В.А. Май
Дорога
Свет погас. Они так резко кинулись со своих мест ко мне, что в первое мгновение я растерялся, и они успели схватить меня прежде, чем я дотянулся до заточки. Впрочем, предыдущие избиения меня внушили им чувства своего превосходства надо мной и моей беззащитности. Их главный по кличке Малыш, здоровенный детина под два метра ростом и с широченными плечами, медленно приближался ко мне, на ходу расстегивая ширинку и спуская штаны, вместе с трусами. Как они говорили, ему, в силу его старшинства и превосходства, принадлежит право «распечатать» меня. Меня держали две его шестерки, беззубые уроды с тупыми лицами, предвкушающими представление. Жизнь в тюрьме однообразна. Любое действие, выходящее за рамки обычной жизни – для них как подарок судьбы. Развлечение, дарующее уставшему от однообразия мозгу возможность переключиться, перезагрузиться. А что может доставить удовольствие этим ублюдкам? Конечно жестокость, насилие, превосходство, хоть и недолгое над другим, превосходство животное, далекое от человеческого.
Но они потеряли бдительность. Они верили, что я сломлен и морально, и физически. Они уже сотни раз проделывали это с другими. И ни когда! Никогда не возникало проблем.
Сначала я обмяк в их руках. В их понимании – сдался, покорился судьбе, покорился неизбежному. Это было естественно для них: я не был уголовником, я был папиным сыночком, очкариком, всезнайкой! Тем, кого они всю жизнь ненавидели и при любой возможности унижали. Они поверили в себя еще больше, а меня стали еще больше ненавидеть. Их хватка ослабла. Мне только это и нужно было.
Я кинулся влево, к матрасу. Шестерки меня не удержали. Малыш было рванул ко мне, но ему помешали его спущенные до колен трусы со штанами, он чуть не упал, но из последних сил удержался. Это дало мне пару секунд. А больше и не надо было. Я схватил заточку и с силой загнал ее в пах главарю. Он завизжал как свинья на бойне. Из паха струей ударила кровь вперемежку с мочой. Он обоими руками схватился за рану, согнулся пополам и рухнул, не переставая визжать на пол. Следующим ударом я вогнал заточку прямо в горло шестерке, не удержавшей меня ранее. Он уже не смог визжать. Видимо я перебил ему артерию, и теперь он захлебывался собственной кровью. Следующий удар – прямо в глаз второй шестерке. Заточка видимо дошла до мозга, и он рухнул к моим ногам уже мертвый. Оставшиеся четыре бандита кинулись на меня. Мы катались по полу, они меня били, старались вырвать заточку, а я все колол, колол и колол…
Смутно помню, что произошло дальше. В камеру ворвались конвоиры. Они били меня по голове дубинками. Все было залито кровью. Я сам был весь в крови. Наверное, это меня и спасло. В открытую дверь камеры я увидел в коридоре окно с видом на Дорогу. Меня подняли и понесли в коридор. Прямо к окну. Когда мы поравнялись с ним, из последних сил я рванулся вперед, руками зацепился за низ окна, за подоконник можно сказать. Из-за крови моё тело было скользким, им не удалось меня удержать, и я провалился в этот мир…
Потом мне пришлось еще раз вернуться в свой мир за ключом с гравировкой Дороги. Я нашел его годом раньше и подобрал по приказу Голоса.
Затем началось мое путешествие в этом мире по Дороге. Я шел год, может два, может три. Когда, наконец, я дошел до этого места, места, где сейчас стоит Таверна, сил у меня уже не осталось. Так же, как и вера в Путь, в Дорогу – исчезла, испарилась, сгинула. Я не хотел уже ничего, я хотел отдыха, хотел обычной жизни обычного человека.
Чего только я не повидал за годы моего путешествия! И чудовищ, и красавиц, и роботов в теле человека, и людей в стальных скелетах роботов, и колдуний, и колдунов… Всего не перечислишь! И с каждой такой встречей просыпалась надежда, все они давали мне подсказки, куда идти, что делать… Все эти подсказки оказались бредом! Все! Как только я следовал им, так сразу попадал в неприятности…
А здесь, в ближайшем городе, я встретил девушку… Прекрасную Мари. Мы полюбили друг друга. Я жил в городе около года, работал банщиком, чистильщиком обуви, мыл посуду в местной таверне, чистил конюшни… В общем, ничего стоящего, ничего на чем можно было бы заработать денег. Семья Мари не давала разрешения на наш брак, я был беден и безумен, по их мнению…
И я вновь двинулся в путь. Однажды ночью. Я проснулся мокрый от пота. Во сне я слышал Голос. И Голос проклинал меня. Почему ты остановился, вопрошал он, как посмел ты остановиться? Ты рожден для того, чтобы искать и найти! А не для того, чтобы сидеть на своей жопе в этом Богом забытом месте!!! Зачем мы тебя перенесли в этот мир? Оставался бы там! Сидел бы в тюрьме, а вернее, тебя бы казнили, после того, что ты натворил! Мы спасли твою жизнь! Вставай и иди! Не ради себя, а хотя бы ради нас!
Мне было, что ему ответить! Проклинать его в ответ, обвинить в во всем зле, причиненном мне в этом мире, обвинить в моем одиночестве, да даже, обвинить его в том, что не дали мне умереть в том, моем мире… Да и кто вообще сказал, что мой Путь именно в этом мире, о не в том, другом, моем! Почему я был рожден там, а не здесь, если мой Путь в этом мире? А может, никакого Пути и нет? Может, это обычная дорога, построенная в незапамятные времена всего лишь для удобства передвижения? Кто мне запудрил мозги? Почему я рожден лишь для мучений?
Но вместо всех этих вопрос, я просто встал среди ночи и ушел по Дороге вперед…
Сколько еще я шел? Месяц, год, десять лет… Я запутался. День походил на день, ночь на ночь… Ни каких точек отсчета… Ни чего…
И в один из таких дней я увидел ее. Дверь. Прямо на Дороге. Обычная деревянная дверь. Сбитая из досок, необтесанных, каких то гнилых и просвечивающих насквозь в местах стыка. На двери висел замок. Обычный замок, открывавшийся, как я догадался, моим ключом…
Эта находка, казалось, должна была вдохновить меня. Она служила доказательством Пути, доказательством важности моего предназначения, доказательством, что путь и мучения были не зря. За этой дверью я должен был что-то найти. Может быть, сразу за этой дверью и был конец моего Пути. Может быть, там было что-то чудесное, спасительное, божественное…
А может быть, там ни чего не было… Может быть, там была снова всего лишь Дорога… Бесконечная и изматывающая… Морально истощавшая…
Я вдруг понял, что не хочу знать, что там, за этой дверью. Просто не хочу и все!!!
Я лег перед ней и уснул. Крепко, беспробудно.
Мне снился сон. Черно-белый. Не естественный. Как кино, черно-белая лента, озвученная бездарными актерами, и бездарным же монтажером голоса были невпопад наложены на картинку…
Люди, много людей. Какой-то праздник. Всем весело и хорошо. Все они знают друг друга уже давно. Они весело разговаривали, смеялись. Ко мне подошел черно-белый мужчина, его горло было разрезано, из раны текла черная кровь. В руках он держал бокал с черным вином… А может, в том бокале была кровь… он начал что-то мне говорить. Его рот беззвучно открывался, но он был убежден, что говорит. И лишь когда он перестал говорить, появился голос, ему принадлежащий, хриплый и булькающий:
– Ты знаешь кто мы такие?
– Нет, – попытался ответить я, но звук появился позже.
– Мы такие же, как ты! Мы шли по Дороге и искали, – он засмеялся, его голова откинулась назад, рана на горле открылась широко и приветственно. Меня бы вырвало, если бы все это было в обычных цветах, но черно-белое изображение смягчало эффект. Я держался. Да и звуки его голоса пришли позднее, когда голова уже запрокинулась.
После этих слов он развернулся и ушел.
Ему на смену тут же пришла девушка. Она была голой. Ее живот был распорот надвое. Свои кишки она несла в руках. С них постоянно что-то черное капало, может кровь, а может дерьмо.
– Мы все мертвые! – сказала она. Видимо, это так тут шутили, потому что после этих слов она тоже захохотала.
– Что вы празднуете? – почему то спросил я
Она не ответила. Развернулась и ушла.
Ей на смену пришла целая компания из пяти человек. У всех у них, были страшные раны. Один – с оторванной головой, он поставил ее на шею, и постоянно придерживал руками, чтобы она не упала. Голова была именно оторвана. Не отрезана, нет! Оторвана. Второй нес одной рукой свои внутренности в мешке, а второй рукой придерживал лоскутья кожи, свисавшие с разодранной груди и живота. Третий был без обеих рук. Два оставшихся шли друг за другом, и было не понятно, какие у них раны, пока они не повернулись боком. Тот, что сзади шел с затянутой веревкой на шее. Его язык вывалился, а голова посинела. Глаза вывалились из глазниц и висели в районе подбородка каждый на тончайшем нерве. Казалось, нерв в любой момент порвется и глаз покатится по земле. Тем не менее, глаза были живыми, зрачки в них двигались туда-сюда, смотрели на меня. Обеими руками он держал позвоночник того, кто шел впереди него. Когда то позвоночник вырвали из еще живого тела, а потом вставили на место, и теперь было необходимо держать его там, чтобы он не вывалился. Они заговорили все хором, сразу.
– У нас праздник в честь новоприбывшего. В честь тебя!
– Но я еще не умер!
Они не ответили, развернулись и ушли.
Их место занял инвалид на кресле. Его ноги были выдраны. Он держал их сейчас в руках за оголенные бедренные кости, и как лыжными палками отталкивался от земли, чтобы ехать.
– Ты не умер? – он засмеялся. – Открой дверь, живой ты наш! И сразу к нам… Мы тебя ждем!..
…Я проснулся в холодном поту. Сел на Дороге и, как завороженный, смотрел на дверь. Мне было страшно.
Вдруг объявился Голос. Он был зол. Он что-то орал, он проклинал меня, он обзывал меня последними словами… Я мало помню, что он там говорил.
Я встал, посмотрел на небо и сказал:
– Да пошел ты на хер!
Развернулся, и пошел обратно. Сюда. К девушке, которую любил.
С той поры я больше ни разу не слышал Голос. Он потерял ко мне свой интерес…
До вчерашнего дня…
Я вернулся в город. Мари родила от меня ребенка, а сама умерла. Когда я вернулся, ему уже было три года. Бабушка с дедушкой с радостью отдали его мне, им не нужна была обуза. Он был веселый и огненно рыжий, что исключало все сомнения. Я назвал его Леопольд, в честь мультика, который видел последним в том, далеком, моем мире.
После того, как я узнал, что Мари умерла, жить в городе я не захотел. Мне было все чуждо там. Я часто вспоминал ненавистный Советский Союз, Москву… И уже не могу сказать, что был рад переходу сюда. Меня тянуло обратно, домой. Однажды я решил пойти в обратную сторону по Дороге, в надежде, что когда-нибудь увижу окно в свой мир. Я собрал свои не хитрые пожитки и тронулся в путь вместе с сыном. Я сделал на спине подобие рюкзака, куда посадил его. Мы шли. Он весело рассказывал мне что-то. На душе наконец-то было спокойно. Я радовался каждому новому дню, радовался солнцу, ветру, насекомым, животным… Я перенял у сына детскую наивность и впечатлительность. Мне все было в радость, я познавал мир вместе с ним заново…
Но мы прошли не много…
На третий или четвертый день нас застал в пути ураган, а вместе с ним пришли Всееды. Я тогда видел их впервые. Я бежал, уже не по Дороге, а куда глаза глядят, потому что оказалось, что Всееды не боятся Дороги, как все остальные животные. Леопольд плакал. Сначала от ужаса, а потом, когда Всееды стали догонять нас и от боли. Это придавало сил. И я несся вперед. У меня даже мыслей не было, что мы можем погибнуть…
Вдруг ноги пробежали почему-то твердому, гулко зазвучавшему, я подумал, что это какой-то заброшенный колодец, чем-то накрытый сверху. Времени на раздумья не было. Я вернулся чуть назад, нашел дверь в земле, через которую вас сюда привел Леопольд, открыл ее, а потом закрыл за собой…
Ураган прошел и унес с собой Всеедов. Я решил исследовать то, что нашел случайно. Это оказался целый подземный город кем-то давно вырытый, а потом покинутый и забытый. В одной из комнат я нашел динамо-машину, которая работала и давала электричество. В другой комнате я нашел странный прибор, который после подключения к электричеству стал давать белый порошок. Он оказался съедобный, дающий энергию, и как потом оказалось, долголетие, излечивающий любые раны. Я оборудовал несколько комнат под свое проживание. Здесь было все необходимое: еда, вода, действующий туалет, вечный двигатель, дающий электричество, такие же вечные лампы, дающие свет…
Поднявшись на поверхность сразу после урагана, я был поражен. Я узнал эту местность. Именно здесь я когда-то давно остановился, впервые осознав, что не могу и не хочу двигать дальше.
Мы прожили здесь, под землей, очень долго, но потом поняли, что жить нужно на поверхности. Я построил Таверну. Мы спрятали дверь, ведущую под землю. Вырыли колодец для воды и стали жить на поверхности. Сажали фасоль и кукурузу. Изредка по Дороге шли странники, иногда Ищущие, к нам стали захаживать охотники из города. У нас появилось немного денег. Ищущие всегда были щедры и оставляли такие чаевые, что мы после них чувствовали себя богачами. Так мы и жили здесь, из года в год, из века в век…
Вы даже не догадываетесь, сколько мне лет. Да я и сам не догадываюсь. Когда я все же почувствовал, что стал совсем стар, то решил перебраться жить под землю, Леопольд привел себе жену, Марьяну. У них родился сын, мой непутевый внук. О моей жизни я никому не рассказывал, даже сыну, но вот внуку зачем-то рассказал… Он загорелся этой идеей. Возомнил себя Ищущим. Ему никогда не нравилось здесь жить. И однажды он ушел от нас, а потом и вовсе покинул эти места и двинулся на встречу приключениям… Иногда мне кажется, что это не меня, это моего внука нужно было призывать.
Я уже говорил, что не слышал больше Голос, до вчерашнего дня. И это действительно так! Я уже и не надеялся его услышать в этой жизни, да, признаться, и не хотел. Но вчера, во время урагана он вновь заговорил со мной.
– Прости, – сказал он мне.
– За что? – ответил я.
– За всё! – сказал он.
– Прощаю! – ответил я.
А потом он начал так много всего мне рассказывать, что я опешил. Он говорил, говорил, а я все слушал и слушал. Иногда я его не понимал, но ему было все равно. Он как будто хотел выговориться.
Суть его разговора сводилась к тому, что Призывающий, Отбирающие, Всемогущие или кто-то там еще, сами не понимают, что делают, что заставляют делать других. Только человек венец своего творения и творец своей истории. Они все этого не понимали, но теперь, на моем примере, они осознали все это. Ибо, как сказал Голос, мой Путь был не за дверью, а здесь, и я сам его выбрал. И выбор оказался правильным. И еще он сказал, что на моем примере они попробуют дать вам полную свободу воли, вы будете делать то, что посчитаете нужным. Но иногда, вам все же будут помогать, только в экстренных, самых опасных ситуациях.
– И в чем же тогда был мой Путь? – спросил я.
И он ответил мне. Твое предназначение, сказал он, в том, чтобы отдать ключ Ищущим, которые сейчас в твоем доме.
14.
– И я исполню эту последнюю волю Голоса. Я отдам вам свой ключ. Но прежде чем его отдать, я должен вам кое-что сказать еще. Я очень долго сидел в этом подземелье. Я очень много думал. Мне снилось очень много разных снов. Иногда я слышал голоса. Иногда это были голоса уже умерших людей. Иногда это были голоса древних, построивших Дорогу. И я сделал для себя вывод. А Призывающий, обратившийся ко мне вчера, лишь подтвердил мои догадки. Для того, чтобы Ищущий выполнил свое предназначение и нашел, одного данного ему предмета с изображением Дороги не достаточно. Поэтому, если вы решите идти дальше, берите все подобные предметы себе, доставайте их, добывайте, отвоевывайте, покупайте, если это потребуется. Может они вас и не приведут прямо к цели, но существенно облегчат Путь.
С этими словами Стас передал путешественникам ключ. По его внешнему виду было понятно, что он устал и хочет отдыха. Он давно так много ни с кем не разговаривал. Да и не хотел! Но все же, один вопрос Елена задать была обязана:
– А как вы думаете, что мы ищем?
– Секрет мироздания, – сказал он и засмеялся, путешественники так и не поняли, шутит он или нет.
15.
Проведя последнюю ночь в стенах Таверны, утром путешественники засобирались в путь. Они поблагодарили хозяев за гостеприимство. Им дали новую одежду, ружья, рюкзаки, еду на первое время. А также небольшой пакет с Манной.
– Вам нужно достать револьверы, – напомнил Леопольд. – Ружья здесь – это так себе, игрушки!
А Марьяна обратилась к Елене:
– Не ешьте Манну без надобности. Она не портится, даже если пролежит целый век. Зато в случае необходимости излечит любую рану.
Володя щедро расплатился с хозяевами, хотя и так было понятно, что их подарки бесценны.
Парень и девушка двинулись в Путь. День обещал быть пригожим. Солнце ярко освещало Дорогу. В траве пели свои песни насекомые…
Не прошли они и сотню метров, как их догнал Леопольд.
– Не хотел, чтобы Марьяна видела… Просьба у меня к вам! Если вдруг увидите моего сына, передайте ему это письмо! Пожалуйста!
– А как мы его узнаем?
– Рыжий он…
Глава 5.
1.
Потянулись однообразные дни путешествия. Дорога вела все время прямо, никуда не сворачивая. Она уходила за горизонт, в дымку нового дня.
Володя теперь охотился. Патронов было много, но все равно приходилось их беречь. Он хотел бы потренироваться стрельбе, но не мог себе этого позволить. Приходилось во время охоты быть предельно внимательным и ответственным. Впрочем, и без тренировки, парень совсем скоро научился так хорошо стрелять, что Елена даже удивлялась. Сама она тоже охотилась, но не так часто, как Володя. Она заметила, что когда брала в руки оружие, в ее теле появлялся странный трепет, оружие манило ее к себе, и девушку это пугало. В поле появилось множество кроликов. Они особо и не боялись людей. Путешественники, не смотря на соблазн запастись впрок, убивали ровно столько, чтобы хватало на еду.
– Если бы у нас была соль, можно было бы засолить мясо на будущее – кто знает, что нас ждет впереди! – говорила иногда девушка.
Через неделю, а может две они увидели, что к Дороге примыкает наезженная проселочная дорога. Она вела в город, догадались путешественники, о котором им рассказывал Леопольд. Заходить в него они не стали.
– Зачем нам туда? – ответила Елена на вопрос Володи о том, надо ли им заходить в город. – Я не чувствую в этом потребности. У нас пока все есть, вода, еда, одежда. Это только отвлечет нас от Пути.
Володя согласился с ней.
Ручей слева от Дороги уже превратился в реку. Володя пару раз пробовал ловить рыбу, но безрезультатно.
– Была бы у меня удочка, – говорил он. – Поели бы мы жареной рыбки на ужин.
Из длинной палки он сделал подобие остроги. В часы отдыха он сидел на берегу и выслеживал рыбу. Елена знала, что еще несколько дней таких тренировок, и рыбу они действительно будут есть. И она оказалась права. Сначала Володя приносил по одной рыбке, потом по две, а потом по стольку, что после сытного обеда или ужина еще и оставалось.
– Нам нужно найти каких-то фруктов или овощей, – как то сказала девушка. – А то с одного мяса и рыбы как бы цинга не началась.
Ландшафт постепенно менялся. Стало больше попадаться деревьев, степь переходила в лесостепь. Скоро они нашли яблоню с маленькими кислыми яблочками. Но и они показались путешественникам сказочно вкусными. Потом яблонь стало попадаться все больше и больше. Было много деревьев с неизвестными путешественникам плодами. Их они есть опасались. Однажды, они увидели небольшое дерево с плодами ярко красного цвета, похожими на персики, но гораздо крупнее. Под деревом сидел кролик и с жадностью вгрызался в сочную мякоть плода.
– Видишь, – сказал Володя. – Кролик ест и живой. Давай-ка тоже попробуем.
Они сорвали с дерева два плода и осторожно откусили по кусочку. Глаза путешественников одновременно, как по команде, закатились от удовольствия. Сок моментально наполнил их рты, необыкновенно яркий вкус заполнил все их существо, ударил в мозг, проник в каждый нерв, и пройдя по ним, в каждый миллиметр тела. Казалось, они сами стали этим плодом. Их кровь превратилась в сок, а плоть в часть плода. Казалось, они моментально стали того же цвета, что и плоды у них в руках. Так хорошо было лишь мгновение, но оно показалось людям вечностью.
– Что это было? – первым пришел в себя Володя.
– Это фрукт из рая! – ответила Елена.
Немного позже, объевшись, они сидели около дерева и пытались словами описать друг другу свои ощущения.
– Мне показалось, – сказала Елена. – Что я вновь внутри своей матери, мне тепло, уютно, сытно и… безопасно…
2.
Очередное утро очередного дня.
Было еще рано, солнце только-только задумалось о том, стоит ли ему сегодня вновь восходить над землей и греть эту грешную землю. Холодно. Ни ветерка. Роса.
Они сидели на Дороге и дрожали от предрассветного холода. Над землей – тишина. Спали звери, птицы, насекомые. И в этой тишине где-то далеко впереди явственно слышался гул. Еще вчера вечером они спорили, слышат ли они что-то или нет. А сегодня вопрос был уже в другом:
– Как ты думаешь, – спросил Володя Елену. – Что это?
– Похоже на водопад, – ответила девушка.
– Помнишь, Леопольд рассказывал нам, что речушка справа от Дороги впадает в большую реку? Может это река?
– Возможно. Но почему она так грохочет? Посмотри вперед, там не видно ни какой реки, а звук идет… – внезапно девушка умолкла. – Так подожди, смотри, а это что такое?
Солнце, наконец-то, решилось сделать сегодня еще кружок по небу. Его первые лучи осветили Дорогу.
Вдали по Дороге в направлении путешественников двигалась маленькая черная точка.
3.
Прошло два дня, прежде чем они встретились.
Вид путешественника двигавшегося им навстречу можно было бы назвать вполне интеллигентным. Лицо было тщательно выбрито, на носу поблескивали большие круглые очки с очень тонкими дужками, цепляющимися за небольшие уши. Однако одежда встречного больше походила на лохмотья: изорванные штаны, безразмерные, затянутые в поясе веревкой и какое-то подобие плаща на теле, такое же грязное и изорванное. В правой руке он нес ружье. Однако видимой агрессии не проявлял. В левой руке он вел за длинный повод лошадь. Настоящую, живую лошадь, которая шла по обочине Дороги и лениво пощипывала траву.
– Вот объясните мне? Что это за глупое животное? Почему она не идет по Дороге? Столько бед от нее! И бросить нельзя! Подарок! – вместо приветствия сказал человек.
– Здравствуйте! – поздоровались одновременно путешественники.
– И вам не хворать, родные мои! Как я рад, что встретил вас! Уже забыл, когда последний раз нормального живого видел!
– А не нормального? – пошутил Володя.
– А с той стороны все не нормальные! – не понял шутки мужчина. – Вот иду обратно, к нормальным!
– Как вас зовут? – поинтересовалась Елена.
– Максим. А вас?
Ребята представились.
– Куда путь держите?
– Да сами не знаем… – ответил Володя.
– А! – догадался Максим. – Вы из этих… Как их? Которые, с другого мира! Ну да! Вам туда! Идите!
И Максим пошел дальше. Его встреча и не обрадовала, и не огорчила. Ему было безразлично. Обычные странники, такие же, как и он, разговаривать с ними – только терять время!
– Подождите! – попросила Елена. – Останьтесь с нами хоть на немного, расскажите, что там впереди!
Максим остановился.
– Расскажу. Только с вас еда и два патрона! Почему я должен бесплатно все рассказывать?
Елена и Володя с улыбкой переглянулись. Им понравился этот мужчина.
– Еда и один патрон! – сказал, смеясь, Володя.
– Идет! Я согласен! – тот час же ответил Максим.
Он положил на Дорогу свое старенькое ружье и побежал к ближайшему дереву привязывать лошадь. Сначала он хотел привязать ее к большому дереву, которое росло чуть поодаль от Дороги. Но по пути словно наткнулся на невидимую преграду. Тут же передумал и привязал лошадь к небольшому кустику прямо у Дороги. Животное почуяло, что их ждет незапланированный отдых, сказало: «ЫЫЫФФФ», и легло прямо там, где стояло.
– Мы дня три назад на овсяное поле набрели… Я ее сутки не мог оттуда увести… Вот и обожралась… Ну ни чего, думаю, отойдет.
Максим сел на Дорогу и смотрел, как путешественники набирают дрова для костра, потом разводят его, потом жарят мясо. Он даже не пытался им помочь. Для него это было естественно. Он был их гость, они были ему должны, свою часть сделки он исполнит позже.
Когда мясо было готово, путешественники и их гость сытно пообедали. После обеда Максим сводил свою лошадь на водопой. Идти ему, видимо, было лень, он размотал веревку до предела, пнул лошадь, и она пошла к реке. Сам же он остался стоять на обочине. Когда лошадь напилась, он смотал веревку, вновь привязал лошадь и вернулся к путешественникам.
– Ну, все, я готов! Будете спрашивать, или мне самому рассказывать?
– А как тебе удобнее?
– Да мне все равно!
– Ну, тогда сам рассказывай!
Начало было более чем неожиданным…
4.
Когда мне исполнилось пять лет, вороны выклевали мои глаза, пока я спал…
Так я всю жизнь и жил, безглазый…
Я жил в городе, который вы, вероятно, проходили, и в котором, вероятно, побывали. Зарабатывал себе на жизнь попрошайничеством, я неплохо пел и научился играть на гитаре. Этот старый инструмент я случайно нашел на мусорке, когда искал себе еду. Долгими ночами мы прятались в заброшенных домах. Мы – это такие же попрошайки как и я, без дома, без работы, без родственников, без друзей. Мы были сами по себе, что нашел, то и съел, что заработал, то и пропил. Делать там был не чего. Из развлечений – пьянки, драки, а когда они надоедали – рассказы о других мирах, о Ищущих, о голосах, о Дороге, и тому, что на ней…
В одну из таких ночей я лежал у костра и слушал очередную историю. Меня все любили, никто не обижал. Я всегда делился едой и деньгами, которые зарабатывал. А еще я играл на гитаре, этого никто не умел, кроме меня. Вот и в эту ночь, кто-то разжег костер, меня положили поближе к огню, я лежал и слушал.
Рассказывал человек, который по его собственному уверению пришел из-за реки. И рассказывал он о чудесах! Я буквально представлял их себе, образы из детства, когда я еще мог видеть, не покинули моей головы окончательно, и я из этих обрывков воспоминаний рисовал себе целые картины, полные чудес и волшебства.
А рассказывал он о городе, где живут великие маги, способные творить великие чудеса.
Когда все уснули, я растолкал этого спящего человека и спросил: «Как мне дойти до этого города?» А он лишь посмеялся надо мной: «Один ты все равно не дойдешь! Спи!»
Мне было не до сна. У меня появилась надежда. Маги вернут мне зрение! Я в это поверил, и это стало моей навязчивой идеей, я не мог ни есть, ни спать, я все время думал о чудесном городе. Я так часто просил человека побывавшего на той стороне реки объяснить мне как идти к городу, что он, наконец, сдался.
Путь оказался проще не придумаешь: все время прямо по Дороге, ни куда не сворачивая, вперед и вперед. Сначала до моста, потом до заброшенного города, а потом и будет город магов и чародеев.
Но были и проблемы.
Первая – это мост. Он был построен так давно, что местами Дорога на нем провалилась.
Вторая – это заброшенный город. Пройти по нему можно только днем, не успеешь – ночью тебя разорвут на части ужасные монстры.
Третья – если тебе посчастливится добраться до города магов, выйти оттуда ты не сможешь! Они только впускают, но не выпускают!
Мне не чего было терять. И однажды я отправился в путь. Я бы никогда не дошел туда, без еды, без оружия. Если бы не встретил отличного малого. Его звали Петр. У него было много своих проблем, не буду сейчас вам их пересказывать, но шел он туда же, куда и я.
Мы шли месяц, два, три… я не знаю сколько.
Мы преодолели мост. Прошли заброшенный город. Вошли в город магов. Его я потом видел собственными глазами, поэтому могу вам рассказать. Такого я никогда больше не увижу! Огромный, с несколькими тысячами жителей. Некоторые дома такие высокие что, вы не поверите, я насчитал там девять этажей! Я таких никогда не видел, и о таких не слышал! Все ездят на повозках запряженных лошадьми! Есть даже специальные люди – извозчики, платишь им деньги, и они катают тебя по городу! Хочешь – будут целый день катать. Им не жалко лошадей, они говорят, что это их работа!
Другие люди тоже все работают. На не понятных для меня должностях. Они живут в таких комнатах в домах. Там в каждой комнате есть туалет и кухня, а еще там есть прямо в доме – вода, она течет по трубам… А еще там есть электричество. В каждом доме, в каждой комнате есть лампочки и они светятся, если нажимаешь на специальную кнопку!
Там много чего есть! Всего и не упомнишь. Каждый шаг сопровождается чудом. Жизни там прекрасна. Все работают и получают вознаграждение – деньги, которые потом тратят на всякие чудеса. На еду, одежду они денег не тратят, им все необходимое бесплатно дают!
Но есть и ужасы там! Да такие, от которых волосы дыбом встают! Ты их не ожидаешь, а они тебя – да! И тоже на каждом углу.
Во-первых, ты должен обязательно работать, целый день, на благо города. У тебя нет выходных. Вся твоя жизнь – это работа – дом – сон – снова работа. Во-вторых, там нет старых людей! Вообще ни одного! Дети, да, много. Женщины, мужчины, подростки… Но старых нет. Когда я начал спрашивать, все отворачивали свои лица. Они не хотели об этом говорить. Им было стыдно, так я думал сначала, но потом понял – им было страшно! Один из извозчиков открыл мне правду под великим секретом: как только ты не сможешь выполнять свою работу, тебя убивают! Не выгоняют из города, не отправляют в какие-то особые места, где ты мог бы дожить свой век, а именно убивают! А тело твое не сжигают, не хоронят, они его ПЕРЕРАБАТЫВАЮТ!!! Я не совсем понимаю, что это значит, но от одного слова уже страшно!
В центре города стоит огромное сооружение. Я не смогу вам его описать, так как не могу придумать, с чем бы мне его сравнить. Оно на столько огромно, что вмещает в себя одновременно несколько десятков тысяч человек. В центре этого сооружения стоит башня, высокая, там уже не девять этажей! Там десятки этажей. Ее видно из любой точки города, она следит за тобой, где бы ты ни был! Именно там и обитают могущественные маги. По слухам, их всего девяносто девять. Они бессмертны. У них нет детей. Они прибыли на это место давным-давно, когда еще были живы создатели Дороги, а по некоторым данным, они ее и создали. Они живут парами, мужчина и женщина, кроме одного, верховного мага, самого могущественного из них, они называют его Отцом-Основателем. Остальные жители города периодически видят магов, но Отца-Основателя не видел никто из обычных людей. В башне нет обслуги, маги живут сами по себе и никто из смертных, никогда не был в башне. Если тебе нужна помощь мага, ты можешь подойти к башне, нажать специальную кнопку и рассказать о своей проблеме в специальное отверстие. Потом нужно сидеть в специальном помещении и ждать. Если маги соизволят тебе помочь, то они спустятся, если нет – прилетит странная не живая птица и человеческим голосом объявит, что тебе в твоей просьбе отказано. Как правило, никто из жителей ни чего не просит, они говорят, что после просьбы могут быть последствия, но какие – они не говорят!
