Полная версия:
Юрий Верхолин Сеть узлов
- + Увеличить шрифт
- - Уменьшить шрифт
Но когда они попытались войти – пространство отбросило их назад, как упругий барьер. Один отлетел так сильно, что ударился о стену туннеля и потерял сознание.
Марина наблюдала молча.
– Они… не могут пройти, – сказал Алексей.
– Не пока, – ответила фигура, стоящая рядом – та самая, сотканная из линий. Она выглядела более цельной – контур стал плотнее, взгляд – яснее. – Порог распознаёт только тех, кто допущен.
– А кто – допущен? – спросил Алексей.
Фигура повернулась к Марине.
«Она.
И те, кого она решит впустить.»
Алексей медленно повернул голову на Марию:
– Потрясающе. Значит, ты теперь решаешь, кто может войти в логово богов?
Марина не улыбнулась.
Она была слишком была погружена в происходящее.
Тонкие нити Сети стекались к ней, как струи света, и исчезали под кожей.
3. Первый слой – память
– Идём, – сказала фигура. – Время коротко. Ваш мир пытается взломать дверь. Это… нехорошо ни для вас, ни для них, ни для нас.
– Что случится, если они прорвутся?
Фигура посмотрела в сторону рвущихся спецслужб.
«Сеть воспримет их как угрозу. Она… обороняется резко.»
– Насколько резко? – Алексей нахмурился.
«Уровень поражения – от локального до континентального.»
Алексей выругался. Тихо, но с такой болью, что Марина посмотрела на него.
– Они даже не понимают, куда лезут…
– Они привыкли лезть туда, что не понимают, – сказала Марина.
Фигура развернулась – и пространство перед ними раскрылось.
Не свет. Не туман.
Картина.
Как голография, только живая – будто они стояли внутри чужой памяти.
Огромный холл – гладкий, каменный, тёмно-серый. Стены покрыты знакомыми узорами. В центре – высокий столб, обвитый линиями.
И человек.
Высокий. Худощавый. Чёрные волосы. Лицо усталое, но глаза…
Марина вскрикнула.
– Папа…
Алексей вздрогнул.
– Чёрт… это он?
– Да… – прошептала Марина.
Но фигура протянула руку.
«Это – не он.
Это – его след.
Запись.
Отпечаток в ткани узла.»
– Но он двигается… – Марина смотрела, как отец что-то пишет на стене, как чертит руны, как наклоняется ближе к столбу.
«Память.
Здесь она хранится иначе.»
Сергей Волков обернулся – прямо на них.
Марина шагнула к нему.
– Папа!
Алексей схватил её за руку.
– Мари, стой. Это не он. Это…
Фигура закончила за него:
«Эхо. Но эхо мощное. Он видит не вас, а того, кому оставлял послание.»
– Кому? – спросила Марина.
Фигура повернула к ней голову.
«Тебе.»
Сергей Волков поднял руку.
На стене появились слова – не буквами, а линиями, которые Марина неожиданно поняла так же ясно, как если бы читала их всю жизнь.
ПОРОГ – НЕ ВХОД.
ПОРОГ – ИСПЫТАНИЕ.
ЕСЛИ ТЫ ЗДЕСЬ – ЗНАЧИТ, ТЫ ВЫБРАЛА ПУТЬ.
НЕ ИЩИ МЕНЯ. ИЩИ ТО, ЧТО Я НАШЁЛ.
Марина повторила вслух:
– «Ищи то, что я нашёл…»
Алексей посмотрел на неё:
– Что он нашёл?
Марина не знала.
Но камень вспыхнул, будто подталкивая.
4. Второй слой – хранилище
Пространство снова изменилось. Мгновение – и они оказались в месте, которое Алексей не смог бы описать, даже если бы вся его подготовка была в десять раз лучше.
Огромная зала. Стены уходят вверх на сотни метров. Потолка нет – только невозможная высота. По стенам текут линии света – миллионы линий, как огромные реки, бурлящие в тишине.
– Это… база данных? – прошептал Алексей.
Фигура кивнула.
«Мы – цивилизация памяти.
Когда наше тело исчезло – мы перенесли сознание сюда.
Но доступ… закрыт.
Мы не можем выйти.
Мы – заперты в собственном архиве.»
Марина ощутила холод – не физический, а такой, словно кто-то в глубине груди зажёг ледяную лампу.
– И вы ждёте, чтобы мы… открыли вам дверь?
Фигура слегка наклонила голову.
«Мы ждали не вас.
Мы ждали – того, кто способен нас услышать.»
Алексей тихо фыркнул:
– Удивительно. Ты – проводник. А я – аксессуар.
Фигура посмотрела на него.
«Ты – необходим.
Она – может сделать выбор.
Но выбор невозможен без того, кто её удерживает в реальности.»
Марина посмотрела на Алексея.
Его лицо было в тени, но она видела всё, что скрыто – боль, тревогу, стыд, любовь.
То, что делало его человеком.
Камень стал тёплым.
Почти мягким.
5. Взлом снаружи
Раздался оглушительный треск.
Сеть содрогнулась – как будто кто-то огромный ударил по каркасу мира.
Фигура резко обернулась.
«Они… ломают порог.»
– Чёрта с два, – процедил Алексей. – Они что, пытаются пролезть сюда силой?!
Марина почувствовала, как мир снаружи ломается – не физически, а энергетически.
Сеть оборонялась.
Но люди давили.
Слишком сильно.
Фигура подняла руку – и вокруг них появилась сфера света.
«Нам нужно ускориться.
Если порог рухнет – часть памяти будет уничтожена.
Мы – исчезнем навсегда.»
Марина сглотнула.
– Что я должна делать?
Фигура протянула руку – и белая плоскость возникла перед ней, разделившись на тысячи символов.
«Ты должна выбрать – кого впустить.
Не всех. Только… одного.»
– Зачем? – Алексей нахмурился.
«Память Предтеч не может контактировать напрямую.
Ей нужен интерфейс.
Человек, который сможет стать… мостом.»
– И ты хочешь… – Алексей шагнул вперёд. – …чтобы Марина выбрала меня?
Фигура наклонила голову.
«Нет.»
Марина замерла.
Алексей побледнел.
– Тогда… кого?
Фигура медленно посмотрела на пространство за ними – туда, где в разорванном проёме стояли представители трёх сил.
«Она должна выбрать того, кто переживёт контакт.
Кто сможет вынести память.
И не разрушиться.»
Алексей хрипло выдохнул:
– Значит… не я.
Фигура не ответила.
6. Выбор
Марина закрыла глаза.
Лица всплыли мгновенно:
Алексей.
Геннадий Петрович.
Доктор Иман Каддавани.
Люди DARPA.
Люди «Сферы».
И – отец.
Его след.
Его память.
– Я не хочу выбирать, – сказала Марина. – Я не могу.
«Ты должна.»
– Нет.
Фигура отступила на шаг.
«Выбор – неизбежен.
Иначе – мы исчезнем.
И ты погибнешь.
И твой мир – тоже.»
Марина открыла глаза – и впервые за всё время почувствовала гнев.
– Так вот как? Давление? Угрозы?
Предтечи – всего лишь ещё одна цивилизация, которая хочет жить любой ценой?
Фигура замолчала.
Потом сказала:
«Нет.
Мы – хотим помнить.
Мы – не живы.
Мы – эхо.»
Марина шагнула вперёд:
– Тогда почему мы должны страдать?
Фигура посмотрела ей в глаза.
«Потому что мы – уже сделали выбор.
Мы выбрали вас.
Мы послали сигнал.
Мы оставили ключ.
Мы позволили твоему отцу войти.
Мы позволили ему уйти… не полностью.
И теперь ты – следующая.»
Марина замерла.
Ей казалось, что рядом стоит отец – не фигура, не память, а он. Что он смотрит на неё с той же мягкой, усталой улыбкой. Что он говорит:
«Ты справишься, Маришка. Ты – моя дочь.»
И тогда Марина сделала то, чего фигура не ожидала.
Она подошла к Алексею.
Взяла его руку.
Сжала.
– Я выбираю его.
Фигура вздрогнула – так, будто по ней прошёл ток.
«Это… невозможно.»
Марина подняла голову:
– Возможно.
– Мари… – Алексей задыхался. – Ты не понимаешь…
– Понимаю.
Ты говорил: мы найдём третий путь.
Так вот он.
Фигура произнесла медленно:
«Ты… хочешь разделить контакт?»
Марина кивнула.
– Да. Между мной и ним.
Тогда мы не разрушимся.
И ты получишь… двоих проводников.
Алексей побледнел:
– Марина… это…
Камень взорвался светом.
И Сеть – замерла.
Фигура прошептала:
«Это… не предусмотрено.
Но… это решает всё.»
Марина шагнула вперёд:
– Тогда принимай.
7. Слияние
Свет объял их обоих.
Алексей закричал – тело выгнулось, пальцы вцепились в руки Марины.
Марина тоже не могла дышать – боль была острой, но мгновенной, как если бы через неё прошёл ток, ломая границы между материей и светом.
И тогда она услышала звук – не голос, не эхо —
дух.
Поток.
Память Предтеч хлынула в неё – не картинками, а смыслами.
Знанием.
Целыми слоями цивилизации.
И параллельно – часть этого потока ушла в Алексея.
Он не выдержал бы один.
Но Марина держала его.
Она удерживала его сознание, не давая ему сорваться.
Они были как два берега реки, между которыми перенесли мост.
Мост из памяти.
Мост из света.
И тогда Марина увидела самое главное.
Она увидела… ядро.
Не место.
Сущность.
то, что осталось от Предтеч.
И оно сказала:
«Спасибо.»
8. Падение порога
Снаружи раздался взрыв.
Порог дрогнул – трещины пошли по световой структуре.
Фигура повернулась:
«Они прорвались!»
Дарпы, «Сфера» и «Атлас» ввалились в проём – и пространство начало рушиться вокруг них.
Алексей едва держался на ногах.
Марина держала его.
Фигура сказала:
«Вы должны уйти.
Сейчас же.
Контакт завершён.
Но порог… умирает.»
– Как уйти?! – Алексей посмотрел по сторонам. – Где здесь выход?!
Фигура произнесла:
«Через память.
Через то, что вы теперь несёте в себе.»
Марина поняла.
– Алексей… ты чувствуешь?
Он закрыл глаза.
И увидел – линию.
Дорогу.
Туннель.
И сказал:
– Да. Вижу.
– Тогда – иди.
Марина схватила его за руку – и они побежали.
Взрывы гремели позади.
Сеть рушилась.
Предтечи умирали – окончательно.
Но они успели.
Порог затянулся за ними в секунду до того, как мир рассыпался.
9. Выход
Марина упала на мокрый камень.
Алексей – рядом.
Они были… в пещере.
Настоящей, тёмной, влажной, пахнущей землёй.
Где-то далеко капала вода.
Гул океана был слышен через толщу камня.
Алексей лежал на спине, тяжело дышал.
– Мы… вышли? – прошептал он.
Марина кивнула.
– Да.
А потом – коснулась кулона.
Он был тёплым.
Живым.
Но не светился.
– Марина… – Алексей сел с усилием. – Что теперь?
Она посмотрела в темноту пещеры.
И сказала:
– Теперь мы – мост.
– Между кем и кем?
Она улыбнулась.
– Между теми, кто был до нас.
И теми… кто придут после.
Камень на мгновение вспыхнул.
И – затих.
Финал главы
Снаружи – мир был в хаосе.
«Сфера», DARPA и «Атлас» потеряли людей.
Порог исчез.
Запись спутников – чистая.
Данных – ноль.
А где-то глубоко под землёй Марина и Алексей сделали то, что не смог ни один человек за тысячи лет:
Они стали проводниками между человеком
и последними тенями Предтеч.
Но никто ещё не знал,
что это – только начало.
Марина сидела у стены пещеры, слушая, как вода капает где-то рядом, как тяжело дышит Алексей, как собственное сердце постепенно возвращает нормальный ритм. Физический мир ощущался странно – плотным, слишком медленным, почти вязким. Она осознала, что снова чувствует холод, сырость, запах камня. Живую реальность. После Сети это казалось откатом в первобытность.
Алексей поднял голову, провёл рукой по лицу.
– Ты… слышишь их сейчас? – спросил он, не глядя.
Марина закрыла глаза. Внутри – тишина. Но не пустота. Скорее… ожидание.
– Нет. Но чувствую след. Как будто они всё ещё здесь, – она коснулась кулона. – Внутри, на границе. Они замолчали… но не ушли.
Алексей кивнул, тяжело поднимаясь. Сел рядом, опёршись затылком о стену. Несколько секунд они просто молчали, слушая тьму.
– Это было неправильно, – сказал он наконец. – То, что они сделали. То, что сделали мы.
– Мы выбрали, – ответила Марина.
– Да. Но была ли у нас альтернатива?
Марина посмотрела в темноту.
– Они тоже не знали, когда делали свой выбор. И сейчас… это наша очередь. Мир редко спрашивает, готов ли ты.
Алексей вздохнул.
– Чёрт… как я объясню это начальству? «Извините, я не смог выполнить задачу, потому что древняя цифровая цивилизация попросила оставить её память у моей жены»?
Она рассмеялась – тихо, почти беззвучно. Смех стал внезапной разрядкой, и Алексей тоже хмыкнул, проведя рукой по её плечу.
– Мы должны выбраться, – сказал он. – Хотя бы понять, где мы.
– Мы под Кералой. Точнее… под тем, что было узлом, – Марина поднялась, чувствуя слабость в ногах. – Сеть выбросила нас туда, где была «ближайшая стабильная точка». То есть – наружу, но не слишком далеко.
Алексей осветил фонариком стены. В пещере действительно был наклонный ход – узкий, но заметный.
– Похоже… туда, – сказал он.
Марина уже хотела шагнуть, но остановилась.
Внутри – короткое дрожание.
– Подожди. Что-то идёт.
Алексей мгновенно вскинул фонарь. В узком проходе послышался звук – глухой, размеренный. Шаги. Но не человеческие. Слишком лёгкие, слишком ровные.
Из темноты вынырнуло… нечто круглое. Металлическое. Размером с ладонь. Оно двигалось по воздуху, как медленная пчела, не издавая ни шороха, ни жужжания. Его поверхность слегка светилась синим.
Алексей выругался:
– Дрон? Здесь?
– Не человеческий, – прошептала Марина.
Шар остановился в нескольких метрах, будто изучая их. Затем – развернулся к Марине и вспыхнул зелёным.
Марина ощутила тепло в кулоне.
– Он откликнулся, – сказала она почти шёпотом. – Он… узнал меня.
Шар приблизился. Внутри него промелькнули линии – похожие на те, что она видела в Сети, но более простые, адаптированные. Марина почувствовала ясный импульс – не мысль, но смысл:
«Следуй.»
Она обменялась взглядом с Алексеем.
– Похоже, у нас… гид, – сказала она.
– Потрясающе. Теперь и машины здесь думают, что ты их командир.
Шар медленно поплыл вверх по тоннелю. Марина и Алексей двинулись следом. Путь оказался длиннее, чем казалось: стены становились всё более природными, исчезали следы древней кладки, уступая место обычному камню. Наконец они оказались в большой каверне, где через щель в своде пробивался голубой свет – рассвет.
Марина вдохнула полной грудью – запах влажной земли, свежесть воздуха, далёкий шум океана.
Они выбрались.
Шар завис у выхода из пещеры, как будто ожидая подтверждения. Марина протянула к нему руку – и почувствовала лёгкий ответный импульс.
«Связь… установлена.»
– Он… останется с нами? – спросил Алексей.
Марина не знала, как ответить. Но шар вновь вспыхнул зелёным и медленно поднялся выше.
– Похоже… да, – сказала она. – Он… часть Сети. Но автономная. Возможно – резервный механизм эвакуации. Или… наблюдения.
Алексей нахмурился:
– Отлично. Теперь у нас есть собственный инопланетный спутник. Надеюсь, он не шлёт отчёты в какой-нибудь космический Центр Управления.
Марина улыбнулась – впервые за последние часы так, как улыбалась до всей этой истории. Свет снова лег на её лицо; кулон засиял чуть ярче.
– Пока что он просто ведёт.
Они выбрались наружу. Солнце поднималось над морем, золотя поверхность воды. Весь берег казался мирным, нормальным – как будто ничего не произошло. Как будто узел не рухнул. Как будто спецслужбы не штурмовали подземелье. Как будто они не были внутри чужой цивилизации всего лишь час назад.
Алексей отвернулся к морю:
– Смотри. Никаких патрулей. Никакой перехваченной зоны. Абсолютно чисто.
– Они потеряли нас, – тихо сказала Марина. – Порог схлопнулся, их приборы отключились, и они… потеряли нас.
Алексей подошёл ближе.
– Что теперь? Ты понимаешь… что мы теперь носим с собой?
– Да.
Она коснулась кулона.
– И я понимаю ещё кое-что.
– Что именно?
Марина посмотрела на горизонт.
– Мы – не единственные, кого Сеть отметила. Узлы по всему миру – они не мертвы. Не полностью. Некоторые уже пробуждаются. Камень… слышит их.
Алексей медленно кивнул.
– Значит, скоро всё начнётся по-настоящему.
Шар снова вспыхнул – свет стал направленным, как указатель. Он указывал вниз, к береговой линии.
– Кажется… у нас новое направление, – сказала Марина.
– И, скорее всего, ни паспорта, ни отдых там уже не пригодятся, – пробормотал Алексей.
Она улыбнулась краем губ.
– Пошли. Пока Сеть не решила подождать кого-то ещё.
И они пошли – по влажному песку, за маленьким светящимся проводником, который тихо вел их туда, где начинался новый этап пути.
Где заканчивался один порог – и начинался другой.
Глава 4
Охота начинается
Часть 1. Из подземелья в ловушку
Туннель закончился не сразу. Сначала он просто стал уже – стены приблизились, запах усилился: сырость, камень, старая ржавчина, чужие жизни, давно прошедшие по этим ходам. Потом потолок начал подниматься. Шаги перестали отдавать глухо, звук стал выше, звонче – как в подъезде, а не в подземелье.
– Поднимаемся, – тихо сказал Алексей. – Слышишь?
Марина слышала. Не ушами – телом. Воздух становился свежее, холодный поток сверху щекотал кожу. Где-то вдалеке, очень приглушённо, звучал гудок – то ли машины, то ли корабля. Живой мир просачивался сюда сквозь щели.
Камень на груди был почти холодным, как обычный минерал. После вспышки в отеле, после бегства, после туннеля – ему будто тоже требовалась передышка.
Лестница нарисовалась из темноты так буднично, что это даже разозлило. Узкий бетонный марш, сырой, с облупившимися ступенями. Железный люк над головой – ржавый, но не до конца. По краям – тонкие полоски светлой пыли.
Алексей поднялся первым. Встал под люком, упёрся плечами, попробовал приподнять.
Люк шевельнулся, но неохотно, как человек, которого будят не в своё время.
Алексей чертыхнулся сквозь зубы, перехватил руки, толкнул сильнее.
Железо скрипнуло, пропуская дневной свет – резкий, неестественно яркий после зелёного сияния подземелья. Пахнуло чем-то влажным, тяжёлым – крыши, море, утренний дым.
– Сначала я, – сказал он. – Потом ты. Быстро.
Он выбрался наружу, пропал из поля зрения. Секунда, две. Тишина. Только глухие голоса где-то сбоку – далёкие, бытовые. Потом сверху протянулась рука.
Марина вдохнула поглубже. Схватилась за холодный бетон, подтянулась. Камень под футболкой чуть дрогнул, как будто ему не нравилось это направление, но и не возражало.
Свет ударил в глаза. Первым, что она увидела, были верёвки с бельём – цветные полотенца, рубашки, чьи-то детские шорты. Потом – низкий, облупленный дом, двор-колодец, открытое небо, в котором уже стояло солнце. Не агрессивное, ещё утреннее, но достаточно яркое, чтобы всё казалось слишком чётким.
Люк оказался спрятан в углу узкого внутреннего дворика, за кучей битого кирпича и старым кондиционером. Если не знать, что он здесь – не найдёшь.
– Быстро, – повторил Алексей, опуская люк и прикрывая его назад мусором. – Пока не заметили, что здесь кто-то шевелился.
Он выглядел старше, чем несколько часов назад. Глаза красные, губы сжаты. На щеке – тёмная полоса от какой-то трубы или стены, которой он задел в туннеле. На Марине, наоборот, всё выглядело почти нелепо чистым: выцветшая футболка, шорты, цепочка. Только взгляд предательски выдавал: отпуск закончился.
Город жил своей жизнью. Сквозь узкий проход во двор видно было кусочек улицы: мимо проезжали байки, кто-то тащил коробки с товаром, кричали торговцы. Вдалеке выл клаксон автобуса. Слышались чайки.
Марина почувствовала какой-то абсурдный диссонанс. Буквально под ногами – туннель, где стены светятся зелёным, где древняя Сеть шевелится после тридцатилетнего сна. А наверху – женщина из соседнего дома выжимает тряпку в ведро.
– Где мы? – спросила она шёпотом.
– Старый квартал, – так же тихо ответил Алексей. – Километр, полтора от отеля по прямой. По верху – дольше. По подземке – быстрее. – Он оглядел двор, оценивая точки выхода. – Нам нужна крыша. Или задний проход.
– Зачем? – спросила она.
– Чтобы понять, как быстро за нами придут, – сухо сказал он. – Они уже знают, что мы ушли вниз. Логичный вывод – вылезем где-нибудь в старом водоотводе. Этот район поднимут на уши минут через… – он посмотрел на часы, вспомнил, что они стоят, и чуть заметно дёрнул щекой, – скоро.
Он двинулся к двери, ведущей из двора в дом. Постучал костяшками, дождался, пока внутри зашуршат шаги.
– Лейди, сэр? – осторожный голос, из-за двери выглянул морщинистый мужчина в выцветшей майке. Окинул их взглядом. Остановился на Марине – на её лице, на цепочке, на мокрых от пота волосах. Слегка нахмурился, но не отвращённо – скорее, как человек, который видит что-то знакомое, но не хочет это признавать.
Алексей включил улыбку. Ту самую, «туристическую», которой можно было открыть половину бытовых дверей в мире.
– Номер, – сказал он на английском, поставив ладонь себе на грудь. – One night. Just… sleep. Cash. Хорошо?
Мужчина посмотрел на деньги, которые Алексей уже держал в руке, затем – на их лица. Усталость. Пыль. Нервы. Потом – на улицу через щель. И очень коротко кивнул.
– Третий этаж, – сказал он. – Room seven. No questions.
Это было лучшее условие, которое они могли получить сегодня.
Комната оказалась маленькой, с провисшей кроватью, облезлыми зелёными стенами и окном во внутренний двор, а не на улицу. То, что нужно. Кондиционер гудел слишком громко, но хотя бы работал.
Марина села на край кровати, почувствовав, как тело внезапно становится тяжёлым. До этого оно двигалось на чистом адреналине, на страхе и инерции. Сейчас всё навалилось разом: усталость, жажда, холодок от туннеля в костях.
Камень на груди был пассивен. Ни тепла, ни холода. Будто присматривался к новому месту.
Алексей загнал засов на двери, подошёл к окну, осторожно отодвинул угол шторы и выглянул. С третьего этажа было видно чуть больше: соседние крыши, просветы улицы, антенны, верёвки с одеждой. Над крышами – белые точки птиц, и куда как менее естественные – чёрные силуэты дронов, двигающихся медленно, по сетке.
– Уже работают, – тихо сказал он. – Сетка перекрытия. Грёбаная красота.
Он достал из рюкзака маленький чёрный прямоугольник, включил. Подумав, положил его на подоконник.
– Что это? – спросила Марина.
– Скромный вклад в информационную войну, – ответил он. – Глушилка на любителей ставить «уши» рядом. Если кто-то попытается нас подсвечивать прямо с крыши – картинка будет с артефактами.
Он сел на стул, вытащил телефон – тот самый, служебный, старый. Экран ожил, хотя сеть в углу мигала нестабильно.
Марина поднялась, прошла в крохотную ванную. Вода из крана шла тонкой струйкой, но была холодной, чистой. Она подставила руки, потом лицо, смыла туннельную пыль. В зеркале над раковиной отражалась женщина, которая очень слабо похожа на ту, что прилетела сюда неделю назад.
Под глазами – тёмные круги. Взгляд – острее, чем должен быть у человека в отпуске.
И цепочка. Тонкая, обычная. На ней – Камень. Чёрный, матовый. Если бы не знать, что он может делать – никто бы не обратил внимания.
Марина подняла его пальцами, разглядывая в отражении. В какой-то момент свет из окна лёг так, что ей показалось: не она держит Камень, а наоборот – он «держит» её руку, как точка крепления. Невидимая ось.
Она чуть наклонила голову, и в глубине зеркала, за её плечом, в мутном отражении стены, на секунду проступил силуэт.
Высокий мужчина, худой, в простой рубашке, слегка сутулящийся. Лоб высокий, волосы чуть растрёпаны, взгляд внимательный.
Сергей Волков смотрел не на её отражение – на неё. Прямо.
Марина дёрнулась, обернулась так резко, что брызги полетели с лица. В ванной никого не было. Только облупленная стена, полотенце на гвозде, пластиковый таз.
Сердце ухнуло куда-то вниз, потом поднялось обратно, стуча до боли.
Она медленно повернулась обратно к зеркалу. Там отражалась только она. Никаких теней за спиной. Никакого отца.
Камень был чуть тёплым.
– Отлично, – шепнула она. – Теперь ты показываешь мне галлюцинации. Прогресс.
