Вдали от обезумевшей толпы. В краю лесов – Томас Харди (Гарди)

«Ни один мужчина не пожелает, чтобы женское кокетство вертело его чувства на своей карусели.»Это моя самая любимая цитата из книги. В ней нет ничего особенного, но я не могу перестать ее перечитывать)) Признаюсь, я бы эту книгу обошла стороной. Название уже сообщает о том, что речь пойдет о философских мотивах, распознать которые мне не подвластно без наличия соответствующего образования (филологического или философского или какое там получают обычно великие стоики). Если бы не книжный клуб – фигушки взяла бы эту книгу в руки! (вы бы только знали, как я рыдала, когда книгу выбрали на чтение! Так надеялась, что там будет что – то более захватывающее и интересное, но увы!)Как оказалось, сюжет довольно предсказуемый, но интересный.А всё потому что там про любовь! Уже по этой причине вспоминала почившего автора добрым словом. Даже если он где – то и уходил в дебри своего повествования, то обязательно потом выруливал на проверенную почву любовных терзаний, и я уже готова была многое ему простить.Любимой эта книга не стала по причине излишней затянутости. Весь роман можно было уместить на 100 страницах, если убрать никому ненужные подробности описания животных, грозы и окружающей среды. Хотя да, атмосферу это создавало неплохую.Нельзя не упомянуть о том, что у романа есть несколько вариантов перевода. Я столкнулась с переводом:+ авторства М. Николенко или Школа перевода В. Баканова (именно от него я осталась в восторге)+ авторства Е. Бируковой, М. Богословской (он вообще никак во мне не отозвался)Даже более того, те красивые речевые обороты, которые я нашла в первом переводе, во втором даже близко не встречаются:«Наказав Габриэлю и Мэриэнн, чтобы хорошенько заперли все на ночь, Батшеба вышла из дома сразу же после короткого ливня: он наполнил воздух утонченным благоуханием и вымыл зеленое пальто земли, придав ему изысканный вид, но сама она осталась суха.»«– Верно, верно, – кивнул Джозеф Пурграсс. – Все Боллы нервенные. Я знал деда парнишки, так тот застенчивый был и чувствительный – галантерейная, можно сказать, натура. Все краснел и краснел, почти как я, хотя это, по моему разумению, не такой уж изъян!»От словосочетания «зелёное пальто земли» я пришла в литературный экстаз) Мне нужен словарик как в первом классе для словарных слов, только теперь буду туда записывать речевые обороты, которые покорили меня до глубины души.Самым большим шоком для меня стало то, что Томас Гарди оказался тем еще приколистом! В некоторых моментах я смеялась в голос:«– Я сделаю вас счастливой, – сказал Оук, глядя поверх куста на ее затылок. – Через год или два мы сможем купить фортепьяно – нынче у многих фермерских жен оно имеется. А я подучусь на флейте, чтобы играть с вами по вечерам. – Да, было бы славно. – А еще мы купим маленькую хорошенькую двуколку за десять фунтов для поездок на рынок, насадим цветов, заведем птиц: курочек и петухов – от них ведь в хозяйстве большая польза, – продолжал Габриэль, балансируя между поэзией и практицизмом. – И это мне по нраву! – А еще у нас будет парник для огурцов, как бывает у леди и джентльменов. – Да! – А когда мы поженимся, об этом напишут в газете! – О, как чудесно! – А потом о рождении наших детишек! А дома, у камина, лишь только вы подымете взгляд от огня – я тут как тут перед вами, а я подыму взгляд – передо мною вы. – Довольно! Не говорите непристойностей!» Да где это слыхано, чтобы мужику – фермеру учиться играть на флейте и по вечерам с женой устраивать концерты? Мне почему – то фермеры представлялись всегда простыми работягами, которые за день уматываются так, что потом уже не до какой флейты дела нет.Но больше всего меня почему – то потряс огуречник)) Это забавно)) Он знал какие тузы доставать из рукавов) Если бы мне такое предложение сделали с огуречником, я бы не отказала))Периодически Гарди показывает чувства главных героев в гиперболизированной форме, что тоже вызывало у меня улыбку и заставляло перечитывать моменты по несколько раз:«– Ну, – начал солодовник, – он был такой, что и поглядеть особо не на что. А она была красавица. Он, пока в женихах ходил, нарадоваться на нее не мог. – Целовал ее, говорят, по дюжине, а то и по сотне раз кряду, – прибавил Джен. – А как поженились они, гордился ею очень. – Да, и я слыхал об этом, – продолжил Когген. – Он до того любовался женою, что трижды за ночь свечку зажигал, чтоб на нее поглядеть.»Было бы маленько странно среди ночи открыть свои распрекрасные зенки и увидеть перед собой лик возлюбленного со свечой. И если я вам буду говорить, что не открыла кирпичный завод в этот момент, то не верьте мне. Однозначно открыла и пару крупных партий кирпича уже успела сбыть за границу)После прочтения остались разрозненные мысли. Вроде бы и написано очень хорошо, а в тоже время безграничной любви не случилось. Герои встают со страниц романа как живые, и я не допускаю мысли, что они в принципе никогда не существовали. Кажется, у каждого из персонажей есть свои реальные прототипы. Причем как у главных, так и у второстепенных. Остаётся только догадываться об этом (или погуглить Википедию)Хотя нет! Я вспомнила, почему любви не случилось: очень утомляли библейские отсылки. Местами они меня выводили из душевного равновесия, потому что и без этих витиеватых изречений вполне можно было обойтись. Но при этом, я готова обратиться к своей второй противоречивой личности, которая утверждает, что без этих отсылок никак нельзя было обойтись, так как библия была таким же обязательным составляющим, как сейчас телевизор или ютуб. Сами подумайте, когда последний раз в разговоре со своим другом говорили: «А помнишь, как в том сериале…» или «Помнишь, как в том ролике на ютубе…».А каково было обычным крестьянам в том время, когда ютуб они смотрели только в режиме реального времени? То то же))Классика – не совсем мой жанр литературы, все – таки надо это признать. Очень редко, когда произведения находят отклик в моей душе. Поэтому после прочтения «Вдали от безумной толпы» (именно такой перевод), внутри меня осталось совсем чуть – чуть позитивных эмоций, немного душевных волнений, самая толика разочарований, и капля тихой грусти, которая находит на тебя, когда за окном, сыро, пасмурно, холодно, под ногами хлюпает, на градуснике +1 С, а ты только погладила своё жёлтое платье, чтобы идти на пляж…

Классический английский роман прямиком из 19 века. Все приметы жанра налицо – исследование проблемы брака, нравоучительность, правильный финал, который обязан донести до читателей, какими должны быть отношения влюбленных. Что не есть плохо, на самом деле. Моя нелюбовь к этой работе Томаса Гарди несколько… в ином.Сюжет «Вдали от обезумевшей толпы», если не примеривать его на шаблон современных любовных сериалов а-ля «Россия 1», очень даже неплох. Главная героиня с непривычным именем Батшеба (мне вспоминается кошачий корм, уж извините) сначала была бедной, но честной девушкой, а после смерти обеспеченного дядюшки стала владелицей преуспевающей фермы.

Девушка она независимая, замуж не торопится, хочет сама управляться с хозяйством. Этакая Скарлетт, только из благопристойной Англии (странноватая по нынешним временам гордость, что ее не целовал и не обнимал ни один мужчина, прилагается). Кажется, Гарди хочет похвалить свою самостоятельную героиню – но увы. Все в итоге ведет к тому, что женщине нельзя без мужчины. Разве может женщина быть полноправной хозяйкой? Разве справится без мужской руки? Гарди заявляет: поначалу все будет неплохо, но потом ей неизбежно понадобится мужская помощь, не просто рабочие руки, а забота любящего ее мужчины. А иначе все развалится. В финале (не сочтите это за спойлер, книга и так достаточно предсказуемая) Батшеба так и размышляет: «Да разве же я справлюсь теперь без него?..» Но раньше-то все было нормально! Больше похоже на натягивание совы на глобус: героиню нельзя оставить без хорошего мужчины, читатели 19 века не поймут! Но такой ход выглядит протянутым за уши, так как противоречит прошлым поступкам героини и ее темпераменту.К слову, женихов аж трое, и все пускают слюни на корсет несчастной барышни. Несмотря на то, что Батшеба далеко не глупа, самостоятельна и даже своенравна, мужчины замечают в ней лишь красоту и в эту же красоту безумно влюбляются. Нынче это кажется… неестественным, что ли. Тем более речь идет не о мальчишках с гормональными скачками, а о мужчинах 30-40 лет, у которых давно все устоялось и они должны располагать критическим мышлением. Но, стоит появиться на горизонте Батшебе, как они сразу теряют голову. Они сходят с ума, бросают все, забывают прошлые увлечения, забрасывают хозяйство. Со стороны эта любовь очень смешна, ведь «влюбленные» ничего не знают об объекте любви, кроме того, что она красива. Бревно №1, самое перспективное, – Габриэль Оук, влюбился в Батшебу мгновенно и уже не смог ее забыть. У него хотя бы есть собственное достоинство, он не унижается перед возлюбленной, пусть тоже временами позволяет собой манипулировать. Он самый верный и находчивый рыцарь, всегда придет на помощь… думаю, вы поняли, что автор описывает идеального мужчину на свой взгляд и вкус. Бревно №2 – фермер Болдвуд, что влюбился в Батшебу после ее неосторожной шутки. Он просто ненормальный – понимает, что Батшеба его не любит, но преследует ее с жутким упорством, обвиняет ее в том, что она его в себя влюбила, а потом, давя на жалость и чувство вины (это же ты виновата!), уговаривает выйти за него замуж (гениально!). Это нездоровая любовь, так же выстроенная на поклонении женской красоте и мужской уверенности, что эта красота не может существовать сама по себе, она обязана кому-то принадлежать… так отчего же не мне?!Бревно №3, самое неоднозначное и интересное, – сержант Трой, красавец, балагур, любитель женщин, из тех, что привлекают неопытных дам, а потом бросают их. Если у первых двух любовь неизменно «крепка, как смерть», то отношение Троя к Батшебе хотя бы имеет развитие, может меняться в зависимости от обстоятельств и внутренних сомнений героя. Это самое живое чувство – уже потому, что автор его не идеализирует. Трой не бьется ежеминутно в конвульсиях влюбленного, не закатывает нелепых сцен, он может злиться и обижаться на женщину, даже если ее любит. Хотя Гарди не хотел вызывать сочувствие к нему, он любопытен больше остальных благодаря своей двойственности, сочетанию искренности и лицемерия, нежности и жестокости, наивности и цинизма. Вообще, не будь персонажи четко разбиты на правильных и неправильных, сюжет мог бы заиграть новыми красками. Но автор слишком увлекся нравственной стороной сюжета, упустив сложные моменты. Его идеальный мужчина не допускает ошибок, не меняет решений, не пересматривает свои чувства, он кажется застывшим, камнем, он положителен в любом случае. На его фоне женщина выглядит излишне эмоциональной, неосторожной, даже глупой. Но не нужно беспокоиться – запутавшуюся героиню спасет замечательный возлюбленный без страха и сомнений. Благодаря этому схлопывается весь посыл о «сильных женщинах» – женщина, может, и сильная, но без мужчины… Помните и то, что красота должна кому-то принадлежать, иначе она бесполезна.

Добавьте к этому долгие описания (хорошие, но местами бесконечные) и затянутые сцены, которые написаны так, словно был шанс больше получить за публикацию. Неужели Гарди тоже платили постранично? И поэтому он максимально растягивал сюжет? А иного объяснения у меня нет, учитывая, что писатель явно любил природу, но почему-то не пожалел лишние деревья. Книга может понравиться любителям английской стилистики 19 века, поклонникам длинной прозы с минимумом интриг и внятно изложенными нравственными проблемами. Но если вы хотите психологизм, драму и сильные чувства, то лучше обойти эту книгу стороной. Она написана талантливым человеком, но нынче не всякий читатель сможет по достоинству ее оценить (и я, увы, из тех, кто не оценил). Очень жаль.

Вот живет себе умница, красавица, самостоятельная, с деловой хваткой, немного кокетка – все в ней хорошо. Сердца разбивает как хрустальные бокалы. Вот посватался к ней один жених. Да вот беда – простоват, не красавец, спокоен, на первый взгляд слишком спокоен. А ей нужно, чтобы вихрем закружило, чтобы каждую минуту говорил, какая она умница и красавица. Ну…не потому, что она согласится замуж за него выйти, а просто приятно. Окружающие говорят, что подходящий жених. То, что нужно. Немногословный, надежный, дело свое знает. Не. Не нужен. Нужно, чтобы фейерверки, чтобы комплименты каждую минуту, чтобы принц был. Чтобы сердце трепетало как птичка. А окружающие говорят, что подлец, негодяй, бабник. Но разве сердце будет слушать голос разума? А может и не сердце вовсе, а может это тщеславие женское? Быть покоренной вот таким принцем-красавцем? Может он потом и обманет, может потом будет очень больно, но сейчас насладиться этим мгновением упоения удовлетворенным тщеславием, ну разве не сладко это ощущение? Сладко. Ох, как сладко. Неважно, что потом будет горько.

Ну разве в вашем окружении не случаются такие истории? Когда умница и красавица теряет голову от полного ничтожества?

Случается же, я больше, чем уверена.

Поэтому сельская Англия 19-го века Томаса Гарди ничуть не устарела в нашем современном мире 21-го века, потому что человек не может устареть, как не могут устареть и чувства. А вся наша жизнь состоит из компромиссов, а не из крайностей. А для того, чтобы прийти к сильном и прочном чувству, нужно съесть не один пуд соли. Самому. Вернее, самой. Ей, Батшебе Эвердин, – красавице и умнице, – нужно пройти очень тяжелый путь познания себя самой и того, что ей на самом деле нужно. Что сильное чувство не возникает само собой, что над ним нужно трудиться, что счастье иногда нужно заработать, путем потерь и ошибок. И чтобы разглядеть человека, порой, нужно много времени. Потерянное ли оно? В случае Батшебы – нет. Она взрослела. Она училась понимать, что такое ответственность за свои слова и поступки.

Одна нелепая шалость, одно уязвленное самолюбие: ах, он не смотрит на меня! А я же ведь такая красавица и умница! Ох, надо подшутить. Ох, надо заставить его смотреть на меня!

Заставила.

Фривольная открытка на день Святого Валентина и легкомысленные, необдуманные слова Женись на мне и жизнь одного мужчины разбита навсегда. Одна навязчивая идея разрушила весь его мир. Всю трагедию произошедшего Батшеба поймет, слишком поздно, но поймет. Поймет, что такое ответственность за каждое сказанное, написанное слово, но надвигающуюся трагедию уже не остановить.

Жажда выйти замуж за принца и удовлетворить женское тщеславие, запустит еще одну трагедию. Удивительное свойство есть у некоторых людей: совершать поступки совсем не те, которые лежат внутри личной убежденности и личных желаний. И этот путь Батшеба пройдет. Пережив унижение, как жена и как женщина. Этого хотело ее тщеславие? Оно наказано.

Это третий роман Томаса Гарди и пока еще в нем есть и юмор, тот очаровательный английский юмор, что покорил меня в его романе ''Под деревом зеленым'', пока еще сквозь трагедию проглядывает солнышко, пока еще истории падших женщин, скорее даже не падших, а соблазненных, звучат лишь намеками, штришками, горькими штришками, но пока еще звучат не в полный голос. Судьба Фанни пробирает до слез, ее путь до дома призрения вызывает бессилие перед горькой и печальной жизнью этой девушки. Но пока еще это лишь намек, абрис Тэсс. Пока еще это роман со счастливым финалом. Счастье, прошедшее тернистый путем, но все-таки счастье. Они очень мало говорили о своих чувствах. Такие испытанные друзья, очевидно, не нуждались в пышных фразах и пылких излияниях. Столь глубокая, прочная привязанность возникает (правда, в редких случаях), когда двое людей, встретившихся в жизни, сперва поворачиваются друг к другу самыми трудными сторонами характера и лишь со временем обнаруживают лучшие свои черты; поэтому романтика постепенно прорастает сквозь толщу суровой прозаической действительности. Такое прекрасное чувство – camaraderie обычно зарождается на почве общих интересов и стремлений и, к сожалению, редко примешивается к любви представителей разных полов, потому что мужчина и женщина объединяются не для совместного труда, а для удовольствий. Но если счастливое стечение обстоятельств позволяет развиться подобному чувству, то лишь такая сложная любовь бывает сильна как смерть, – любовь, которую не загасить никаким водам, не затопить никаким потокам, любовь, в сравнении с которой страсть, обычно присваивающая себе это имя, – лишь быстро рассеивающийся дым

Эта книга образец восхитительной английской классики, в которой что-то утратило свою новизну, как история Фанни, а что-то до сих пор звучит весьма современно, как путь Батшебы к познанию себя.

У Томаса Гарди получилось выписать очень выпуклые и яркие образы всех героев, начиная с Габриэля Оука и заканчивая фермером Болвудом, но не менее интересные и симпатичные получились и второстепенные персонажи, как работники фермы Батшебы, например, с их веселыми рассказами и прибаутками. Хорошая книга для того, чтобы отдохнуть. Но и подумать в тоже время.