ТУТУ
Туркужин
Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях.
Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Белле Аброковой посвящаю
Туркужин – это Остров
История первая
Начало
После завершения войны со злобными пинтами в королевстве узнали историю Золотого Яна и Яны-Тифанны.
Адам и дети решили, покинув Северное Королевство, поселиться рядом с ними, у Горы Счастья, за Стеной Огня, в Южном Княжестве.
Надо сказать, если кто из жителей Северного Королевства и переступал границы Южного Княжества, назад не возвращался, потому сведения об этой стране умещались в две строки Королевских Летописей, которые гласили:
Южное Княжество, как и Северное Королевство, расположено на острове Туркужин, в Бесконечном Океане.
Стояла зима. Мальчики в последний раз расчистили снег во дворе и взялись приводить в порядок дорожные вещи. Девочки готовили съестное.
Сборы прерывались визитами соседей и друзей, заходивших попрощаться. Все знали, с утра семья отправляется в путь.
Король Тифанн назвал переезд в южные земли экспедицией и подарил Адаму одно из сокровищ королевства – бездонный кошель.
Сеппо Ильмаринен принес изумительной красоты пояс. Он напоминал булатный пояс Яны-Тифанны, только декоративный, из серебра. Украшенный орнаментом, пояс состоял из секций, позволяющих регулировать его длину. «Помните там обо мне», – сказал он перед уходом, сгребая в свои могучие объятья Адама и всю молодежь.
Уже у самой калитки Сеппо остановился и позвал Адама. Тот подошел к другу. «Там, за Стеной Огня, живет мой брат-близнец Тлепш, Тлепш Ильмаринен. Передавай ему от меня привет», – попросил бог…
Наступил последний вечер в родном доме. Адам уложил в бездонный кошель несколько лоз, срезанных накануне, семена подсолнуха, драгоценные безделицы, изготовленные руками Евы, пояс Сеппо, еще кое-что; проверил готовность детей.
– На сани и альпов особенно не надейтесь, – сказал Адам за ужином. – Бóльшую часть пути нам придется идти по бездорожью. Если в лесу потеряем друг друга из виду, остаемся спокойными, и продолжаем путь. Отставших и павших не подбираем – каждый сам должен спастись; или погибнуть.
Казалось, проходить дремучий лес легко – война и потери словно подготовили семейство к дальнему походу. Однако в середине пути чаща стала невыносимо густой и нестерпимо темной. Дорога с санями и альпами, и даже тропы, остались позади и затерялись.
В сгущающемся мраке, отодвигая нависающие ветви, молодежь спокойно, как учил Адам, и молча, чтобы сберечь силы, двигалась вперед. Каждый знал – помощи ждать неоткуда.
И вот наступил момент, когда путники окончательно потеряли друг друга из виду. Ушла даже мысль о родных. Стихли все звуки, кроме собственного дыхания и хруста валежника. Исчезли все образы, кроме черноты.
Тогда-то и случилось так называемое чудо. В сердцах путников словно закрутился легкий прохладный вихорь, тела стали легкими, ум ясным, знание непосредственным, а путь единственным.
Только когда за густой чащей начала просматриваться Стена Огня семейство вновь воссоединилось.
Протяженностью от одного края острова до другого, Стена Огня поднималась до Первого неба Верхнего Мира. Нашим путешественникам предстояло узнать ширину Стены и ответить на вопрос: можно ли ее пройти, используя горную гряду, образовавшуюся из поверженных пинтов?
Извиваясь как змея, гряда пересекала Стену то с севера, то с юга и была много ее короче. В гряде путники нашли множество мелких и крупных пещер и катакомб. Адам предположил, что в гряде есть и тоннель, по которому Золотой Ян в свое время прошел к Яне.
После нескольких попыток найти тоннель Золотого Яна наши герои решили перейти в Южное Княжество, пробивая тоннель самостоятельно.
Мы не знаем, как долго пробивалась семья к новым местам, только на земли жителей Южного Княжества – нартов – Адам, Дин, Дан, Соня, Роза и Давид вышли все вместе. Но те ли это люди, что вошли в Стену с севера? Действительно ли это наши герои, или кто-то другой вышел из Стены Огня с юга?
Их и не узнать: яркие, цветастые одежды потемнели, а сами герои будто загорели. Пропитавшаяся бронзовыми переливами пламени кожа стала смуглой, белокурые волосы приобрели оттенки от золотисто-каштанового до угольно-черного. Только глаза остались прежними: у кого зеленые, у кого еще какие; и, конечно, черные…
Перешли Адам с детьми Стену Огня и не пожалели. Потому что предстала их взорам двуглавая гора невиданной красоты. Посмотрели они на белоснежные вершины Горы Счастья, вдохнули горного воздуха и решили, что поселятся прямо у подножья.
И сказка не так скоро сказывается, как скоро делается дело, если берутся за него такие умельцы как Адам и его сыновья. Соня с Розой не успели глазом моргнуть, как мужчины уже построили красивый деревянный дом на крепком каменном фундаменте.
Девушки украсили дом в стиле Северного Королевства: дощатый пол застелили полосатыми дорожками; завесили окна белыми шторами; столы и комоды накрыли кружевными салфетками; а на полках расставили тарелки и вазы, матрешек и кукол, расписанных когда-то Мамочкой.
Только молодежь хотела отдохнуть, как раскрыл Адам волшебный кошель и выпустил из него двух быстрокрылых альпов – пришлось строить стойло и для них.
Достроили стойло и волшебный кошель раскрылся сам. Выскочили из него кот с кошкой, пес с собакой, петух с курицей, а еще козы, зайцы, лисы, белки, пчелы, и даже комары… И все парами, да семьями.
Вот взвились в небо ласточки и стрижи; расправили затекшие крылья и, величаво походив по земле, взлетели орлы да соколы. Солнце уже садилось за горизонт, когда извлек Адам из бездонного кошелька виноградные лозы, семена подсолнуха и посадил их вдоль небольшой изгороди.
– Все самое ценное и полезное поместилось в кошель! – восхищалась Роза.
– Папочка, что-то я не видела людоморов+, – сказала Соня.
+Людоморы – особый вид злобных комаров. Знают туркужинский язык мира, любви и согласия, но из вредности не говорят на нем.
– И не увидишь. Вредителей и злодеев в здешних краях не будет никогда, – ответил Адам и… запнулся; видно от усталости.
– Да будут эти места обителью света и тепла. Да царят здесь мир, любовь и согласие. Да преумножаются богатства Южного Княжества, нартов и их потомков! – произнес Адам туркужинское заклинанье. – Мы договорились с королем Тифанном, как только обустроимся здесь, создадим постоянный туристический маршрут. Будут сюда приезжать гости из всех провинций Северного Королевства. А жителей этих мест пригласим туда, любоваться нашими озерами и дремучим лесом.
Но это дело завтрашнего дня, пока же всем отдыхать.
История вторая
Закон гостеприимства
Северная живность, что разлетелась и разбежалась по просторам Южного Княжества, вслед за нашей семьей, тоже начала обустраиваться на жительство и оказалось, места для них просто нет.
Тут же началась склока с местными, коренными обитателями Южного Княжества. Звери и птицы так громко бранились, что их услышали боги Юга.
Собрались боги на хасу (собрание), и принялись думать да гадать, что делать с приезжими.
Собрались на свою хасу и нарты.
– Убить всех пришельцев, – предложил один бог.
– Уничтожить всех, – эхом отозвался один нарт.
– Выселить из княжества туда откуда явились, – высказался другой бог.
– Вернуть туда откуда пришли, – вторил какой-то нарт.
Удивились таким словам бог плодородия Тхагаледж и бог кузнечного дела Тлепш:
– Неужели мы станем первыми, кто нарушит закон гостеприимства? Как после этого требовать от нартов соблюдения обычаев? Мы живем дольше нартов, но и мы не вечны; что скажут о нас следующие поколения богов? О, горе нам!
– Это недопустимо! – эхом вторили нарты Бадын и Шужей, словно они слышали слова богов. – Нельзя нарушать закон гостеприимства; ни боги, ни потомки нам этого не простят.
Устыдились нарты своих же слов, побоялись богов, потомков, и приняли единственно верное решение.
– Пусть остаются, потеснимся, – сказали они.
Уже через миг поднялся неистовый ветер, затряслась, загудела, загрохотала земля. То тут, то там образовались огромные трещины-расщелины. Трещины росли и ширились целый день и еще ночь, и еще семь дней и ночей.
Но вот шум и грохот стихли. Наступила тишина.
Где-то залаяла собака, прокричал петух. Громко чирикая, пролетела стайка воробьев. Нарты начали выходить из своих домов.
Осторожно подходили они к краям расщелин, чтобы посмотреть, как с Седьмого дна Нижнего Мира все выше и выше поднимаются гигантские пласты земли с лесами и полями, реками и морями…
Так и нашлись места для жизни новых обитателей княжества.
А что же наши северные гости, спросите вы, где они были все это время? А они спали! Адам с детьми так устали с дороги, что, едва опустив головы на подушки, погрузились в глубокий сон.
История третья
Туркужин
Нам бы хотелось прямо сейчас перейти к историям нартов Южного Княжества, но прежде расскажем, с чего все начиналось.
Давным-давно, в незапамятные времена, за тысячи жизней до рождения Адама, Евы, Сатаней и ее друзей, о которых речь впереди, жил-был Царь Небесный по имени Великий Тха.
Однажды Тха устроил пир и пригласил на него братьев и сестер, коих было у него великое множество. Лучшая еда – хлеб и вода – стояла на золотых столах, в фарфоровых блюдах и хрустальных кубках.
Надо сказать, Великий Тха с рождения отличался чрезвычайной рассеянностью. К старости же у него все просто валилось из рук. Взял он кусочек хлеба и крошка, выскользнув из ладони, упала, и тут же стала новой, неучтенной планетой.
Хотел Тха подхватить крошку и толкнул локтем кубок. Пролилась на планету вода и стала Бесконечным Океаном.
Подбежала служанка, махнула веником и выкинула ту планету за порог царского дома. Великий Тха посмотрел на летящую крошечную планету и сначала подумал, что она мелковата для одного его замысла. Но затем, подумав еще, произнес:
– Что-то я затянул с другим миром. После пира создам его на этой… э-э… Земле.
Следующим утром Великий занялся Землей и появился в Бесконечном Океане остров. Дал Тха острову название – Туркужин – в честь своей родины, и устроил в нем темницу, дипломатично назвав ее Нижним Миром.
Пустынная поверхность острова – ни ручейка, ни травинки – стала крышей Нижнего Мира, состоящего из семи несекретных, двух секретных и еще двух совершенно секретных доньев, в которые заточил Непостижимый всех, кого хотел, и еще одного важного узника.
Когда Нижний Мир заполнился, Тха объявил о назначении его правителем своего младшего брата Туони. Постоянное место жительства Туони определялось там же, по месту работу.
Это назначение больше походившему на изгнание. Однако Туони тяготило не изгнание само по себе – он обожал дистанцироваться от великих – дело в том, что он любил роскошь и душевный комфорт, а какой может быть комфорт, если кто-то рядом страдает?
– Доброе братство милее богатства, – хитро отвечал Туони Великий Тха, когда тот заявил, что не желает спускаться в Нижний Мир даже правителем.
В словах старшего брата Туони усмотрел угрозу. Ему почудилось, что в его пухлое белое плечо врезается колючая проволока. Даже послышался лай собак.
Мгновенное видéние лишило Туони воли к сопротивлению. Но что делать? Как сохранить в Нижнем Мире личный душевный комфорт?
Посоветовался Туони с братьями Ильмаринен, другими богами, подумал сам и нашел решение.
Он тут же обеспечил обитателей Нижнего Мира всем необходимым, как себя самого – дворцами и замками для отдыха и сна, лесами и полями для прогулок, любой едой, даже хлебом и водой.
Узники Великого Тха получили все, что хотели. Кроме свободы, работы и права на смерть. Но им не на что жаловаться! Бог Туони и сам находился в положении узника.
К сказанному добавим, заточение Туони и других узников в Нижнем Мире Туркужина длилось вечно. За это время ничто в нем не менялось, никто не умирал и не рождался: ни узники, ни их мысли и чувства.
Это были миры остановленной жизни.
Это был Ад…
В котором из доньев Нижнего Мира томился марсианский дракон Макс нам не известно. Знаем только, что время от времени он пытался вырваться на волю и тогда Туркужин сотрясался так, что казалось вот-вот разорвется на части.
В дни душевных затмений Макса небо над островом заволакивало тучами, поднимался ветер, океанские волны, превращаясь в гигантские цунами, накатывали на берег до тех пор, пока дракон не успокаивался.
В перерывах между приступами жажды, случавшимися у Макса, на острове стояла тишина.
Чтобы сохранить установившийся порядок, с Верхнего Мира на Туркужин парами спускались боги. Они несли дозор, охраняя, устроенные в одной из пещер острова, вратá в Нижний Мир.
В свое время пришел черед заступить в дозор богам-близнецам Сеппо и Тлепшу Ильмаринен.
Братья – кузнецы любили работать, потому вскоре, прямо в пещере, где несли дозор, начали они мять в руках железо и мастерить подковы, мечи и вообще все, что придет на ум.
Трудились братья день, трудились ночь, устали и захотели отдохнуть. Но выйти из пещеры не могут – врата, похожие на бездонный черный колодец, всегда открыты. Что делать, чем их закрыть?
Подумали братья и соорудили наковальню, сверху похожую на человеческий зуб, а снизу напоминающую зубы богов, с семью корнями, где каждый корень длиннее предыдущего.
Вогнали боги наковальню прямо в разинутые врата и закрыли их, отделив друг от друга семь доньев Нижнего мира, для большей безопасности.
Затем вышли из пещеры.
Смотрит сверху Великий, Тлепш и Сеппо гуляют по пустынному Туркужину, разминают затекшие ноги. Пожалел их Тха – такими одинокими они показались – и решил заселить поверхность острова.
Сначала решил, а затем подумал, кому бы поручить это хлопотное дело. Подумал, а затем взял горсть ветра и создал деву и назвал ее в честь своей бабушки – Барымбух.
Дева удалась на славу – высокая, но не крупная, изящная, но не хрупкая, с длинными, до самых пят, волосами. Заостренные уши особенно удались, и, конечно, большие черные глаза без белков. Казалось, в глазах Барымбух отражались все звезды мирозданья; небо, каким видишь его в ясную ночь; казалось, в них живет сама тишина.
Оторвал Тха кусок ночи и накинул на деву платьем, а безымянный пальчик правой руки украсил звездой Сампо, напоминавшей колесо водяной мельницы.
– Эта звезда – осколок моей воли. Только взглянешь на нее, любое твое желание исполнится как мое повеление. А теперь скажи что-нибудь своему богу, красавица, – попросил Тха.
Дева Барымбух послушно открыла рот, но вместо слов выпустила свист. Второй раз открыла дева рот, надула щечки и… выпустила завывание. Третий раз открыла рот Барымбух, напряглась, что есть силы и выпустила такой вой, что чуть не скинула Великого Тха с его трона.
– Все-все, понял-понял, не продолжай, – сказал Тха и дал деве язык и зубы.
Так Барымбух научилась извлекать звуки, и складывать их в слова. Но все же молчать у нее получалось лучше, чем говорить. И стало молчание достоинством Барымбух, а вслед за ней – достоинством всех дев мирозданья.
Вскоре спустилась Барымбух на Землю создавать мир Туркужина. Осмотрелась она и призвала с помощью звезды Сампо всех богов, каких только знала. Собрались вместе все боги, какие только есть, и принялись за работу.
Миг и раскинулась с одного края Туркужина тысяча озер и еще больше рек, и наполнились они рыбой и всяким водоплавающим зверем. Поднялся дремучий лес, и заполнился он птицей и всяким лесным зверем.
Еще миг и с другого края Туркужина поднялась тысяча гор и еще больше расселин, ущелий и плато, и появились в них птицы и всякие горные звери. Потекли реки, заполнили моря и заселились они рыбой и всяким морским зверем.
Береговая линия острова обустроилась многочисленными бухтами и заливами. Кое-где выделились полуострова со скалистыми берегами. По всему острову устроились пещеры, сообщающиеся друг с другом извилистыми катакомбами.
– Это специально для гномов, – заметила Барымбух.
Затем дева вновь взглянула на свой безымянный пальчик со звездой и призвала из далеких миров первых поселенцев – гномов и великанов, испов и невидимых духов, каких только знала.
На острове Туркужин самым высоким из двуногих был двурогий великан;
затем шел великан горный, достигавший плеча двурогого собрата;
следом – герой-нарт, он достигал в своем росте пояса двурогого великана: после разделения героев-нартов на героев и нартов и те и другие перестали вырастать выше середины бедра великана;
пинт (чинт) достигал плеча обычного героя (или нарта);
а его прародитель, гном, достигал только пояса нарта;
самый маленький двуногий житель острова, исп, редко дорастал до середины икры гнома.
Что касается роста богов, он варьировал в зависимости от обстоятельств, но тоже имел свои параметры; как правило, боги предпочитали не достигать размеров двурогого великана – в конце концов, не в росте сила, – но, в то же время, старались оставаться выше героя.
Относительно духов, авторы не располагают сведениями об их росте. Не известно так же ходили они на двух ногах, и как перемещались вообще – духи изначально предпочли оставаться невидимыми, соответствуя, таким образом, своей истинной природе.
Ранним утром счастливого дня спустился на Туркужин Великий Тха. Увидел он прекрасные моря, озера и реки, горы и долины, всю зелень и живность, какая только есть и остался доволен. Но не удовлетворен.
– Кого-то не хватает, – сказал Тха и призвал из далеких-предалеких миров героев-нартов.
Герои те летали, как птицы, плавали, как рыбы, повелевали стихиями и вообще были очень сильными и храбрыми. Лицом же и статью все они были точной копией Великого в лучшие, молодые его годы.
И снова Тха был доволен, но опять не удовлетворен. Потому что, посмотрев на многочисленных обитателей Туркужина, вдруг подумал: они такие разные, как же их удержать вместе?
Сначала подумал, а затем соединил всех невидимыми нитями из небесного шелка. Потянулись нити от сердца к сердцу каждого туркужинца и образовалась сеть.
Сеть проявилась на миг и исчезла, оставив свое воплощение – туркужинский язык – язык межвидового общения, который назвали так же языком мира, любви и согласия. И заговорили на нем все без исключения – от первого героя-нарта до последней травинки.
Шло время. Жизнь на Туркужине бурлила и изливалась и ничто не предвещало беду, пока однажды два брата-героя-нарта не поспорили и не подрались. Никто не понял, что стало поводом для ссоры, зато намерение убить, возникшее одновременно у обоих героев-нартов, эхом отозвалось в сердцах всех островитян и дошло до Верхнего Мира.
– Не допущу! – вскричал Великий Тха, разбуженный шумом, поднял жезл и ударил им оземь.
Грянул гром, сверкнула молния и подожгла землю, и разделила спорщиков Стеной Огня. И как раз вовремя, потому что братья уже стояли друг против друга с острыми-преострыми мечами…
К несчастью, гром и молния оказались такой силы, что порвали сеть из небесного шелка, от чего туркужинцы – все и каждый – получили увечья.
Особенно пострадали герои-нарты. Увечья исказили их лица, поубавили стати. Они больше не походили на Великого Тха, перестали чувствовать Его присутствие, потому обзавелись личными именами, отличными от имени своего Создателя…
Взяв личные имена, некоторые из героев-нартов стали просто героями, другие – просто нартами; и лишь единицы остались и героями, и нартами, одновременно.
От этих-то единиц и пошли первые просветители, сказочники и художники, и это отдельная история, не вписывающая пока в контекст повествования…
Что касается братьев-спорщиков, нить небесного шелка, соединявшая их сердца, оборвалась в первую очередь. В тот же миг разучились герои-нарты летать как птицы, плавать как рыбы; само собой, забыли туркужинский и даже то, что родила их одна мать.
Зáжили бывшие братья – герой на севере, нарт на юге, – разделенные Стеной неугасимого Огня, растянувшегося от одного края острова до другого…
Как же давно это было… Да.
Опечалился Великий, а что делать не знает. Тогда-то и созвал Тха самую первую хасу – совет мудрейших. Приглашенные на хасу боги решили оставить все как есть. Еще решили, им тоже надо разделить свои силы, чтобы присматривать за подопечными: боги Севера отправились на север, боги Юга остались на юге.
Только дева Барымбух, ставшая к тому времени Важной Дамой, благодаря особым полномочиям и звезде Сампо, по-прежнему, беспрепятственно перемещалась по всему Туркужину.
Вместе с ней перемещалась и ее тень по имени Ора.
И снова шло время. Потомки героя и все, кто остался на севере создали Северное Королевство. Потомки нарта и все, кто остались на юге – Южное Княжество, в котором и жил славный Сосруко, по прозвищу Коротыш.
Мы расскажем о нем в следующих историях, а пока…
