Ульяна Громова
Адвокат моей любви, или Высокое напряжение
Пролог
Я ж сама дверь закрыла.
Я собою довольна.
Отчего же так плохо?
Отчего же так больно?1
– Здравствуйте. Вы – Оксана и Марат?
– Да. Здравствуйте.
– Проходите, пожалуйста, по одному.
– Но мы муж и жена. Хотели вместе…
– Нонна не принимает парами. Предсказание – вещь тонкая. Кто первый пойдёт? Кто смелее?
Мы с мужем переглянулись. Он пожал плечами и сел на стул в прихожей.
***
Нонна – родственница соседки по лестничной клетке. Мы давно знаем о ней, но пришли впервые. Соседка из квартиры напротив, преподававшая в физкультурном техникуме пенсионерка, однажды обмолвилась о прорицательнице, рассказывая приключившийся с ними забавный житейский случай. Я заинтересовалась предсказательными способностями Нонны и однажды отвела к ней закадычную подругу. У Ленки сильно болела мама, и казалось, слабеющая женщина уже не оклемается. Гадалка успокоила, что о матери волноваться не следует, а вот отец смертельно болен. Но ничего из сказанного на тот момент не совпало, и мы забыли о Нонне и неудачном пророчестве. Спустя несколько месяцев мать подруги действительно поправилась, а отец… умер от запущенного рака поджелудочной железы. С той поры минуло несколько лет, и я вернулась к провидице, буквально притащив за собой супруга. Полгода назад в наших с Маратом отношениях пролегла глубокая трещина – он завёл любовницу. Я не подозревала об этом, пока Марат не потерял мобильник. Купив новый, а заодно и сим-карту, стала получать оповещения оператора связи о подозрительно быстро опустошавшемся балансе мужа. Куда стремительно пропадают деньги с его номера, узнала, посмотрев детализацию звонков. Это был шок.
Марат закрутил роман с соседкой из последнего подъезда, жившей через стенку. Мы общались, а наши дети дружили. Любовники не встречались дома – мой драгоценный супруг ездил к Лариске на свидания в круглосуточный ларёк, где она трудилась продавщицей.
Квартира досталась мужу в наследство от родителей пополам с братом, поэтому я собрала вещи, не собираясь прощать измену. Но мысль о том, что Лариска именно этого и ждёт, остановила меня. Тогда я собрала чемодан супругу. Но и это не показалось хорошей идеей – что ему стоило переехать за стенку? Вернув рубашки и брюки в шкаф, я дождалась Марата с работы и вместо котлет положила перед ним распечатанную детализацию его звонков. Настроение было настолько отвратительным, а боль в груди такой давящей, что выяснять отношения сил не было. Да и желания тоже. Я стояла, прислонившись к косяку, с трудом сдерживая слёзы, и молчала.
Марат, едва бросив взгляд на распечатку, уронил голову. Вытерев рукой рот, будто снимая с губ печать молчания, он облегчённо выдохнул и с твёрдой решимостью и отчаянно-грустным признанием вины в глазах объяснился:
– Это была ошибка. Она уже давно подкатывала, ты внимания не обращала… святая душа. Я однажды подвёз её на работу по пути… Потом второй. Я уже потом понял, что она караулила специально, на глаза лезла. Однажды в машине… не буду рассказывать… В-общем, так случилось первый раз. Потом второй… Я очень виноват перед тобой, Оксан. Мне Лариска не нужна была совершенно, но когда сказал, что всё, хватит… она пригрозила рассказать о нас Яне с Ирой… Даже не тебе… дочкам. Представляешь, каково мне было?
– А мне рассказать ты не мог?
– Ну, вот ты узнала. Тебе легко?.. Вот то-то.
Не дождавшись от меня больше ни слова, Марат побросал в небольшую сумку сменные вещи и, позвонив брату, выложил на стол деньги, оставил свой айфон и, выходя из квартиры, остановился на пороге:
– Прости. Хотя о чём я?.. Люблю тебя… Прости. Я у Валерки. Если что… Прости.
Две недели Лариска обрывала телефон Марата, я не отвечала, но бесчисленные сообщения читала. Из них с огромным облегчением поняла, что супруг с ней связь не поддерживает. Это грело ревнивую душу. И однажды я ответила на её звонок. Лариска сначала удивилась, потом обрадовалась. Потом разозлилась, что Марат ушёл от меня, но не пришёл к ней. И домогаться Марата вроде бы прекратила, так и не воплотив в жизнь свои угрозы. Я, проплакав ещё неделю в подушку, выпив бутылку водки с Ленкой и радуясь, что муж не такой уж и плохой, позвала его домой.
Вот тогда истинная натура соседки проявилась во всей красе! Узнав о возвращении Марата в семью, она сумела превратить нашу жизнь в сущий ад: подкарауливала мужа в подъезде, а когда он не первый раз её оттолкнул, стала поджидать меня. Гадости, которые она бросала в лицо, вызывали желание умыться. Залитая монтажной пеной дверь и залитый суперклеем замок, вываленная на наш балкон использованная туалетная бумага – всё выдало проблемы с психикой отвергнутой женщины. Апогеем стала попытка всё-таки привести в исполнение угрозу – Лариска караулила у школы двенадцатилетнюю Яну, но и без того уже напуганная выходками обезумевшей соседки девочка убегала и пряталась от неё. Это стало последней каплей нашего терпения, и мы обратились к участковому.
Откровенное вредительство прекратилось, но мелкие пакости продолжали вносить раздрай в наши с мужем отношения – ссоры и напоминание о его грехах стали обыденным явлением, мы неуклонно катились к разводу. Марат, хватаясь за голову и кляня себя за кобелиную слабость, вдруг попросил родить сына. Он и раньше просил, но после рождения дочерей не говорил об этом, зная, что конфликт резус-факторов убил не одну попытку родить мальчика, а после злополучного романа с Лариской его желание прозвучало, как гром среди ясного неба. Я замкнулась в себе, притихла и всё время со страхом ждала, что Марат повторит свою просьбу. Идеальный, как мне казалось, брак рассыпался, как карточный домик, погружая меня в чувство вины за своё несовершенство и тревогу за будущее. Казалось, мир пошатнулся.
И вот в один прекрасный летний день я заставила супруга пойти к известной провидице. Так и вышло, что мы пришли к Нонне каждый со своими мыслями.
***
Я прошла в комнату и поздоровалась с полной женщиной лет сорока пяти. Прорицательница пригласила сесть за круглый стол, а её помощница принесла кофейную пару и турку со свежесваренным напитком.
– Пей и думай, о чём хочешь узнать.
Я наслаждалась ароматным кофе и думала об интрижке мужа, о проделках его бывшей любовницы, о дочерях и дальнейшей жизни с Маратом. Нонна задумчиво кивала, будто слышала каждую мою мысль. Забрав опустевшую чашку, она перевернула её на блюдце.
– Родители живы, болезни соответствуют возрасту, ничего серьёзного. Две дочери. Старшая со сложным характером, родит двух сыновей, дважды выйдет замуж. Заставит тебя поволноваться, но ты справишься с ней. О младшей никогда не беспокойся, её ангел носит на крыльях. Эта девочка сама может за себя постоять и всё у неё будет лучше, чем у всех вас вместе взятых. Муж у тебя единственный. Мужчин вокруг вижу несколько, но муж один.
– Мы с мужем всю жизнь вместе проживём?
– Нет. Разведётесь. Не очень скоро, но ты сама так решишь. Всё. Больше ничего не скажу.
– Почему?
– Я не говорю то, что может повлиять на судьбу. Не всё людям надо знать. Иди. Зови супруга.
Я вышла из комнаты, Марат занял моё место. Я забыла спросить про соседку, но поезд ушёл. Выйдя во двор, села на скамейку у подъезда и задумалась о пророчестве. В целом не узнала ничего интересного, но что Марат – единственный мой муж, запомнила. Раз и навсегда. Эта новость вгрызлась в мозг и прочно обосновалась фоновой мыслью.
Супруг вышел довольно быстро. Подойдя к лавке, он смотрел на меня как-то странно.
– Что хорошего напророчила Нонна?
Марат немного помедлил с ответом и сообщил:
– У меня будет сын! Не очень скоро. Но будет!
Непросто обламывать крылья любимым, но его радость больно кольнула под сердцем.
– Рада за тебя… Но это будет не мой сын.
Брови Марата поднялись в немом недоумении. Тень предчувствия грядущих неприятностей мелькнула в глазах и отразилась в его предательски сорвавшемся голосе:
– То есть… Как это?
– Мы с тобой разведёмся. Не очень скоро. Но так я решу. Наверное… потому что у тебя будет сын.
Точное попадание с предсказанием подруге наложило отпечаток на этот день. На всю жизнь. Я понимала, что не могу родить ему сына. Значит, снова будет измена. Значит, Марат решит оставить меня. Значит, я сама должна уйти от него. Чтобы снова не было так больно.
Глава 1. То, что доктор прописал
– Оксана, ну а что ты теряешь в конечном итоге? Ты же сама сказала, что нужно для начала перевести рубильник из нейтрального положения в положение «ВКЛ». Вот тебе и карты в руки!
Всего месяц как я приехала из столицы в родной город на величественном Енисее, чтобы в сорок четыре года начать жизнь сначала. Десять лет назад я ушла от мужа и уехала из Красноярска. Развод дался тяжело, хотя инициатором была я.
– Я боюсь.
– Чего?
– Лен, не задавай глупых вопросов. Будто мне Славки мало было.
– Со Славкой ничего и не могло хорошего получиться. Ты прекрасно это понимала с самого начала. А своего бывшего пора отпустить. Так что я звоню Егору.
– Нет! Не сегодня!
– Ладно. Когда нагрянешь в следующий раз?
– Не знаю. Продажи застыли, а писать не могу уже две недели. Нет проды – нет денег. Нет денег – нет денег.
– Вот! Ещё одна причина познакомиться с Егором! Тебе нужны любовные приключения.
– Угу. Я, может, ему не понравлюсь.
– Да прям!
– Ох, Ленка… Я уже забывать стала, о чём с мужиками разговаривать.
– Будь собой и не придумывай проблем на ровном месте. Ты умная, интересная. Только интеллектом не задави. С тебя станется.
– Вот и дочери то же самое говорят: «будь проще и…»
– Вот и не умничай. Больше молчи и слушай. Они это любят. Мужики, я имею в виду.
Ленка, школьная подруга, разлила по чайным чашкам остатки красного полусладкого вина. Дешёвая бормотуха, но на что-то более презентабельное ни у меня, ни у Ленки денег не было.
***
Переезд из Москвы в Красноярск оказался разорительным: заказать контейнер мне было не по карману, да и Ольга – младшая сестра, к которой я уезжала на постоянное жительство – не представляла, где у неё хранить нажитое моим непосильным трудом. По её совету я решила распродать всё, что накопила за десять лет столичной жизни.
Но… но… но…
Первое «но» появилось, когда старшая дочь, приехав погостить на выходные с детьми, а заодно помочь упаковать вещи, попросила мою довольно большую коллекцию винтажных вазочек. Потом мы выбрали книги, которые ей понравились, потом я отдала ей стопку тканей, так и не превратившихся в стильную одежду, и новый утюг. Когда за Ириной и внуками приехал зять, я заставила его снять хрустальную люстру и забрать коробку с посудой. Распрощавшись с Иринкой, позвонила Яне, предложив и ей выбрать что-то себе. Продать – дело, конечно, приятное и выгодное, но лишать детей возможности взять себе, что им нужно, я не могла.
Младшую долго ждать не пришлось. Она забрала почти все книги, оставшиеся статуэтки и попросила разрешения демонтировать кондиционер – их съёмная квартира находилась на солнечной стороне и половину года молодая семья изнывала от жары и духоты. Конечно же, я разрешила. Компьютерный стол и плазменный телевизор забрала тоже Яна.
Отправив младшую на гружёной под завязку «КИА Соренто», я собрала остатки былой роскоши в кучу и, сделав коктейль из виски с пепси, села на пол разглядывать, что из оставшегося можно продать. Но того, за что можно выручить неплохие деньги, уже не осталось: оставшаяся мебель мне не принадлежала, а всё лучшее уже увезли дочери.
Второе «но» появилось, когда я всё-таки сделала фото оставшегося хлама и выставила на разные сайты по, как мне казалось, справедливой цене. Но потенциальные покупатели так не думали, и я только и делала, что снижала цену, роняя свой авторитет продавца в глазах пользователей сайтов распродаж. В итоге оставшиеся книги, за исключением десятка любимых, отправились в ближайшую библиотеку, комнатные цветы – в подъезд, а остальное мало-мальски имеющее шанс пригодиться в следующей жизни уехало в загородный дом старшего зятя.
Третье «но» образовалось из-за резко упавших продаж книг. Весной мои короткометражные эротические романы разбирались на «ура», и доход лился нескончаемым денежным потоком, который я ошибочно приняла за постоянную реку изобилия. Но, судя по всему, читатели запаслись достаточным количеством электронной макулатуры на весь период отпусков, и поток резко истончился, а те деньги, что успела получить, ушли на подарки внукам, покупку билета на самолёт и кое-какие новые вещи, но не отложились про запас даже в незначительном количестве.
В Красноярск я уезжала практически пустая. Благо родная сестра, живущая в пригороде любимого города, ждала с нетерпением и однозначными планами на мои руки и время.
Так что денег на приличное вино у меня не было. Как не могло их быть и у Ленки, мамы-одиночки, родившей сына в сорок лет себе на радость.
***
– Ты давно Марата видела?
– Я не буду отвечать на этот вопрос! Оксана! Поставь на нём крест! У него новая жена, он сына родил и счастлив! Вычеркни! Забудь! Забей! Ясно?!
– Чего уж не ясно? Ясно. Щас только двадцать шесть лет из памяти нафиг выну и забуду. Чего уж проще?
– Ну вот! Обиделась!
Ленка всплеснула руками с досадой на лице и горечью во взгляде. Меня сильно задел её «дельный совет». «Забудь!» Ага. Если бы могла, уже бы давно забила и забыла. Ну не могу, что непонятного?!
– Да пошла ты…
Я встала из-за стола, сунула ноги в босоножки и громко хлопнула входной дверью. Как меня бесит это «Забудь!», будто я сто рублей потеряла, а не своего мужа, полжизни счастья и единственную любовь. «Забудь!» Умница… твою мать!
Я выскочила из подъезда, как ошпаренная. Не разбирая дороги и не глядя под ноги, неслась, куда глаза смотрели… на ближайший к дому ларёк. Время – час ночи. Я дёрнулась и убежала из единственного места, где могла переночевать, а до посёлка, где живёт сестра, двенадцать километров. Но тёплая июльская ночь и распитые с одноклассницей две бутылки дешёвого порошкового пойла нашёптывали – ничего особо страшного не произошло. Ну и подумаешь, не зима. Не замёрзну. А двенадцать километров для бешеной Оксанки – не расстояние.
– Красное сухое. Подешевле, пожалуйста!
Мой тон не был вежливым. Он был расстроено-злым… несчастно-наплевательским. Да пошли вы все!
– Девушка, эта бутылка явно будет лишней. Я бы не советовал так злоупотреблять.
Я повернулась на звук мужского голоса. Его обладатель отличался высоким ростом, развитой мускулатурой, карими глазами и мощной уверенностью в себе. Прямо гранитная глыба в человечьем обличье.
– А вашего совета никто не спрашивал. К тому же вы сами злоупотребляете.
Я кивнула на бутылку пива в руке случайного собеседника. Он стоял у окна за холодильником с напитками, и я не увидела его, войдя в полумрак павильона. Вцепившись крепкими зубами в сушёную соломку кижуча, он смотрел на меня с нескрываемым интересом.
– Я контролирую количество выпитого, в отличие от тебя, королева ночей.
– Ой! Ой! Ой! Я с тобой нагишом в одной канаве не валялась, так что давай на «вы», понял?
– «Давай на «вы»»? Конечно, понял!
– Вот и сиди молча… Я вино долго буду ждать?
Адресованный продавцу вопрос повис в пустоте – торговца я не обнаружила. Перегнувшись через прилавок, попыталась заглянуть в подсобное помещение в надежде обнаружить ушельца. Но попытка успехом не увенчалась. А рыбоед снова подал голос:
– Эротично, однако. Грациозно. Можно повторить на бис?
– Да пошёл ты… Козёл.
– На неприятности нарываешься, обидеть норовишь. Пора браться за тебя.
Вынув носовой платок из заднего кармана джинсов, мужчина вытер руки и подошёл ко мне. То ли я потеряла страх, то ли страх потерял меня, но я не чувствовала угрозы от незнакомца. Его взгляд был лукав и ироничен, и в нём угадывались проблески отеческой озабоченности.
– Ты где живёшь, скиталица?
– Далеко. Отсюда не видать. Отвали.
– Зубастая, но глупая.
Не сводя с меня глаз, незнакомец крикнул в сторону служебного помещения:
– Миш, я забираю королеву с собой… Пока она крушить тут всё не принялась.
– До встречи, Андрей Виталич!
Крепко взяв под локоть, нахал вывел меня из павильона, как какую-то преступницу. Моему возмущению не было предела. Я дар речи потеряла от неслыханной наглости, а когда он вернулся – всё равно что-то заставляло молчать. Неожиданно осенило предчувствие, что ночной незнакомец имеет отношение к правоохранительным органам, а попасть в каталажку за оскорбление и распитие не хотелось.
Вынув из нагрудного кармана футболки-поло сотовый, Андрей Витальевич с досадой сунул его назад:
– Разрядился… Дай телефон, такси вызову.
Обрадовавшись, что вот-вот меня оставят в покое, я поспешно полезла в сумочку за сотовым. За его полной зарядкой я педантично следила, и даже имела второй аккумулятор, готовый принять эстафету угасшего от нескончаемой болтовни с дочерьми и внуками собрата.
– Да пожалуйста.
Не отпуская локтя, брутальный мужчина чьей-то мечты вызвал машину и, назвав адрес, сунул мой телефон в карман джинсов.
– Телефон отдай! Совсем обнаглел?!
– Отдам, не переживай. Таксист отзвонится, и получишь свой калькулятор обратно.
– Сам ты калькулятор.
– А ты дура, каких свет не видел.
– А ты хам!
– А я адвокат по уголовным делам. И чтобы ты не вляпалась со своим скверным характером в гнусную историю, отвезу тебя домой и забью дверь твоей квартиры досками. Тебя в люди с намордником выпускать нельзя! А пить вообще категорически противопоказано. Поэтому стой смирно. Я скандальных женщин не терплю и церемониться с тобой не стану. Я понятно объясняю?
– А чего это ты раскомандовался?!
Я попыталась извернуться и выдернуть руку из стальной хватки адвоката. Но не тут-то было.
– Ха! Я, если что, за городом живу! У сестры! Хотела бы я посмотреть, как ты дверь её дома забьёшь, и что на это скажет Пират.
– Пират? Это кто?
– Это кобель.
– Кобели не говорят, а тявкают. А за городом – это где?
– В Брусникино! Туда меня повезёшь, Андрей Витальевич?
На секунду задумавшись, мужчина удивил:
– Я привык доводить дела до логического завершения. Поэтому да, повезу в Брусникино. А манер ты у Пирата набралась? И как зовут тебя, ночная прелесть?
– Оксана. И у меня хорошие манеры. Обычно.
– Да?.. А что необычного случилось сегодня?
– Тебя это не касается.
То ли начала трезветь, то ли дал о себе знать избыток принятого на грешную душу алкоголя, то ли адвокат нечаянно задел какую-то скрытую струнку моих натянутых, как тетива арбалета, нервов, но я вдруг задрожала и заплакала. Андрей, судя по всему, явно не ожидал такой реакции. Ослабив немного хватку, он увлёк меня на лавку под козырьком автобусной остановки. Если он и собирался проявить участие, то не успел. Снова подхватив под локоть, но уже не раздражённо и не нетерпеливо, как ещё несколько минут назад, он подвёл меня к подъехавшему такси и устроился рядом на заднем сиденье.
– Оксана, адрес свой скажи.
– Станция Брусникино, улица Кедровая, дом семь.
Таксист ввёл адрес в навигатор и плавно тронул машину с места. В салоне сильно пахло кокосовым ароматизатором. Я прижала ладошки ко рту, сдерживая подкатившие рвотные позывы. Адвокат не мог не заметить мои мучения.
– Любезный, впереди павильон будет, притормози, – и, обратившись ко мне, добавил: – Терпи пару минут.
Я промычала в ответ нечто нечленораздельное, второй раз проглатывая закуску. Давно я так не увлекалась алкоголем. Вернее, никогда не увлекалась. И нечего было начинать. Но, с другой стороны, я ведь и посреди ночи никуда бежать не собиралась. И ведь Ленка не звонит! Она точно уверена, что я продышусь и вернусь. А куда мне ещё податься? А тут вон как всё повернулось.
Наконец, таксист остановился у крошечного ларька, одиноко приютившегося на выезде из города. Андрей быстро вышел и подал руку. Я едва успела выскочить из машины и добежать до темнеющих у обочины кустов, как меня вывернуло. Адвокат что-то купил и подошёл ко мне.
– Пей. Сколько сможешь.
В моих руках оказалась бутылка неожиданно холодной минералки «Боржоми». Послушно выпив половину, снова почувствовала, что меня мутит.
– Чёртова вонючка.
– Что?.. Какая вонючка?
– Автомобильная. Какая ещё. Не выношу кокос, а ещё в духоте…
– А, вон ты о чём… Пей ещё. Не жалей. Я четыре бутылки взял. Давай два пальца в рот. А то не доедешь.
– У меня выбор есть? По-моему, ты говорил, что если взялся за дело, то довезёшь даже трупом.
– Труп мне как раз не нужен. Это повредит моей карьере адвоката.
Андрей впервые улыбнулся. Я не могла поверить своим глазам – у брутального мужчины величиной с небольшой шкаф оказалась мальчишеская улыбка с ямочками на щеках!
– Угу.
Я умылась остатками минералки и взяла вторую бутылку. Прополоскав рот и напившись, постояла ещё пару минут и, уверившись, что тошнота отпустила, направилась к машине. Андрей открыл переднюю дверцу и без лишних слов сорвал с зеркала заднего вида злополучный ароматизатор. Таксист не успел даже возмутиться – адвокат предвосхитил его претензии коротким:
– Заплачу. И окна открой.
Я залезла на заднее сиденье и откинулась на спинку, закрыв глаза. Снова устроившись рядом, Андрей приобнял меня за плечи и встряхнул:
– Не закрывай глаза. Опять будет мутить. Терпи, горе луковое.
– Угу. Я буду очень стараться.
– Вот и умница.
Я подняла на мужчину глаза. Наши взгляды встретились. Он был спокоен, собран и знал, что делает. Я откуда-то знала, что ничего плохого со мной не случится, пока рядом этот гигант. Может быть, всему виной было доверие к его профессии.
– То дура, то умница. Определись уже.
– Извини за грубость. Как ты?
– Лучше. Спасибо за воду. Только у меня нет денег за такси платить.
– Должна будешь.
– Угу. Не было печали…
Я снова откинулась на спинку, чувствуя на плече сильную мужскую руку. Отвернувшись к открытому окну, глубокими вдохами ловила прохладный ночной воздух. Закрыв глаза, я прислушивалась к завязавшемуся между адвокатом и водителем разговору о разбитых дорогах. Тема была более чем актуальная – таксист объезжал бесконечные ямы, тормозил, вилял по дороге, как собачий хвост. Андрей, заметив, что, пригревшись, клюю носом, затормошил меня:
– Да, Оксанка? Не могут никак нормальный асфальт положить… Ты не замёрзла?
– Угу… Вечная мерзлота… Какие к чёрту дороги…
Андрей и таксист беззлобно рассмеялись. Адвокат крепче прижал меня к себе и попросил таксиста прикрыть окна.
– Эх ты… Вечная мерзлота… Не спи, замёрзнешь…
И всё-таки я уснула. Вино, поздняя ночь, тёплые объятия и зигзаги, которые выписывал водитель на протяжении всего пути, укачали. Андрей разбудил, когда машина остановилась у ворот, за которыми лаял и поскуливал, почувствовав меня, цепной пёс. Я нехотя вылезла из тёплого салона такси и направилась к дому. Адвокат, проводив до калитки, заглянул во двор и оценил Пирата.
– Знатный пёс. С таким трудно не считаться. Ну… до свидания, Оксана.
– Спасибо, что домой привёз, Андрей. На кофе не приглашу, сам понимаешь.
– Понимаю. Не смею настаивать. Очень рассчитываю на твоё благоразумие…
– Да, да, да. Я не нарываюсь по ночам на неприятности. Так вышло. За «козла» извини.
– Вот и хорошо. Значит, я могу ехать?
– Странный вопрос. А что тебя держит?
– Вот это. Забыла про свой калькулятор?
Андрей вынул из кармана мой сотовый. Ну да, кнопочный древний «Нокиа». Зато у меня компьютер навороченный. Взяв телефон, пожала плечами:
– Меня устраивает. Ну, теперь всё?
– Всё.
– Пока?
– Спокойной ночи.
Андрей вернулся к машине, поднял в прощальном жесте руку, сел на переднее сиденье. И уехал.
Я проводила габаритные огни такси взглядом до конца улицы, пока они не скрылись за поворотом.
Сегодня мне несказанно повезло. Но с ночными прогулками покончено. Вздохнув, я минуту разглядывала бесконечное небо, щедро усыпанное звёздами. И потихоньку вошла в дом, стараясь никого не разбудить. Быстро освежившись в душе, нырнула в постель, вытянулась, обняв подушку, и провалилась в глубокий сон.
