Вадим Иванович Кучеренко
Кораблекрушение
Когда Ян нашел то, что искал, и собрался в обратный путь, он не забыл, что без проводника не сможет выбраться с этого проклятого острова, не проведет лодку среди подводных скал. Сняв с себя ремень, он крепко связал руки Иванко и взвалил рыбака себе на плечи. При других обстоятельствах он и не почувствовал бы такой ноши, настолько легок был Иванко, но усталость, которую он чувствовал после бессонной ночи, и потеря крови, сочащейся из-под неумело наложенной повязки на голове, почти лишили Яна сил. Однако мысль, что теперь ему снова есть ради чего жить, помогла ему не поддаться отчаянию и превозмочь физическую слабость. Он возвращался целую вечность. Но дошел и донес Иванко.
Еще издали Ян несколько раз позвал Серафима, но тот не откликнулся и не поспешил ему, как обычно, на помощь. Когда Ян подошел ближе, он понял, почему. Серафим спал вечным сном. Он лежал в неловкой позе посреди костра, на его виске зияла рана с уже запекшейся по краям кровью. По всей видимости, он, выполняя волю хозяина, пытался задержать Иванко, между ними завязалась борьба, тщедушный рыбак, слабея, схватил камень, ударил его и убил. Ян с сожалением взглянул на мертвого слугу. Тот как никогда был нужен ему сейчас, но впервые в жизни подвел. Много лет Серафим верой и правдой служил ему. И вот приходилось бросать его мертвое тело на диком острове на съедение крабам и птицам. Ян, наскоро закидав тело Серафима камнями, попытался вспомнить слова молитвы, которую полагалось произносить при погребении, но не мог. Переполненный впечатлениями мозг отказывался ему служить.
– Прости меня, Серафим, – только и сказал Ян. – Не надо было мне тебя брать с собой на этот раз. Но разве ты отпустил бы меня одного?
И, успокоив свою совесть этой мыслью, Ян перешагнул через груду камней, под которой покоился его верный слуга, и побрел к лодке, на дно которой незадолго до этого он сбросил, словно куль, связанного рыбака. При падении из ран Иванко снова потекла свернувшаяся было кровь, но он сдержал стон, лишь глаза его подернулись темной пленкой страдания. Ян столкнул лодку в море и сел за весла. Он так торопился, что даже не стал отдыхать. Остров пугал его своей тишиной и мертвыми. Единственным желанием Яна сейчас было оказаться от Призрачного острова как можно дальше и забыть о нем, как только он скроется из глаз. Но это было не так просто.
– Слушай меня внимательно, дикарь, – произнес Ян, и злобная гримаса до неузнаваемости исказила черты его красивого лица. – Ты покажешь мне дорогу обратно. Мы вернемся, и я забуду все, что случилось между нами на этом острове. И ты забудешь. Иначе ты умрешь. Выбор за тобой.
Для убедительности Ян поднял массивное весло и сразу же опустил, подальше от искушения исполнить свою угрозу немедленно.
Иванко кивнул. Ян не понял, с чем он соглашается, но уточнять не стал. Он опустил весла в воду и начал грести. Ян испытал огромное облегчение, когда остров скрылся за утренней дымкой. Что бы ни было ужасного впереди, но то, что осталось в недавнем прошлом, пугало его сильнее. Он греб и ни о чем не думал. Иногда Иванко поправлял его, указывая верное направление. Они благополучно миновали подводную горную гряду и вышли в открытое море. Но путь предстоял еще долгий, а Ян мог рассчитывать только на себя. Иванко был так слаб, что едва говорил. Поразившие его тело пули были не опасны для жизни, но слишком много крови он потерял, пока Ян не догадался перевязать его кровоточащие раны. К тому времени у Иванко уже началась лихорадка, и временами он даже начинал бредить.
Притихшее было море снова покрылось рябью, подул северный ветер, усиливаясь с каждым порывом. Волны начали захлестывать лодку, и глаза Иванко посветлели, словно он снова обрел надежду на что-то.
А глаза Яна были злыми. Он продолжал грести, но проходили часы, и наконец силы оставили его. Но берега все еще не было видно. А море уже почернело, и волны поднимались все выше, и валы накатывались все чаще. Чаек не было видно совсем. Даже одинокий альбатрос, долгое время паривший над ними, куда-то исчез. Когда начался шторм, Ян понял, что рыбак обманул его. И опустил весла.
– Я убью тебя, – устало сказал Ян. Даже на то, чтобы злиться, сил у него уже не осталось.
– Убей, – ответил Иванко. – Все равно я никогда не забуду этой ночи. А с этим мне не жить. И тебе нельзя. Таким, как ты, нельзя среди людей. Вы сеете зло вокруг себя, а пожинаете лишь смерть и горе.
Ян поднял весло и ударил Иванко по голове. Но нахлынувшая огромная волна, чуть не перевернув потерявшую управление лодку, приняла удар на себя, едва не скинув самого Яна за борт. Он вцепился в скамью, на которой сидел, и удержался.
