полная версия

Улукбек Чиналиев
Второй дом от угла… Страницы жизни семьи, республики, страны

Глава XII
Возвращение в столицу

Вскоре я уехал. Меня избрали первым секретарем Фрунзенского горкома партии и членом Бюро ЦК Компартии Киргизии. В начале 70-х годов значительный рост численности и потребностей населения столицы вызвали необходимость модернизировать город и в первую очередь его центральную часть. Генеральный план ее развития был рассмотрен и утвержден совместным решением ЦК Компартии Киргизии и Совета Министров. Идея композиции заключалась в создании в самом центре города своеобразного зеленого оазиса с широким обводнением его территории и размещением среди зелени крупных комплексов общественных зданий и сооружений. Жаркий климат, нехватка зеленых насаждений и отсутствие ярко выраженной характеристики природного ландшафта потребовали создания искусственной природной среды.

Одна из фокусных точек центра складывалась у мемориального комплекса «Борцам революции»: архитектурное сооружение, воздвигнутое для увековечения памяти погибших в борьбе за Советскую власть, прообразом женщины со знаменем стала Уркуя Салиева. От мемориала берет начало восточная система радиальных направлений, унаследованная от планировки старого Фрунзе и сохранившаяся в общем спустя столетие. Она отличалась четкой прямолинейной планировкой улиц, ориентированных в меридиональном и широтном направлениях, разбитая в шахматном порядке, что благоприятствовало устройству арычной сети и естественной вентиляции.

От памятного комплекса начиналось развитие улиц и магистралей по основной оси центра. Главным пространственным стержнем становится при этом широкая парковая эспланада. Площадь Ала-Тоо образует кульминационный акцент этой оси пространственной композиции: далее в северо-восточной части центра располагаются спортивный комплекс и парк. Пределами площади Ала-Тоо служат резиденция президента и парламента с северной стороны, с восточной – Государственный исторический музей. Членение площади на два уровня террасой с фонтанами у ее подножия подчеркивает общую динамичность композиции. Звеном, связывающим площадь Ала-Тоо с пространствами, расположенными за историческим музеем, является здание правительства республики, объем которого рассчитан на восприятие с разных сторон. Вокруг него завязывается в единый ансамбль и прилегающая застройка предшествующих периодов. Широкое пространство дубового парка, переходящего в бульвар Дзержинского, воспринимается как одно из звеньев в единой системе.

Столица Советской Киргизии была обязана своим неповторимым обликом не только плеяде талантливых архитекторов, но также государственному и партийному деятелю, которого фрунзенские строители с юмором – но и с уважением – называли «наш прораб».

Это первый секретарь ЦК Компартии Киргизии Турдакун Усубалиевич Усубалиев. Не особенно заметная прежде среднеазиатская республика во время нахождения его у власти динамично развивалась и процветала (и хозяйственно, и культурно), а Фрунзе вырос, преобразился и похорошел, обретя столичный лоск республиканского масштаба, он утопает в зелени парков и садов.

Государственные капиталовложения в строительство предприятий, больниц, поликлиник, жилых домов, объектов культурно-просветительного и коммунального назначения в 70 раз превысили довоенный уровень. Жилищное строительство было сконцентрировано в крупных массивах, создавались они на основе передовых достижений градостроительства с учетом местных природно-климатических условий. Успехи в строительстве и реконструкции столицы были достигнуты прежде всего благодаря созданию мощной производственной базы, индустриализации строительства. Крупнопанельное домостроение стало основой строительства 7–9-этажных зданий.

Необходимо отметить, что во Фрунзе было немало семей, остро нуждающихся в жилье. Это заставляло нас отступать от намеченных планов, в некоторых районах строительство культурно-бытовых объектов, детских садов, школ отставало от жилищного. И новосел испытывал много неудобств, нельзя забывать и о качестве. Требования завтрашнего дня гораздо выше сегодняшних. Десять лет назад горожанин согласен был переехать в любую квартиру, лишь бы была крыша над головой. Пять лет назад он уже соглашался постоять в очереди лишний год, но получить отдельную квартиру для семьи. Сейчас он хочет отпраздновать новоселье в квартире, хорошо спланированной, отлично отделанной, расположенной в благоустроенном районе. Поэтому повысилась ответственность строителей столицы, предстояло, не снижая темпов, резко поднять качество сдаваемых домов. Дело не только в том, чтобы не было брака, но и чтобы лучше была отделка квартир, звукоизоляция перегородок, надежнее герметизация конструкций – и над этим много работали инженеры и монтажники. В результате был налажен выпуск квартир улучшенной планировки 105-й серии. Их отличала прочность и надежность конструкций, просторные кухни, комнаты изолированные, санузел – раздельный, наличие лоджий и лифта. В апреле 1986 года с привлечением архитекторов, строителей, демографов, экономистов и социологов в столице была разработана программа «Жилье-2000». В ходе ее реализации в течение следующего года было построено около 300 тыс. кв. м жилья, ежегодно сдавались в эксплуатацию образовательные учреждения. Современные микрорайоны строились преимущественно в южном направлении города и считались престижными: свежий горный воздух обволакивал этажные застройки, инфраструктура была продумана. Стоящие один подле другого дома разной этажности старались расположить так, чтобы они гармонично сочетались между собой, создавая тем самым привлекательный городской пейзаж. Даже сам по себе каждый из этих домов смотрится красиво, а вместе взятые, они создали архитектурный ансамбль парадно оформленного въезда в город: архитекторы нашли удачное решение, а строители воплотили их идеи в реальность. По обе стороны от пятиэтажных «Южных ворот» стоят по три одинаковых девятиэтажных, обращенных одной из сторон, декорированной голубой плиткой с белым национальным орнаментом, на юг; тональность их гармонирует с вечными снегами горных вершин Кыргызского Ала-Тоо, до которых, кажется, рукой подать.

И все же без издержек не обходилось. Во-первых, в домах, как в большинстве советских пятиэтажек, отсутствовал лифт, и это создавало серьезные испытания для инвалидов и людей старшего поколения. Именно с такими вопросами обращались ко мне в письмах и на личных приемах граждане. Во-вторых, временами на несколько часов пропадала холодная вода, отсюда – стоящее на кухонном столе ведро с постоянно обновляемой чистой водой.

Перебирая старые фотографии, остановился на одной из них. На ней запечатлен молодой, энергичный, хорошо подготовленный персонал Фрунзенского горкома компартии Киргизии. Вглядываясь в лица, я не могу сказать, что они самодовольны или высокомерны, одеты просто, демократично и не похоже, что у них левые доходы. В информационном пространстве того времени звучало, что партийные и советские чиновники – казнокрады, узурпаторы, ведут себя вызывающе. Давайте, мол, этих чиновников приструним, заставим, уберем… Очень опасная риторика. Это то же самое, что подвергать сомнению свойство цемента, который держит все соединения в здании. За каждого из них я бы поручился. Старший из нас, участник Сталинградской битвы, ранее работал вторым секретарем горкома партии, Федор Михайлович Чупров, он в центре. Сменивший его Герман Кузнецов не дотягивал до его уровня. Мы стоим перед зданием горкома и ЦК комсомола республики, ныне это офис МИДа Кыргызстана. Голубую ель, что справа от нас, посадил Хо Ши Мин – экс-президент Вьетнама, вскоре дерево срубят, так же произойдет и с крушением Советского Союза. А пока мы только что завершили организацию первомайской демонстрации трудящихся, в ней приняло участие до шестидесяти тысяч человек.

Торжественно, колонны за колоннами движутся по главной площади знамена, портреты, транспаранты, шествие коллективов сопровождается рассказом о тех, кто идет в шеренгах. Руководители республики приветствуют участников, кто рукой, кто шляпой, они машут с трибуны. Духовые оркестры придают мерному шагу ритм походного марша, следом баян играет задорную, вызывающе-насмешливую танцевальную песенку. Руководители районов, заводов, фабрик, строительных организаций, научных и учебных заведений, министерств и ведомств идут со своими коллективами: они держались с людьми, были в единстве.

Многотысячный коллектив Киргизского государственного университета им. 50-летия СССР. При выборах ректора университета произошла патовая ситуация. Это были первые альтернативные выборы в республике. Глава республики поручил мне апробировать элементы демократии на практике. Претендентов было двое: проректор университета Советбек Токтомышев и директор физико-химического института Академии наук Усен Асанов. Кандидаты поделились перспективами своей научно-педагогической деятельности, ответили на вопросы избирателей. Приступили к тайному голосованию. По недосмотру избирательной комиссии один из участников был поставлен в неравные условия, ему не выдали бюллетень для голосования. И надо же такому произойти, что при подсчете голосов претендент, которому не выдали бюллетень, набрал на один голос меньше. Итоги доложили избирателям и приняли коллегиальное решение создать равные условия кандидатам и переголосовать.

Станкостроительный завод им. В. И. Ленина был многофункциональным предприятием с развитой инфраструктурой. Он имел в своем распоряжении станкостроительное, кузнечно-литейное, электротехническое предприятия и др. Завод производил станки с числовым программным управлением, прессы, термопластавтоматы, продукцию военного назначения, автоматические роторные линии, которые служили образцом изящества конструкторской мысли.

Швейная фабрика «40 лет Октября» выпускала верхнюю одежду для взрослых и детей, продукция отвечала требованиям мировых стандартов, 99 кварталов завоевывала Всесоюзное Красное Знамя. Во главе коллектива идут ведущий цех и его начальник Калима Кемелова, на демонстрации они с детьми, семьями. Мастера своего дела, три четверти моделей обновлялись на фабрике ежегодно.

На марше легкая промышленность, по количеству занятых в ней людей она уступала лишь машиностроению, а по валовой продукции ей вовсе не было равных. Одно только Фрунзенское трикотажное объединение за год выпускало одежды на 50 млн рублей. Куртки, пальто и плащи из Киргизской ССР «участвовали» в международных выставках в Турции, Алжире, ГДР, Монголии. А Киргизский камвольно-суконный комбинат работал по полному циклу – от овцеводства принималось сырье, сортировалось, очищалось и далее, включая все производственные этапы, – и выпускал около восьми млн погонных метров ткани, костюмной и платьевой, с применением синтетических волокон, треть продукции ежегодно обновлялась.

В поле зрения Приборостроительный завод им. 50-летия Киргизской ССР, детище Виктора Ивановича Угарова, под его опекой предприятие получило всесоюзное признание. Коллектив производил около 250 изделий: сложные медицинские приборы, лабораторные центрифуги, индикаторы и сигнализаторы уровня твердых, сыпучих и жидких тел, товары военного назначения. Продукция экспортировалась в 46 стран мира. На заводе была внедрена система «прогрессивная мысль – производству», итогами ее стало увеличение выпуска – едва ли не вдвое – изделий с Государственным знаком качества с сопоставимым ростом производительности труда. Здесь каждый человек воспринимался как источник идей, каждый вносил свой вклад в общественное достояние. Библиотека, медсанчасть, парикмахерская, ателье по пошиву одежды были к услугам коллектива, а также пансионат на озере Иссык-Куль и профилакторий вблизи города. Профессиональные навыки приобретались в заводском профтехучилище и филиале Дагестанского механического техникума. Руководители структурных подразделений понимали: ключевым элементом долгосрочного роста является человеческий капитал. Знания, умения, социальные навыки и здоровье работников имеют не меньшее значение для производства товаров и услуг, чем станки, компьютеры или здания. Как и физический капитал, капитал человеческий растет за счет инвестиций – времени, потраченного на образование, на сохранение и укрепление здоровья. Но в отличие от физического капитала, отдача от человеческого – не снижается вслед за его увеличением, что делает его накопление источником устойчивого долгосрочного роста. Именно разным уровнем человеческого капитала объясняется то, почему бедные страны остаются бедными, а богатые становятся еще богаче.

На заводах столицы республики имелись мощные конструкторско-технологические службы, они не уступали иностранным фирмам того времени. Отраслевые институты союзного подчинения, выполняя функции головных научно-исследовательских организаций, решали многие специфические вопросы машиностроительного профиля и влияли на развитие заводов не только местных предприятий, но и других республик. К примеру, Научно-исследовательский проектно-конструкторский институт электромашиностроения (НИИЭМ) внедрял свои разработки на сорока заводах, десять из них находились в Кыргызстане. Причем каждая новация сопровождалась полной разработкой и отладкой технологического процесса, подбором необходимых станков, проектированием и изготовлением нестандартного оборудования и оснастки, выпуском установочной серии, если это была серийная продукция. Востребованный товар экспортировался в десятки стран мира, а также использовался для комплектации сложных изделий внутри страны. Тогда остро стоял вопрос об инновационной модернизации техники и технологий. Промышленные предприятия города составляли основу экономического благополучия республики, и возглавляли их высокопрофессиональные специалисты.

В июне 1988 года состоялась XIX Всесоюзная партийная конференция. Впервые в истории партии доклад был сделан без предварительного его обсуждения на пленуме ЦК, но конференция одобрила его положения. Отказ правящей партии от руководства, сохранение за ней лишь идеологической, просветительской функции означали переход к коренному изменению политической системы. Конференция провозгласила задачу построения правового демократического государства. Были определены основные направления политической реформы: отказ от монополии и переход к многопартийной системе; расширение гласности и плюрализма в идеологической сфере; формирование Советов на альтернативной основе; перестройка национальных отношений на демократической основе и др.

Конференция фактически приняла решение, которым правящая политическая партия впервые в своей истории сама инициировала устранение себя от власти. Мы, пять тысяч делегатов, голосовали и открыли зеленую улицу для демонтажа советской политической системы. Каждому ясно, что, не создав, не опробовав в деле новое, нельзя безоглядно крушить, ломать старое. Этот разумный подход был заменен спонтанным, неподготовленным, непродуманным, необоснованным горбачевским курсом на ускорение социально-экономического развития, на перестройку – разрушение испытанной системы экономического развития и управления ею. Одной из главных идей партконференции было перераспределение властных функций: предлагалось соединить посты партийных и советских руководителей разных уровней в одних руках. По задумке горбачевских стратегов, это якобы должно было повысить авторитет советских органов. И это притом что повсеместно происходило очернительство партийных кадров, создавался их устойчивый отрицательный стереотип. В такой атмосфере состоялись альтернативные выборы председателя Фрунзенского городского совета народных депутатов, моя кандидатура получила вотум недоверия. Как показала практика, политическая реформа действительно «включила массы», но не в экономические преобразования, а в политическую борьбу, в противостояние, привела к резкой политизации общества, отвлекала людей от решения конкретных экономических задач. Реформы, реформы, реформы, углубление, расширение, ускорение. Было отчего схватиться за голову, тем временем дела шли все хуже и хуже.

В нашей стране продолжалось усиление непримиримой политической оппозиции (от консерватизма до антисоветизма и национализма). В столице республики образовались ячейки неформальных объединений «Демос», движение «Зеленых». Началось формирование Демократического движения Кыргызстана (ДДК).

Стихийные митинги переросли в неуправляемый процесс захвата пахотных земель на окраине столицы. Подобного самоуправства могло не произойти, если бы правительство, городские исполнительные органы не проявили слабость и неуверенность в своих действиях (порой они поощряли провокаторов). Созданные комиссии по распределению земель, не имея на то никаких полномочий, взялись бесконтрольно распределять участки.

В конце 1980-х годов я обратился к руководству республики с просьбой направить меня на учебу в Дипломатическую академию МИД СССР. Основанием послужила критика руководством ЦК горкома расширения кооперативного движения, публикация критических статей в адрес секретарей ЦК в городской печати. При желании можно найти немало ошибок, а они, как известно, бывают у тех, кто работает. Мне предоставили трудовой отпуск, в течение которого я успешно сдал экзамены и прошел мандатную комиссию. Вопрос предоставления служебного жилья оказался вне полномочий комиссии и решался в кабинете первого заместителя заведующего Отделом партийного строительства и кадровой политики ЦК КПСС.

Пункт пропуска я миновал, предъявив партийный билет с отметкой об уплате членских взносов. В фойе – книжный киоск, где новинки из так называемой книжной экспедиции. Я иду по чистому, словно вылизанному, коридору. Новый светлый паркет, светло-розовая дорожка – такие только здесь и в Кремле. Маленькие тонконогие столики с сифонами газированной воды. На светлом дереве дверей – стандартные таблички под стеклом: напечатанные крупным типографским шрифтом фамилии с инициалами, без указания должностей. Стены одеты в обои серых тонов. Вхожу в приемную, уютная, небольшая, секретарша среднего возраста, на столике цветы. Представляюсь и прошу доложить о своем приходе. Никаких бюрократических препятствий. После доклада загорелась красная лампочка внутренней связи, шли переговоры с Виктором Иваненко, куратором республики, уточнялись обстоятельства прибытия главы столичной партийной организации: каким образом я оказался в приемной? Что мне надо? Затем приглашают войти. Вхожу, длинный стол для заседаний в стороне от письменного стола, слева от руководителя отдела – квадратный столик для телефонов, застекленные книжные полки, в глубине дверь в комнату отдыха. Мебель стандартная, сделанная по заказу в конце 60-х годов, она появилась, когда вывезли мрачную мебель сталинского времени. За столом сухощавый пожилой мужчина в добротном, но без претензий на моду костюме, вежливо приглашает присесть. Ни тени недоумения или раздражения. Повествую о реальной жизни людей на периферии, о катастрофическом недоверии к партии, о постоянных взаимоисключающих указаниях, относительно шестой статьи Конституции СССР. Моему собеседнику было известно куда больше, чем мне, но что-либо изменить было не в его полномочиях. В приемной меня с нетерпением ждал всесильный куратор. Упреки его я предупредил, и он был обескуражен ситуацией, не укладывающейся в прокрустово ложе партийных норм…

Первые годы независимости сопровождались банкротством предприятий, их ликвидацией и разорением из-за чрезмерного рвения правительства республики, реализующего программу ПЕСАК, навязанную нам Всемирным банком, все начало ломаться. По словам специалистов, работавших в то время, в программу ПЕСАК некоторые предприятия загоняли насильно, и они были уничтожены. Руководители заводов-фабрик просили правительство Апаса Джумагулова: «дайте нам самим реализовать программу ПЕСАК», но к их словам не прислушалась ни тогдашняя кыргызская власть, ни международные организации.

Руководитель научно-исследовательского центра «Электротехника», доктор технических наук Карыпбек Алымкулов так вспоминает то время:

«В 1993 году собрались все руководители машиностроительных заводов Кыргызстана и пришли ко мне. Они все болели, переживали за свои предприятия и предложили: “Карыпбек, будь нашим бригадиром. А мы будем консультантами, сами освоим программу. Мы будем предоставлять ПЕСАК свои советы, как выходить из положения”. Я их слова передал координатору той программы в правительство, стоящие выше него по должности сказали: “Нам не нужны местные консультанты. Мы возьмем заграничных”».

Так бесславно прекратили существование организации машиностроительного профиля, легкой, перерабатывающей промышленности, созданные умом и трудом талантливых ученых и инженеров-практиков за пятьдесят трудных лет».

Акаевская администрация в экономику страны вмонтировала Гарвардскую модель либеральной экономики Фридмана, где государственное управление экономикой упраздняется и переходит в состояние саморегулирования рынком. Надеюсь, в республике помнят переход к рынку по этой модели. Население лишили сбережений, полностью обнулили, шла массовая раздача за бесценок промышленного потенциала страны. На предприятиях, в сельском хозяйстве, врачам, учителям не платили зарплату, не платили зарплату военнослужащим, практически прекратилась выплата пенсий… Правда, тут может возникнуть вопрос: как же так вышло, что люди, выросшие на добре, вдруг в 1990-е начали творить невообразимые вещи? Ответ прост. Таких людей было подавляющее меньшинство. Большая часть моих соотечественников оставались нормальными людьми. В чем-то наивными, но, во всяком случае, продолжавшими честно работать в школах, больницах, милиции.

Самые продвинутые карьеристы от партии, «демократы», как они себя считали, быстро заняли все ключевые посты при новой власти. Властные коридоры были заполнены появившимися неизвестно откуда лицами, твердившими о своем знакомстве со всеми властителями и выдающимися людьми. Карманы этих дельцов были наполнены проектами, с их языков слетали смелые обещания, они любыми путями пробивались к владельцам кабинетов, предлагая свои услуги. Все это неизменно окутывалось непроницаемой оболочкой странности и тайны, непостижимой и, тем самым, вдвойне занимательной. Как блуждающие огоньки, внезапно вспыхивающие и манящие в трясину, мерцали они и поблескивали то тут, то там в неподвижном и затхлом воздухе резиденций, появляясь и исчезая в призрачной пляске обмана.

Я как-то стал невольным свидетелем разговора двух швейцарских махинаторов, втирающих нашим неучам оборудование по изготовлению детского питания в Джалал-Абаде стоимостью $30 млн, так и не выпустившее ни одной баночки продукции. Такая же участь постигла овчинно-шубную фабрику в Токмаке, построенную на турецкий кредит. Дальше больше. Разворованный кредит ТЭЦ в Бишкеке. Все это и многое другое явилось следствием того, что в Кыргызстане реформы в начале 1990-х гг. запустили неуправляемый процесс, некому было удержать республику у последней черты. Внутренняя миграция населения из отдаленных высокогорных районов в центральную часть Кыргызстана принимает угрожающие размеры. Остановилось производство, взамен ничего не создано, и, как следствие, появились деградирующие города. Это пагубно сказалось на судьбах сотен тысяч людей, стало прямым посягательством на права человека. Был нарушен основополагающий принцип ООН: продовольствие, здравоохранение, водоснабжение, адекватные социально-гигиенические условия, образование, достойная работа не должны служить товарами для продажи тем, кто может себе это позволить. Это врожденное право каждого человека, а не привилегия. Реакция национальных политиков не соответствовала природе кризиса, а магнитуда их ответа его масштабу.