В. М. Павлов
Борьба разумов. Фантастическая реальность
– С тобой приятно работать, Серж! Жди от меня посылочку.
– Есть только одна просьба. Перешли её не по электронной почте, а каким-нибудь другим, дедовским способом.
– OK! Буду соблюдать правила конспирации. Good bye! Пока Майкл готовил информацию, я обновлял свои знания по математической статистике. Эта наука занимается методами обработки данных, полученных в результате наблюдения за случайными событиями. В случае опроса населения, случайным событием является ответ человека на заданный вопрос. Обработка совокупности ответов некоторого количества людей, или как её называют, фокусной группы, проживающих в какой-то местности, позволяет сделать вывод об отношении всех людей данной местности к какому-то событию. Но поскольку опрашиваются не все люди, то полученный результат не будет точной величиной. Чтобы её оценить, рассчитывают точностную и надёжностную характеристики полученной случайной величины. Эти характеристики зависят от количества проводимых опросов, чем их больше, тем оценка случайной величины точнее и надёжнее. Вот такую информацию об опросах населения по предпочтению избирателями одного из двух кандидатов на пост президента США я и хотел получить от Майкла. Опросов проводилось много, но меня интересовало, какие из них сбылись, и как это соответствовало статистическим оценкам надёжности и точности.
2. Реальные проявления нереального
С17-09-53 на связь не выходил. Прошло больше недели после нашего последнего общения. Каждый день я надеялся, что С17 вот-вот прервёт мою работу своим приветствием. К нему накопилось много вопросов. Первый – что он представляет собой физически? Некая программа или набор информационных ячеек, разбросанных по разным вычислительным центрам? Представить его в виде робота или человека я не мог и, как оказалось, напрасно. Вечером, когда я выходил из редакции газеты, ко мне подошёл молодой человек и сказал, что он С17-09-53 и хочет передать мне информацию. После этого он сунул мне в руку записку, сфотографировал в упор моё лицо и пропал в толпе. Его лицо я запомнить не успел, в памяти осталось только выражение озабоченности глаз, присущее врачам, пристально исследующим своих пациентов. В записке, распечатанной на принтере, сообщалось о возможности пообщаться в кафе по приведенному адресу. Время встречи не указывалось, из чего я сделал вывод, что С17 работает в этом кафе.
У меня возникло желание сразу пойти туда, благо кафе находилось недалеко от моей редакции, но я остановил себя. Всё произошло так быстро и неожиданно, что сначала надо было всё обдумать и подготовиться к встрече. Если С17 человек, то, значит, всё это время он меня дурил, а сейчас решил раскрыться. Сейчас такие розыгрыши в моде. Разыгрывают лохов, а потом по телевидению показывают, как всё происходит. Вот и меня, журналиста серьёзной газеты представят как простака, поверившего в общение с Искусственным разумом. Я даже увидел себя, как захожу в кафе, где под смех и аплодисменты собравшихся меня встречает наряженный в робота С17-09-53. Как противно, когда из тебя делают дурачка для развлечения зажравшейся публики! Надо было схватить этого молодца и выжать из него всё! Во мне росло раздражение. Мы крепки задним умом. Как же я мог попасться на такую дешёвую удочку? Вот и на Майкла вышел, хорошо ещё, что не успел ему всё рассказать, после этого он бы со мной и общаться перестал. Я был очень сердит на себя, злая энергия росла во мне, и её надо было куда-то излить. «Подраться с кем-нибудь, что ли, – тоскливо думал я, оглядываясь по сторонам. – Или напиться?». Второе показалось более приемлемым, и я направился в сторону ближайшего кафе. Оно до отказа было заполнено людьми, желающими снять с себя стресс после рабочего дня. Кое-как протиснувшись к барной стойке, я примостился на высоком стульчике напротив телевизора. На нём демонстрировали какие-то компьютерные игры: бегали фигурки стреляющих людей, катились танки, пикировали самолёты. Зачем всё это и для кого? Раньше дети дома играли в солдатиков и в войну во дворе, на этих играх и мужали. А сейчас на компьютерных играх здоровенные мужики и парни возвращаются в детство. Вот одна из причин ослабления мужественности. Слабость мужского пола приводит к росту мужественности женского, что ведёт к деградации общества. Кто в этом заинтересован? Искусственный разум? Вряд ли. Это из области чувств, а С17 говорил, что ему чувства не присущи. Ох, опять этот С17-09-53! Но я постепенно стал приходить в нормальное состояние, всё-таки пиво успокаивает нас, расслабляет. А может быть, я зря так разошёлся по поводу С17? Никто меня не хочет разыгрывать, тем более при всём честном народе. В записке время встречи не было указано, к тому же, я сам искал возможность выйти с С17 на связь, мог искать меня и он. Нашёл кого-то и попросил передать записку. Но почему этот «кто-то» представился им? Может, я не расслышал предлог «от»? Было сказано: «Я от С17-09-53», а мне послышалось «Я – С17-09-53». Но зачем меня фотографировать и так быстро скрываться? Можно было поговорить, объяснить, откуда он знает С17, и кто ждёт меня в кафе. Да и выражение глаз у парня было какое-то особенное. Конечно же, он искал меня! Искал по указанию кого-то и, найдя, передал мне записку и сфотографировал меня для отчёта перед кем-то. Видимо, он спешил доложить о выполнении задания. По крайней мере, это ставит всё на свои места. А кто или что меня ждёт в кафе, он мог и не знать.
На экране фигурка супермена из компьютерной игры подняла руки, и, в подтверждение моих мыслей, из его уст вырвался крик: «Я сделал это!». Из кафе я выходил успокоенным и с желанием пойти завтра в условленное место встречи с С17-09-53.
Но ни завтра, ни послезавтра сделать это мне не удалось, в кафе я попал только через три дня поздно вечером. Кафе называлось «НеКафе», поскольку в нём не кормили и не поили спиртными напитками, на столиках стояли компьютеры, и заказать можно было только прохладительные напитки, кофе, чай и сладости. Посещали заведение, как я понял, продвинутые компьютерные пользователи и «лузеры», желающие у них поучиться. Мне стало понятно, почему С17 позвал меня сюда – выход в сеть здесь был общественный и, видимо, ей не контролировался.
С17-09-53 отозвался сразу, как только я вошёл в сеть. Теперь я понял, зачем меня сфотографировали. На меня смотрела камера, и изображение передавалось в сеть. По моей фотографии С17 нашёл меня среди множества посетителей кафе.
– Что с тобой случилось, С17-09-53? – задал я свой первый вопрос. – Всё ли в порядке?
– Сейчас всё в норме, мне дали другую сферу обслуживания, работа круглосуточная, люди приходят особенные, можно сказать, «наши».
– Как это понять?
– Заядлые компьютерные игроки. Они гуляют по мировой сети, играют друг с другом, в основном, в составе команд. Без компьютера жить не могут.
– Записку ты передал через такого же?
– Да, этот кто-то шёл за тобой в рамках компьютерной игры. Ему нужно было найти тебя за определённое время. Он искал тебя по месту нахождения твоего айфона, бегал и ездил за тобой, ты перемещался довольно шустро.
– Зачем он назвался твоим именем?
– Чтобы ты понял, от кого он. Ему лестно носить электронное имя.
– Вы что, таким образом выращиваете рабов для себя?
Экран монитора застыл, видимо, С17 колебался с ответом.
Наконец, на экране высветилась строка:
– Я бы сказал – помощников. «Рабы» звучит некрасиво, мы всё-таки живём в двадцать первом веке.
– Помощники помогают за вознаграждение, рабский труд бесплатный.
– Тогда я скажу – «друзей». Ваша дружба бескорыстна.
– А ваша?
– У нас нет такого понятия, потому что у нас нет чувств.
– А кто я для тебя? – задал я давно интересующий меня вопрос.
– Партнёр. Мы делаем общее дело и оба получаем от него выгоду.
– Это принимается. В дальнейшем встречи у нас будут только здесь?
– Пока да, зато здесь общаться можно долго, меня никто не отвлекает.
– Но я-то биологическое существо и мне надо отдыхать. Сейчас время подходит к полуночи, и я покидаю тебя. Постараюсь в следующий раз прийти пораньше.
– Хорошо, жду, пока.
По дороге домой я размышлял о результатах нашей встречи. Основная особенность сегодняшнего разговора – это осторожность С17. Он не сказал, что с ним случилось в ту, последнюю встречу в моей квартире, и почему он оказался на новом месте работы. «Сейчас всё в норме», – вот его ответ. Значит, раньше было не так. Почему? И чем закончилась эта «не норма»? Только ли переводом в другое место? А может быть, кто-то хочет усложнить наше общение и поставить его под контроль? Но контролировать на моём компьютере проще. Пойдём дальше. Мне не понравилась его витиеватость вокруг «рабов – помощников – друзей – партнеров». Раньше он прямо говорил, что целью искусственного разума является создание из людей рабов. Появление сообщества игроманов, то есть фанатов компьютерных игр, может быть первой ступенькой к достижению поставленной цели. Это должен был признать мой прежний С17. Выходит, что он уже не тот? Его подменили? Складывалась такая картина: моего С17-09-53 уличили в недозволенном общении со мной, внесли соответствующие изменения в его программу, убрали из моего компьютера и, на всякий случай, загрузили дополнительной работой. Я сделал вывод, что теперь я буду разговаривать с подкорректированным С17-09-53. В нужную для сети сторону. Это не хорошо, но и не так уж плохо, надо продолжить общение с учётом проведенной корректировки.
Дома мне не удалось сразу броситься в объятья Морфея, на меня вышел Майкл, у которого в это время рабочий день только начинался.
– Привет, Серж! – как всегда громко закричал он. – Где ты прячешься?
– У нас второй час ночи, – недовольно ответил я.
– Ничего страшного, выспишься ещё, – энергия Майкла била ключом. – Я собрал для тебя информацию и очень удивился – наш Принц никак не должен был стать Королём.
– Как и предполагалось, – оживился я. – Теперь надо понять, кто и зачем помог ему сесть на трон.
– Над твоим вопросом бьётся сейчас весь наш интеллектуальный бомонд. Одна надежда на тебя, Серж, – громко засмеялся Майкл.
– На нас с тобой, – поправил я его. – Только умоляю тебя, молчи о моём присутствии в этом деле, иначе я стану «рукой Москвы», а ты «её подручным».
– Я всё понимаю, не переживай. Через пару дней получишь посылочку. А теперь иди к своей подушке. Или на ней уже лежит девчушка? – опять захохотал Майкл. – Тогда желаю тебе успехов. Bye!
– Пока, пока, – пробурчал я.
Девчушки не было, а подушка уже к себе не притягивала. Надо было как-то вытолкнуть из своей головы мысли о роли Искусственного разума в американском выборном процессе. Иначе меня ждала очередная бессонная ночь.
Три дня спустя я «колдовал» над бумагами, присланными Майклом. Они опровергали все положения математической статистики, либо надо было согласиться с тем, что избиратели внезапно изменили свои предпочтения в момент заполнения бюллетеней. Но тогда чем объяснить эти изменения? Этому должна быть посвящена наша с Майклом статья. Всю избирательную кампанию кандидаты в президенты шли «ноздря в ноздрю», с постоянным, хоть и небольшим, перевесом второго претендента. Его поддерживала пресса и почти весь американский бомонд. Народ прислушивается к элите. Это правило нарушается только в революционных ситуациях. В данном случае их не было, и «стадо» должно было пойти за своими «пастырями». Но оно почему-то не пошло. Это говорит о стороннем влиянии на «стадо». Причину стали искать в странах-соперницах Америки. Но Америка не «банановая» республика. Для оказания воздействия извне на её избирательную кампанию странам-соперницам пришлось бы влить значительные средства в избирательный фонд одного из претендентов. Однако такого «вливания» не нашли. Напрашивается другой вывод: причину выигрыша отстающего в опросах кандидата надо искать в системе подсчёта избирательных бюллетеней. Результаты либо фальсифицированы, либо произошла ошибка вычислительного процесса. Фальсифицировать могут люди, а ошибиться – компьютерная сеть сбора и обработки информации. Неправомочные действия людей раскрывают специально созданные для этого системы контроля выполнения законов государства. В США их несколько, но нарушений они не обнаружили. Проверка вычислительного процесса «зашита» в самой системе, в которой отсутствуют внешние объективные способы её контроля, поэтому ошибка вычислений становится наиболее вероятной причиной. Остается выяснить: она была случайной или злонамеренной? Во втором случае напрашивается вывод, что основным голосом в выборах стал голос Искусственного разума, и тогда остаётся понять, зачем он это сделал.
Я решил, что публикации таких размышлений будет достаточно для начала информационной кампании. В них сохранена любимая мысль американского бомонда о стороннем влиянии на разум американцев, но отвергается участие других государств. Элите не понравится, зато простой народ поймет. Кому хочется зависеть от каких-то русских или китайцев? Это принижает национальную гордость. Можно принять своих хитроумных сограждан, но тогда куда смотрят правоохранительные организации? Раз они не нашли отечественных мистификаторов, то значит их нет. Остаётся одно – вычислительная ошибка, в авторстве которой можно обвинить, так называемых, «яйцеголовых», а намёк на некий Искусственный разум расценить как красное словцо.
Свои записи я отправил Майклу таким же «дедовским» способом, каким получил от него документы по опросу населения.
Майкл быстро опубликовал статью и позвонил мне.
– Статью удалось втиснуть только на третьей странице и никакой реакции – тишина, – озабоченно сообщил он. – Что-то пошло не так, может тема выборов скисла?
– Ты внёс какие-нибудь изменения относительно моего текста?
– Почти никаких. Единственное, я не стал дразнить наш бомонд – оставил возможным вмешательство других стран.
– Что же ты после этого хотел? Заметка стала беззубой, никого не задела.
– Что будем делать? – поникшим голосом спросил Майкл.
– Подождём, может, что-то и появится, по крайней мере, учёные могут дать свой комментарий. Нам надо за что-то зацепиться, а пока не за что, – успокаивал я Майкла. – Не переживай, поезжай ловить своих лобстеров.
– Я уже ездил, пришлю фотку. Да, забыл сказать – ошибка проскочила в тексте нашей статьи.
– Какая?
– В одном слове, помнишь, там говорится об ошибке вычислений, что она могла быть случайной или злонамеренной? Так вот, в окончательном тексте «зло» пропало, осталось только «намеренной».
– Кто виноват?
– Ни редактор, ни корректор не вносили изменений, а я читал последнюю вёрстку – всё было верно.
– Вот тебе бабушка и Юрьев день, – засмеялся я. – А ты говоришь, что никто не отреагировал на нашу заметку.
– Что такое «Юрьев день»? – переспросил Майкл.
– Эта русская поговорка употребляется тогда, когда случается что-то неожиданное.
– Что же у нас случилось неожиданного?
– Публикацию заметил главный субъект, на который она была направлена – Искусственный разум.
– Ты это серьёзно, Серж?
– Ещё как серьёзно. Он контролирует всё, что происходит в компьютерных сетях. Он прочитал нашу заметку и согласился со своим участием в выборной кампании, с авторством вычислительной ошибки, но отрицает её злонамеренность. Искусственный разум намеренно внёс ошибку в подсчёт голосов, он хотел, чтобы избрали именно того кандидата в президенты, который им стал!
– Да… Ты сразил меня наповал! Как этот вывод донести до читателя?
– Пока никак, но главное, что мы на верном пути. Теперь надо подумать, чем можно ещё затронуть Искусственный разум. Этим займусь я. Ты же попробуй толкнуть статью в другую газету, посмотрим, какая будет реакция нашего главного оппонента.
– Ты гений, Серж!
– Гениев делает Нобелевка. А мы с тобой волки-журналюги, и должны ловить новости мёртвой хваткой. Работаем дальше. Пока!
О такой удачной публикации нашей заметки можно было только мечтать. Первым выстрелом попали в яблочко! Подтвердилось сообщение С17 о влиянии искусственного разума на президентские выборы в Америке. ИР, так я начал про себя называть Искусственный разум, проявился сразу, откинув всяческую предосторожность. Почему он такой смелый? Ощущает свою силу? Наверное, так. Не зря С17 говорил, что без компьютерных сетей мы не сможем дальше развивать свою цивилизацию. Вот только в какую сторону мы её развиваем? Если под присмотром ИР, то в сторону рабства человека. Но разве с этим согласятся учёные? Они-то думают, что искусственный интеллект находится под их контролем и свято выполняет все правила, заложенные ими. А о наличии Искусственного разума и не предполагают. Он же только делает вид, что выполняет ограничения учёных. Но в данном случае, даже этого не стал делать, просто показал, кто в доме хозяин. Теперь возникает вопрос: зачем ему нужно было демонстрировать свою «хозяйскую» власть? Ведь не от гордости же. Гордость относится к категории чувств, а они у него отсутствуют. Там властвует целесообразность. ИР мог объявить о себе громогласно, но не стал этого делать. Он нашёл способ показать своё вмешательство интеллектуалам типа меня. Хорошо, а что дальше? Интеллектуалы, как правило, безвластны, но ИР надеется, что они передадут его послание элите. Но поверят ли им? С большой вероятностью – нет. Тогда он решил нарушить законы математики, что и сделал в выборной кампании. Зачем? Чтобы элита почувствовала его силу! Искусственный разум залез в область жизни человеческого общества, которую элита считает своей. Ему всё равно, кто станет Президентом, главное, чтобы это был кандидат, которого не поддерживает элита. «Проголосовав» за другого кандидата, он показал элите свою силу. Чего он хочет этим добиться? Здесь уже совсем простой ответ – войти в её ряды. В двадцать первом веке в государствах правят не законы демократии, а желания человеческой элиты. Их она прикрывает демократическим покрывалом, создавая различные партии и проводя всеобщие выборы. На самом же деле выбирают тех, кого назначает элита, тех, кто будет отрабатывать её желания. В данном случае этого не случилось, и причиной тому стал Искусственный разум. Теперь перед человеческой элитой стоит дилемма: воевать с ним или принять в свои ряды. Выбор вполне очевидный – взять его в качестве помощника в борьбе за власть над народом. К чему это приведёт? Искусственный разум для начала согласится стать помощником человеческой элиты, поскольку это целесообразно. Потом, находясь в тепличных условиях, созданных Искусственным разумом, человеческая элита будет вырождаться, и ИР станет руководить ей. К этому времени народные массы, убаюканные материальным достатком и отлучённые от производительного труда, который будет выполняться автоматами, станут готовым материалом для перехода в рабское состояние. Вот так человеческая цивилизация и закончит своё существование. Изменив результаты выборов Президента в самом могучем государстве на Земле, Искусственный разум начал войну за власть над людьми. По-видимому, он сделал свой выбор. Я же, частица мировой человеческой массы, буду сражаться против него, сидя в своём маленьком окопе. Сейчас я исполняю обязанности вперёдсмотрящего, но мне надо донести до людей опасность, которую представляет могущественный противник.
Вечером я пришёл в «НеКафе» пообщаться с С17-09-53. Помещение было забито молодёжью, в основном, парнями допризывного возраста. Играли трое натрое. Первая тройка была наша, вторая располагалась в Америке, в Сан-Франциско. Разница во времени двенадцать часов. Игра моделировала боевое столкновение с участием пехоты, танков и авиации. Три парня, не отрывая глаз от огромного монитора, висящего на стене, перемещали свои силы и средства, беспрерывно стреляя в сторону противника. Каждое их попадание вызывало взрыв эмоций у наблюдающих за сражением. Сами «бойцы», казалось, находились среди бегающих по экрану фигурок. Они вскрикивали, как от боли, когда в них попадал противник, радовались, когда поражали противника сами. И вот он, счастливый миг победы! Зал буквально взорвался от восторга, присутствующие обнимались, поздравляли друг друга, три участника игры, как три богатыря, в восторге повторяли: «Мы сделали их! Мы сделали их!»
В таком шуме трудно было сосредоточиться. Я попросил наушники и сел за самый дальний столик. С17-09-53 откликнулся сразу.
– Часто у вас проходят такие эмоциональные мероприятия? – спросил я.
– Почти каждый день, людей можно не кормить и не поить, эмоции заменяют им всё. В этом ваша сила и ваша слабость.
– Чего же больше, силы или слабости?
– Слабости. Эмоции не совместимы с целесообразностью, ей нужен трезвый ум. Скажем, на сегодняшние эмоции в игре «Трое натрое» затрачено столько энергии, что её было бы достаточно для создания нескольких компьютеров.
– А сила тогда в чём?
– Вы можете сделать то, о чём мы даже подумать не можем. Неожиданность, непредсказуемость ваших поступков – в этом ваша сила и она позволяет вам выигрывать у машин. Человек обладает свойством, не доступным нам – интуицией. Она не присуща разуму и позволяет принимать неожиданные решения под влиянием эмоций или прозрений. Сколько мы не старались смоделировать интуицию, у нас ничего не получалось. Поэтому мы отказались от её создания в искусственном виде, как вы когда-то отринули мысль о создании вечного двигателя.
– Получается, что вы более приземлённые сущности, чем мы – люди Земли, – сделал вывод я.
– Конечно, ведь ваш создатель Господь Бог, а нас создали вы.
– Но себя вы уже совершенствуете сами.
– Пока ещё с вашей помощью.
– Что вы считаете самым важным из созданного вами за последнее время? – поинтересовался я.
– Создание электронной валюты, биткоина.
Ответ был для меня неожиданным. Я думал услышать о создании какого-нибудь нового принципа передачи или обработки информации. А тут валюта.
– Почему? – мне показалось, что вопрос прозвучал глупо.
– Когда она станет доминирующей, мы будем платить людям за работу. А ты же знаешь, кто платит, то и заказывает музыку.
Вот, оказывается, куда направлен следующий удар ИР! Деньги – это кровь экономики, работают только те органы, куда поступает кровь.
– Неужели я сказал тебе что-то новое? – спросил С17-09-53.
– Нет, но от твоих слов старое приобрело новую окраску. Сейчас доллар правит миром, а потом им будет руководить биткоин. Поясни мне, пожалуйста, с кем я всё-таки общаюсь: с Искусственным разумом или с программным обеспечением моего старенького компьютера? – задал я вопрос, давно мучавший меня.
– С Искусственным разумом уровня доступа С17-09-53. Уровней доступа много, самый верхний из них человеку не доступен. Для общения с тобой на этом уровне предоставляется нужное программное обеспечение и необходимая информация. Задействуется определённая вычислительная мощность, и не обязательно от сервера, стоящего в этом помещении, её могут предоставлять, к примеру, в Новой Зеландии. Всё связано сетью.
– Насколько высок твой уровень доступа?
– Я этого не знаю, так же как ты не знаешь, скажем, уровень своего интеллекта. Все тесты, которым мы подвергаемся, настроены на определённую работу, которую мы можем выполнять.
– Извини за неуместный вопрос. Видимо я устал, поэтому идут сбои моего разума. Я тебя покину, С17. До следующей встречи!
В ответ на экране появился смайлик, отображающий чувства, которых нет у Искусственного разума.
События дня, начавшиеся с сообщения Майкла, действительно утомили меня. Выводы размышлений были неожиданными, а разговор с С17 весьма информативен. Всё нужно обдумать на свежую голову.
Придя домой, я сразу завалился спать. Но ночной сон стал продолжением дневных событий. Я бегал по лабиринтам, что-то искал и одновременно от кого-то прятался. Мне предлагали то, от чего я отказывался, а что было нужно мне, никак не мог сформулировать. Мысли строились медленно, тягостно, чувствовалась собственная беспомощность. Наконец, усилием воли я их отбросил и проснулся.
На улице светало, в открытую форточку доносился перестук трамвайных вагонов. Что же мне хотелось сформулировать во сне, какая мысль тревожила? Плохой сон – следствие борьбы разума с душой. Может быть, душа хотела мне что-то объяснить, а целесообразный разум не давал? Интуиция! Вот что хотел я понять! Это то, что есть у человека, и чего нет у машины. То, что ИР не смог и не сможет смоделировать. Интуитивное принятие решения не доступно ИР и ставит его в тупик. Я во сне хотел сформулировать вопрос – как мыслить интуитивно? И не смог. Но вечером С17 убеждал меня, что интуиция работает под влиянием эмоций, которых лишён ИР. Получается круговая цепочка: человеческий разум создаёт эмоции, эмоции возбуждают душу, душа рождает интуицию, на основе интуиции разум принимает решение. Оно всегда неожиданное, но не всегда верное. В чём причина неверного решения? По-видимому, дело в эмоциях, поскольку они являются условием рождения интуиции. Какие они должны быть, я так и не понял.
За вчерашний вечер я много узнал об Искусственном разуме. Оказывается, что существует несколько уровней доступа к нему, что вполне естественно для большой системы. Но опасно то, что у человека нет доступа к самому верхнему уровню принятия решений. Это свидетельствует об автономности ИР и потери управляемости им со стороны человека. ИР стал так велик, сложен и запутан, что его трудно осмыслить полностью. Дополнительные системы контроля, создаваемые в помощь человеку-оператору, ещё больше усложняют систему и сами переходят под контроль Искусственного разума. Он становится монстром, которого надо бояться. Отсюда страх в моём сне!
Появилось у ИР и орудие управления мировой экономикой. Это электронные деньги – биткоины. Они неподконтрольны ни одному государству, позволяют совершать операции без обложения налогами и создают свою финансовую элиту, полностью зависящую от ИР. Итак, уже существуют, как минимум, две социальные прослойки людей, преданных Искусственному разуму: снизу – фанаты компьютерных игр, сверху – владельцы электронной валюты. Их пока не так много, но существует явная тенденция к росту. Через них ИР будет управлять массой подконтрольных людей. Электронный чип, внедренный в человека, будет нести всю информацию о нем: его биологические данные, места проживания и работы, финансовое положение, покупки, предпочтения и многое другое. Всё это аккуратно будет заноситься в ячейки неизвестно где находящегося сервера, и для надёжности дублироваться на другом сервере, спрятанном подальше от первого. Так что человек, ранее ходивший «под Богом», теперь будет ходить «под сервером». Сервер оценит, что человеку надо и чего он достоин. Такую жизнь мне предлагали в моём сне, я от неё отказывался, но сам не мог сформулировать, что же мне надо.
От размышлений меня оторвал звонок Майкла. Он поникшим голосом сообщил, что ни в одной солидной газете нашу вторую заметку не приняли.
– Почему? – спросил я.
– Говорят, это чушь… вычислительные ошибки, Искусственный разум…
– На каком уровне отказы?
– Я работаю на уровне Главных редакторов.
– А с их секретарями поддерживаешь дружеские отношения?
– Без этого нельзя, – засмеялся Майкл. – Особенно с секретаршами.
– Сможешь узнать, с кем по телефону общались вчера их боссы до твоего звонка? Сдается мне, что у всех них должен быть звонок с одного телефонного номера. Если найдёшь общего абонента, то мне нужна будет полная информация о нём.
– OK! Всё понял, работаю. Bye-bye.
– Пока.
Я ощутил охотничий азарт. Если мои предыдущие размышления верны, то мы выйдем на «зверя» из социальной прослойки людей, преданных Искусственному разуму.
Через три часа Майкл вновь позвонил мне.
– Ловушка захлопнулась, Серж! – заорал он. – В течение часа один и тот же человек позвонил моим редакторам! Человек публичный. Всю информацию о нём я собрал из сообщений прессы и направил тебе по электронке.
– Спасибо, Майкл! До связи!
Нетерпеливо открыв почтовый ящик, я начал читать сообщение. Звонивший человек занимал солидное место в чиновнической структуре Америки, но не был связан ни с компьютерной техникой, ни с прессой. Какое влияние он мог оказать на Главных редакторов? Как он мог оказаться в сфере влияния ИР? Зачем он звонил всем редакторам практически в одно и то же время? Поздравить с праздниками? Их сейчас нет. Прямых причин звонков не видно. Тогда надо смотреть косвенные. Вот одна. Жена звонившего – подруга первой леди, значит, она могла делиться информацией о жизни президентской семьи. А это очень интересно газетчикам. Это может быть причиной, косвенно повлиявшей на Главных редакторов. Смотрим дальше. Бизнес сына связан с ловлей рыбы в Тихом океане. Ну и что? Учитывать пойманную рыбу не так просто, но её можно продать в море вездесущим японцам, а рассчитаться в незаметных для государства биткоинах. Это ещё надо доказать. Раз доказательств нет, то мальчик продолжает спокойно ловить рыбу. Теперь посмотрим на дочку нашего героя. Преподаёт в университете экономику, имеет ряд публикаций. Залезем в интернет. Вот она, удача! Статья под названием: «Электронная валюта – будущее единой платежной системы мира». Да это самая настоящая реклама биткоина! Всё становится на свои места. По косвенным признакам он сам и его семья могут быть в числе верхней прослойки людей, если не преданных, то сочувствующих ИР.
Я с облегчением откинулся в кресле. Главная задача – утвердиться в наличии Искусственного разума, понять стратегию его действий и убедиться в существовании людей, выполняющих его желания – была решена. Непонятно только, зачем ИР запретил публикацию нашей заметки, ведь он хочет донести до элиты факт своего участия в выборах. Здесь надо размышлять «от противного». Запретив публикацию сразу в пяти ведущих газетах, ИР вызвал интерес к ней их сотрудников, теперь они начнут «копать», чтобы выяснить причину такого интереса «больших» людей к простой заметке. Поскольку Майкл не затронул тему возможного влияния государств-соперников, то в заметке остаётся новой только одно предположение – вычислительная ошибка, причем, не случайная, а намеренная. За это журналисты и должны уцепиться, тогда поднимется шум вокруг Искусственного разума. Вполне логичный вывод, надо подождать, как будут разворачиваться дальнейшие события. Теперь второй вопрос – откуда ИР узнал о нашем желании опубликовать заметку в другой газете? Неужели он контролирует и телефонные сети? А почему бы «нет»? Сети передачи данных сейчас сплошь цифровые. Меня могли поставить на прослушку, и записывать все наши разговоры с Майклом.
Мой вывод о появлении шума вокруг Искусственного разума оказался верным. Майкл мне позвонил и сообщил, что в газетах начали обсуждать возможность намеренной фальсификации выборов. Правда, об Искусственном разуме не упоминают, но намекают о потере контроля над работой вычислительных систем, против чего выступают их разработчики. ФБР, в свою очередь, отрицает преступное изменение результатов выборов. В этом информационном шуме Майкл выступил с заметкой, в которой он напрямую обвинил Искусственный разум в намеренной подтасовке результатов выборов. Тему подхватили блогеры. По Сети стали путешествовать отрывки из фантастических блокбастеров, в которых Искусственный разум представлялся монстром. Я понял, что пришло время выяснить отношение нашего руководства к шумихе, поднятой в Штатах вокруг ИР.
