Троцкий
Центр земли
Вторая: – Это и есть твоя причина? Мы достаточно долго
были вместе, и все что ты мне можешь сказать – мы разные?
Первый: – Дорогая, для нас сейчас утро, ты действительно
хочешь моих рассуждений на тему любви?
Вторая: – Честно?! Хотелось бы.
Первый: – Хорошо. Ты дико понравилась мне, как я увидел
тебя. Естественно, по внешности, это же абсолютно нормально. Наружность всегда отражение внутреннего. Я не знал твоих недостатков, не слышал отторгающих звуков, не видел тебя чешущей себя, там, где свет не часто бывает. Я просто чувствовал в тебе кучу приятного для себя, и в этом вся беда – я влюбился. Ради себя, удовлетворяя свои потребности, а любовь такого не потерпит.
Вторая: –Что ты имеешь ввиду?
Первый: –Есть такой фокус, суть которого, то бишь как он
устроен, тебе рассказывали еще в детстве. Два человека влюбляются друг в друга. Все идет как по методичке – один из вас распушит хвост как павлин, другой даст сигнал – что готов к спариванию. Если вы люди робкие и романтичные, в начале все будет банально, может букет цветов, шаурма, кафетерий. За этим, следует воспоминания, истории под прогулку. Родные – отец, мать, братья, сестры – все как на допросе выкладывайте друг другу. Дальше интим – секреты, тайны, первый поцелуй, вещи за который вам стыдно до сих пор. Та преграда, что отделяет одного человека от другого – исчезает, и вот вы наедине друг с другом. Человеческое очертание чего-то нового – вроде индивид, а вроде и родственная душа, ваши глаза горят от затронутой сути – человек, которого вы пару месяцев назад встретили, готов выслушивать кто, и что вы есть. А мы и довольны. Все до банальности просто, как в книгах, пока ты это не прочувствуешь, ты не поймешь.
Вторая: – И что же дальше?
Первый: – Дальше? А дальше наступает одиночество. Когда
человек уставший от твоих рассказов собственных ошибок, перестает тебя слушать. И ты задаешься вопросом, а слушал ли он изначально? Или все это ради секса? Он все это слушал ради себя? Но ты же, не хочешь в такое верить. Ты видишь факт – вы, довольно долго вместе, друг про друга многое знаете: общие обиды, боль, переживание, страхи. И тут тебя как осенило. Человека, ты и сам не знал вовсе, ты просто не хотел его узнать. За той преодолимой преградой из влюбленности, ты не заметил – скрытую от о всех – стену человеческого я. За которой человек себя не обманывает, не обманывает других. За ней – он. Глаза – чьего цвета ты так и не запомнила, веснушки? Да, да, веснушки, коих ты даже не заметила, родинка на пятке – вот он. Там жизнь, его любовь. Сидя в кафе, в очередной прогулке, в следующем выборе мягкого стульчака для туалета, похода за фрикадельками – мы думаем, что это любовь. Но любовь, это еще не все. Любовь это не ты и я, любовь – это он и она.
Вторая: – Записать мне это можешь, я не могу понять смысла.
Первый: – Мы совершенно разные, видишь. Ты не
понимаешь меня, а я не понимаю, что сказать тебе. Ведь все слова для тебя – я давно исчерпал. И вижу в тебе сейчас, только объект похоти.
Ее глаза засветились. Не от радости. Они наливались слезами. Она чуть запрокинула голову, чтобы ни капли не выронить, поблагодарила за завтрак, и ушла. Далее мы не говорили друг с другом. Только когда прощались. Я чувствовал, что, что–то не так. Изначально, когда мы встретились, она была чем–то опечалена – но я так и не спросил в чем же было дело. Мне попросту было плевать, я был занят собой. Мы прощались кажется навсегда, это было немного странно, и я почему–то улыбался со всего происходящего. Поцелуй в макушку, и дверь за мной захлопнулась.
3.
Дорога домой проходила через метро, и если в будни, кричащий шум поезда сбивает тебя с всякой мысли – то сейчас не помогает даже он. Я все думал – не слишком ли грубо я обошелся с ней: чудный вечер, секс, балконный завтрак, а за ним такое прямолинейное в разговоре утро. Всё это навивает мысли о заусенцах, от которых ты никак не можешь избавиться, только причиняя себе больший дискомфорт. Впереди меня ждал выходной, и эта мысль так же не доставляла мне удовольствия. Ведь как обычно, я ничем не займу свой мозг, и только больше буду себя накручивать.
Поворачивая ключ, я уже почуял неладное, и не спроста. Я увидел своих закадычных душонок, сидящих напротив открытых дверей, дожидаясь меня.
Третий: – А вот и наша последняя принцесса.
Первый: – Что происходит?
Второй: – Вторжение наш друг, вторжение в твою зону
комфорта.
Первый: – У меня не лучшее настроение, рассказывайте…
Третий: – Вижу. В общем то, мы решили, что ты прав!
Первый: – В чем прав?
Третий: – В том, что мы засиделись, и не видим ничего
хорошего в жизни.
Первый: – Меня уже начинает подташнивать, чую некую
ванильность происходящего. Говорите прямо!
Четвертый: – Ты был слишком эмоционален в тот вечер, и
твои слова заимели большой вес. Ты прав. Мы действительно сидим, и целыми днями мусолим друг друга, не чувствуя ни движения, ни самого времени. Все сошлись на мнении стыда перед друг другом. Искупим это, прямо сейчас!
Первый: – Эм, я тысячу раз начинал в наших «собраниях»
подобную тему. Что изменилось?
Второй: – Ты стал искренним. Не только с нами, но и с собой.
Не знаю что конкретно повлияло, но мы с парнями почувствовали себя школьниками, после родительского собрания…
Третий: – До сих пор стыдно, даже смешно.
Четвертый: – Ха-ха, да.
Первый: – И? Что вы предлагаете?
Второй: – Мы не предлагаем, все уже решено. И ты, с нами!
Первый: – Я же сказал: говорите прямо.
Четвертый: – Мы вчетвером, едем на Северное озеро. Прямо
сейчас.
Первый: – …Вы совсем долбанулись?
Второй: – Ой, только не надо. Ты лучше нас обдумываешь
такие вещи и решения, если нам понадобиться пару дней, тебе хватит минуты.
Первый: – Да, ты прав, может я действительно, давно думаю,
что в целом эта спонтанность, коей давно не было, нам на пользу, но ты не берешь во внимание один факт – меня. Я тоже не хочу быть статичной единицей, и конкретно сейчас – слишком далек от того авантюрного чувства – «а не махнуть ли нам на Кубу!».
Четвертый: – Мы делаем это по большей части, из–за твоей
прихоти, может братец даст нам немного взаимной любви?
Первый: – Блять, когда?
Третий: – Как только сударь будет готов.
Первый: – Ок, дайте мне пол часа, спорить бестолково с вами,
идиоты…
Второй: – Грубиян!
Четвертый: – Нахал!
Первый: – Отвалите. – Оставляя средний палец, мне нужно
было срочно уйти в ванну. Все через чур намешивается, в какой-то похмельный коктейль. Добром это не закончится.
***
Мне оставалось смотреть на свое хмурое отражение в стекле машины. Парни были странно-веселые. От части я принимал, что резкая смена надоедливой обстановки и быта на пользу. Но меня беспокоила нарастающее чувство фальши. Будто я оказался в иллюзии, ловко кем-то сконструированной.
Второй: – Вы ведь слышали, этот девичий довод: «мол,
наступит время, и мужики нам нахрен будут не нужны, наука даст технологическое оплодотворение, и все мы пойдем на свалку»?
Третий: – Ну и?
Второй: – Но ведь мужики могут сделать абсолютно так же.
Можно сконструировать секс-робота, который будет вынашивать плод, и минус женщины.
Четвертый: – Ха-ха, хорошая теория, а нянчиться целыми
днями, тоже мужики будут? Или секс-роботы?
Второй: – Хм… Ты прав, без масочек, давки прыщей и
постоянной нервотрепки станет пустовато.
Четвертый: – Гей.
Третий: – Гей.
Первый: – …Гей
Третий: – А может нахрен людей. Роботы, будут делать
приятное роботам.
Четвертый: – И искры любви приобретут буквальное
значение.
Третий: – Главное, что б хватило масла
Первый: – Крысиный король.
Третий: – Что?
Первый: – Крысиный король.
Четвертый: – К чему это?
Первый: – Плохие вещи происходят чаще, чем нам кажется.
Возникает вопрос – готов ли ты с мужеством принять неминуемое? Часто возникающие, отдельные чувства, по типу безумства или гордыни – остаются без контроля. Шрамами в черепной коробке…
Третий: – Что мать твою, ты несешь?
Четвертый: – Братец, задавай такие вопросы любителям
наклеивать котят с миской, на топливный бак. Вам точно будет о чем пофилософствовать.
Второй: – Ха-ха. Ладно, если он не хочет говорить, что у него
произошло – это его дело, пусть пооткисает до поры.
Третий: – Но, он же сам хотел всего этого, зачем теперь всем
настроение портить? И как же…
Второй: – Тсс!
Четвёртый: – Хрен с ним, короче сидит на обочине карлик с
чемоданом, к нему подходит бобриха…
Мы проезжаем десятки городов и деревень, почти в каждом останавливаясь. Алкоголь, кучу новых знакомств, местная еда, о которой, как оказывается – целые легенды ходят по стране. Радость каждому полю с подсолнухами, грибку на дороге, или птице чуть больше воробья и вороны. Все это, подливало масла в огонь. Я не хотел принимать происходящее, будто они разыгрывают дешевый спектакль передо мной. Слишком устал, и провалился в сон.
Второй: – Первый, вставай! Слышишь?
Первый: – А? Мы приехали?
Второй: – Нет, до гостиницы еще километров двести, но я
устал везти. Эти двое с час назад отрубились, к тому же ты единственный из них, кто не пил.
Первый: – Да, хорошо. Отдыхай.
Справа был лес, слева – картофельное поле. Звенящая ночная тишина, никого кроме нас, даже мимо проезжающих машин не было. Мы поменялись местами, я закурил, и машина тронулась далее, в темноту. – Четвертый хоть масло залил в свою колымагу перед поездкой?
Второй: – До твоего прихода мы съездили в сервис. Сказали,
что должна дотянуть.
Первый: – До места или обратно?
Второй: – Хороший вопрос.
Первый: – Почему так резко в вас взыграл стыд?
Второй: – Ты ведь понимаешь, что каждый из четверых,
постоянно крутит мысли того авантюризма, движений в голове? И позапрошлой ночью, ты сдвинул этот механизм с мертвой точки.
Первый: – Только это слабо походит на авантюризм. Скорее
на кризис, либо жалость.
Второй: – К самим себе?
Первый: – Ага.
Второй: – Что происходит? То ты говоришь, как мы
размякли, то какие мы жалкие.
Первый: – Я переспал со Второй.
Второй: – А, вот где кот зарыт!
Первый: – А вот и не тут он зарыт. Да у меня поганое
настроение после ночи с ней, но это не мешает отчетливо видеть только смех и жалость в вас!
Второй: – Давно ли ты таким всевидящим стал?
Первый: – Вчера. Вчера я им стал! Тебе по нраву все это?
Неужели радикализм в смене обстановки радует тебя? Ты настолько ненавидишь свою жизнь?
Второй: – Как тебя понимать братец?
Первый: – Вы даже не задавались, для чего вам это? Вас
эмоционально подбили делать глупости – а вы и рады. Я лишь слегка надавил на мозжечок, а ваши мозги поплавились. Вы как рыбки, которые выпрыгнули на сушу, в надежде отрастить быстрее ноги. Я не это подразумевал тогда.
Второй: – Классные мы ребятишки в твоей голове, чего же и
ты поехал?
Первый: – Люблю вас, идиот. И ненавижу.
Второй: – О да! Я прям чувствую, как бабочки в животе
бурлят! Ты реально мудак Первый.
Первый: – Кто как не близкий человек, побудет мудаком,
ради твоего блага?
Третий: – Это не бабочки бурлят, а тот странный пирог из
еловых шишек.
Первый: – Вторая принцесса то же проснулась?
Четвертый: – Это не пирог. Это та вода, из очередного
святого колодца.
Первый: – Отлично, почти приехали.
***
Парни оживленно начали вспоминать какую-то девушки из придорожного кафе, с дико большими глазами и странной формы лица, что придавало ей пугающую красоту. Я все еще был не в духе и хотел поскорей отдохнуть от сегодняшнего дня, поэтому ехали мы достаточно быстро. И вскоре добрались. Запарковались у отеля, двинулись на ресепшен. Машин вокруг не было – похоже мы были здесь одни.
Я приметил странную вывеску у входа – «сеанс продолжается». Она горела ярко желтым неоном, и периодически мерцала. Понятно, что она подразумевала свободные места в отеле, но интерпретация была странной. Я ткнул на это Второго, но он лишь махнул на меня рукой, и мы вошли внутрь.
От стойки администратора, до нас – было метров пять. На краю дымилась пепельница, но вокруг никого не было. Третий выкрикнул: –Хозяева, есть кто? – Из-за стойки высунулся мужичок, лет тридцати – сорока. Лысый, маленький и толстый. Он был похож на пса, такого морщинистого, у которых вечно текут слюни, и дышат они тяжелей обычного. – Чего изволите, путники? – Точно пес, звучал рычаще, и брызгал слюнями по стойке.
Третий: –Нам бы на четверых номер. Одна ночь.
*: – Заполните форму, остальные могут идти на второй
этаж, номер десять. – Он отдал нам ключи. Мы оставили Третьего и пошли наверх. Хотя все мы, переглянулись в пугающей усмешке – «сейчас тебя будут насиловать, а тело заберем утром» – старик вызывал ужал.
Перед нами открылись две спальни и просторный зал, снаружи – здание не казалось таким большим. Парни сразу полезли в мини бар.
Первый: –Там же все в пять раз дороже, а бутылка в пять раз
меньше
Второй: –Плевать, не каждые выходные мы так веселимся. –
Ага, обычно каждые выходные, мы пьем самый дешевый вискарь – подумал я. Все что мне хотелось – это лечь, и закрыть глаза.
****
Третий: – Я вам говорю! Управляющий хочет меня до
инсульта довести.
Четвертый: – Ты действительно думаешь, что взрослый
мужик играет с тобой в переодевания, и играет с тобой в прятки?
Второй: – Слушай, Третий не из пугливых. Не думаю, что это
его тупой розыгрыш.
Первый: – Сколько времени?
Четвертый: – Проснулся? Уже обед.
Второй: – Знатно тебя вырубило, хотя ты даже не пил. Мы не
стали тебя будить.
Третий: – Пока ты спал, тут начала происходить какая-то
странная хрень.
Первый: – В чем дело?
Второй: – Третий говорит, что вчерашний мужичок, тот, что
за стойкой был, это владелец отеля. И похоже, что он работает здесь один.
Третий: – И похоже очень долго. Потому что у него поехала
крыша.
Первый: – В смысле?
Третий: – Вчера вы ушли наверх, я заполнил документы на
въезд, расписался и заплатил. Он мне ухмыльнулся, и сел дальше читать свой журнал. Поднимаюсь наверх, а мне на встречу спускается ОН, только в другой одежде. Я значения не придал, мало ли, я еще пьян, да и не особо рассмотрел его. Но сегодня утром…
Первый: – Стой, стой, стой. Вы уже успели выпить?
Второй: – Слегка.
Четвертый: – А в чем дело, мы же на отдыхе.
Первый: – То есть за рулем быть мне?
Четвертый: – Мы подумали, что ты снова будешь брюзгой, и
не захочешь пить.
Первый: – Похер. И что дальше? Утром.