Улана Зорина
Цыганское проклятие сквозь века…
– Бабушка?!
Девчушка улыбнулась, и озорные искорки оживили смолу, расплескав мириады огней. Да, это были глаза её бабушки, той самой, к которой малышка так часто прижималась в ночи, скрываясь от жутких кошмаров. Озорно сверкнув глазками, малышка взяла руку девушки своими тонкими ледяными пальчиками и, не по-детски сжав их, повторила: «Лиана-Велиана, девочка моя, помоги ей, и ты поможешь сама себе. Твоё сердечко чисто и светло, оно всё знает, всё чувствует. Не со зла Анна погубила тебя, матушка! Сполна искупила она грехи свои. Прости, отпусти её!» – и взмахнув второй бледной ручонкой, девочка выцепила в клубящемся пространстве пятипалую черноту и ловким движением соединила обе конечности.
– Матушка?… – промелькнуло в голове, затуманивая разум, переворачивая душу. Жалобный вой чёрного призрака древней скиталицы жгучей иглой кольнул сердце и устремился дальше, в пучину страданий, туда, где всё это началось.
Глава 4
Очнулась Лиана, когда Пахом, усадив барыню на облучок, пошёл прочь, горестно тряся головой.
– Куда это ты? А ну стой! – грозный окрик хозяйки остановил кучера. Она стояла у саней, царственным жестом протягивая плётку, стройная, как спица, в свои-то 74!
– Дык вы ж изволили… – затараторил сбиваясь.
– А теперь опять изволю. И не перечь мне, ирод! – Лиана глазами купчихи ясно видела, как под усами мужика расплылась довольная улыбка.
– Кто угостит даму? – повернувшись к саням, старуха, стянув с облучка меховые подклады, ловко бросила ими в гостей. Те засмеялись, заулюлюкали. Соорудили пушистый престол и, подняв на руки благодетельницу, чинно усадили, с поклоном вручив хрустальный бокал. Игристое шипело и булькало, пузырьки нежно щекотали небо. Поддавшись всеобщему веселью, Анна-Велиана с головой погрузилась в безрассудное празднество! Пахом виртуозно срезал повороты, смеясь и подбадривая шустрых рысаков. Вот показался Цыганский бугор! Сердце купчихи, сделав безумный кульбит, ухнуло в пятки. Выронив звякнувший хрусталь, она подскочив распихала гостей, те, хохоча, схватили полоумную, пока не загремела в сугроб.
– Стой! – заорала Гладакова во всю силу потрёпанных лёгких.
– Пахом, остановись, окаянный! – выхватив у кавалера бокал, купчиха метко запустила снаряд прямо в кучера. Тот, вздрогнув, обернулся и, натянув поводья, ловко остановил рысаков. Мотая белыми мордами, те громко храпели, теряя пену и поводя ушами, в нетерпении переступали копытами.
– Чего изволите, барыня, – подобострастно склонился.
– Оглох что ли, окаянный? Изволю! А ну, сними меня отсюда! – выкатив изумлённо глаза, тот поспешил выполнять указание. Все разом смолкли. Перешёптываясь, гости удивлённо взирали на худую купчиху, тянувшую тёплую шубу со своего престола. Справившись, наконец, и переведя дух, Анна Филипповна, чинно обойдя сани, повернула к Бугру. Там, на самом краю видимости, испуганно жалась молодая цыганка, пряча в объятиях смуглую девочку. Подойдя ближе, купчиха расправила шубу и аккуратно накинула щедрый подарок на худенькие плечи.
– Посмотри на меня! – ласково обратилась к цыганке, та вздрогнула, не смея поднять взор на важную даму.
– Не бойся, я не обижу тебя. Приходи ко мне завтра. Ты знаешь, кто я? – цыганка робко кивнула, так и не подняв головы.
– Приходи, я накормлю тебя, дам работу и помогу твоему ангелочку. – протянув сморщенную кисть, купчиха слегка коснулась чёрных кудряшек, выглядывающих из-под пышного меха. Горделивая дочь ветров вскинула голову, готовая защищать ценой жизни родное дитя, но поймав добрый взгляд благородной особы, разом смягчилась и, слабо кивнув, притянула девчушку покрепче, с удовольствием кутаясь в роскошную шубу. Смуглая рука мелькнула сквозь щель распахнувшейся шуб, крепко ловя сухопарую кисть. Анна-Велиана судорожно дёрнулась, но цепкие пальцы держали крепко. Обернувшись, старуха мгновенно попала в капкан чёрных смеющихся глаз.
– Я прощаю тебя! – дрогнули губы. И петля разомкнулась, выпуская счастливую душу из липких оков цыганского проклятья. Купчиха попятилась, ощущая лёгкость и радость, а вслед ей смотрела пара бездонных и всё понимающих глаз.
Словно на крыльях Гладакова добралась до саней. Там, замерев в изумлении, не сводив с неё глаз, томилась в ожидании вся честная компания. Подхватив старушку на руки, вновь усадили на поредевший престол. Колокольчик звякнул, гости зашумели, а кучер, взмахнув плёткой, пустил рысаков в долгожданный галоп.
Её окружал гомон гостей, смех и веселье, а в душе растекалось тепло. Голова закружилась от счастья. И, выдернув из немощной дамы, Лиану вновь понесло по призрачным волнам междумирья.
