Юрий Верхолин Сеть узлов

На полу – круг. Простой, ровный. Но внутри круга – линии, похожие на те, что Марина видела на стене.

Кулон вспыхнул так ярко, что ей пришлось закрыть глаза.

Свет не бил, а… пел.

И ей вдруг стало страшно – не от угрозы, а от понимания.

Она стояла именно там, где должна стоять.

– Что это место? – прошептала она.

Алексей сделал шаг вперёд, но его голос дрогнул:

– Порог.

– Какой порог?

– Между нашим миром… и их.

Марина подняла голову.

И узор под её ногами начал медленно загораться.

На поверхности, в старом городе, специалисты трёх стран замерли перед провалом в земле – входом в подземные коммуникации.

– Там следы, – сказал русский офицер. – Они ушли вниз.

– Наши спутники не видят ничего, – ответил американец. – Пустота. Глушение.

– Не глушение, – поправила женщина из «Атласа». – Это… закрытость. Защита.

Все трое подошли ближе.

И в этот момент земля под ногами чуть дрогнула.

Сеть просыпалась.

А внизу, в камере узла, Марина стояла на древнем круге, и узор под её ногами горел всё ярче.

Кулон был горячим, как сердце.

И впервые – она услышала не шёпот.

А фразу.

«Ты на Пороге».

Марина стояла на круге, и узор под её ногами пульсировал ровно, с мерными интервалами – как дыхание огромного механизма. С каждой секундой казалось, что стены вокруг вибрируют едва-едва, почти на уровне костей.

Алексей стоял позади, по-прежнему держа оружие направленным вниз, но готовым в любой момент подняться.

Он выглядел так, будто пытается одновременно просчитать выход, пути отхода и возможные ловушки – и всё это, зная, что реальность перед ним уже не подчиняется привычным правилам.

– Мари… – он с трудом сглотнул. – Нужно решить: мы остаёмся или уходим.

Она не слушала – вернее, слышала слова, но смысл уходил мимо. Камень на груди пульсировал в такт узору под ногами. Синхронно. Словно две части одного механизма.

И внезапно – как резкий вдох – поверхность круга под её ступнями сменила рисунок.

Линии перестали просто светиться – теперь они медленно поворачивались, будто вращались под прозрачным стеклом. Тихо, почти неслышно, но с чувством необратимости.

Алексей резко шагнул вперёд:

– Назад! Сойди с круга!

Марина хотела послушаться – но не смогла.

Ноги будто приросли к месту.

Не физически – психически. Внутри что-то шептало:

«Стой. Ты должна быть здесь. Сейчас».

– Алексей… я… не могу.

Он подошёл ближе, схватил её за плечи, потянул.

Марина смогла сделать шаг – но круг отреагировал.

Линии вспыхнули ярко, почти белым, и потолок в камере дрогнул. Звук – глубокий, низкий, не похожий ни на земной механизм, ни на атмосферный. Как будто где-то далеко что-то огромного размера включилось.

Алексей отпрянул, закрывая Марину собой.

– Это активация, – сказал он почти неслышно. – Он включает узел.

– Кто? – Марина подняла на него глаза. – Камень? Предтечи? Или… отец?

Алексей вдохнул медленно, ровно, как будто решился сказать то, что избегал два дня.

– Мари… твой отец… он… он был в таких местах.

Она застыла.

– Ты знал?

– Я подозревал. – Алексей отвёл взгляд. – Его последняя экспедиция – официально Индонезия. Но реальный маршрут проходил через Лех, через север Индии. И… – он замолчал. – Он спрашивал о сигнатурах. О порталах. О таких узлах.

Слова упали на неё, как холодная вода.

– Почему ты не сказал мне раньше?

– Потому что я не был уверен. И потому что… – он снова замолчал. – Потому что я не знал, что он искал. А теперь…

Он посмотрел на светящийся круг.

– Теперь я вижу – он тоже был тут. Или в таком же месте.

Марина вдруг почувствовала, как что-то внутри неё сжалось, стало маленьким-маленьким. Даже дыхание остановилось.

– Значит… он… мог пройти дальше? – прошептала она.

– Мог, – тихо сказал Алексей. – Мог – и, скорее всего, прошёл.

Камера чуть изменилась – это было тонкое, на уровне инстинкта. Она словно «закрылась». Воздух стал плотнее, теплее. Потолок светился ровнее. Линии на полу остановились.

И прямо перед Мариной возникла новая структура.

Она не появилась – всегда была там. Просто проявилась. Прожилки на стене сложились в картину – не схему, не геометрию, а… карту.

Марина сделала шаг вперёд.

На стене – сеть линий, узлов, кругов, похожая на карту метро, только многомерную. Некоторые узлы были ярче, другие почти погасли.

Она подняла руку – и один из узлов вспыхнул. Нечеловеческий. Правильной геометрии, как будто выведенный безрисковым лазером.

Марина почти не дышала.

– Алексей… я это видела. Во сне.

Он подошёл ближе, оглядывая рисунок с профессиональной внимательностью.

– Это не сон, Мари. Это… сеть переходов. Узлы связаны. Слои. Локации. Они… – он замолчал, пытаясь подобрать слово. – Они не в физическом мире. Или… не только в нём.

– Между мирами?

– Между состояниями материи, – поправил он. – Между… уровнями.

Марина не отвечала. Она смотрела на узел, который загорелся ярче всех. Он находился в нижней части структуры. И был связан тонкой линией с другим – слегка смещённым в сторону, почти выцветшим.

– Этот, – сказала Марина. – Вот он. Он… тянет.

Алексей нахмурился.

– Почему именно этот?

Марина прижала кулон ладонью.

– Потому что… его «слышит» камень.

Камень ответил пульсацией.

Алексей выдохнул.

– Значит, это настоящий узел. Не просто схема. Точка входа. Или выхода.

И спустя секунду добавил:

– И если твой отец проходил по узлу… он мог быть именно там.

Слова ударили в солнечное сплетение.

Марина закрыла глаза.

Перед ней вспыхнуло видение – то самое: тёмный коридор, голубой свет вдали, человек, идущий прочь. Не отец – тень отца. Отголосок. След.

Марина сделала шаг назад, чтобы отдышаться.

В этот момент камера вздрогнула – едва, но ощущаемо.

Алексей поднял голову, вслушиваясь.

– Ты это почувствовала?

– Да.

– Это было не внизу. – Он нахмурился. – Это было сверху.

Марина напряглась.

– Они идут?

– Уже, – сказал Алексей хрипло. – У нас минут десять. Максимум пятнадцать.

Но странное было в том, что камера реагировала не на приближение людей.

А на камень.

Линии на круге начали гаснуть – не полностью, а как будто ждут.

– Он… завис, – прошептала Марина. – Ждёт.

– Тебя, – сказал Алексей. – Ждёт решения.

Марина сжала цепочку в пальцах.

– Если я встану в центр…

– …возможно, узел активируется, – закончил Алексей. – Переход. Порог. Но…

Он повернулся к ней всем корпусом.

– Но я не знаю, смогу ли я пройти с тобой. Или наоборот – только я смогу, а ты нет. Это технология, которой никто не понимает.

Марина смотрела на круг.

На линии.

На камень у груди.

И тихо сказала:

– Он зовёт. Его мир зовёт.

Алексей подошёл вплотную, взял её за руку.

– Если войдём – назад дороги может не быть.

– Если не войдём… – Марина подняла на него глаза. – Мы уже здесь. И они идут за нами.

Он обернулся на вход.

Теперь было хорошо слышно – эхом из коридоров поднимались шаги. Не один человек. Несколько. Три группы? Или одна, но вооружённая?

Марина вздрогнула.

– Алексей…

– Я знаю.

Он разжал пальцы, поднял оружие и шагнул к выходу камеры – проверять позицию.

Марина осталась одна на круге.

Свет под её ногами мерцал ровно, как пульс огромного сердца. Камень на груди тихо, почти бережно толкался в ткань.

И в этот момент – когда она была одна – узел заговорил.

Не голосом. Образом.

Коридор.

Голубой свет.

Фигура.

На этот раз ближе. Чётче.

Человек оборачивается – не полностью, лишь на четверть.

Марина едва не вскрикнула.

Профиль.

Силуэт.

Проекция.

Оттенки лица – как у Сергея Волкова.

Молодого. Живого.

Она резко втянула воздух.

– Папа…

Фигура мигнула – и исчезла.

Алексей вернулся в камеру, лицо напряжённое:

– Они в двух коридорах. Минуты три.

Марина обернулась к кругу.

– Я должна идти.

Он знал это. Видел. Понимал.

И всё же на секунду закрыл глаза, будто борясь с тем, что должен сказать.

– Только вместе, Мари. Где ты – там и я.

Она коснулась его руки.

Кулон вспыхнул.

Камера ответила.

Пол под ногами загудел.

Узел начал запускаться.

И в этот миг – когда пространство словно распахнулось – в коридорах за их спинами раздались первые голоса и металлические шаги.

Они достигли Порога.

И он – откликнулся.

Часть 2. Переход

Марина стояла на круге, чувствуя, как пространство вокруг становится гуще, плотнее. Воздух будто превратился в вязкую материю – дышать стало труднее, но не от удушья, а от того, что сама среда менялась. Как если бы шаг в сторону стал шагом в воду.

Алексей стоял в шаге позади, слушая коридоры.

Шаги были уже близко – слишком близко. Сначала тяжёлые, уверенные – это «Сфера». Потом лёгкие, отрывистые – «Атлас». А за ними – чёткие, тактически выверенные – DARPA.

Они не стреляли. Пока.

Но голос, что раздался из-за угла, был однозначным:

– Объект в камере. Двое. Захватить быстро.

Алексей повернулся к Марине:

– Сейчас или никогда.

Она кивнула – не то чтобы она понимала, что нужно делать. Это решение не было выбором. Оно было неизбежностью. Как если бы все дороги, которыми она когда-либо шла – по жизни, по работе, по памяти – вели её именно сюда.

Кулон на груди вспыхнул.

Не мягким светом – настоящим, почти болезненным.

Линии круга ожили.

И в этот момент Алексей шагнул к ней:

– Если ты пойдёшь – я с тобой.

Она коснулась его руки. На секунду – тишина. Абсолютная. Даже шаги в коридорах исчезли. Даже дрожь подземного воздуха.

И потом круг распахнулся.

Не дверью – нет.

Даже не воронкой.

Пространство просто… ушло вниз.

Марина ощутила, как будто под ней исчез пол, но она не падает. Она стоит – но стоит на чём-то не материальном. Как если бы время держало её на руках. Камера свернулась, как туман, затягивающийся внутрь самого себя. Стены исчезали вглубь, как будто кто-то выключал их слоями.

Алексей схватил её сильнее:

– Мари, держись!

Она держалась. Но пространство уже не было привычным.

Оно дышало.

Да – именно дышало, как живое существо.

Стены камеры растворились первыми.

Потом потолок.

Потом круг под ногами стал прозрачным – как стекло, под которым бушевала бесконечность.

И только тогда Марина поняла, что происходит.

Они стоят на Пороге.

Там, где реальность заканчивается.

И начинается – Сеть.

Кулон пульсировал в такт линиям света, которые пробивались снизу. Марина сделала шаг – и круг словно втянул её внутрь. Не физически – скорее, информационно. Как будто сам камень уплотнял пространство вокруг неё.

Алексей шагнул следом, не отрывая руки.

– Марина, слушай. – Его голос стал глухим, как будто звучал сквозь воду. – Что бы ни происходило – не отпускай меня. Поняла?

– Поняла…

Но она едва успела произнести это – мир вокруг треснул.

Да – именно треснул.

Не воздух, не камень, а сама ткань пространства.

Как хрустальная поверхность, которую нарушили изнутри.

Перед ними возникла трещина – чёрная, как тень на снегу. Не плоская – объёмная, живая. Она пульсировала, словно сердце, пытающееся пробиться сквозь структуру.

Марина почувствовала:

Камень отвечает.

Трещина распахнулась.

И в тот же момент – позади – раздался крик:

– НЕ ДВИГАТЬСЯ!

Российский голос.

Слишком близко. Алексей обернулся – и замер.

На пороге камеры стояли три группы, выстроившись клином.

«Сфера» – слева. Их оружие наготове.

«Атлас» – в центре, держащие оборудование и сканеры.

DARPA – справа, в тактических масках.

Все увидели круг. Все увидели разлом.

И… камень на груди Марины.

Алексей поднял оружие в сторону «Сферы»:

– Назад! Не подходить!

– Алексей! – выкрикнул один из российских командиров. – Это приказ! Убери оружие!

– Попробуйте войти – и нас всех убьёт! – крикнул Алексей.

Но они не слушали.

Этого они ждали всю жизнь.

Сигнатура. Узел. Портал.

Объект-носитель.

И Марина – в центре.

Кто-то крикнул:

– Фиксирую нестабильность! Узел активен!

– Взять объект!

– Не подпускать его к разлому!

– Активировать протокол! И тогда Марина поняла:

Они не хотят войти.

Они хотят её забрать. И закрыть. Навсегда.

Пока она живёт – портал открыт. Если она исчезнет – он погаснет.

Все три структуры знали это. И все три ринулись вперёд.

Алексей не колебался. Не думал. Не выбирал.

Он рванул к Марине, схватил её за руку – и потянул прямо в трещину.

Разлом вспыхнул. И мир исчез.

Марина даже не кричала – звука не было. Она падала – но не вниз,

а куда-то вбок. В реальности, которая не имела направления.

Кулон горел у груди, как маленькое солнце.

Алексей сжимал её руку так, что она чувствовала его пульс.

Но внезапно пульсация исчезла.

Он пропал?

Нет.

Она ощущала его рядом – но уже не рукой.

Словно их сознания стали ближе, чем тела.

Пространство вокруг было… другим.

Не тьмой. Не светом.

Не туннелем.

Скорее – тканью.

Мягкой, гибкой, тёплой.

Как сплетение нитей из энергии и времени.

И в центре – узлы.

Огромные, глубокие, древние, мерцающие вдалеке.

Марина попыталась заговорить – но слова не существовали здесь.

Только ощущения.

И первое из них было:

"Я знаю это место."

Память?

Нет – не память.

Предчувствие.

Она протянула руку – и узлы вспыхнули.

Один ярче других.

Тот самый, что она видела на стене.

Тот, где был отец.

Алексей попытался удержать её:

– Подожди! Не спеши!

Но она шла.

Точнее – двигалась, не двигаясь.

Скользила по пространству, как по воде.

И узел становился ближе.

Голубой.

Мягкий.

Внутри – что-то человеческое.

Силуэт.

Тень.

Марина замерла.

– Папа?.. – произнесла она не голосом, а мыслью.

Силуэт дрогнул.

И из узла вышло… нечто.

Да…

не человек.

Но и не машина.

Что-то между.

Тень, сделанная из света.

Сознание, оставленное в контуре памяти.

Оно приблизилось.

И Марина услышала – не ушами, не разумом, а всем собой:

«Поздно… но ты пришла. Наконец…»

Она закрыла глаза, чувствуя боль – не физическую, а ту, что бывает, когда находишь то, что потеряно навсегда.

Но голос – или тень голоса – продолжил:

«Ты – ключ не потому, что несёшь камень.

Ты – ключ, потому что можешь слышать нас.»

Марина сделала шаг – и в этот момент пространство взорвалось светом.

Алексей закричал – но звук исчез в белизне.

Разлом затянулся.

Узел открылся.

И они оказались – в другом мире.

Там, где время остановилось.

Там, где её отец остался навсегда.

Там, где Сеть ждала нового хранителя.

И Марина сделала свой первый шаг в этот мир.

Но за их спинами – в реальности – три группы спецслужб остались в пустой, разрушенной камере.

Разлом закрылся.

И теперь весь мир искал Марину.

А она – стояла перед тем, кто ждал её тридцать лет.

…Но тот «другой мир», куда они шагнули, оказался вовсе не миром.

Сначала – не было ничего. Ни цветов, ни линий, ни формы. Пространство вокруг словно очистили до состояния нулевого холста – не пустого, а ожидающего. Марина пыталась вдохнуть, и только тогда поняла, что дыхание здесь не связано с воздухом. Лёгкие двигались, но потребность в кислороде исчезла. Мир отбросил биологию как ненужный параметр.

Алексей дёрнулся, схватился за грудь:

– Чёрт… я… не чувствую вес.

– Это не гравитация, – прошептала Марина. – Это… интерфейс.

Она не знала, откуда это знание. Оно пришло вместе с этим пространством – как если бы каждый шаг вперёд записывал в неё новые структуры.

Окружающая тьма начала менять форму. Внутри неё появлялись слабые, вялые свечение – линии, похожие на горизонтальные дождевые струи. Они двигались медленно, как будто кто-то рисовал пространство прямо перед ними.

– Это… сеть? – Алексей огляделся, но его глаза не могли зацепиться ни за одну вещь. – Она… генерируется?

Марина шагнула вперёд – и пространство ответило.

Не светом – геометрией.

Перед ней проступил контур, гладкий и ровный. Затем – ещё один, в глубине, вертикальный. Потом – дуги. Потом – сходящиеся узоры.

Их окружала не комната, не зала – схема, живая, как организм, который встречает приходящих.

– Как это работает? – прошептал Алексей.

– По принципу спроса, – ответила Марина. – Оно строит то, что нам нужно, прежде чем мы успеваем это сформулировать.

Рядом что-то дрогнуло. Марина повернулась – и увидела, как из глубины схемы выходит фигура. Не человек. И не проекция. Что-то между. Силуэт, сотканный из линий.

Он был похож на мужчину.

Высокий. Плечистый. И – более всего – живой. Но контур был неправильным – чуть смещённым, словно через секунду фигура могла исчезнуть.

– Не подходи! – Алексей вытащил пистолет.

Фигура медленно подняла голову.

Свет из её глаз не бил – он мягко рассеивался.

И голос – не звук, а вибрация – произнёс:

«Алексей Романов. Стрелять здесь – бессмысленно.»

Алексей дернулся, как от пощёчины:

– Как… ты знаешь моё имя?

Фигура наклонила голову.

«Вы были отмечены… давно. До того, как сами узнали об этой роли.»

Марина шагнула ближе:

– Ты… это ты говорил мне? У узла? Это был ты?

Силуэт смягчился. Линии дрогнули.

«Нет. Это был другой. Тот, кто… создал вход. Ты называешь его “отцом”.»

Марина замерла.

Алексей выругался:

– То есть он… здесь?

«Он был здесь. Долгое время.»

– Жив?! – выдохнула Марина.

Фигура медленно опустила голову – и в этом жесте было столько печали, что Марина всё поняла.

– Нет… – прошептала она.

«Но он оставил след. Путь. Роль.»

Она шагнула ближе:

– Почему я?

Фигура подняла взгляд – и мир вокруг вспыхнул мягким голубым светом.

«Потому что он нашёл то, что искали мы. И то, что ищете вы.

Порог – не дверь наружу.

Порог – дверь внутрь.

В глубину того, что от нас осталось.

Ты – носитель.

Ты – интерфейс.

Ты – та, кто услышал нас первой.»

Алексей попытался снова приблизиться, но пространство перед ним дрогнуло – словно маленькая волна энергии мягко оттолкнула его.

– Я не дам её трогать! – выкрикнул он. – Не подходи к ней!

Силуэт медленно повернулся к нему.

«Твои намерения понятны. Но… бесполезны.

Ты – пользователь. Она – проводник.»

Марина почувствовала, как внутри что-то завибрировало – кулон пульсировал, как живой орган, а рука дрожала на цепочке.

– Что вы хотите? – спросила она. – Ответить? Вернуться? Вырваться?

Фигура на секунду будто задумалась.

«Мы хотим… быть услышанными.»

И почти сразу – структура мира за их спинами завибрировала.

Как если бы снаружи – в мире людей – кто-то бил по закрытой двери.

Гул проходил по стенам.

По линиям.

По самой ткани света.

Алексей вздрогнул:

– Это они.

Марина обернулась – и увидела за пределами узла слабую, но расширяющуюся тень. Как будто разлом, что привёл их сюда, пытались открыть снаружи. Пробить. Взорвать.

Фигура посмотрела на них обоих.

«Ваши преследователи… не понимают, куда они идут.

Им кажется, что это портал.

Это не портал.

Это… память.

И здесь чужие долго не живут.»

Марина открыла рот, чтобы спросить…

Но мир содрогнулся.

Сзади раздался резкий грохот – будто тысячи металлических игл ударились о стекло.

Алексей схватил Марину за плечо:

– Они ломают вход!

– Здесь?! – она побледнела.

Фигура подняла руку – и пространство вздохнуло.

«Вернуться к ним – значит погибнуть.

Остаться – значит стать частью нас.

Ты должна выбрать.»

Марина шагнула назад, как от удара.

– Как – выбрать?

– Она не выбирает! – Алексей закричал. – Мы оба выходим отсюда! Вместе!

«Выход есть. Но не для всех.»

– Чёрт… – Алексей почувствовал, что его ноги цепенеют. – Мари… не отпускай меня…

Марина сжала его руку.

Фигура смотрела на неё – только на неё.

«Ты не можешь взять его с собой.

Ты можешь выйти одна.

Или остаться с ним – навсегда.»

Снаружи разлом трещал быстрее – на пределе.

Алексей побелел:

– Марина… не слушай его. Мы уйдём. Найдём путь. Я обещаю.

Марина подняла глаза.

Она не плакала.

Просто стояла – с камнем, который светился сильнее, чем когда-либо.

И произнесла:

– Я не оставлю его. Ни их. Ни отца.

– Марина…

– Значит, я найду третий путь.

Фигура вздрогнула.

Впервые – как если бы её удивили.

«Третий… путь?»

– Да, – она подняла руку на уровень груди. – Вы говорите: вы – память. Мы – живые. Но разве память не может идти вперёд вместе с теми, кто живёт? Разве вы должны выбирать только одного?

Свет вокруг дрогнул.

Пространство – изменилось.

И фигура сказала:

«Это… не предусмотрено.»

Марина улыбнулась чуть-чуть.

– Тогда… мы создадим это сами. Вы и я. Вместе.

Фигура медленно наклонила голову.

Пауза – будто мир на секунду перестал строить себя.

И потом – впервые – прозвучало:

«Покажи.»

Марина шагнула вперёд – и протянула кулон.

Свет – не зелёный, а белый – взорвался по всему узлу.

Алексей закрыл глаза.

Разлом позади – кричал.

Спецслужбы – уже у границы.

Память – жила.

Ткань Сети – вибрировала.

И в центре – Марина – новая точка, новый ключ, новая переменная.

Фигура сказала:

«Хорошо.

Мы попробуем твой путь.»

Мир стал ярче.

Позади – разлом взорвался.

Снаружи – спецслужбы увидели вспышку и отпрянули.

DARPA потеряли два дрона.

«Сфера» подняла тревогу.

«Атлас» объявил уровень «Сингулярность».

А в самой глубине Сети…

Нечто проснулось.

Не память.

Не тень.

Не фигура.

А – реальность, которой не было тридцать лет.

Марина услышала голос отца – не ясный, не прямой – но достаточно настоящий, чтобы она улыбнулась:

«Ты всё-таки нашла дорогу, Маришка…»

И она шагнула глубже.

Алексей – за ней.

И Сеть – открылась.

Часть 3. Слои реальности

1. Рождение пространства

Мир вокруг них изменился не рывком – плавно, как будто растворялся, слой за слоем. Марина чувствовала: то, что происходило, не было ни магией, ни технологией в человеческом понимании. Это было похоже на пробуждение огромного организма – Сети – который в течение тысячелетий дремал под толщей материи, под пещерами, под климата́ми, под человеческой историей.

И теперь – впервые – он открывал глаза.

Но не полностью.

Только частично. Осторожно. Через неё.

Алексей держал Марину за руку так крепко, будто боялся, что потеряет её в этой белой, переливающейся пустоте, где ни стены, ни пол не имели смысла.

– Мари… где мы? – его голос дрожал. Не страх. Инстинкт. Мозг, который цеплялся за законы физики и не находил их.

Марина моргнула. Вдохнула. Никакого воздуха – но дыхание происходило.

– Мы… в промежутке, – сказала она. – Между узлом и тем, что за ним.

– И что там?

Она посмотрела вперёд. Пространство было почти ровным, но под поверхностью чувствовалось движение – слабое, как дыхание спящего зверя.

– То, что осталось от них, – сказала она. – От Предтеч.

Алексей сжал зубы.

– Ты уверена, что нам туда?

Она повернула голову.

– Нет.

Но им – нужно, чтобы мы пошли.

Камень на её груди вспыхнул мягким белым светом, подтверждая сказанное.

2. Преследователи

Позади – в разорванном проёме, где ещё недавно был старый канализационный туннель,– мелькали тени. Люди в тяжёлом снаряжении. Лучи фонарей. Грохот ботинок.

Первые прорвались DARPA – самые быстрые, самые подготовленные. Трое мужчин с винтовками, целясь в белый проём.