Троцкий
Центр земли
Первый: – А, да. Что ты тут делаешь?
Анна: – Шутишь? У тебя рекламная компания крупней, чем в президентские выборы. Трудно не заметить постеры и плакаты. Ты видел сколько народу снаружи?
Первый: – Я со служебного входа зашел.
Анна: – Ты как затворник пишешь картины. Вдруг из каждого угла начинают трубить о загадочной выставке. Ты не выходишь на связь уже который день. Так и знала, что сегодня ты точно появишься.
Первый: – Надеюсь, наряд для меня выбрала, а не для «царского сообщества».
Анна: – Кто знает… Может украдет меня сегодня, обеспеченный папочка. Уйду с работы, наконец перестану водиться с такими как ты.
Первый: –Хах, удачи принцесса.
Анна: – Дак в чем дело Первый? Что происходит?
Первый: –Увидишь. Позвольте ангажировать вас на презентацию?
Я, что называется, элегантно отплясал ей реверанс, выкатил свой локоть вперед, приглашая взять меня за руку. Улыбаясь и качая головой, она обхватила меня, в ее глазах была отчетливо вида гордость, и власть. Я повел ее по каждой картине, тайком подслушивая, что все эти снобы думают. В костюме я был смешон, но рядом с такой женщиной, смешные были – все остальные.
Мы бродили из стороны в сторону, ничем примечательным разговоры людей не отличались:
– Ах, ох! – Бабуля в красном кардигане, лет ста пятидесяти, громче остальных восторгалась – Я и подумать не могла, что увижу столь грандиозную и величественную работу. Какая культура! Какие цвета! Они буквально наполняют меня жизнью. Я будто снова моло…
Первый: – О чем эта бабка говорит? – Шепчу я Анне на ухо – Я ее пьяный в стельку нарисовал. А перед этим, съел целый шоколадный торт, за просмотром какого-то дебильного сериала. Она косо, наморщив лоб – посмотрела на меня. Но ничего не сказала. Настроение шло в гору. А мы шли к следующей картине. Почему-то здесь, стояли одни мужики.
– Очевидное превосходство грации над жестокостью! Тут отчетливо видна женская сексуальность! Я даже, слегка в ужасе – не думал, что искусство, способно возбуждать и вгонять в смущение. – Это был дико тучный мужичок, со скрученными усами и во фраке, яростно доказывая свою мысль собравшимся.
Первый: – Анна – еле сдерживая смех, я пытался шептать – Это гейская порнуха.
Анна: – Что?
Первый: – Это стоп–кадр гейского порно.
Анна: –Чего? Нахрена ты вообще гейское порно смотрел?
Первый: –Я подумал, будет весело – абстрактно зарисовать геев в действии.
Анна: – Невероятно… Ты идиот.
Что она сказала? Это не похоже на нее. Не может быть ею. Моя Анна смеялась бы вместе со мной сейчас. Что происходит? Здесь что-то не так. Все что творится вокруг, напоминает не более чем фантазию. Я хотел поработать над собой, хотел общего признания – что я существую, что я значим для мира. Но эго избалованного ребенка, не позволяет мне идти дальше, не позволяет видеть. Я обманул людей, дав им на обед кучу воняющего эгоизма, убедительно заверив – это деликатес высшей пробы. Что–то упускаю.
Первый: – Анна, идем отсюда!
Анна: –Что? А как же главная презентация? Постой! Ты можешь сколько угодно смеяться над людской глупостью, но мне нравятся твои работы. Ты можешь не верить в себя, но я верю! Пожалуйста, давай останемся?!
Первый: –Что–то я до конца не понимаю… Ты что, в меня…?
Анна: –Ты мне нравишься, ясно? Знаю, ты не хочешь меня к себе подпускать, хоть и испытываешь взаимные чувства ко мне. Боишься стать зависимым от кого–либо. Но раз не мне, то хотя бы СЕБЕ – дай шанс. Эти люди пришли к тебе, они пришли за молодым талантом. Неужели тебе все еще мало этого? Оглянись вокруг.
Первый: –Я увидел достаточно. Только ты и я. Уходим.
Под нарастающие звуки салютов, которые гласили о главной работе вечера – я ухватил Анну, и выволок на улицу, подальше от выставки. Долгожданная холодная ночь. Пришлось делать вид джентльмена, и отдать свой пиджак. Хорошо, что это не любовная история. – Подумал я.
Анна: –Какого. Хера. С тобой происходит? У тебя эмоциональный диапазон беременной бабы, ты в курсе? Еще и на мороз меня вытащил.
Первый: – Мы там, где следует. Нужно все расставить по местам.
Анна: – Место поприятней не нашел? Там мужик в ста метрах ссыт на забор.
Первый: – Мы проведем сеанс. Последний… Знаешь, ты не права. Эти картины не имеют никакой ценности. Я лишь хотел проявить себя, хотел чем-то заняться. По типу, когда ты затеял уборку дома, просто потому что нечего делать. Вся моя живопись – абстрактная, я рисовал по гайдам с интернета. Более того, это наискучнейшая херня. Во всяком случае, для меня. Я не получал никакого удовольствия. Просто выстроил для себя, этот «карточный дом» – в поиске ответа. Но он находился ближе, чем я думал.
Анна: –И на какой же вопрос?
Первый: – Об этом позже. Видишь ли, не нужно быть гением, не нужно иметь навыков или таланты. Я лишь позвонил куда следует, и народ сам отдает свою верность. Все на что ты просила оглянуться – мишура. Достойная, лишь такую как ты.
Анна: –Что ты такое говоришь?
Первый: –Анна, все что ты видишь вокруг – не существенно. Эта среда настолько метафорична, что не имеет ценности, кроме тебя. Ты же отражение моего самолюбия! Ты не даешь мне идти, по той же причине, по которой я когда-то остановился.
7.
Выставка. Включи, ту пафосную музыку, это же кульминация. Представь масштабный, общий план. Он где-то наверху, под потолком. Ты видишь вдали столпотворение, все ждут, когда им представят главное блюдо. Камера начинает медленно сползать к присутвующим. К главной теме, сегодняшнего дня. Сотни людей. И ты можешь рассмотреть каждого. Кто-то толстый, кто-то болтливый, у кого-то проблемы с охраной, кто-то пытается опоить молодую девушку, некоторые лгут друг другу, некоторые размышляют о прошлом. Всех объединяет леденящая ночь, и возможность стать духовно обогащенными. Тысячи бокалов и тарелок, что после «праздника» будут намывать. Все эти канапешки, закуски, игристое. Салюты и фейерверки. Смех, светские разговоры. Камера продолжает наезжать на главную сцену, и ты все больше теряешь терпение…
Анна: –И что же за причина? Позвольте узнать.
Первый: –Храбрость.
Анна: –Какая к черту храбрость?
Первый: –Из-за нее ты понимаешь, и главное ПРИНИМАЕШЬ. Что с тобой, что-то не так. Твоя смелость, не дает тебе сгинуть в этой жизни, не дает ей проглотить тебя. Она хочет, чтобы ты двигался вперед. Но она же, превращает тебя в самолюбивого лжеца. Ты можешь – но не делаешь. Ты знаешь – но не думаешь. Тебя поглощает эгоизм собственных амбиций только лишь потому, что когда-то ты был храбр и авантюрен.
Анна: – Первый, я не понимаю. То есть, все время, что мы знаем друг друга, тебе тягостно со мной? Разве ты не любишь меня?
Первый: –Именно, потому что люблю – мне тяжело. Ты столько раз тянула меня ко дну, и столько же поднимала с него. Но сегодня я избавлюсь от тебя. Искусственно созданной, и искусно внедренной.
Анна: –Постой! Мы ведь не чужие друг другу. Ты не можешь просто оттолкнуть меня, только потому что сходишь с ума. Я ведь могу помочь тебе!
Первый: –Как раз сегодня, я впервые за долгие годы – в сознании. Анна, это не любовная история.
Камера почти у цели. Все затаились. Десятки смартфонов, журналисты, жаждущие, что не смогли попасть внутрь, теперь пристально наблюдают через окна. И вот – дробь барабана. Свет потух, только прожекторы – направленные в одну точку. Басовый удар. Покрывало, закрывающее полотно, слетело – яркий, как вспышка сверхновой, свет, впился в камеры и глаза. Слепяще–белый цвет. Людей словно всасывает внутрь, они идут ближе, и ближе. Что бы рассмотреть еле заметную надпись по середине – «центр земли».