоюродный дедушка, Гиб Стори, ехал домой, продав несколько индюшек. У него в кармане лежало около 80 долларов, что по тем временам была немалая сумма. Проезжая на своем «форде» мимо Датто, штат Арканзас, он подобрал по дороге одного мужчину. У этого мужчины было с собой ружьё, и он пытался ограбить моего дядю. В ходе схватки ружьё выстрелило, и дяде полностью снесло голову. Мужчина забрал деньги и скрылся, оставив тело дяди в машине. Его так и не поймали. Больше этот сон мне не снился».
Волна. «Стоя на краю длинного мола, который, словно каменный перрон, простерся в безбрежное спокойное море, я переполнилась глубоким чувством удовлетворения. Низкие, светящиеся изнутри облака обняли горизонт, стирая границу между кобальтово-синим небом и лазурным безмятежным морем.
Неожиданно в моё сердце прокрался страх. Огромная волна, покрытая клочьями пены, с рёвом поднялась из моря и обрушилась на мол. Я принялась цепляться за камни, но тщетно – бушующая вода смыла меня и швырнула в холодное море. Силы быстро покидают меня, пока я стараюсь удержаться на плаву, одежда промокла насквозь и безжалостно тянет ко дну. Солёная вода жгучей болью растекалась по моим лёгким – и вот я уже непреодолимо погружаюсь в зловещую черноту моря…
Дрожа всем телом, я просыпаюсь в холодном поту и зажигаю свет во всём доме. Кошмарный сон… такой реальный и яркий! Я глубоко и облегченно вздыхаю. Это был только сон. Я сворачиваюсь клубком в уютном гнездышке из тёплых одеял, образы медленно тают в сознании, и я снова засыпаю. Наутро он ночного ужаса не осталось и следа. Ничего, ни одного воспоминания.
Утреннюю тишину нарушил телефонный звонок. Звонила моя подруга и предложила съездить на пляж. Денёк выдался отличный, и мы поехали на дикий пляж. Там был длинный каменный мол, протянувшийся далеко в море. Пока мы карабкались по камням, ни один, даже самый маленький, отблеск ночного кошмара не мелькнул в моём сознании. Я добралась до конца мола и принялась смотреть вдаль. Ленивые облака размывали линию горизонта, превращая небо и море в единое бесконечное голубое пространство.
