Ульяна Гринь
Невеста оборотня, любовница вампира
– С удовольствием!
Он провёл её до кружащихся пар, повернулся лицом и положил вторую руку на талию. Весьма корректно положил – не высоко и не низко, не привлёк к себе ближе, чем положено. И спросил:
– Умеешь?
– Умею, – прищурилась Лора.
И шагнула назад с левой ноги. Парень подхватил мгновенно и влился в её движение, лишь ироничная улыбка скользнула по губам и исчезла.
Они танцевали так, словно тренировались в паре каждый день и уже давно. Плавно и быстро, как два кораблика в водовороте ручейка, кружились, лавировали между другими танцорами. Его руки держали Лору крепко и уверенно, не позволяя увлечь не в ту сторону. На выпускном она была опытнее партнёра и командовала танцем. Теперь же партнёр вёл её по-настоящему, как и должен вести мужчина. Ладонь Лоры лежала на его предплечье, и словосочетание «стальные мышцы» приобрело не только смысл, но и конкретные очертания – мышцы были действительно словно отлиты из металла. Лора никогда не восхищалась качками. Да и на качка её новый знакомый не был похож совсем. Но то, что он был сильным, не вызывало сомнения. Именно такой парень может носить на руках… Правда, носить он будет не Лору, а ту девушку в инвалидной коляске.
– А ты хорошо танцуешь, – сказал он, чуть замедляясь. – Я не представился: Савелий, можно просто Савва.
– Лариса, можно просто Лора, – с усмешкой ответила она, стараясь не представлять его с другой.
– Почему я раньше тебя никогда не видел?
– Возможно потому, что я раньше здесь никогда не бывала!
– Кто ты, Лора?
Его взгляд стал пронзительным и цепким, словно ввинчиваясь в её зрачки, и у Лоры закружилась голова. Она крепче ухватилась за его руки и со смехом ответила:
– Не скажу! У тебя есть время до полуночи, чтобы угадать!
– А потом? Что будет потом?
– А потом моя карета превратится в тыкву, а платье – в лохмотья, и мне придётся убегать отсюда, сгорая со стыда!
Музыка затихла, и со всех сторон раздались аплодисменты. Но Лора их не слышала, как не видела никого вокруг. Савва словно гипнотизировал её, не давая отвести взгляд и не отпуская рук.
– Но ты оставишь мне свой номер телефона хотя бы? – тихо спросил он.
– А туфельки будет недостаточно? Да уж, обленились нынешние принцы!
– Раньше туфельки, тем более хрустальные, делали вручную и под заказ! А теперь их клепают трудолюбивые китайские дети за три доллара в день, – усмехнулся Савва. – Так что номер телефона будет надёжнее!
– Посмотрим, – пробормотала Лора, осознавая, что они всё ещё стоят посреди зала. Но её новый знакомый, казалось, плевал на подобные мелочи. Он, наконец, отпустил Лору и предложил:
– Может, шампанского? И заодно расскажешь мне, кто ты, милая Золушка?
– А девушка не убьёт? – следуя за Саввой к шведскому столу, спросила Лора. Парень обернулся, нахмурил брови:
– Какая девушка?
– Ну та… – блин, чуть не ляпнула «в инвалидной коляске»! – С которой ты танцевал до меня.
Его лицо смягчилось, в глазах запрыгали весёлые чёртики:
– Ах, эта девушка! Убьёт, конечно! Найдёт за что, и загрызёт. Когда-нибудь точно, но не сегодня. А может, и пожалеет… Родная сестра, как-никак!
Его сестра! Лора покраснела от смущения, повернулась к официанту с подносом, полным бокалов шампанского. Савва взял два бокала и протянул один Лоре:
– За знакомство, Лариса!
– За знакомство, Савелий!
Его имя защекотало язык миллионами игривых пузырьков. Вкус шампанского смешался со вкусом непривычно сложенных звуков. Имя отлично подходило своему хозяину – необычное, не такое, как большинство, красивое и звучное. Сильное… Сексуальное…
Господи, да что с ней! Лора спрятала взгляд на дне бокала, пытаясь взять себя в руки. Ну, понравился ей парень, что в этом такого? Всё равно это просто игра, это не всерьёз. С ней никогда и никто не встречался всерьёз… И эти мурашки по коже, и его внимательный испытующий взгляд: всё закончится в полночь третьего дня, когда принцесса снова станет Золушкой и уедет в свою хрущобу на метро… А пока – делай вид, Лора, что веришь всему, что говорит красавчик с римским носом!
– Савва! Я тебя ищу повсюду!
Высокий женский голос заставил их оглянуться. Симпатичная пухлая блондиночка в розовом платье с рюшечками, пришитыми где только можно и где нельзя, с улыбкой смотрела на парня, складывая и раскрывая веер из тоненьких деревянных пластинок. Но взгляд её пылал обидой.
– Твой отец обещал, что ты станцуешь со мной падеспань!
Капризный тон девушки покоробил Лору. Да тут не только аристократы, но и олигархи собрались с их потомками «мне-все-должны»! Но у Саввы на лице не дрогнул ни один мускул, он улыбался так же безмятежно, как и до вторжения блондинки:
– Извини, дорогая, я сегодня танцую исключительно с Лорой, – и приобнял Лору за талию, наклонился к ней: – Не так ли?
– Падеспань? Нет, спасибо! – она снова уткнулась в бокал, чтобы скрыть усмешку.
Савва пожал плечами, словно извиняясь:
– Ну значит, я сегодня не танцую! Прости, в следующий раз!
Когда опечаленная, но машинально улыбающаяся девушка удалилась, нервно поигрывая веером, Лора спросила:
– Твой отец записывает тебя к девушкам в книжечки? А сам что?
– Отец устраивает бал, он вертит мной, как мальчиком на побегушках! – тихо ответил Савва, но в голосе его звучал искренний смех. – Но сегодня я вырвался из кабалы. Сегодня я твой гид, официант и партнёр по танцам!
Пропустив шутки между ушей, Лора ухватилась за первую фразу:
– Так ты сын хозяина поместья?
– Так точно, милая Золушка! А ты разве не знала?
– Я не знаю даже, кто прислал мне приглашение! – раздражённо ответила она. – Уже не говоря о том, что я тут вообще делаю!
– Отец составляет список гостей, и по его распоряжению раздаются приглашения. А то, что ты здесь, значит, что ты одна из нас.
Лора взглянула в глаза Саввы. Чёртики уже не прыгали, они излучали странное сияние, подобное огню. Радужки потемнели, увеличились, заполнив глаза, и Лора вдруг заметила сходство его лица со звериной мордой. Господи! Он не демон, не вампир, он – оборотень!
Глава 5. Старик
– Пришло время ответить на мой вопрос.
Его голос звучал так волнующе глухо, словно зверь проснулся и теперь урчал, глядя на Лору глубокими карими глазами. Она снова сглотнула, чувствуя, как поднимаются дыбом волоски на затылке. Инстинкт, мать его… Страх… Или что-то иное? Влечение самки к самцу? Как ни странно, Лора не боялась Савву. Он существо, оборотень, волк, а ей не страшно! Как объяснить это?
– Я не знаю… – тихо сказала она, поразившись собственному голосу. В нём совершенно неожиданно прозвучали те же животные нотки, то же глухое урчание… Как странно.
Савва приблизился почти вплотную:
– Ты такая же, как я…
– Я не знаю! – запаниковала она, но парень взял её ладонь в руку, сжал легонько, улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы:
– Я знаю!
Она оборотень? Лора покачала головой. Невозможно. Откуда бы? Её никто никогда не кусал! Ни собаки, ни кошки, ни бешеный ёжик. Лора отпила большой глоток шампанского и уставилась на почти пустой бокал:
– Как быстро оно заканчивается… Ты не можешь знать!
– По запаху чую, – и Савва вдохнул, раздув ноздри, с явным удовольствием. – У тебя такой запах… Уникальный!
– Это духи, – пробормотала Лора, поставив бокал на поднос вовремя подвернувшегося официанта и схватив второй, наполненный пузырьками шампанского.
– Обижаешь! Уж духи-то я могу отличить от запаха волчицы!
Лора глотнула ещё немного из бокала и огляделась. Ей почудилось, что некоторые из гостей пристально смотрят на неё. Но нет. Просто показалось. Хотя вон тот, с длинными волнистыми волосами и странными, очень светлыми глазами, явно наблюдал за ней. Только взгляд отвёл, как только Лора заметила слежку. И глаза у него странные, и татуировки на лице… Что за извращенец может набить себе на виски и лоб змеиную чешую? Если это не змей, конечно.
Её аж передёрнуло от отвращения. Всегда боялась змей и пауков! Лора глянула на Савелия. Тот цеплял с блюда на маленькую тарелочку крохотные изящные бутербродики с золотистой икрой, с лососем и с непонятной серо-бурой массой, украшенной веточкой петрушки. Увидев взгляд Лоры, смутился, словно ребёнок, пойманный за поеданием конфет из буфета, и протянул ей тарелочку:
– Хочешь?
– Я не голодная, – отказалась Лора. – И я не ем то, чего не знаю.
– Икра севрюги, паштет из трюфелей, дикий лосось. Ничего экзотического!
– Я бы покурила, – нервно улыбнулась она. Ничего экзотического… Почём у нас там сегодня на рынке трюфеля?
– Отец не одобряет, – доверительно шепнул ей Савва, – но мы можем спрятаться в саду! Пошли!
Он сунул в рот сразу два микро-бутерброда и, поставив тарелочку на стол, потянул Лору за руку к выходу. Похоже, в этом доме в каждой стене есть дверь! Этой Лора ещё не видела. Выход вёл в небольшой пустынный садик. После бального зала воздух показался ей прозрачней и вкусней всего на свете. Сумерки незаметно опустились на поместье, словно заговорщицки укрыв его от всего остального мира, запутались в кронах парковых деревьев и, устав освобождаться, решили остаться до утра. Садик подковой окружали те самые подвесные джунгли виноградной лозы, которые Лора заметила, впервые увидев поместье несколько часов назад. Из-за густых листьев снаружи невозможно было разглядеть ни прелестные статуэтки каких-то греческих богов, ни фонтанчик в виде сложенных камней и полуразбитой вазы, из которой с тихим журчанием вытекала вода, ни укрытые в укромных уголках скамеечки с вычурными ножками и ажурными спинками. К одной такой, под сень только недавно отцветшей вишни, Савва и повёл Лору.
– Садись, держи! – и он протянул ей пачку сигарет. Лора дрожащими пальцами вытянула одну, зажала в зубах. Савва достал из внутреннего кармана пиджака золотистую зажигалку, откинув крышечку, крутанул колёсико. Прикурив от выскочившего голубого пламени, Лора затянулась, выпустила дым и сказала отчего-то виноватым тоном:
– Вообще-то я почти не курю. Но в такие моменты… Успокаивает.
Оборотень тоже закурил и ответил, разглядывая тлеющий кончик сигареты:
– Веришь, я тоже.
– А ты взволнован? – подколола его Лора, глянув исподтишка на римский профиль, казавшийся на фоне светлых окон дома всего лишь маской из театра теней.
Савва помолчал. Потом ответил:
– Да.
– Ты-то из-за чего? У меня веский повод! Я узнала, что все вокруг меня – существа, что я пахну, как существо, что я, возможно, и сама существо… Что мне лгали… Да и вообще, бог знает, что я узнаю ещё до конца этого бала!
– Всё это не так уж и страшно.
Он повернулся к ней. В сгустившейся темноте радужки звериных глаз таинственно блеснули, завораживая. Лора опустила сигарету, безвольно, расслаблено. Лицо Саввы было совсем близко. Он сейчас поцелует её… Мысль мелькнула и позорно сбежала, а Лора ощутила касание тёплых мягких губ на своей щеке. Они скользнули к уху, защекотали кожу на шее. Савва придвинулся вплотную, обнял, притянул к себе. Сердце стучало, как бешеное, сладко отдаваясь глухими толчками в живот… Лора закрыла глаза, чувствуя его ладони на спине, которые поглаживали ненавязчиво, легко, нежно. А потом он и правда поцеловал её. Его рот пах сигаретным дымом, язык был солёный от икры, настойчивый, бесстыжий! Напор Саввы ошеломил Лору так, что она забыла обо всём, потянулась к нему всем телом, отдалась его возбуждению с неожиданной готовностью. Запустила руку в жёсткие волосы на затылке. Ощутила его палец на щеке, ласкающий уголок её губ…
– Савелий!
Они отпрянули друг от друга, словно школьники, которых застали за поцелуем в углу раздевалки. Савва обернулся и тихо выругался. Силуэт сидящей в инвалидной коляске девушки на фоне освещённого зала в дверях снова напомнил Лоре о театре теней. Она закусила губы, желая сохранить вкус поцелуя, и с сожалением подумала, что так круто никто её не обламывал. На самом интересном месте! Понадобилось же сестричке искать брата именно сейчас!
– Савва, если ты в саду, отзовись! Тебя отец ищет! – нежный голосок прозвучал с неожиданной силой, и оборотень вздохнул с досадой:
– Надо идти. Но…
Он быстро и коротко поцеловал Лору и добавил:
– Я не прочь повторить всё с самого начала!
– Я тоже, – откликнулась она, проклиная и бал, и хозяина поместья, и судьбу-злодейку вместе со всем остальным.
– Пошли!
Он протянул ей руку и помог подняться со скамейки. Отбросив недокуренную сигарету, Лора облизнула губы, и в груди ёкнуло. Столько всего сразу случилось на балу, за один маленький день… Но ясное ощущение, что произойдёт ещё что-то более значительное, не оставляло её. Совсем скоро…
Сестра Саввы, увидев их вдвоём, окинула Лору долгим оценивающим взглядом. Карие глаза прищурились, а потом на губах заиграла улыбка:
– Так вот кто украл у гостей моего брата! Мы, кажется, ещё не знакомы? Меня зовут Ангелина.
– Лариса, можно Лора, – выдохнула она с облегчением. Похоже, с этой стороны высокомерных взглядов и подвоха можно не опасаться. Уже хорошо.
– Очень приятно, – кивнула Ангелина и взяла брата за руку: – Савелий, Звездочёт приехал, папа просил, чтобы ты самолично проследил, чтобы его устроили во внутреннем дворике.
– Разве он не будет принимать в библиотеке, как обычно? – удивился Савва.
– Не в этот раз. Папа распорядился насчёт кресла и остального ещё утром, а ты должен его принять и провести!
– Тогда иду, ma chère! – оборотень шутливо поклонился Ангелине и обернулся к Лоре: – Встретимся попозже! Смотри, не влюбись в кого-нибудь ещё за то время, пока меня не будет!
Он взял в ладонь её руку, коснулся губами кисти и изобразил зловещую ухмылку:
– А то загрызу обоих в припадке ревности!
Когда он скрылся между гостями, Ангелина покачала головой:
– Нет, он безнадёжен! Лора, вы впервые на нашем балу? Расскажите мне немного о своей семье!
– Эм-м-м… Я живу с папой, – слегка неловко ответила Лора, не зная, с чего начать. Она уже предвидела следующий вопрос. Какова её сущность. Все они спрашивают об этом.
– Он оборотень?
Тон не был вопросительным, Ангелина была почти уверена в положительном ответе. Жаль, но придётся её разочаровать!
– Я никогда не видела, чтобы папа в кого-то превращался, – вежливо сказала Лора, заметив совсем рядом между фраков белое кружевное платье. – И – чтобы не было недоразумений – я не знаю, почему меня пригласили на ваш бал!
– Ничего страшного, – похоже, девушка была неисправимой оптимисткой, и это при том, что сидела в инвалидном кресле! – Возможно, вы просто спящая ведьма! Звездочёт откроет вам эту тайну, не волнуйтесь.
– Что означает «спящая ведьма»? И кто такой этот Звездочёт?
Лора почувствовала, как раздражение нарастает в груди и давит на сердце. Сплошные вопросы без ответов…
– Анджи, можно мне украсть у тебя Лору?
– Конечно кради, Маргарита!
Сердце прекратило стучать на мгновение и резко оборвалось, ухнуло куда-то в пятки. Марго стояла напротив и смотрела так… Словно Лора убила всю её семью и любимую кошку в придачу!
Ангелина прищурилась и сказала твёрдо, но вежливо:
– И прошу, не называй меня этой собачьей кличкой. Моё имя тебе известно.
После чего резко развернула коляску сильными руками и покатила между гостями к шведскому столу.
– Сука, – едва слышно прошипела Марго и взглянула на Лору. Большие выразительные зелёные глаза жгли без огня. Ах, как Лора завидовала подруге и этому необычному цвету, даже шутила иногда по поводу «зеленоглазых ведьм»! Вон оно как обернулось…
– Привет, Марго.
Лора поймала себя на том, что сказала это слегка заискивающим тоном. Нет, не надо так. Уверенней, Лариса, уверенней! Марго поймёт, она же не дурочка! Не позволит какому-то балу повлиять на их дружбу!
– Что. Ты. Здесь. Делаешь?
Ох ты ж… Ледяной голос, стальные нотки. Подруга бесится, но старается не показывать этого!
– То же, что и ты – танцую! – Лора с улыбкой попыталась превратить всё в шутку. – Вот, приглашение пришло, я и думаю: отчего бы не развлечься на балу!
– Тебе? Приглашение? Невозможно! – Марго раскрыла и снова закрыла веер, резкими движениями, словно хотела сломать его. – Признавайся, как тебе удалось сюда пробраться? Этот бал не для всех! Только для… своих!
На последнем слове она выразительно обвела веером вокруг. Лора машинально глянула и чуть не вскрикнула от изумления. Волчьи и медвежьи морды, бледные лица с клыками и красными глазами, крылья и рожки, а между всем этим – красивые лица с серыми пятнами, словно поражённые необычным витилиго… В панике она взглянула на Марго и увидела те же пятна на лице подруги. Ведьма! Это и есть отличительный признак их расы? Как же она раньше не замечала? Она ничего не замечала, а теперь вдруг будто прозрела!
– Знаешь, Марго… – медленно произнесла Лора. – А мне кажется, что я как раз-таки… Своя!
– Ты? – усмехнулась подруга. – Ты не можешь быть… Ты не одна из нас! Ты просто… Просто…
Она никак не могла подобрать слово, и Лора вежливо помогла ей:
– Человек? Да. Но и немного всё же существо, раз я вас вижу. Прости, мне нужно в туалет.
И она повернулась на сто восемьдесят градусов, не имея ни малейшего понятия, где в этом дворце уголок задумчивости. Голос Марго догнал её:
– Грёбанная полукровка!
– Леди не должны так выражаться, – с лёгким полуоборотом головы ответила Лора, не останавливаясь. Господи, Хогвартс какой-то! Маглы и колдуны, аристократы и грязнокровки… Как бы ей хотелось вернуться в свой прежний безмятежный мир и никогда не узнать то, что она узнала сегодня! Как жить, если видишь такое? Лора шла и шла по залу, стараясь не задеть никого из тех, кто недавно виделся ей с рогами или клыками. Даже теперь, когда все приняли свой обычный вид и выглядели, как обычные люди, ей было не по себе. Если она их видит, то почему они не видят её сущность?
И где, во имя всех богов и чертей, в этом замке туалет?!
Он нашёлся после продолжительных поисков и с помощью молоденькой смешливой горничной. Роскошный и блестящий от множества зеркал, облицованный метлахской плиткой, холодный, несмотря на тёплые тона. Задёрнув стильную полосатую шторку, отделявшую сам туалет от ванной, Лора задрала платье, с раздражением думая о бесполезной красоте этих дурацких нарядов, села на унитаз, который, к сожалению, оказался совсем не золотым, и закрыла глаза. Слёзы, тщательно удерживаемые до этого момента, хлынули рекой, прямо на гипюровые розочки и атласный подол. «Испорчу всё!» – с ужасом подумала Лора, не прекращая рыдать. Истерика от встречи с Марго, от всех этих рогато-клыкастых монстров, а главное, от осознания, что она тоже такой же монстр, захватила её целиком и полностью. Где-то далеко звучала музыка, слышался смех, звенели бокалы, а Лора сидела и ревела в дурацком туалете аристократов-оборотней…
Когда слёзы иссякли, она кое-как вытерла лицо туалетной бумагой, с ужасом разглядывая чёрные полосы от потёкшей туши, и, поправив юбки, отдёрнула шторку. У зеркала над умывальником стояла высокая худощавая женщина и уверенными точными мазками наносила свежий слой глосса на явно тронутые силиконом губы. Лора покраснела, насколько это было возможным при уже красном от слёз лице. Блин, даже не услышала, как кто-то вошёл!
Женщина глянула на неё в зеркало и спросила:
– Парень или подруга?
И, видя удивление, отразившееся на лице Лоры, пожала плечами:
– Все наши слёзы из-за парней или из-за подруг, пока нет детей.
Она закрутила крышечку глосса, сжала губы несколько раз, равномерно растирая цвет, и продолжила отстранённо:
– А плакать не стоит. Тебе надо подправить макияж.
– Косметика осталась во флигеле, – потерянно пробормотала Лора, разглядывая в зеркале хаос на своём лице. Бал закончен, в таком виде она останется в туалете до утра!
Отражение женщины вдруг смазалось на миг, стало тусклым, а сама она приобрела звериные черты. Через секунду всё вернулось в прежний вид: узкое лицо, подтянутые хирургией скулы и веки, точёный, тоже оперированный нос. Лора вздохнула. Оборотень. Теперь это станет визитной карточкой существ, надо полагать… А женщина не глядя достала с полочки пакетик влажных салфеток, протянула его Лоре:
– Вытри это безобразие.
Потом начала копаться в крохотном клатче под цвет её наряда – чёрно-сиреневых оттенков узкого платья – достала несколько пробников: тушь, помаду, блеск для век, и аккуратно положила на край тумбы. Потрогала пальцем с длинным гелевым ногтем губы, проверяя, высох ли глосс, и пошла к выходу. Но обернулась и веско сказала:
– Если из-за парня, то бросай его. А подругу проучи. Например, налысо побрей. Чтоб больше не плакать и не портить косметику.
И вышла.
Лора вздохнула. Простая какая… Парня брось, а подругу побрей. Не в летнем же лагере всё-таки! Да и не дети уже… Она достала салфетку из пакета, тщательно вытерла лицо. Потом слегка подвела губы, подкрасила тушью ресницы. Косметика была отличного качества, дорогой марки. Нет, тётка эта всё же вовремя подвернулась! Припудрить бы скулы, а то пятна розовые выдадут слёзы, но пудры нет. Ну и ничего, всё равно танцевать она больше не будет, спать пойдёт пораньше, балы эти все не для неё…
Лора критически оглядела своё отражение в зеркале, вздохнула пару раз для куража и решительно вышла из туалета.
Перед самым бальным залом она наткнулась на Милану. Демоница была возбуждена донельзя, чуть не прыгала. Только вид взрослых, состоятельных и степенных людей вокруг, вероятно, удерживал девушку от обезьяньего поведения. Она радостно вскрикнула:
– О! А я тебя ищу! Где тебя бабайка носит?
– Я была… – Лора оглянулась на пожилого джентльмена с красными глазами и ответила почти шёпотом: – В туалете. А что?
– Пошли к Звездочёту! Меня сегодня пустят, может, и тебя тоже!
– А у него что, по записи за три месяца приём? – усмехнулась Лора, позволяя суккубке увлечь себя по залу мимо танцующих странный танец пар к выходу в большой двор с портиками. Сейчас, ночью, здесь зажгли свечи, вставленные десятками в массивные подсвечники. Левый портик, тот, где стояло кресло, был задрапирован доверху тёмной тканью. Там и сям стояли яркие чёрно-цветные группки молодёжи. Девушки кокетничали, парни галантничали. Двое мужчин постарше играли в шахматы, вдумчиво глядя на фигурки, а вокруг них шло тихое обсуждение. Сидя за небольшим столиком, три женщины, увешанные драгоценностями и в смешных модных шляпках, загадочно разговаривали вполголоса с бокалами в руках и курили длинные тонкие сигареты.
Милана подтащила Лору прямо к ширме, за которой должно было стоять кресло. На ступеньках сидела большая полосатая кошка, похожая на тигра. Суккубка исполнила перед ней короткий реверанс и почтительно спросила:
– Примет ли нас Звездочёт?
Кошка встала, покрутила головой, словно разминая шею, и молча скользнула за драпировку. Лора шепнула Милане:
– Это что, тоже оборотень?
– Да, только тс-с-с! Не надо об этом вслух, она обидится!
Обидчивый оборотень? Интересно! Лора хмыкнула, и тут драпировка снова качнулась. На ступеньки вышла молодая черноволосая женщина с восточными чертами лица и красной точкой во лбу, одетая в самое настоящее сари. Сложив руки у груди, как будто хотела помолиться, она поклонилась Милане:
– Сначала ты. Потом она.
Демоница коротко взвизгнула от радости и, подтолкнув Лору в бок, скрылась за ширмой. Кошка-индианка поклонилась ещё раз и присела на ступеньки с отстранённым видом. Лора постеснялась разглядывать её напрямую, поэтому подошла поближе к импровизированной кабинке, стараясь расслышать, о чём бубнят внутри. Но понять ничего не смогла. Раздался насмешливый голос с мяукающими интонациями:
– Ах, как нехорошо! Ты же не хочешь, чтобы твою судьбу слышали все! Почему интересуешься чужой?
– Я просто… – мгновенно отступила Лора, устыдившись. И правда, неприлично вышло! Может, ну его, Звездочёта этого? Сбежать во флигель, в свою комнату, запереться и лечь спать? Тем более, что ноги уже дают о себе знать, хоть и в балетках без каблуков, а всё равно – устали… Но индианка, словно прочитав её мысли, строго сказала:
– Ты должна остаться. Звездочёт ждал тебя, и ты подождёшь!
Господи! Вот только телепатов здесь не хватало для полного счастья! Лора опасливо отодвинулась от женщины-кошки, но та уже прикрыла глаза, как будто забыла обо всём. Шторка драпировки приоткрылась, и Милана выскользнула наружу. На её миловидном личике читалось откровенное счастье и почти детский восторг:
– Лора! Я выйду замуж за Антона! Представляешь? Звездочёт разрешил! Ура! Пойду обрадую жениха, а ты никуда не убегай, потом ещё потанцуем!
Она чмокнула Лору в щёку от избытка чувств и припустила к входной двери. А мяукающий голос позвал:
– Иди теперь ты.
Индианка приподняла полог ширмы рукой, и Лора поднялась по ступенькам на внезапно ставших ватными ногах. Голова стала абсолютно пустой, если не считать одной-единственной мысли, которая билась в ней, как птица в клетке. А вдруг ей тоже нагадают жениха, только кого?
За драпировкой было тихо. Шум снаружи почти не проникал сюда. Зато тонко и чисто тикал метроном, стоявший на небольшом мраморном столике возле кресла. В массивной пепельнице курились благовония, окутавшие Лору густым тяжёлым запахом. Она замерла, глядя на сидевшего в кресле Звездочёта.
Им оказался древний старик с длинной белой бородой. Волосы, такие же белые и лёгкие, как пух, вились лёгкими волнами до плеч. Старик был одет в тёмную хламиду, цвет которой было не разобрать в полумраке. Чёрные глаза, как две пули, выстрелили и поразили Лору в самое сердце. Она пошатнулась, но старик протянул руку:
– Садись, вот сюда, у моих ног.
Лора послушно опустилась на потёртый коврик, чувствуя себя безвольной куклой, которую держит на ниточках невидимый кукловод. Старик улыбнулся. Улыбка скрывалась за бородой, но Лора могла поклясться, что она вышла доброй и подбадривающей. Не страшный он совсем, этот Звездочёт! Хороший…
– Как тебя зовут, дитя моё?
– Лора…
– Скажи мне полное имя.
– Тиневич Лариса Николаевна.
Старик хмыкнул, подняв глаза к небу, словно что-то высчитывал. Потом снова глянул на неё:
– Когда ты родилась?
– Девятого сентября тысяча девятьсот девяносто восьмого года.
– Снова девятка? – удивился Звездочёт. – Неплохо. Кто же ты, дитя моё? Не могу нащупать твою сущность…
Последние слова он пробормотал, наклоняясь вперёд и пристально впиваясь Лоре в глаза. От этого взгляда у неё голова пошла кругом, но старик не дал ей упасть. Он протянул руку и приложил ладонь к её лбу, так что длинные артритные пальцы упёрлись в темя. Лора ощутила тепло, исходящее от его кожи, сменившееся ледяными покалываниями. Ей стало страшно. Так страшно, что она хотела закричать, вскочить, но не смогла издать ни звука, даже пошевельнуться. А старик изменился в лице, тихо пробормотал сам себе:
– Нет! Нет, это невозможно! Этого не может быть…
– Что… – едва выдавила Лора, цепенея от ужаса. – Что… такое…
– Ягрень… Первый ягрень за сто пятьдесят лет, переживший младенческий возраст…
