Том Стоппард
Индийская тушь
Пайк. Упомянутый мужчина, по-видимому, младший политический агент в Резиденции, капитан Дэвид Артур Дюранс, который развлекал Ф. К. танцами и верховой ездой. Он был убит при Кохиме в марте тысяча девятьсот сорок четвертого года, когда британские и индийские войска останавливали продвижение японской армии.
Флора. «Я чувствую себя намного лучше. Соки опять стали бродить во мне, см. приложение».
Пайк. «Жемчужина», включено в «Индийскую тушь» (1932).
Флора. «Я буду посылать тебе перебеленные копии всего, что закончу, на случай, если меня утащат муссоны или тигры. А если ты выручишь за них фунт-другой, положи его в Фонд Саши».
Пайк. Аллюзия неясна.
Флора. «Меня не позвали на молебен, как подозреваемую большевичку, и я дописывала стихотворение на веранде после моих утренних скачек, как вдруг появилось не что иное, как „роллс-ройс" тысяча девятьсот двенадцатого года, но совершенно новехонький… а также записка от Его Высочества Раджи Джуммапура со словами о моей духовной красоте и с приглашением на завтрак».
Раджа (входит). Духовная красота Джуммапура умножилась тысячекратно с вашим прибытием, мисс Крю! Я слышал, что вы ценитель автомобилей.
Флора. «Что делать бедной девушке? Запрыгивать на заднее сиденье „роллса", вот что!»
Раджа одет не слишком формально, в основном в белое.
Длинный облегающий халат и штаны. Он обменивается рукопожатием со стоящей Флорой.
Раджа. Как восхитительно, что вы смогли рийти!
Флора. О, как мило с вашей стороны пригласить меня, Ваше Высочество.
Раджа. К сожалению, я не смогу показать вам все автомобили сразу. У меня гораздо больше автомобилей, чем механиков, разумеется. Но мы можем сидеть и разговаривать в перерывах.
Флора. Я была бы счастлива пройти к ним, Ваше Высочество.
Раджа. О, но это противоречит их важнейшему назначению. Они не были бы автомобилями, если бы мы двигались, а они стояли на месте.
Торжественная процессия автомашин, отборных и незримых, начинает проходить перед ними.
Флора. О! Какая красота! «Дюзенберг»! А это что? Боже мой, это «Бугатти-41»! Я никогда такую не видела! А это… это «Изотта-Фраскини»?
Раджа. Возможно. Я получил ее в погашение карточного долга у Вендора Вестминстера [57]. Вы знакомы с ним?
Флора, Я не знакома ни с какими герцогами.
Раджа. Он мой сосед по югу Франции. Я езжу на юг Франции каждый год, для поправки здоровья. (Смеется.) А вы за здоровьем приехали в Индию.
Флора (без удовольствия). Да, Ваше Высочество. Кажется, все обо мне всё знают.
Раджа. На том приеме был мистер Черчилль [58]. Он рисует. Вы знаете мистера Черчилля?
Флора. Не очень.
Раджа. По всей видимости, я был с ним в одной школе. Я его совсем не помню, но я читал речи мистера Черчилля с большим интересом и…
Флора. Посмотрите!
Раджа (смотрит). Да, я не мог устоять перед фарами. Они такие огромные, как глаза хромированной птицы.
Флора. Да, «бранкузи»!
Раджа. Вы их все знаете, мисс Крю! Да, мистер Черчилль совершенно прав, вы не находите, мисс Крю?
Флора. В чем именно, Ваше Высочество?
Раджа. Говоря его собственными словами, потеря Индии ослабит Британию до уровня второстепенных держав.
Флора. Это может быть и так, но нужно учитывать и интересы Индии.
Раджа. Я должен учитывать интересы Джуммапура.
Флора. Да, конечно, но разве это не одно и то же?
Раджа. Нет-нет. Независимость будет началом конца для княжеств. Хотя в известном смысле вы и правы, независимость станет концом единства на нашей части континента. Посмотрите на вчерашний переполох в городе. Передайте мистеру Черчиллю от меня, мисс Крю: мой дед твердо стоял за британцев во время Первого восстания.
Флора. Восстания?
Раджа. В тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году опасность исходила от фундаменталистов…
Флора. А, вы о Смуте!
Раджа. Сегодня она – от прогрессивных сил. Марксизм. Гражданское неповиновение. Но, как я сказал вице-королю, с ними нужно драться тем же оружием. Мы не победим их, если будем деликатничать.
В кавалькаде автомобилей наступает пауза. Слуга появляется с подносом с напитками, фруктами, коробкой сигарет, блюдами и салфетками.
А, первый перерыв. Вы курите? Нет? Я люблю сигареты. Скажите мне, когда с вас будет довольно автомобилей. В моих апартаментах есть вещица-другая, которые удостоились благосклонных комментариев от историков индийского искусства, даже возгласов восторга, если быть откровенным. Вы любите искусство, мисс Крю? Конечно, любите, вы ведь поэт. Я был бы рад показать их вам.
Флора. Я бы этого очень хотела.
Раджа. Вот как? Да, я вижу, вы настоящий охотник. Ателье моих предков произвело несколько работ, которые, по моему мнению, могут сравниться с лучшими мастерскими Раджастана.
Флора. Я хотела бы осмотреть все!
Раджа. Так и быть. Ну, может быть, не все. Некоторые из наиболее изощренных работ, к сожалению, считаются неприличными.
Флора. Считаются кем? Вами?
Раджа. О нет. В моей культуре эротическое искусство имеет долгую историю и наисерьезнейшую цель.
Флора (без гнева). Но только для мужчин, Ваше Высочество?
Раджа. Я разгневал вас. Я прошу прощения. Мне не следовало об этом упоминать.
Флора. Я очень рада, что вы об этом упомянули. В противном случае я никогда бы этого не увидела.
Раджа (уютно). О, моя милая мисс Крю, вы ставите меня в неуютное положение! Что я могу сказать?
Флора. А что вы обычно говорите, Ваше Высочество? Вот… еще автомобили… Решайте сами.
Еще один автомобиль с урчанием минует их.
(С удовольствием). «Сильвер гоуст». Боже мой, какой автомобиль!
Раджа. Не хотите ли фруктов, мисс Крю?
Флора. Да, наверное. Благодарю. (Выбирает абрикос с подноса, наполненного мандаринами, бананами, личи и прочим. Она кусает фрукт.) «Абрикос» – мое любимое слово.
Раджа. Мисс Крю, вы увидите все картины, которые пожелаете, но с условием, что вы позволите мне выбрать одну из них вам в подарок.
Флора. О… благодарю вас, Ваше Высочество, но если у нас будут условия, то боюсь, я не стану смотреть ни на какие картины.
Раджа. Здесь бывали английские леди: миссис Тьюк, миссис Стоукли-Смит, миссис Блейн… целая дюжина… Они приходили осмотреть мои пруды с лилиями, сад с цветами… Они пили со мной чай, и я предлагал им фрукты, но они приняли лишь тот фрукт, с которого легко удаляется кожица. Понимаете?
Флора. Да, понимаю. В таком случае я принимаю предложение.
При виде следующего автомобиля Флора задыхается и чуть ли не выпрыгивает из кресла.
Я знаю эту машину!
Раджа. Разумеется, знаете, мисс Крю!
Флора. Нет, я действительно ее знаю. Откуда она у вас?
Раджа. Гм… из автомобильного салона.
Флора. Вы не могли бы остановить ее на минуту?
Флора поднимается. Раджа подает знак автомобилю остановиться, и он встает на холостом ходу.
Раджа. Не хотите ли в нем проехаться?
Флора качает головой.
Флора. «Милая Нэлл, это был „бентли" Гаса! Я хочу сказать, что это был тот самый „бентли“, в котором я разорвала нашу помолвку, когда ехала с Гасом на французские картины в „Хилз“. На нем до сих пор номер, начинающийся с AB! Я чуть не расплакалась, не из-за машины, из-за Моди!» (Она идет к автомобилю и покидает сцену.)
Пайк. Огастус де Бушерон получил краткую известность в качестве миллионера-филантропа и покровителя искусств. Ф. К. встретила его – и приняла его предложение – третьего декабря тысяча девятьсот семнадцатого года. Причиной их встречи была первая выставка Модильяни в Париже. Вскоре Ф. К. стала моделью молодого художника. На выставке «Современное французское искусство» в лондонской галерее «Хилз и сын» на Тоттенхэм Корт Роуд в августе тысяча девятьсот девятнадцатого года Модильяни был одним из новых художников, выставлявшихся с более известными Матиссом [59], Пикассо [60] и Дереном [61]. Ф. К. прибыла в «Хилз» с де Бушероном, ожидая увидеть свой портрет, но, прежде чем они вышли из «бентли», она узнала, что ее жених откупил картину у художника и, по его победоносному признанию, отвез холст в отель «Риц» и сжег там в ванне. Последовал скандал, в ходе которого Ф. К. разорвала помолвку с де Бушероном и решила вновь стать моделью для Модильяни осенью того года. Но она опоздала и прибыла в Париж только утром двадцать третьего января, не зная, что Модильяни попал в госпиталь. На следующий вечер он умер от туберкулеза, не приходя в сознание, в возрасте тридцати пяти лет. Де Бушерон под своим настоящим именем – Перкинс Бутчер – отправился в тюрьму в тысяча девятьсот двадцать пятом году за выпуск фальшивых акций. Его конец неизвестен.
Раджа осматривает двор ищущим взглядом… и находит Пайка. Пайк его не замечает. Раджа, назовем его так, подходит к Пайку.
Раджа. Профессор Пайк?
Пайк (подскакивает). О! Да, это я… спасибо.
Раджа (пожимает руку Пайку). Как вы поживаете?
Пайк. Польщен знакомством, сэр.
Раджа (жестом приглашает Пайка занять место в кресле). Пожалуйста… Прошу прощения за то, что заставил вас ждать. Но, как я говорю, пунктуальный политик – это политик не у дел. Иными словами, нонсенс.
Пайк. Я благодарен вам за встречу.
Раджа. Нет, нет, я с удовольствием. Я надеюсь, вы нашли этот отель достаточно комфортным? Мы не международная сеть. Вам не следует обманываться на этот счет, как бы вас ни старались обмануть.
Пайк. Отель прекрасный, Ваше Высочество.
Раджа. Собственно, я всего лишь один из пятисот сорока двух членов Лок Сабхи, нижней палаты, и счастливо именую себя народным избранником этого округа. Спасибо за вашу книгу. Я уже прочел индийские письма. Возможно, вам будет интересно, что стало с его автомобилями.
Пайк. Нет, я не… Что с ними стало?
Раджа. Мой отец презентовал их для нужд фронта. Не могу себе представить, о чем он думал. «Роллс-ройсы» развозят депеши, штабные офицеры являются на службу в шикарных итальянских гоночных моделях… Но к тому моменту коллекция пала жертвой щедрости моего деда. Он отдал несколько автомобилей, некоторые – в качестве прощального дара своим дамам. Это мне напомнило о вашем письме. Прежде всего должен вас разочаровать. В книге гостей за апрель тысяча девятьсот тридцатого года Флоры Крю нет. Но мой архивариус превзошел сам себя. (Он вынимает письмо из кармана.) «Избранные письма» не полны!
Пайк. Письмо от Флоры?
Раджа. Благодарственная записка.
Пайк. Можно мне?
Раджа передает ему письмо и ждет, пока Пайк прочтет его.
Он дал ей картину.
Раджа. Мне кажется, мы ее опознали. Или, точнее, том, из которого она взята. Миниатюра. Из нашей «Гиты Говинды», тысяча семьсот девяностый год, художник неизвестен. Коллекция ни в коем случае не полна, но даже если так, мне бы хотелось, чтобы дед дал ей автомобиль.
Пайк. Благодарю. Да, действительно. (Он отдает письмо.)
Раджа. Я сделал для вас копию. (Передает Пайку копию письма.)
Пайк. Спасибо, что подумали обо мне. «Гита Говинда» – это не о пастушке Радхе?
Раджа. Именно. Это история Радхи и Кришны.
Пайк. Да. И она… эротическая? Она могла быть нагой?
Раджа. Ну, скажем так… зная Его Высочество, такая картина отвечала бы поводу для подарка.
Пайк. И конечно, акварель. На бумаге.
Раджа. Бам нездоровится, профессор Пайк?
Пайк. Нет, все в порядке. Спасибо. Собственно, я только заведую отделением, у нас нет главы… Пожалуйста, зовите меня Элдон.
Раджа (поднимается). Что ж, Элдон…
Они пожимают друг другу руки.
Я надеюсь, что послужил вашей биографии мисс Крю.
Пайк. Да. Можно сказать и так. Но в любом случае спасибо. (Поправляется.) Большое. Большое спасибо. (Приходит в себя.) Благодарю вас, Ваше Высочество. (Поправляется.) Сэр.
Раджа (на хинди). Прощайте!
Пайк. Это ваше имя?
Раджа. Нет, имя у меня другое. Я сказал, прощайте. (На хинди.) Прощайте!
Пайк (в одиночестве, еле слышно). О черт!
Нирад Дас и Кумарасвами сидят у Флоры на веранде. Уже вечер, почти ночь. Они не зажгли лампу. Слышен автомобиль, доставляющий Флору домой. Возможно, в свете фар видно, как Дас и Кумарасвами поднимаются навстречу Флоре. Она подходит к веранде, не видя гостей, и пугается.
Флора. Ох, мистер Дас!
Дас. Добрый вечер, мисс Крю! Простите, и мы напугали вас.
Флора. И мистер Кумарасвами!
Кумарасвами. Да, это я, мисс Крю.
Флора. Добрый вечер. Какой сюрприз!
Кумарасвами. Я уверяю вас… я молю вас… мы пришли не затем, чтобы воспользоваться вашим гостеприимством…
Флора. Я, к сожалению, не могу предложить вам виски, но, пожалуйста, заходите.
Кумарасвами. Вам будет прохладнее, если вы останетесь на веранде.
Флора. Я разыщу Назрула.
Кумарасвами. Как видно, его нет. Но поскольку хозяйка дома вернулась, не будет ли нам позволено зажечь лампу?
Флора. Да, разумеется.
Кумарасвами. Это настолько приятнее, чем сидеть при электрическом свете. (Зажигает масляную горелку.) Вот так. И луна скоро осветит крыши домов…
Флора. Садитесь, пожалуйста.
Кумарасвами. Могу ли я занять этот стул?
Флора. Нет, это стул мистера Даса. А это мой. Вам достанется диван.
Кумарасвами (садится). О да, очень уютно. Благодарю вас, мисс Крю. Мистер Дас сказал мне, что я злоупотребляю знакомством с вами и прихожу к вам без надлежащих договоренностей и, более того, подстерегаю вас, как мулакватис. Если это так, то он невиновен. Прошу вас, направьте свое неудовольствие на меня.
Дас. Мисс Крю не знает, кто такие мулакватис.
Кумарасвами. Просители!
Флора. В этом доме вы всегда друзья.
Кумарасвами. Что я говорил вам, мистер Дас?
Флора. Но что я могу для вас сделать?
Дас. Совершенно ничего! Мы ничего не требуем.
Флора. О…
Кумарасвами. Хорошо ли прошел ваш день, мисс Крю?
Флора. В высшей степени занимательно. Я посещала Его Высочество Раджу.
Кумарасвами. Боже мой!
Флора. Мне кажется, вы знали об этом, мистер Кумарасвами.
Кумарасвами. О, вы меня разоблачили!
Флора. Он показал мне свои автомобили… и у нас был интересный разговор об искусстве…
Кумарасвами. И конечно, о поэзии.
Флора. И о политике.
Кумарасвами. О политике, да. Я надеюсь, мы оба надеемся… что ваша связь с… что наша связь с… если мы причинили вам неудобство… если вы решили, что я сознательно навлек бы на вас… скомпрометировал бы… связью с…
Флора. Стойте, стойте. Мистер Дас, я задам вопрос вам. Что случилось?
Дас. Случилось?
Флора. Еще секунда, и я приду в бешенство.
Дас. Да, да, именно так. Мой друг Кумарасвами, выступая как президент Теософского общества, хочет сказать, что если Его Высочество упрекнул вас или вовлек в нежелательную беседу о вашей связи с обществом, то он чувствует себя ответственным за это и в то же время желает, чтобы вы знали…
Флора. Его Высочество ни разу не упомянул Теософское общество.
Дас. А!
Кумарасвами. Совсем не упомянул, мисс Крю?
Флора. Совсем.
Кумарасвами. О… ну что же, очень хорошо!
Флора. Что случилось?
Кумарасвами. Нет, по сути, ничего интересного. Я прошу прощения за то, что вообще упомянул об этом предмете. Мы должны покинуть вас, не следует причинять вам больше хлопот. Вы идете, мистер Дас?
Флора. Я надеюсь, это не имеет ничего общего с моей лекцией?
Кумарасвами (поднимаясь). О нет! Решительно ничего!
Дас. Ничего!
Кумарасвами. Мистер Дас сказал мне, что мы не должны поднимать эту тему, и как он был прав! Я прошу прощения. Доброй ночи, мисс Крю!
Кумарасвами кричит что-то вдаль на хинди. На его призыв отвечает звон упряжи. Приближается коляска. Кумарасвами уходит за сцену навстречу звукам.
Дас. Я иду, мистер Кумарасвами. Прошу вас, подождите меня минуту!
Флора. Если вы рассчитываете на то, чтобы быть моим другом, вы должны вести себя как друг, а не как не знаю что. Расскажите, что случилось.
Кумарасвами (из-за сцены). Мистер Дас.
Дас (кричит). Подождите!
Флора. Ну?
Дас. Деятельность Теософского общества приостановлена, понимаете? Приказ был доставлен домой к мистеру Кумарасвами прошлой ночью.
Флора. Но почему?
Дас. Из-за беспорядков в городе.
Флора. Бунт?
Дас. Да, бунт.
Флора. Я знаю об этом. Хинди хотели, чтобы мусульмане закрыли свои лавки. При чем здесь Теософское общество?
Кумарасвами (из-за сцены). Я уезжаю, мистер Дас.
Дас (кричит). Я иду! (Флоре.) Мистер Кумарасвами – человек разнообразных интересов! А Его Высочество Раджа не националист. Я должен покинуть вас, мисс Крю (Он колеблется.) Думаю, я не приду к вам завтра. Вы не будете против, если я заберу картину сегодня?
Флора. Я думаю, это вам решать, мистер Дас. Я все положила внутрь.
Дас просит разрешения включить электрический свет.
Дас. Вы позволите?
Он начинает собирать свои инструменты. Флора гасит масляную лампу.
Флора. Я думаю, что уеду завтра.
Дас. Завтра?
Флора. Кажется, придется. Каждый день здесь жарче предыдущего.
Дас. Да, вы, конечно, правы. Влажность…
Флора. Мистер Дас, вы говорили кому-либо, что я больна?
Дас. Что вы имеете в виду?
Флора. Что я приехала в Индию из-за здоровья?
Кумарасвами (издалека). Я не могу больше ждать, мистер Дас!
Дас (кричит). Минуту! (Флоре.) Почему вы меня об этом спрашиваете?
Флора. Он вас оставил.
Слышно, как коляска удаляется.
Дас. Я пойду пешком.
Флора. Кажется, все, от Раджи до Резидента, знают обо мне всё. Я никому, кроме вас, не говорила. Если я хочу, чтобы люди обо мне что-то знали, я им расскажу об этом сама. Извините, что я так говорю, но, если между друзьями что-то не так, мне всегда кажется, что лучше прямо сказать, в чем дело.
Дас. О, моя дорогая мисс Крю, это было известно задолго до того, как вы прибыли в Джуммапур. Письмо мистера Чемберлена в точности излагало, зачем вы сюда приезжаете. Я боюсь, что так у нас заведено. Информация не была воспринята как частная, всего лишь как нечто, к чему нужно подходить с тактом.
Флора. Ох…
Дас. Что же касается Раджи и Резидента, то я уверен, что они знали обо всем прежде, чем остальные. Письмо из Англии мистеру Кумарасвами определенно было вскрыто.
Флора. Ох…
Дас смущен ее слезами.
Дас. Вы не должны винить себя.
Флора. О мистер Дас… я так рада… я прошу прощения. Какая я идиотка! У вас есть платок?
Дас. Да…, конечно…
Флора. Спасибо. А теперь вам придется идти из-за меня. Оставьте все здесь.
Дас. Здесь недалеко, и луна уже всходит. Я справлюсь со всем без труда. (Он выносит мольберт и свой ящик на веранду и возвращается за холстом.)
Флора. Мистер Дас, не забирайте его. (Пауза.) Если это все еще подарок, я хочу принять его как есть.
Дас. Неоконченным?
Флора. Да. Все портреты должны быть неокончены. Иначе смотришь на них как на остановившиеся часы. Ваш платок пахнет… чем-то
приятным.
Дас. Если хотите, портрет ваш. Конечно, я должен снять его с подрамника, а то вам будет сложно путешествовать с таким багажом. Я попробую найти нож на кухне, чтобы вытащить
гвозди.
Флора. На столе есть ножницы.
Дас. Ах да, спасибо. Но… я боюсь их повредить. Можно мне позвать Назрула?
Флора. Я думала…
Дас. Да… мистер Кумарасвами выгнал его. Он подозревает всех. Извините.
Флора. Это не важно.
Электричество отключается. Все лампы гаснут. Сцена продолжается при лунном свете.
Ой!
Дас. Да. Это Джуммапур.
Флора. Не обращайте внимания.
Дас. Мы с вами еще увидимся?
Флора. Возможно… если я буду возвращаться этим путем. Мне нужно быть в Бомбее не позднее десятого июля. Мой корабль уходит одиннадцатого.
Дас. Вы можете уплыть следующим.
Флора. Нет, не могу. Моя сестра… о, вы, конечно, ужаснетесь, но ничего… у моей сестры в октябре родится ребенок.
Дас. Это радостные новости.
Флора. Хорошо.
Дас. Мисс Крю… у меня есть для вас… я подумал, что не должен вам этого показывать, но если мы опять друзья… я хотел бы, чтобы вы это увидели.
Флора. В таком случае я хочу это увидеть.
Дас достает из кармана небольшую акварель.
Дас. Я ее обернул, хотя это всего лишь лист бумаги. (Передает ей рисунок.) Я могу зажечь свет.
Флора. Света достаточно. Мистер Кумарасвами был прав насчет луны. (Она разворачивает бумагу.) Это ведь рисунок, правда?… Ох!
Дас (нервно). Да! Славная шутка, правда? Миниатюра Раджпутаны, Нирад Дас!
Флора (не слышит его). О, какая прекрасная вещь!
Дас (сияет). Я так рад, что вам нравится! Остроумный пастиш…
Флора (слышит его). Вы собираетесь заговорить как индиец? Пожалуйста, не надо.
Дас (слышит ее). Я… я… и есть индиец.
Флора. Индийский художник.
Дас. Да.
Флора. Да. Эта работа – для вас.
Дас. Да. Вы не обижены?
Флора. Нет, я довольна. В ней есть раса.
Дас. Да, думаю, что есть. Надеюсь, что есть.
Флора. Я забыла ее название.
Дас (после паузы). Шрингара.
Флора. Да, Шрингара. Раса плотской любви. Ее бог – Вишну.
Дас. Да.
Флора. Цвет – темно-синий.
Дас. Шьяма. Да.
Флора. Кажется, странный цвет для любви.
Дас. Кришну часто рисовали цветом шьяма.
Флора. Да, теперь я вижу. Такой у него был цвет в свете луны.
Они застывают, и в эту минуту облака заслоняют луну и спускается темнота.
Флора (на записи)
Жар собирается и медлит на моей гортани,
Как шарик жемчуга. Потом стекает и скользит
Вниз по модели Модильяни, впадает в дельту,
Туда, где соляной источник, и пропадает
в мангровых лесах и безвоздушной влаге.
Жемчужина вернулась в устрицу –
et nos cedamus amori…
Рассвет. Флора лежит за сеткой от москитов. Она смотрит на часы на прикроватном столике и пьет из стакана. Слышно приближение Пайка и Дилипа, они поют или декламируют.
Лайк и Дилип
Ни к чему нам карусель, ни к чему нам рикша,
Подавайте лимузин и билет на пип-шоу.
У них трусы из крепдешина, их туфли – из питона.
У них на стенах шкуры тигров и головы бизонов.
В это время нагая Флора надевает халат и встает с постели. Она идет в ванную.
Входят Пайк и Дилип. У них тоже рассвет. Они не спали всю ночь. У каждого бутылка пива. Они счастливы, но не пьяны.
Пайк и Дилип
Ни к чему нам йог-мудрец и мадам Блаватская.
Лучше дайте денег нам и девку залихватскую.
Пайк (поднимает тост). За мадам Блаватскую и Луиса Макниса!
Дилип (поднимает тост). За мадам Блаватскую и Теософское общество вкупе с индийским национализмом.
Пайк. Вы серьезно?
Дилип. О да. Из-за этого и закрыли отделение в Джуммапуре. Изучение индийской религии – это очень славно, но политика всегда выплескивает ребенка вместе с водой. Простите, я должен немного отдохнуть. (Он ложится на спину.)
Пайк. Ни к чему нам записи Теософского общества, ни к чему сгоревшие подшивки. Дайте нам побольше фактов, заберите ваши фальшивки… Ее трусы из крепдешина, ее стихи вызывали в суд. Ее любовников так много, что… хватит не на одну историю… Ни к чему нам акварель, а также Модильяни… Но мы не обойдем ни одного Даса стороной. У него был сын. Господи, эта страна такая огромная! Дилип?
Дилип спит. Пайк трясет его.
Дилип, уже утро!
Дилип просыпается освеженным.
Дилип. А, да. Хотите поедем домой, завтракать?
Пайк. О, спасибо.
Дилип. Сегодня будет жаркий день.
Пайк. Здесь каждый день жарко.
Дилип. Нет, Элдон, вам еще не было жарко. Но вы уезжаете в Холмы, так что все в порядке.
Слышно приближение автомобиля. Флора выходит из ванной в ночной рубашке и надевает халат. Она выходит встретить Дюранса на ступенях веранды.
Флора. Дэвид?
Дюранс. Вы на ногах!
Флора. Встала с рассветом. Но что вы тут делаете?
Дюранс (подходит к ней). Я приехал вас разбудить, простите. Вы не спали?
Флора. Я рано уснула и рано проснулась.
Дюранс. Я обещал вам круг на «даймлере». Помните?
Флора. Да.
Дюранс. Я хотел показать вам восход. Здесь есть милое местечко минутах в десяти езды. Вы поедете?
Флора. Можно мне поехать в халате?
Дюранс. Гм… пожалуй, нет.
Флора. Так точно. Я оденусь.
Дюранс. Хорошо.
Флора. Заходите.
Дюранс поднимается на веранду.
Я быстро. (Она возвращается в спальню и в спешке надевает платье.)
Дюранс (кричит с веранды). Со мной сейчас приключилась страннейшая вещь.
Флора. Я вас не слышу!
Дюранс проходит внутрь и останавливается за дверью спальни.
Дюранс. Этот Дас шел сейчас по дороге. Я уверен, что это был он.
Флора (одевается). Ну… почему бы ему не идти?
Дюранс. Он мной проманкировал.
Флора. Что?
Дюранс. Я ему помахал, а он повернулся ко мне спиной. Я подумал: «Вот молодчина!»
Флора. О! Так на него еще можно надеяться.
Дюранс. Завтра они начнут кидать камни. (Осознает ее реплику) Что?
Флора. Заходите, сейчас неопасно.
Дюранс проходит в спальню. Флора в платье надевает туфли и проводит расческой по волосам…
Дюранс подбирает книгу Флоры с разобранной постели.
Дюранс. О! Вы читаете Эмили Эден. Я читал ее много лет назад.
Флора. Мы пропустим восход.
Дюранс (с книгой). Где-то здесь есть кусок… она напоминает мне вас. «Головы долой».
Флора. Чьи головы?
Дюранс. Подождите, я найду… это был день рождения королевы Виктории… (Обнаруживает подарок Раджи.) Ох!
Флора. Что?
Дюранс. Ничего, я нашел вашу закладку.
Флора. Я готова. Это не закладка. Я вложила это в книгу для сохранности.
Дюранс. Где вы раздобыли такую вещь?
Флора. Его Высочество дал мне ее.
Дюранс. Почему?
Флора. Потому что я съела абрикос. Потому что он – Раджа. Потому что он надеялся, что я буду с ним спать. Я не знаю.
Дюранс. Но как он мог… чувствовать такую интимную связь с вами? Вы с ним встречались раньше?
Флора. Нет, Дэвид.
Дюранс. Но, девочка моя, принимая такой подарок, вы не можете не понимать… (Пауза.) Конечно, это ваша жизнь…
Флора. Мы едем?
Дюранс…но я теперь в страшно затруднительном положении.
Флора. Почему это?
Дюранс. Это он вас посещал?
Флора. Я посещала его.
Дюранс. Я знаю. Он вас посещал?
Флора. Не ваше дело.
Дюранс. Но это именно мое дело.
Флора. Потому что вам взбрело в голову, что вы меня любите?
Дюранс. Нет, я… следить за тем, что происходит с Раджой, это одна из моих… я пишу отчеты в Дели.
Флора (с удивлением). Боже мой!
Дюранс. Вы – персона политически подозрительная. Приехали сюда с рекомендацией от этого Чемберлена… Такого рода вещи…
Флора. О, милый полицейский.
Дюранс. Как я могу это проигнорировать?
Флора. Не игнорируйте. Докладывайте все, что вам угодно. Мне все равно, понимаете? Вам не все равно. А мне все равно. Всегда было все равно. (Она выходит на веранду. Говорит с отчаянием.) Ох, посмотрите на небо. Мы опоздаем! Дюранс (посылает все к черту). Давайте! Нам на запад… если вы умеете водить автомобиль, мы успеем.
Они несутся к автомобилю… стучат двери, машина с рычанием оживает, и «даймлер» срывается с места с опасной, судя по звуку, скоростью.
Миссис Свон и Аниш уходят. Он несет свой саквояж. У нее экземпляр Эмили Зден, принадлежавший Флоре.
Аниш. Миссис Свон, в письме Флоры говорится: «Ты сама догадаешься. Ты бы меня не одобрила…» – а сноска мистера Пайка намекает, что это был политический агент, капитан Дюранс, с кем…
Миссис Свон. Мистер Пайк слишком много на себя берет.
Аниш. Да! Но почему вы не одобрили бы капитана Дюранса? Она наверняка имела в виду…
Миссис Свон. Что она имела в виду, мистер Дас?
Аниш. Я не хочу вас обидеть.
Миссис Свон. Тогда потрудитесь не говорить ничего обидного.
Аниш. Но почему бы вам быть против офицера британской армии, миссис Свон? Вы были бы не так против индийского художника?
Миссис Свон. Конечно, мистер Пайк здесь попал в самую точку. В тысяча девятьсот тридцатом году я работала в коммунистической газете. Что подтверждает мысль о том, что люди полны сюрпризов. Но вы знаете все это по своему отцу.
Аниш. Как!
Миссис Свон. Он вас тоже, должно быть, удивил. Устроил террор на праздновании Дня Империи, швырял манго в «даймлер» Резидента.
Аниш. Да, да. Он, наверное, сильно… изменился.
Миссис Свон. Да. Люди меняются. (Она отдает Анишу книгу Эмили Зден.) Она ваша. Она принадлежала вашему отцу. На ней его имя.
Аниш берет книгу без слов и открывает ее.
Я надеюсь, вы не разреветесь. И не надо делать выводов. Когда Флора говорила, что я ее не одобрила бы, она не имела в виду того или другого мужчину. Сигареты, виски и мужчины не были у нее на повестке дня. Ей не нужен был доктор Гаппи, чтобы это понять. Нет, я бы не одобрила это. Но слабостью Флоры всегда были романы. Назовем это так.
Аниш. У нее был роман с моим отцом.
Миссис Свон. Вполне возможно. Или с капитаном Дюрансом. Или с Его Высочеством Раджой Джуммапура. Или с кем-то совершенно посторонним. Сейчас это едва ли важно. Для Флоры мужчины не были важны. Иначе их было бы меньше. Она ими пользовалась как батарейками. Когда жизнь становилась пресной, она вставляла новую… Я провожу вас до ворот. Если вы решите рассказать мистеру Пайку об акварели, я уверена, что Флора не стала бы возражать.
