Уилки Коллинз
Без права на наследство
Ближе к вечеру прибыл врач из Лондона. Он долго оставался у постели больной, консультировался со своим местным коллегой, снова вернулся в комнату миссис Ванстоун, и только потом пригласил мисс Гарт.
Она взглянула ему в лицо и поняла, что теряет последнюю надежду.
– Скажу вам правду, – мягко заговорил лондонский врач. – Все, что можно было сделать, уже сделано. Следующие сутки покажут, как справится с ситуацией сама природа. Но прошу, готовьтесь к худшему.
Миновала еще одна ночь. Миссис Ванстоун к утру была еще жива. Она дышала до пяти часов дня – до того часа, когда ее сразило известие о гибели мужа. Затем душа ее покинула земную оболочку. Дочери склонили колени у кровати, чтобы попрощаться с матерью. Она так и не пришла в сознание, но в последние мгновения лицо ее разгладилось, страдание навсегда оставило ее.
Дитя, раньше времени явившееся на свет, пережило ее, протянув до заката, но с наступлением темноты хрупкая жизнь младенца угасла. Бренные останки матери и ребенка покоились на одной кровати. Ангел Смерти забрал свою горькую жертву, и две сестры остались в одиночестве в этом мире.
Глава XII
В четверг двадцать третьего июля, намного раньше обычного, мистер Клэр появился на пороге своего коттеджа и сделал несколько шагов в сторону узкого сада, окружавшего его дом.
Он прогулялся несколько раз туда-сюда, но вскоре к нему присоединился худощавый седовласый человек с незапоминающимся обликом и сдержанными манерами. Это был мистер Пендрил, от которого теперь зависела судьба осиротевших сестер из Ком-Рейвена.
– Время пришло, – сказал мистер Клэр, глядя в сторону живой изгороди и особняка Ванстоунов.
– Встреча с мисс Гарт назначена на одиннадцать утра, а сейчас лишь десять минут одиннадцатого.
– Вы встречаетесь с ней наедине?
– Я предоставил это решать самой мисс Гарт, но предупредил ее, что речь пойдет об очень серьезных обстоятельствах.
– И что она решила?
– Она обратилась за решением к самим девушкам. Старшая после похорон не в силах думать о будущем. А младшая сейчас просто копирует все, что делает ее сестра. Так что со мной встречается только мисс Гарт, что для меня большое облегчение, – адвокат произнес эти слова гораздо взволнованнее, чем обычно.
– Вы почти такого же возраста, как я, – заметил мистер Клэр. – И за столько лет практики ваше сердце не ожесточилось?
– Я и сам не знал, как мало оно ожесточилось, – грустно ответил мистер Пендрил, – пока не вернулся вчера из Лондона на эти похороны. Меня не предупредили, что дочери захотели идти за родителями до самой могилы. Их присутствие сильно тронуло меня. И они ведь не знают всей правды, не понимают, какая жестокая необходимость привела меня сюда этим утром. Вид бедняжек заставил меня ощутить боль, несмотря на годы опыта и привычку к неприятным ситуациям. Сегодня я не чувствую обычной уверенности.
– Самообладание у такого человека, как вы, является следствием необходимости, – сказал мистер Клэр. – Вам приходится исполнять свой долг, несмотря на обстоятельства.
Мистер Пендрил покачал головой:
– Не припомню столь безнадежную и прискорбную ситуацию.
На этом мужчины расстались, мистер Пендрил пошел в Ком-Рейвен, а мистер Клэр вернулся в коттедж. На пороге он остановился и бросил взгляд сквозь открытую дверь в маленькую гостиную, где без дела сидел Фрэнк, опустив голову на руки.
– Я получил из Лондона ответ от твоих нанимателей, – произнес старший Клэр. – С учетом всего случившегося они дают тебе отсрочку в месяц.
Фрэнк вскочил с места:
– А что дальше? Планы мистера Ванстоуна на мой счет не будут выполнены? Он сказал Магдален, что обеспечит ее. Она говорила, что он будет щедр к нам обоим. Что могла изменить его смерть? Что-то еще случилось?
– Подожди, пока мистер Пендрил вернется из Ком-Рейвен, – ответил ему отец. – Спроси лучше его, а не меня.
На глазах у Фрэнка выступили слезы.
– Но ты же не будешь суров со мной? – жалобно проговорил он. – Ведь ты не заставишь меня уехать в Лондон, не попрощавшись с Магдален?
Мистер Клэр задумчиво посмотрел на сына и ответил не сразу:
– Вытри глаза. Конечно, ты увидишь Магдален до отъезда.
После чего библиофил удалился в свой кабинет, где его ждали любимые книги. Он устроился поудобнее, раскрыл том, но мысли его блуждали сегодня далеко от страниц, он то и дело смотрел на пустое кресло напротив – то кресло, в котором так часто сидел его единственный друг, столько лет поднимавший ему настроение. В конце концов он захлопнул книгу. «К черту это кресло! Оно напоминает мне о нем!» Он взял трубку и набил ее табаком. Руки старика дрожали, взгляд постоянно возвращался к тому креслу. «С ним ушло лучшее, что было в моей жизни, – пробормотал он. – У меня было одно слабое место, и он нашел его».
Тем временем мистер Пендрил прошел по тропе в осиротевший дом. На пороге его встретил лакей. Он проводил юриста к мисс Гарт, ожидавшей его в кабинете покойного мистера Ванстоуна. Гувернантка в одиночестве стояла у окна. Утро было удручающе жарким, и она открыла нижнюю часть ставни, чтобы немного проветрить комнату.
Они вежливо поклонились друг другу, испытывая скованность. Мистер Пендрил в минуты особого волнения старался сдерживать чувства и оттого казался высокомерным. Мисс Гарт помнила, что юрист не пожелал делиться с ней информацией прежде, а потому опасалась предстоящего разговора. Некоторое время они, одетые в черное, молча смотрели друг на друга, твердые черты мисс Гарт были скованы горем, холодное, невыразительное лицо юриста оставалось почти неподвижным. Трудно было бы найти двух более замкнутых и неразговорчивых людей, но теперь им предстояло раскрыть секреты умерших.
– Мисс Гарт, искренне сожалею, что мне приходится беспокоить вас в столь трудное время. Но обстоятельства, о которых я уже упоминал, не оставляют мне иного выбора.
– Может быть, вы присядете? Вы предпочитаете остаться в этой комнате?
– Только здесь, поскольку тут хранятся документы мистера Ванстоуна, и мне придется обращаться к некоторым из них.
После обмена формальностями собеседники сели по сторонам стола, стоявшего у окна. Повисла пауза. Ее нарушил мистер Пендрил, поинтересовавшийся состоянием молодых леди. Мисс Гарт отвечала вежливо и нейтрально. Снова возникла пауза. Слышно было, как жужжат мухи в кустах под окном, как проскрипела где-то в отдалении телега и простучали копыта неспешной крестьянской лошади.
Наконец адвокат решил, что тянуть больше невозможно, и заговорил.
– Мисс Гарт, у вас есть все основания быть недовольной моим прежним поведением по отношению к вам. Во время болезни миссис Ванстоун вы прислали мне письмо с расспросами, но я никак не мог ответить, пока она была жива. Напротив, теперь тот же профессиональный долг – а также искреннее уважение к покойному мистеру Ванстоуну – побуждают меня раскрыть те серьезные причины, что заставили меня ждать целые сутки в надежде, что миссис Ванстоун придет в себя. Вы правы: мистер Ванстоун оставил завещание.
Он встал и открыл небольшой металлический сейф в углу комнаты, затем вернулся к столу с несколькими листами бумаги, которые продемонстрировал мисс Гарт. Она прочитала первую строку «Во имя Господа, аминь», затем обратила внимание на знакомую подпись «Эндрю Ванстоун» в конце страницы. Были здесь и две необходимые подписи свидетелей, и дата составления завещания – пять лет назад. Убедившись, что мисс Гарт видела официальные подробности, юрист убрал лист в сторону и сказал:
– Не стану скрывать, у меня есть свои причины показать вам этот документ.
– Какие причины, сэр?
– Сейчас объясню. По крайней мере, этот документ позволит вам сохранить уважение к мистеру Ванстоуну, когда вы узнаете всю правду…
Мисс Гарт резко выпрямилась:
– На что вы намекаете?
Но мистер Пендрил уже не нуждался в дополнительных вопросах, он и так намеревался все рассказать по порядку.
– Есть и вторая причина показать вам завещание. Вы и сами сможете понять кое-что из горьких обстоятельств, если прочитаете этот текст, но я предпочитаю, чтобы вы узнали все полностью и без искажений.
– Эти обстоятельства, сэр, касаются покойных или их детей?
– И тех, и других. И эти обстоятельства, увы, окажут значительное влияние на судьбу несчастных дочерей мистера Ванстоуна.
– Подождите, – прервала его мисс Гарт.
Сердце ее сжала мучительная тревога, которая могла бы сломить более юную или недостаточно решительную женщину. Она пристально смотрела в невыразительное лицо адвоката.
– Несчастных дочерей? – переспросила она. Нетрудно было догадаться: юрист подразумевает, что девушкам грозят новые беды, помимо того, что они внезапно осиротели. – Не хочу делать ваш долг еще более тяжким, сэр. Покажите мне соответствующее место в завещании, я прочту его и пойму, о чем вы хотите сказать.
Мистер Пендрил перевернул первую страницу и указал абзац на второй:
– Начинайте отсюда.
Она попыталась читать, но волнение, охватившее ее, мешало сосредоточиться, строчки прыгали перед глазами, а слова расплывались. Через несколько минут она вынуждена была признать:
– Не могу собраться с силами. Простите, придется рассказать или прочитать мне эту часть завещания, – она отодвинулась от стола и постаралась успокоиться. Но едва юрист попытался заговорить, вновь прервала его: – Только сперва один вопрос: в завещании обеспечены права детей?
– Да, на момент составления завещания.
– На момент составления? А сейчас?
– Сейчас нет.
Мисс Гарт схватила завещание и отшвырнула его в сторону.
– Все ясно! – воскликнула она. – Вы понапрасну тратите свое время и мои силы. Если это завещание бесполезно, зачем мне знать его содержание? Скажите правду, мистер Пендрил, прямо и без обиняков! Своими словами!
– Вынужден напомнить вам о событиях весны этого года, мисс Гарт. Вы помните, что случилось четвертого марта?
Она нахмурилась и ответила вопросом на вопрос:
– Позвольте мне сказать за вас? Бесполезное завещание, которое ничего не гарантирует его дочерям, сомнения в том, что я сохраню уважение к его памяти… Вы пытаетесь мне сказать, что мистер Ванстоун был разорен?
– Напротив. Мистер Ванстоун оставил более 80 000 фунтов, инвестированных в надежные фонды. Он жил на процент с этого капитала, но никогда не превышал этой суммы, на сегодняшний день его долги не превышают двухсот фунтов. Если бы он разорился, я бы просто выразил сочувствие его детям, но без колебаний назвал бы вещи своими именами. Но я вынужден повторить свой вопрос: вы помните, что случилось четвертого марта?
Мисс Гарт покачала головой.
– В таком случае спрошу иначе: не припомните ли весной событие, когда мистер Ванстоун проявил необычайную для него серьезность?
Мисс Гарт подалась вперед и пристально глянула на мистера Пендрила.
– Поездка в Лондон! Меня с самого начала встревожила та странная поездка в Лондон. Ну конечно. Мистер Ванстоун получил письмо, прочитал его и переменился в лице…
– Вы помните, что мистер и миссис Ванстоун с полуслова поняли друг друга, в то время как ничего не было сказано прямо?
– Да-да, одна из девушек, Магдален, заметила, что почта из Америки. Миссис Ванстоун взволновалась, едва услышала название города, из которого пришло письмо. На следующий день они вместе уехали в Лондон, ничего не объяснив ни дочерям, ни мне. Миссис Ванстоун сказала, что это семейные дела. Я чувствовала, что там что-то неладно. Значит, я не ошибалась?
– Нет, вы были правы. У них было основание скрывать причины той поездки. Раскрыв их, я открою прискорбную тайну, которая и привела меня сюда. Теперь остается лишь назвать ее. Когда мистер и миссис Ванстоун в марте…
Но мисс Гарт снова прервала его. Она вздрогнула и взглянула за окно.
– Мне показалось… наверное, просто шелест листьев. Я слишком нервничаю. Прошу, продолжайте. Итак, почему же они поехали в Лондон?
– Чтобы пожениться.
С этими словами он положил на стол лист бумаги – брачный сертификат покойных, датированный 20 марта 1846 года.
Мисс Гарт онемела. Она смотрела на адвоката, не веря своим ушам и глазам.
– Они поехали в Лондон, чтобы вступить в брак, – подтвердил он. – Постарайтесь понять сам факт, объяснение обстоятельств потребует больше времени. Мисс Гарт, я всего лишь назвал прискорбную правду! Они поженились лишь этой весной, в строжайшей тайне. Это копия брачного сертификата, который поступил ко мне лишь в прошлый понедельник. Видите дату: пятница, двадцатое марта текущего года.
В этот момент легкий ветерок пошевелил кусты под окном, и мисс Гарт снова взглянула в ту сторону. На этот раз и мистер Пендрил отвлекся. Он обернулся к окну и почувствовал свежее дуновение на лице. Мисс Гарт взяла сертификат и усилием воли сосредоточилась на нем.
– Двенадцать лет, – она растерянно покачала головой. – Я прожила с этой семьей двенадцать спокойных и счастливых лет. Миссис Ванстоун была мне другом, почти сестрой. Не могу поверить! Сэр, я просто не могу поверить…
– Я постараюсь помочь вам во всем разобраться, – вздохнул мистер Пендрил. – Вы лучше все поймете, когда я расскажу о ранних годах мистера Ванстоуна. Просто выслушайте меня.
Они посидели молча несколько минут, пока мисс Гарт успокоилась, затем адвокат достал из кармана пачку писем, перелистал их и убрал снова.
– Вы готовы? – мягко спросил он.
Мисс Гарт кивнула, и мистер Пендрил начал с еще одного предупреждения:
– Если некоторые стороны личности мистера Ванстоуна, которые я вам теперь представлю, будут противоречить вашему опыту общения с ним, учтите, что вы познакомились с ним двенадцать лет назад, когда ему было сорок, а история берет начало в те дни, когда ему едва исполнилось девятнадцать.
Дальнейший рассказ адвоката приподнял, наконец, завесу тайны над прошлым, которое никто не в силах изменить.
Глава XIII
– Состояние мистера Ванстоуна в то время, когда вы с ним познакомились, – начал адвокат, – представляло собой всего лишь часть гораздо большего наследства, доставшегося ему после смерти отца. Мистер Ванстоун-старший был промышленником из Северной Англии. Он рано женился, в браке родилось шесть или семь детей – точно не помню. Первый, Майкл, жив по сей день, ему около семидесяти лет. Вторым ребенком была дочь, Селина, она вышла замуж и скончалась лет десять назад. Затем родилось несколько сыновей и дочерей, умерших в детстве, – они не имеют значения для нашей истории. Наконец, последним, младшим ребенком стал Эндрю. Я познакомился с ним, когда ему было девятнадцать. Мой отец решил в то время уйти на покой и передал дела мне, в том числе и семейные дела Ванстоунов.
Эндрю поступил на военную службу, примерно через год его направили в Канаду. Когда он покидал Англию, между его отцом и Майклом возникли разногласия, в суть которых я не хочу сейчас вдаваться. Старший мистер Ванстоун был человеком достойным, но обладал горячим нравом. Старший сын вызвал его негодование, в общем, совершенно оправданное, закончилось дело резким разрывом: отец заявил, что не желает больше видеть Майкла. Несмотря на мои уговоры и просьбы жены, он в нашем присутствии разорвал завещание, по которому Майклу доставалась серьезная часть отцовского состояния.
Через несколько месяцев после прибытия Эндрю в Квебек он познакомился с привлекательной женщиной, уроженкой одного из Южных Штатов Америки. Он совершенно был ею очарован, и она сумела использовать это в своих целях. Вы можете вообразить пылкого, доверчивого юношу, впервые влюбившегося? Ему был двадцать один год, он связался с недостойной женщиной и совершил фатальную ошибку: женился на ней.
Она убедила его не говорить о намерениях товарищам-офицерам вплоть до заключения брака. Она сумела завладеть им, но не могла удержать его долго. Прошло около трех месяцев, и он узнал о том, какую беспорядочную жизнь она вела. Молодому человеку оставалось лишь расстаться с ней.
Бедный Эндрю был совершенно раздавлен случившимся. Приведу лишь одно свидетельство. В те дни один из старших офицеров, некий майор Кёрк, если не путаю, застал его в казарме, когда юноша писал отцу признание в своей ошибке, приготовив уже пистолет, чтобы свести счеты с жизнью. Майор спас ему жизнь и замял скандал. Но брак был абсолютно законным, а недостойное поведение супруги до свадьбы не могло служить основанием для развода без ее согласия. В итоге заключили соглашение: этой женщине выплачивать большое ежегодное содержание при условии, что она никогда не явится в Англию и не станет использовать фамилию мужа. Были и другие условия. Она согласилась и уехала. Не могу сказать, как и где она жила после этого. Но, насколько мне известно, в Англию она действительно не приезжала и мистеру Ванстоуну не досаждала. Ежегодные платежи на ее имя производились через агента в Америке вплоть до момента ее смерти. Она вышла замуж за Эндрю Ванстоуна ради денег – и деньги она получила.
Вскоре Эндрю оставил полк, его товарищи не знали об этой истории с женитьбой, и он благополучно вернулся в Англию. И первое известие, полученное им на родине, была новость о смерти отца. Он явился в мой офис в Лондоне, прежде чем ехать домой, и из моих уст услышал о том, как закончился семейный конфликт.
Завещание, разорванное старшим мистером Ванстоуном, так и не было заменено новым. Когда за мной послали, он был уже при смерти, и я ожидал, что последует обычный законный раздел имущества между вдовой и всеми детьми. К моему удивлению, среди бумаг обнаружилось незнакомое мне завещание, составленное по всем правилам, – судя по дате, оно было написано через неделю после уничтожения прежнего. В завещании содержались обвинения против старшего сына. Нотариусом выступил посторонний юрист, что для меня лично было позором.
Не стану мучить вас лишними подробностями. Вдова мистера Ванстоуна-старшего получила пожизненный доход с капитала. Все остальное доставалось Эндрю и Селине: две трети брату и одна треть сестре. После смерти их матери капитал, на проценты с которого она жила, также делился между Эндрю и Селиной в тех же долях. В эту сумму входили и пять тысяч фунтов, предназначавшихся Майклу, старшему сыну.
Округляя цифры, могу сказать следующее. До смерти матери Эндрю получал семьдесят тысяч фунтов, а Селина тридцать пять тысяч, в то время как Майклу не доставалось ни гроша. После смерти матери Майкл получал ее пять тысяч, в то время как состояние Эндрю увеличивалось до ста тысяч, а капитал Селины вырастал до пятидесяти. То, о чем я рассказываю, напрямую связано с судьбой дочерей мистера Ванстоуна. Крайняя несправедливость отца по отношению к Майклу ожесточила его и вызвала мстительную ненависть к брату.
Когда Эндрю услышал новости, его первый импульс вполне соответствовал прямому и доброму нраву юноши. Он сразу предложил поделиться своим наследством со старшим братом, однако существовало серьезное препятствие. У меня в офисе его ждало письмо от Майкла, в котором говорилось о причинах конфликта с отцом. Я вынужден был также предоставить информацию, известную мне. Как я ни старался смягчить ситуацию, выходило, что возмущение отца было оправданным. Он обвинял Майкла в подлости и обмане. Эндрю подумал, что нарушить волю отца означало бы признать правоту старшего брата и предать старшего мистера Ванстоуна. Он написал об этом Майклу, но предложил ему разделить деньги, однако ответ на это письмо состоял из сплошных оскорблений. Майкл унаследовал горячий темперамент отца, но не благородство. Он заявлял, что признает только полное аннулирование завещания и передачу ему всей доли Эндрю. Я писал миссис Ванстоун с просьбой повлиять на старшего сына, но она была обижена тем, что муж оставил ей только процент со скромного капитала, так что встала на сторону Майкла. Она даже заявила, что Эндрю пытался подкупить старшего брата, понимая, что получил деньги незаконно. Это стало последней каплей. Майкл уехал на континент, мать последовала за ним. Она жила достаточно долго и экономно, так что смогла оставить старшему сыну пять тысяч фунтов в придачу к назначенной отцом доле. Еще ранее он сумел поправить свое бедственное финансовое положение выгодным браком и проводил время то во Франции, то в Швейцарии. Затем овдовел. У него есть единственный сын. Вскоре мы еще вернемся к этому. Важно отметить, что со времен того конфликта Майкл и Эндрю ни разу не встречались и не поддерживали переписку.
После смерти отца и разрыва отношений с братом и матерью Эндрю оказался один в целом мире, с большим состоянием и морально подавленный. Сестра его вскоре вышла замуж, а он не мог рассчитывать на создание семьи. Человек высокого интеллекта мог бы посвятить жизнь трудам, но на это у молодого Эндрю не было ни сил, ни желания. Характер у него всегда был мягким. Для счастья ему нужен был уютный дом, милая жена, дети. В отчаянии он погрузился в пучину праздной лондонской жизни. Встреча с дурной женщиной нанесла ему тяжелейший удар, но любовь хорошей женщины спасла его из бездны.
Вы знали миссис Ванстоун только в поздние годы, когда она была часто нездорова и опечалена, устала от постоянной тайны. Но какой прелестной и живой она была в свои семнадцать! Я был вместе с Эндрю, когда он впервые увидел ее. Как-то вечером я попытался оторвать его от сомнительных развлечений, уговорив пойти со мной на бал одной из крупных компаний Сити. Именно там они встретились. Она с первого взгляда поразила его. У нее совсем не было светского опыта. Мы узнали, что это дочь некоего мистера Блейка. Остальное Эндрю позднее узнал сам. Они танцевали весь вечер.
Ей с самого начала не везло. Она не была счастлива дома. Семья и друзья не занимали большого места в ее жизни, они были заурядными. В тот вечер был ее первый бал – и там она встретила мужчину, отличавшегося блестящим воспитанием и утонченными манерами настоящего джентльмена. Разве могла она устоять?
Та встреча определила их судьбу. Они сразу выбрали опасный путь. Искренность и чувство чести не позволило ему скрыть правду. Она же была настолько благородна и импульсивна, что его отчаянное положение лишь привлекло ее еще больше. Она чувствовала своим долгом поддержать и пожалеть его. Она стала для него единственным шансом на спасение.
Поймите меня правильно: я не хочу оправдывать нарушение общепринятых норм, но история этой пары тронула меня. Я не стану осквернять их память. Я всего лишь говорю правду. Она оторвала его от безумного погружения в разгул и спасла от ранней смерти. Она создала для него счастливый дом, и вы сами видели, насколько благодарным и любящим супругом он стал для нее. Как только пришло известие о смерти его первой жены, он немедленно поспешил вступить в законный брак с настоящей спутницей жизни. Думаю, христианское милосердие должно смягчать сердца и учить нас любви и верности, прощая ближним слабости и ошибки.
Положение мистера Ванстоуна было таково, что ему постоянно грозило разоблачение. Он и его возлюбленная постарались скрыть тайну от семьи мисс Блейк, но это им не удалось. Не знаю, как все обернулось бы, будь ее родственники более строгих правил, но они оказались весьма сговорчивыми. В настоящее время из всей семьи жив только мелкий мошенник, известный как капитан Редж. Он постоянно получал от миссис Ванстоун деньги за молчание. Впрочем, и другая ее родня делала то же самое. Такие это были люди.
Сначала мистер Ванстоун и мисс Блейк уехали в Ирландию, там они провели несколько лет. Решившись пожертвовать своей жизнью ради любимого, она утешалась мыслью, что прежний его брак был основан на мошенничестве и не был настоящим, так что именно она его жена перед Богом. Она вела себя так, что никому и в голову не приходило заподозрить неладное.
Женщины умеют быть решительными и сильными, когда принимают на себя ответственность за тех, кого любят и оберегают. А миссис Ванстоун была настоящей женщиной. Именно она заботилась о том, чтобы их тайна оставалась скрытой.
Вернувшись в Англию, они поселились в Девоншире, подальше от северных краев, с которыми были связаны Ванстоуны. Им никто не досаждал. Мать и старший брат стали чужими. А сестре запрещал общаться с ним муж-священник, возмущенный сомнительным поведением Эндрю в Лондоне до встречи с мисс Блейк. Других родственников у него не было. Затем Ванстоуны переселились из Девоншира в этот дом, где были по-настоящему счастливы. Здесь родились их дети, здесь они наладили простую сельскую жизнь, завели круг знакомств среди соседей. Им нечего было здесь опасаться.
Вы провели с ними столько лет, и они ничем себя не выдали. Они ведь были мужем и женой на протяжении пятнадцати лет, прежде чем вы пришли в их дом. И ничто не напоминало им о прошлом вплоть до того письма из Америки с сообщением о смерти первой жены мистера Ванстоуна. Впервые у них появился шанс все сделать по закону, они могли невольно раскрыть тайну, но и вы, и их дочери слишком невинны, вы не могли заподозрить ничего сомнительного.
Он помолчал, слегка отвернувшись от мисс Гарт, на лице его отражалась понятная печаль. Только теперь гувернантка осмелилась прервать его повествование. Едва сдерживая слезы, она глубоко вздохнула и произнесла:
– Я была несправедлива к вам, сэр, в своих мыслях. Простите, я не знала, насколько вы благородны.
Адвокат был глубоко тронут ее реакцией. Он пожал ей руку, молча кивнув. Мисс Гарт смахнула со щеки слезу и добавила:
– Я совершенно потрясена, мистер Пендрил. Позвольте мне задать еще один вопрос, прежде чем вы продолжите свой рассказ? Сердце мое болит за девушек, к которым я искренне привязалась, они мне дороги, как и родные дети не всем бывают дороги. Есть ли для них надежда? Что, кроме бедности, ждет их впереди?
Адвокат поколебался, прежде чем ответить.
– Их положение теперь зависит от справедливости и милосердия незнакомого им человека.
– Из-за обстоятельств их рождения?
– Из-за обстоятельств, сложившихся после заключения брака их родителями.
Сделав столь странное заявление, он встал и поднял с пола завещание.
– Я всего лишь говорю правду. Брак уничтожил прежнее завещание и оставил дочерей мистера Ванстоуна на милость их дяди.
– Дяди? – потворила мисс Гарт, она на мгновение растерялась, а потом ахнула: – Вы имеете в виду Майкла Ванстоуна?
– Да.
– Они оказались в зависимости от Майкла Ванстоуна?! – повторила она. – От худшего врага их отца? Как такое могло случиться?
– Еще немного, и я смогу вам все объяснить, – ответил мистер Пендрил. – Чем скорее мы разберемся со всей этой мучительной историей, тем скорее я смогу связаться с мистером Майклом Ванстоуном и узнаю, как он намерен поступить в отношении осиротевших дочерей своего брата. Повторяю: теперь их будущее целиком зависит от его решения. Но сперва я должен закончить рассказ.
– Еще момент, – вновь прервала его мисс Гарт. – А для вас поспешный официальный брак мистера и миссис Ванстоун в тот момент тоже был тайной?
– К сожалению, так. Меня не было в Лондоне, и даже в Англии. Если бы мистер Ванстоун смог связаться со мной, получив письмо из Америки, судьба его дочерей теперь не подвергалась бы опасности.
В начале года мне пришлось уехать на Ямайку по неотложным делам старого клиента и друга, связанным с его собственностью в Вест-Индии. Я написал мистеру Ванстоуну в конце февраля, сообщив, что дело долгое и я вряд ли вернусь раньше июня. Я передал дела мистера Ванстоуна своим клеркам, но, естественно, никого не мог посвятить в его частные и тайные обстоятельства. Я получил от него известие о смерти первой жены четвертого марта, на корабле, но вернуться в Англию я смог лишь в середине июня.
– А он знал о вашем возвращении?
– Я с ним не встречался, но мой клерк, отвечающий за почту, написал ему, что я снова в Лондоне. После долгого отсутствия на меня навалилось множество срочных дел, и я узнал о его скоропалительном браке лишь через месяц, из письма, написанного им накануне трагической гибели. Он побеспокоился сообщить мне об этом лишь в связи с планируемым союзом его младшей дочери с сыном мистера Клэра.
В разговоре с самим мистером Клэром он рассказал честно обо всех своих семейных делах, чтобы в дальнейшем ничто не омрачило отношения их детей. Это было серьезным шагом со стороны мистера и миссис Ванстоун. Но вы знакомы с отношением мистера Клэра к социальным предрассудкам. Он с открытым сердцем принял исповедь друга. Естественно, мистер Ванстоун упомянул и о завещании в пользу своих дочерей. О том самом, что лежит теперь на столе перед нами. Но мистер Клэр человек образованный, он указал соседу, что брак, заключенный в марте, автоматически отменяет прежний документ, составленный пять лет назад. Слова соседа поразили и взволновали мистера Ванстоуна и побудили немедленно прислать мне вот это письмо.
В нем содержится новость о смерти его жены в Америке и о новом браке, а также о разговоре с мистером Клэром и о необходимости составления нового завещания. Он рассказал и о беспокойстве жены за свое здоровье, о грядущих переменах в семье…
Письмо пришло в субботу утром, и я немедленно отправился в путь, отложив все другие дела. О железнодорожной катастрофе в пятницу я услышал уже на вокзале в Лондоне. Все говорили о том, что есть погибшие и раненые. В Бристоле новости подтвердились, и я услышал имя мистера Ванстоуна среди жертв. На станции меня ждал сын мистера Клэра, к этому времени я уже успел пережить первый шок и подумать о том, что предпринять. Моей главной задачей было обеспечить будущее дочерей погибшего клиента в соответствии с его желанием. По закону треть состояния мистера Ванстоуна отходила его вдове. Но дочери родились до заключения брака, так что после его оформления и при отсутствии нового завещания они не имели никаких прав на остальное наследство. Единственный шанс был успеть составить завещание их матери, чтобы она оставила свою треть девушкам. Вот почему я так просил о встрече с ней и надеялся получить ее подпись. Однако все было тщетно. В тот момент я не мог раскрыть секрет ее брака – пока она была жива, только она сама могла сделать это.
– Теперь я понимаю вашу скрытность, мистер Пендрил, – ответила гувернантка. – Я уважаю ваш выбор.
– Увы, состояние миссис Ванстоун так и не позволило мне оформить законный документ. Если бы выжил новорожденный мальчик, рожденный уже в законном браке, он унаследовал бы все состояние мистера Ванстоуна. Но смерть ребенка уничтожила последние проблески надежды. Теперь единственным законным наследником становится брат покойного – мистер Майкл Ванстоун. Ему отойдут все восемьдесят тысяч фунтов.
– А другие родственники? Есть ли надежда, что часть денег достанется человеку, более склонному позаботиться о дочерях мистера Ванстоуна?
– Других родственников нет. Ни дедушки или бабушки умершего младенца с любой стороны, ни сестер или братьев мистера или миссис Ванстоун. Все умерли еще раньше. Есть кузены девушек: сын и две дочери старшей сестры мистера Ванстоуна, супруги архидьякона Бертрама, сама она умерла несколько лет назад. Но их близость по крови уступает родству Майкла Ванстоуна. Он оказался ближайшим родственником. Придется смириться с горькой правдой, мисс Гарт. Дочери мистера Ванстоуна становятся никем: ни денег, ни имени, если только дядя не проявит милосердие к ним.
