Томас Клири
Китайское искусство войны. Постижение стратегии
И вновь Чэн И: «Дело в том, что, когда сила не взвешена должным образом, она ведет себя произвольно; она не пребывает в спокойствии. Раз сила не взвешена должным образом, она неустойчива; и именно отсутствие безопасности заставляет ее искать соперничества. Если не стремишься к соперничеству, к которому не следует стремиться, и возвращаешься к поиску истинного, сможешь превратить опасность в безопасность, что к счастью».
Пятая черта гексаграммы «Раздор» символизирует сильное и взвешенное лидерство, способное положить конец раздорам. Комментарий «И цзина» гласит: «Тяжба. Изначальное счастье». Чэн И говорит: «Умиротворение раздора взвешенным образом есть путь к тем последствиям, которые можно считать благоприятными и совершенно счастливыми». Он предупреждает также, что целью раздора не может быть победа любым способом, любой ценой: «Помни, что бывают случаи, когда ситуация очень благоприятна, но последствия не всецело счастливые».
Словно проецируя концепцию «благоприятного раздора» на ситуацию, требующую умения выходить из трудного положения, «Искусство войны» говорит (раздел «Планирование нападения»): «Тот, кто побеждает в каждой своей битве, на самом деле не искусен – наилучший тот, кто делает армию врага беспомощной, не вступая в сражение». Кроме того, в духе, с одной стороны, этическом, а с другой, чисто утилитарном, преломленном, правда, через практику гуманности, необходимую и на поле боя, Сунь-цзы говорит: «Действуй, когда это благоприятно; воздерживайся, когда неблагоприятно». «Не сражайся там, где нет опасности» («Огневые атаки»).
Шестая, самая верхняя черта шестой гексаграммы, символизирует агрессивных людей, занимающих высокое положение. «Быть на вершине власти и одновременно на вершине раздора, – говорит Чэн И, – свойственно тем, кто приводит раздор к предельному напряжению». В данном случает речь идет о тех, кто в неистовстве доводит конфликт до критической отметки. Чэн И продолжает: «Когда упиваются своей властью и доходят до безумия, порождают раздоры и тем самым навлекают на себя беду и даже гибель, что естественно».
Лю Цзи, ученый и полководец, чьи заметки на исторические и военные темы представлены в настоящей книге, именно таким образом описывает судьбу яркой династии Суй. В конце VI столетия, после нескольких веков внутренних войн, династия Суй на короткое время объединила Китай под своим началом. О втором суйском императоре, унаследовавшем империю, с таким трудом собранную воедино его отцом, Лю Цзи говорит так: «Дело не в том, что государство было маленьким, и не в том, что население было малочисленным. Но он любил военное искусство и любил воевать; он использовал оружие каждый день и отправлялся в бесконечные походы, желая покорить соседние народы. Потом удача повернулась к нему спиной, армия была разбита, а министры восстали. Разве он не смешон в глазах людей последующих поколений? Не лучше ли правителям людей быть более осмотрительными?»
Алчные и жадные до соперничества люди, находящиеся на вершине власти, привыкшие слушать только самих себя, страдают не только когда терпят неудачу; даже в успехе их подстерегает опасность, ибо сам успех становится яблоком раздора и продолжает подпитывать агрессивные устремления всех тех, кто находится на этом уровне. Комментарий «И цзина» гласит: «Быть может, будешь пожалован парадным поясом, но до конца утреннего приема тебе трижды порвут его».
Согласно Чэн И, в военной ли, гражданской или какой-либо еще сфере, «даже если люди соперничают до конца и в конце концов получают награду, награда эта сама становится объектом соперничества – разве ее удастся сохранить?» Лю Цзи в своем сочинении дает великолепный совет, который традиция приписывает величайшим полководцам: «Когда победил, веди себя так, как если бы не одерживал победы».
Когда раздор достигает своего апогея, он перерастает в конфликт, а доведенный до крайности конфликт оборачивается собиранием армии и войной. Поэтому вполне естественно, что в условном порядке «И цзина» гексаграмма «Армия» идет сразу же после гексаграммы «Раздор». Седьмая гексаграмма называется ши, и слово это имеет целый ряд значений, в том числе «войско», «военный поход», «полководец», «главнокомандующий». От последнего значения идет и другое весьма распространенное значение данного иероглифа: «учитель», «наставник», «знаток» наук или искусств.
Значение «учитель» вполне соответствует нуждам военного командования или общего управления в период кризиса; а образ войны и в буддизме, и в даосизме используется в качестве метафоры противостояния любым трудностям, лишениям, проблемам, вне зависимости от того, имеет место конфликт между людьми или нет. Понятие это вошло и в словарь фольклора и поговорок.
Комментарий ко всей седьмой гексаграмме гласит: «Стойкость. Возмужалому человеку – счастье. Хулы не будет». Подразумевается, что есть должный способ использования армии, восходящий к основополагающему принципу морально оправданной войны, выраженному и в даосизме, и в конфуцианстве, и в буддизме: к войне можно прибегать только в крайнем случае, и она обязательно должна быть справедливой. Как правило, это означает войну оборонительную, но допустим и карательный поход, если он направлен на то, чтобы воспрепятствовать подавлению слабых сильными. В любом случае руководство армией требует и нравственных, и технических оснований. В сочинении Чжугэ Ляна, тоже представленном в настоящей книге, особенно тщательно рассматривается вопрос о том, какими чертами и способностями должны обладать «возмужалые люди», способные вершить справедливость и устанавливать порядок в военных делах.
По классическим традициям Китая, военные действия следует сводить к минимуму даже в том случае, если они оправданны. В нравственном смысле такое требование можно расширить до признания того, что война, не проведенная по минимуму, уже по одной только этой причине является несправедливой. Наука стратегии, описанная в сочинении Сунь-цзы, однозначно утверждает, что продолжение или распространение войны без необходимости есть одна из главных причин, приводящих к гибели, и потому не может считаться ни нравственным, ни даже целесообразным с точки зрения практической выгоды. В принципе, такой подход означает, что правильный способ ведения войны, когда она становится необходимой, как правило, есть верный путь и с утилитарной, и с человеческой точек зрения.
История ясно свидетельствует, что при отсутствии принципов нравственности и справедливости война легко превращается в грабеж и кровопролитие и приносит разрушения и угнетение. С другой стороны, если командующий не знаком с технической стороной дела, армия становится неповоротливой и неэффективной, даже если она большая по численности. Вот почему в «И цзине» сказано, что «возмужалому человеку – счастье» и что «хулы не будет». Параллели между нравственным и техническим руководством постоянно подчеркиваются Чжугэ Ляном и другими известными стратегами.
Чэн И так поясняет комментарий к седьмой гексаграмме: «Армия должна идти по правильному пути: если для мобилизации армии и выступления в поход нет справедливых оснований, и это только создает беспорядки, то люди на самом деле не подчиняются; они всего лишь принуждены к этому. Вот почему главным принципом армии должна быть справедливость».
Но для обеспечения сплоченности и единства тех, кто идет умирать, необходимы не только ясные и весомые причины. Для управления войсками и правильного выбора времени и места сражения также необходимо умелое командование. Чэн И говорит: «Даже если армия используется справедливо, чтобы добиться успеха, полководец должен быть зрелым. В конечном счете, есть удачливые, но несовершенные, и есть совершенные, но неудачливые. Быть одновременно и удачливым, и совершенным – значит достичь той степени зрелости, на которую только способны люди. Зрелые люди тверды и достойны уважения. Если тот, кому суждено вести армию, неуважаем, если ему не доверяют и не подчиняются, то как он сможет заставить людей следовать своей воле?»
Об этом же говорит и стратег Сунь-цзы в первом разделе «Искусства войны»: «Дао заставляет армию следовать той же цели, которой следует полководец, так, чтобы она разделяла с ним жизнь и разделяла смерть, не страшась опасности» («Начальные расчеты»). Чжугэ Лян в своем сочинении об искусстве управления войском тоже уделяет большое внимание теме гармонизации отношений между разными уровнями организованной системы, равно как и общества в целом. Лю Цзи, в свою очередь, приводит несколько характерных примеров сочетания строгости и благосклонности с целью единения сердец армии.
Первая черта гексаграммы «Армия» олицетворяет начало мобилизации войска. Комментарий к первой черте гласит: «Выводи войско, руководствуясь законом. А если не так, то, хотя бы оно и было хорошим, будет несчастье». Тема законности и порядка пронизывает все «Искусство войны», рассматривающее с разных углов зрения вопрос о правильном и неправильном. Великий государственный деятель и стратег Чжугэ Лян, говорит традиция, особенно настаивал на необходимости сохранения порядка в государственных делах в периоды кризиса и смут. По свидетельствам, как полководец он отличался строгостью, но в то же время и беспристрастностью; и воины смотрели на своего командующего с благоговейным ужасом и восхищением одновременно, его высоко чтили и ему повиновались.
Один известный представитель китайского чань-буддизма так описывал две традиционные модели роли полководца и способа поддержания порядка: «Есть те, кто двигает людьми посредством сияющей добродетели, и те, кто приводит людей к покорности силой авторитета. Первых можно уподобить парящему фениксу, которым восхищаются все животные, а вторых – крадущимся тиграм и волкам, которых все звери боятся». В военной традиции авторитет подразумевает не только высокий ранг, но и персональную силу, устрашающую, харизматическую, или и ту и другую одновременно. Классическая китайская мысль указывает на необходимость сочетания воинственного и культурного начал, то есть того, что считается отличительным признаком цивилизации с тех пор, как человек вышел из доисторического состояния.
Даже в пацифистских буддийских и даосских школах образ воинственности сохранялся в определенных практиках, таких как критический анализ, интуитивное постижение, психологическое очищение, равно как и в гигиенических и терапевтических упражнениях. Кроме того, хорошо известно, что некоторые упражнения словно специально созданы для того, чтобы тренировать силу, необходимую для поединка. Очень многие движения могут быть истолкованы как способ обучения воинов.
Широко известный пример – школа Шаолинь, признаваемая даосами, но ассоциируемая ими с чань-буддизмом. Появление в Китае монахов-воинов было вызвано необходимостью противостоять иноземным захватчикам. Последователи ответвлений от этих практик в своих кодексах чести также сохраняли классические концепции рыцарства, тем самым утверждая принципы «И цзина» в средневековых китайских рыцарских идеалах.
Чэн И тоже занимает исключительно нравственную позицию, вслед за авторами «И цзина»: «Выводи войско, руководствуясь законом. А если не так, то, даже если бы оно и было хорошим, будет несчастье». Для идеалиста Чэн И свидетельство канонической книги служит еще одним доказательством значимости нравственных ценностей даже во время войны. Он говорит: «Руководствуясь законом – значит основываясь на справедливости и разуме. Это означает, что цель армии – прекратить беспорядки и покончить с жестокостью. Если армия действует несправедливо, то, даже если она хорошая, ее подстерегает беда». «Хорошая» означает «одерживающая победы». «Беда» означает «несправедливо убивающая людей».
Вторая черта седьмой гексаграммы символизирует руководство армией. Она находится в подчиненной позиции, отдавая тем самым дань первенства управлению гражданскому и подтверждая древнее правило, что армия служит государству и народу, а не наоборот. Чэн И говорит: «Полководец армии должен быть первым только в армии». Чжугэ Лян, возглавлявший и гражданское управление, и армию, также утверждал: «Культурное начало предшествует военному».
Комментарий «И цзина» ко второй черте гласит: «Пребывание в войске. Счастье. Хулы не будет». Подразумевается, что полководцу, если он следует середине, сопутствует удача. Чэн И говорит: «Тому, кто принимает единоличную ответственность (за армию) и в состоянии, сохраняя взвешенность, следовать середине, сопутствует удача».
Что касается природы власти и авторитета полководца в контексте всего общества, символизируемого гексаграммой, то Чэн И так определяет понятие «Взвешенность»: «Дело в том, что, когда властью злоупотребляют, сворачивают с должного пути субординации; если же властью вовсе не пользуются, невозможно достичь чего бы то ни было. Вот почему самое лучшее – это отыскать взвешенный срединный путь». Теоретически полководец силой своего авторитета поддерживает того командира, кому он поручил какое-то конкретное дело, задействуя при этом все свои лидерские и организационные способности, причем делает это так, что все руководство войсками отдается нижестоящим, хотя концы нитей управления сходятся к самому главнокомандующему. Хотя нижестоящему командиру также необходимы лидерские качества, первостепенное значение здесь имеет цель, а не конкретный человек.
Комментарий ко второй черте продолжает: «Царь трижды пожалует приказы». Вновь заявлен конституциональный императив «И цзина» – что право на управление армией и ведение военных действий дается правителем, то есть властью гражданской. Подразумевается также, что, если армия хорошо исполняет предписанное ей, она считается надежной, даруя мир и спокойствие населению. Именно из этого принципа развилась практика использования расквартированной армии на общественных работах.
Когда такая практика вошла в моду в Китае, она сблизила воинов и простое население и часто предоставляла людям из совершенно разных областей страны уникальную возможность общаться друг с другом. Так, военные – а значит, и центральная власть – могли обеспечивать функционирование общественных связей. Чжугэ Лян был одним из тех, кто обладал особым даром завоевания поддержки населения и находил признание в качестве выдающегося гражданского администратора. Его успешный метод, видимо, в значительной степени основывался на постоянном применении на практике этических принципов конфуцианства и даосизма.
Эта черта отличает Чжугэ Ляна от многих других интеллектуалов и администраторов китайской истории. Большинство последних как минимум читали или слышали о таких принципах, но использовали их только тогда, когда это могло способствовать удовлетворению их личных амбиций. Эпический роман «Троецарствие», созданный много позже описываемых в нем событий и в большой степени пронизанный даосской психологией, обессмертил духовный гений Чжугэ Ляна и в то же время подверг нещадной критике и осмеянию тех разжигателей войны, у которых всегда находился под рукой какой-нибудь классический принцип для оправдания алчности, предательства и жестокости.
Слова о пожаловании приказов правителем Чэн И поясняет так: «Если армия задействована наилучшим способом, она в состоянии завершить дело и успокоить Поднебесную». А Сунь-цзы в «Искусстве войны» говорит: «Полководец наступает, не думая об обретении славы, отступает, не думая о том, как избежать позора, а помышляет только о защите людей и благе правителя, тем самым оказывая государству неоценимую услугу» («Формы местности»). Чжугэ Лян же говорит: «Настоящий полководец не опирается ни на силу, ни на власть и не полагается на них. Ему не доставляет радости милость, он не страшится поношения. Он не стремится обладать богатствами, которые он видит, и женщинами, которых он мог бы взять. Его единственная цель – следовать интересам государства» («Верность полководца»).
Говоря языком гражданского управления, любая делегированная власть ставит людей в такое же положение, что и армию во главе с полководцем в социологии «И цзина». С точки зрения традиционной этики, нашедшей отражение в «И цзине», вполне естественно исполнять свои обязанности, предусмотренные делегированной властью, должным образом, а значит – эффективно, не присваивая себе права произвольно отдавать приказания. Чэн И говорит: «Хотя армия существует в себе, все, к чему может привести ее сила, есть следствие того, что дано ей полководцем, и любое ее достижение есть лишь следование долгу». В «И цзине» и других, основанных на нем сочинениях по стратегии, неоднократно подчеркивается смертельная опасность тех ситуаций, когда армия перестает довольствоваться своим подчиненным положением и берет на себя функции гражданской власти. Точно так же угрожать обществу может любая специализированная структура, когда она, вместо службы на благо всего общества, начинает служить самой себе.
Здесь можно провести параллель с биб-лейскими словами о том, что «суббота для человека, а не человек для субботы». Институты создавались для того, чтобы служить людям, а не для удовлетворения личных амбиций тех, кому поручено контролировать их деятельность. В том же духе свидетельствует и Чжугэ Лян: «Когда должности подбираются для людей, наступает хаос; когда людей подбирают на должности, устанавливается порядок».
Снежный ком титулов, должностей и пожалований для удовлетворения растущих запросов членов влиятельных и хорошо сплоченных кланов и группировок был на протяжении всей китайской истории одним из проклятий государственной власти и религии; налоги становились все более высокими, а практическое управление – все более беспомощным. Даосские философы говорили, что подобное может произойти в любой сфере организованной деятельности, а государственное управление являет собой лишь самый значимый и видимый пример. Чжугэ Лян настойчиво проводит идею о том, что государственное управление должно быть предельно простым, в соответствии с политической теорией даосов, актуальность которой особенно повышается в периоды упадка и хаоса.
Третья черта гексаграммы «Армия» олицетворяет командиров низшего звена. Подчеркивается особая значимость взаимопонимания и порядка во взаимоотношениях на данном уровне, а также в отношениях с высшим военным командованием. Здесь опять-таки просматривается аналогия порядка и субординации в военном ведомстве с гражданской системой управления.
Комментарий «И цзина» говорит: «В войске, быть может, воз трупов. Несчастье». Разногласия и раздоры на низших ступенях командования ослабляют целое, а особенно вредят они отношениям между командирами и простыми воинами. Чэн И поясняет: «Ответственность за военное предприятие не должна быть размытой; облеченный властью должен сконцентрироваться на этом». Как и прочие метафоры «И цзина», данная применима и к другим сферам человеческого существования; речь здесь идет о негативных последствиях крайнего рассредоточения сил и отсутствия единства на аналогичных уровнях организации, от индивидуальной жизни человека до любого общественного института.
«Искусство войны» тоже указывает на чрезвычайную опасность, таящуюся в раздробленности; стратегия должна быть направлена на недопущение подобной слабости. В разделе «Девять местностей» Сунь-цзы говорит: «Те, кого называют великими полководцами древности, могли добиваться того, чтобы противник утрачивал связь между передними и задними рядами, утрачивал связь между большими и малыми отрядами, утрачивал общую ответственность за благополучный исход, утрачивал согласованность между командирами и подчиненными, утрачивал взаимовыручку среди воинов, утрачивал единство и сплоченность». Мы видим здесь знакомый нам принцип «разделяй и властвуй», расширяющий древние правила «И цзина» и охватывающий все ступени и направления организационной структуры.
