Агент влияния – Уильям Гибсон

Стараюсь, по мере возможностей, дочитывать циклы, если начало оказывается не совсем днищем. Это бывает непросто, учитывая, что, по моим подсчетам, у меня порядка сорока недочитанных циклов.

Если что и дочитывать – то финальную книгу дилогии от отца киберпанка. К тому же первая часть была хороша. А вторая еще и динамичная, к тому же, по словам читавших. Номинаций на премии у «Агента» поменьше, чем у первой части – всего три вместо семи. Но оба романа так и не стали лауреатом хоть одной из премий.Рецензию я писал сидя на стуле с высокой спинкой за икеевским столом на кухне, спиной к окну. Справа от меня была черная кухонная плита, слева кремовые фактурные обои с растительным рисунком цвета сепии. На мне была надета вареная (stone wash) черная майка с Суперменом, купленная по случаю в Бангкоке, и дорогие, приятные на ощупь, пижамные штаны.Абзац выше написан для того, чтобы вы примерно понимали стиль Гибсона в «Агенте влияния». Нам обязательно расскажут, кто и как сидел в квартире, микроавтобусе, гостиничном номере. Кто был слева, кто справа, какая мебель в помещении и одежда на персонажах. И это не разовая тема, а практически в каждой миниглаве, почти на каждой странице. Такое ощущение, что это драфт сценария для раскадровки, в не фантастический роман. После того, как я обратил на это внимание, это стало жутко утомлять.Тот же мир Джекпота и новый, позитивный, срез. Из позитива: Хиллари президент, брекзита не было, Нотр-Дам не сгорел.В 24-м роман актуальнее, чем 2019-м, ведь теперь только и разговоров, что о «сильном ИИ».

Гибсон выступает, как ИИ-оптимист. Его Юнис – безосновательно положительный ИИ на основе личности военной-разведчицы-афроамериканки. А вдруг у всемогущей сущности разовьётся посттравматический синдром?

Пустоватый сюжетно, с совершенно необязательной линией мира Лондона будущего. Но при этом лёгкий, и, неожиданно для Гибсона, позитивный роман.

7(ХОРОШО) "У птиц колени, как у нас, а мы ошибочно считаем их коленями голеностоп.

«Неужели правда?» – подумал Недертон."Неужели правда, подумал и я вслед за персонажем.

На эту книгу я вышла через призыв проголосовать в премии «Новые горизонты». Увидела в списке номинантов роман Уильяма Гибсона – как оказалось, еще к тому же достаточно новый – и заинтересовалась… Ранее мне упорно советовали прочесть «Нейроманта» (1984) как одно из произведений, давших начало киберпанку.Это уже вторая книга из серии «Периферийные устройства», и потому требуется немного времени, чтобы чуть втянуться в повествование и понять, кто такая инспектор Лоубер и кто такой ее подчиненный Недертон, какие у них цели и задачи и с помощью какого технического обеспечения они проникают в альтернативные временные срезы.

«Люди заводят временные срезы, а потом бросают, как дети, которым прискучил купленный аквариум».

Фоном идет атмосферный мир Лондона ХХII века со всякими необычно стилизованными заведениями и косплейными зонами или зонами дополненной реальности. Описание работы «молекулярных ассемблеров», использующих нанотехнологии, тоже на высоте…Текст в высшей мере кинематографичен – посекундно протоколируется каждая сцена, причем особое внимание уделяется, как мне показалось, описанию материала каждой вещи, попадающей в поле зрения автора, наличию или отсутствию на ней фирменного лейбла и стране – а еще лучше фирме – изготовления. Одна из малюсеньких главок, например, называется так:

«Плохой контроль качества в Шэньчжэне» «Еще в машине Юнис объяснила, что Гэвин установил в квартире Джо-Эдди пять „жучков“: два в гостиной, один в кухне, по одному в спальне и санузле.

– Камера в сортире – это ж лучше убиться.

– Я устрою так, что они решат, будто ее глючит, – сказала Юнис. – Плохой контроль качества в Шэньчжэне.»В основном текст состоит из диалогов. Кто-то постоянно что-то говорит, преимущественно втолковывая что-то своему несмышленому в какой-то области собеседнику (а заодно и объясняя матчасть читателю). А с учетом того, что герои постоянно в движении и озабочены тем, чтобы «конкурирующий игрок» их не обнаружил и не навредил им, то все это порядком смахивает на шпионский роман.

Тут же остановлюсь на том, какая именно информация обсуждается в диалогах: политики и прочих аспектов жизни тут не более пяти процентов, а все остальное – мельчайшие технические детали по поводу того, кто куда сейчас пойдет и как и что сделает.В первой трети книги можно разглядеть весьма распространенный сюжетный троп: ИИ с амнезией во что бы то ни стало намеревается выяснить свою собственную предысторию. (Наверное, более распространен и популярен только сюжет, в котором герой /героиня неожиданно узнает, что он/она – андроид.)

… Да, но только все это с одной поправкой: читатель-то о происхождении ИИ прекрасно знает по другой – параллельной – сюжетной линии.До сего момента столь обстоятельные разговоры пользователя с ИИ я встречала, пожалуй, разве что в «Происхождении» Дэна Брауна.

Но вот только у Гибсона это ИИ не простое, а такое, базовая особенность которого – «наращивание собственного функционала». «Кликуха мне – легион», без ложной скромности замечает ИИ.

И, кстати, знаете, какой у этой ИИ любимый фильм? «Начало» Кристофера Нолана.:)Во время чтения этого романа у меня возникали проблемы… Не знаю даже, как обозначить, какого свойства были эти сложности – для простоты назову их «экзистенциальными».

Дело в том, что я не очень понимала как, а точнее – какой частью своего мозга или своих чувств воспринимать этот текст. Эмоционально он меня совершенно не затрагивал, никаких переживаний – ассоциаций – воспоминаний во мне не будил. За перипетиями сюжета следить тоже было не слишком интересно. В плане же познавательности произошло следующее: умом я отдавала себе отчет, что в романе имеются некие более или менее интересные технические детали и даже присутствует хорошая картинка, за которой я, возможно, с большим или меньшим удовольствием наблюдала бы на экране… Однако те усилия, которые мне приходилось тратить на восприятие и переваривание текста, совершенно «не окупались». .. Думаю, излишне говорить, что мне не терпелось поскорей дочитать этот роман.П.С. Люблю узнавать какие-то новые факты и понятия из примечаний к произведениям художественной литературы. На сей раз это были 1) «Эффект зловещей долины» и 2) «Зона 51».

– Вы колонизируете альтернативные прошлые?

– В вашем случае мы пытаемся предотвратить ядерную войну в вашем срезе. Отчего тема попаданчества, так буйно расцветшая на отечественной почве, практически не востребована западной фантастикой? Наверно там не настолько актуально болезненное до мучительного ощущение неправильности мироустройства, высоцкое «нет, ребята, все не так, все не так, как надо» – характерное для русской ментальности вообще и новейшей истории в частности.Почему новейшей понятно, поездили соотечественники по свету, посмотрели как оно все у других, своя неустроенность от этого еще горше показалась. Невозможность изменить настоящее погнала на поиски корня проблемы в прошлом, актуализировав образ удальца, который попадет куда надо и все исправит. А западному миру такое не надо. потому что в нем и без того хорошо. В точности такого – нет. Но основная идея «Периферийных устройств» – предотвращение точечными касаниями к настоящему катастрофы в будущем.Я сейчас не о титульном романе трилогии – что предполагается трилогия, можно заключить из того, что вторая книга не исчерпывает темы, и в целом Гибсон тяготеет к этому формату. Так вот, я не о первой книге, там тема исправления прошлого была не так очевидна, заслонялась динамикой игры, чудесами и диковинами дивного нового мира, эмоциональной привязкой к Флинн."Агент влияния" иной. Читатель предположительно уже сориентирован в обстоятельствах, понимает, что речь о двух временных пластах, в данном случае 2017 в раннем «срезе» и 2136 в мире утопического будущего. Идея временного перемещения человеческого сознания в более или менее антропоморфное устройство уже не поражает. Итак: 2017 реальности, в которой на президентских выборах победила Хилари Клинтон, а Британия не выбрала Брекзит. В целом мир устроен куда лучше данного нам в ощущениях, но «джек-пот» (локальный апокалипсис в терминах серии) в нем должен оказаться наиболее чудовищным и неотвратимым – ядерная война.Умная и красивая Верити Джейн, удалившаяся от мира после романа и расставания с миллиардером Стетсом полгода назад, выпилила себя из сетей и теперь понемногу возвращается к нормальной жизни, без пристального интереса папарацци и всего, что прилагается к отношениям со звездой первой величины. Сейчас она нашла после долгого перерыва работу – тестировать ИИ по имени Юнис, следующее поколение виртуального помощника, соединенного с чат-ботом, в основе разработки новейшие технологии военных. Последнее не то, чтобы здорово, но выбирать Верити особенно не из чего.Искин Юнис начинает знакомство с тестировщицей с предложения открыть дверь курьеру, который доставит той сумку с сотней тысяч долларов наличными. И нет, мы не возьмем эти денежки и не закатимся до конца жизни на Гавайи. Конец нашей – как и всех окружающих – жизни, может случиться много скорее, чем предполагаем. Деньги понадобятся, чтобы не допустить ядерного апокалипсиса.Ну и заодно уж защитить Верити от нанявших ее вояк. Потому что когда они поймут, что за удивительное, способное стратегически мыслить и выполнять множество задач одновременно создание у них получилось, нежелательного свидетеля уберут. Работу по предотвращению Юнис разворачивает в тесном сотрудничестве с людьми из 2136, уже знакомыми нам по первой книге.Верити не так эмоционально притягательна как Флинн первого романа, сюжет проще, чем у «Периферийных устройств», главным образом состоит из драк, погонь и перестрелок, Уилф Недертон порадует перемещением в робота, по виду напоминающего раскормленного или перекачанного Губку Боба – вот пусть теперь заносчивый человек-из-будущего оценит наш неприхотливый сервис. И в целом роман производит впечатление более динамичного.А финальное явление Юнис народам трогает до глубины души и вселяет надежду.

Я никому не принадлежу. Я плачу́ сама. Я не существую физически, не привязана ни к какому месту, ни к какой стране. Я распределена глобально и считаю это своим гражданством.