Саврола – Уинстон Черчилль

Этот неловкий момент… Когда ждешь одно, получаешь другое. Такое, что вообще не ожидаешь. Вот о чем, как думаете, будет роман премьер-министра, дворянина, военного, лауреата Нобелевской премии? Я так подумала – о политике, военных действиях, интригах. Потому что этот лауреат – мастер интриги, причем, практик со стажем. Ну, думала, еще о салонных каких-нибудь игрищах. Высокородный пройдоха, дипломат же. Может, все это в саркастическом стиле. На любовную тему вообще не рассчитывала. На обложке написано – место событий с описываемыми политическими потрясениями вымышленное, а главного героя автор списывал с себя. Прочитала. Все это тут есть. И еще чуть-чуть еще! Что? Пафос, вот что! И донкихотская галантность. И любовь. Нет, я все понимаю, нам пафос, а у них правила хорошего тона. И может это не пафос, а он так видит, и в его глазах все это именно так и выглядит. Но ему видимо мало, он старается еще больше и получается еще пафоснее! Глаза в глаза, рука в руке, ты джентельмен и я джентельмен. Честь и честность. Вы богиня, а я философ. Портьеры бархатные, пол мозаичный. Пойду, отвлекусь приключением… Предусмотрительно переведу личные финансовые активы за границу, я же революционер! Политические игры в романе позволяют судить об идиллических представлениях и суждениях высшего общества, к которому принадлежал автор. Нравы, наверное, тоже. Рокировки сил противостоящих лагерей, влияние средств массовой информации, военные маневры, кого втянуть, кого поставить на место – автор просто в многословном азарте! И если не знать кто он такой – можно было бы сказать – во заливает, во фантазия!, и не ленивый же все это описывать возвышенным слогом. И вообще, в категорию – «не дочитал». Но мы знаем кто и дочитать стоит. Отдельного упоминания заслуживает главный герой. Тот, что с себя списан. Неотразимый! Но дело не в самолюбовании, бьющем через край, от созерцания которого даже неловко. За его пере- и за свое недо-. Этот идеальный суперчеловек -герой делает неожиданный выбор в финале, демонстрируя приоритет личных ценностей перед общественными. То есть, в апогее, кульминации борьбы за правое дело он говорит – тут справятся и без меня, а для меня лучше сейчас впасть в любовь. Не каждый день такое случается. И впадает. И всем хорошо. Вот такой Черчилль! Он был нужен политике больше чем она ему! Но премию по литературе, полагаю, он получил не за этот роман…