Сказать почти то же самое. Опыты о переводе – Умберто Эко

Представьте, что вы возвращаетесь назад во времени (ну и как тут не вспомнить Полный назад! ?) и встречаетесь с Умберто Эко. Радостно извещаете его о своем почтении. Или осыпаете критическими упреками, в зависимости от того, как вы относитесь к великому и неподражаемому. А потом, желая хоть как-то проявиться перед разносторонним мастером, говорите:

– Я тут книгу (вашу/не/вашу/свою собственную/нужное подчеркнуть, первый вариант лучше не выбирать) перевел.

Эко посмотрит на вас внимательным взглядом и скажет:

– Very well. Покажи.

Человек послушавшийся достоин всяческих наград за смелость. Потому что Эко настолько уходит в суть текста и разноязычные лабиринты, что, если вы не полубожественное переводческое создание, он вас отполноназадит – и в смысле перевода, и вас лично как переводчика.Перевод, делает Эко вывод и выносит его в название книги, это сказать почти то же самое, потому что то же самое сказать невозможно – и на то множество разных причин, основные, конечно, это разность языков и социокультурный статус читателя, который, подбери ты хоть самое правильное слово, не будет воспринимать текст, как нужно, особенно если ты и сам не смекаешь, какие секреты текст в себе затаил. В этом сборнике Умберто Эко делится своими размышлениями, своими и чужими успехами и провалами в переводе, собственным бесценным опытом. Размах у книги большой – множество примеров, более чем на шести языках (итальянском, испанском, французском, немецком, английском, латыни; затрагиваются интересные примеры из языков более экзотичных, русском в том числе), и к каждому Эко относится критически, всесторонне рассматривает и оценивает его.Самое интересное, что частенько Эко разбирает собственные книги и их переводы, и если до этого сборника вы читали его романы как скорее приключенческое или еще какое полотно (за мной, например, был грех в юности), то вам широко откроется их по-ученому извращенная бездна, где Эко не хотел и не мог останавливаться, играл с читателем и с самим собой, иногда едва не снося крышу самому себе же. И тут хочется не только перечитывать его романы с соответствующей базой, но и рыдать над переводчиками, которым мастер не давал спуску, снабжая их секретами к своим текстам и требуя качественных замен и верных, на его взгляд, решений. Меньшую, но весомую часть книги составляют философские размышления о границах перевода, о том, что хорошо, а что не очень, и что вообще перевод такое – не только когда речь заходит о переводе с одного языка на другой, но и о переложении произведения в совершенно другую субстанцию – фильм, например, или комикс. И Эко был бы не Эко, если бы не подкинул читателям несколько любопытных исторических казусов на эти и многие другие темы.Кстати, ввиду специфического многоязычного текста стоит заметить, что издатели проделали неплохую работу, снабдив его множеством разнообразных сносок и разделом с потрясающим названием «переводы переводов».Книга горячо рекомендуется переводчикам, лингвистам (состоявшимся и будущим) и всем, кто интересуется литературным мастерством: Умберто Эко, как обычно, вольно и невольно дает множество ценных советов авторам и всем причастным.

От природы я любопытна, и это меня когда-нибудь погубит. Или вознесет, не суть. Именно любопытство заставило меня ухватить «Опыты о переводе», утащить их к себе и увязнуть на целую неделю. Сначала я читала книгу как обычно, потом открыла блокнот и стала конспектировать незнакомые слова, удачные примеры и названия книг, перевод которых хотелось бы почитать, а так же имена скульпторов, режиссеров и музыкантов, проскальзывающие на страницах. Эко невероятно эрудирован, он рассказывает, приводит примеры из разных областей, мягко шутит. Признаюсь, продираться сквозь тексты наподобие «субстанция сугубо лингвистической манифестации не подвержена супрасегментным изменениям» было неимоверно трудно, а размышления над схемой SL1/C1->SL2/C1a, где Ca1 > C1 и вовсе заставили почувствовать себя умственоотсталой. Еще «Опыты…» заставили пожалеть об отсутствии в книгах (традиционных, естественно) гипертекста. Примечания составляю примерно треть объема, а листание страниц туда-сюда в поисках примера перевода, отсылки к имени или изданию, пояснений переводчика было утомительно и рассеивало внимание.Книга невероятно интересна. Вы когда-нибудь задавались вопросом, как перевести «Войну и мир» на французский? Казалось бы, переводи и все, но вот незадача – первая глава почти полностью уже на французском.А вот что такое гипотипосис? А экфрасис? Весьма занятные штуки оказались.А что нужнее сохранить при переводе стихов: рифму, размер, стиль или содержание? А как быть, если автор написал стихотворение просто ради шутки или в рамках литературной игры, например, не использую слова с гласной "А"? Как это перевести?А имеет ли право на существование перевод «Божественной комедии» Данте, исполненный в таком стиле:

"Когда моя герлёнка скажет: «Хай»,

Всем чувакам – хоть языки глотай"?

Как ни странно, ответ на последний вопрос звучит как: «Да конечно, но лучше не надо».Еще очень понравились подглавы о стихотворении По «Ворон» и «Случай Джойса».Вдобавок хочется сказать огромное спасибо переводчику «Опытов…» Андрею Ковалю. По-моему, он совершил невозможное – перевел книгу о переводе так, что сохранились и остались понятными все примеры, все двусмысленности и отсылки. Особое восхищение вызвал перевод стихов из литературной игры. По условиям стихотворение должно быть переведено без использования слов с одной из гласных букв по очереди, при этом сохранялся размер, смысл и упоминание «механизма» и названия танца. Думаю, когда доктор Эко включил эту главу в книгу, он не задумывался, как несладко придется его переводчикам.Единственное, чего я не могу принять, так это безбожный спойлер по «Маятнику Фуко» – одна фраза, которая раскрыла всю тайну. А я еще не читала!И напоследок возьму на себя смелость ответить:

Иногда я задаюсь вопросом: не пишу ли романы только для того, чтобы позволить себе эти отсылки, понятные лишь мне самому?

Нет, доктор Эко, вы все это пишете в том числе и для таких любопытных, как я, чтобы мы получали пинок и бежали заниматься самообразованием. Тогда, может быть, мы дорастем до уровня вашего «Образцового читателя».

Итак, Умберто и перевод. Кое-кто, кого я слегка недолюбливаю, о чем-то, что нежно люблю – конечно же, надо прочесть. Книга основательная и познавательная, но в итоге я осталась с тем же, с чего начинала – Умберто мне по-прежнему не мил.И ладно бы его высокомерие всегда подтверждалось исключительными знаниями, недоступными простым смертным. Так нет же! Начинает казаться, что то, что Эко считает троном, на самом деле, в лучшем случае, автобусное сиденье над колесом, и то, что кое-кто на него так резво вспрыгнул, еще не делает его королем автобуса. Взять, например, увеселения с программой машинного перевода – ах, глупая-глупая, не использовала для анализа контекста ономастические указатели, и Библию плохо перевела, про многозначность забыла, архаизмы не выучила. «А я-то ого-го, а она-то фу-фу-фу!» – вот, если честно, примерный уровень аргументации, потому что выбрать примитивную программу а-ля промт и потешаться над тем, что у нее – невероятно, правда? – плохо получается переводить сложный художественный текст, это как смеяться над ребенком без ног, бегая вокруг его инвалидной коляски. Ни один человек в здравом уме не будет прописывать для такого рода программы каждую возможную смысловую связку и определять все возможные коннотации каждого слова, в 2003 году это тоже было ясно, к тому же, господин Эко мог хотя бы выбрать себе более продвинутого соперника, а не простенькую Babel fish.Да и в целом, книга оставляет спорное впечатление – она сразу о многом, но ни о чем. Потому что многие вещи должны быть уже знакомы хорошему переводчику – получается просто этакий обмен опытом «а я это перевел вот так», но при этом автор так усердно все перемудрил, что стороннему читателю и даже студенту соответствующего факультета будет сложновато продраться сквозь дебри этого текста – так что тем, кого могли бы ждать в этой книге открытия, удовольствие от новых идей может быть изрядно подпорчено их сложностью для понимания.